Баба Мотя идёт по следу. Сборник рассказов
– А сейчас я доложу о списке подозреваемых и мы предпримем по каждому из них самую тщательную проверку.
– Поводы-то, – сказала баба Мотя, – не самые существенные, так что вряд ли среди них есть убийца. Но чем чёрт не шутит?
– Это с нашей точки зрения. А каждый конкретный человек вполне мог воспринять этот конфликт как крушение мировоззрения и своих грандиозных планов. А страсть искать виноватого в подобном крушении – вещь практически неистребимая.
– Ну что же, буду ждать тогда новостей. И о проверке, и о ДОСЕ. Хотелось бы услышать добрые вести.
Муромцев кивнул и отправился в отдел: докладывать новости. Оказалось, что список бабы Моти и компании практически полностью (кроме сокурсника) совпал с тем, который был составлен сыскарями. Вот только вместо сокурсника у них фигурировал друг Игоря Петровича, Юрий Афанасьев, с которым он не поделил невесту, так и не ставшую женой: до появления на горизонте этой пары Игоря они тоже собирались пожениться.
– Ну что же, поскольку подозреваемых шестеро, распределяем по двоих на каждого из нас и приступаем к визитам и опросам. А насчёт добровольных помощников – мысль интересная: люди, которым нечего делать, кроме как носки вязать, действительно могут помочь весьма основательно. Так что я к полковнику, а вы – по объектам.
Вернулись сыскари часа через три. И принесли в клювах доказательства виновности каждого из опрошенных. И клятвы их, что не убивали они никого. И вообще – у них алиби. Хотя какое алиби можно иметь на середину ночи, когда нормальные люди спят в собственных постелях – непонятно. Заявить, что они спали, просто обязаны все: невинные и виновные. А иначе – нонсенс. Разве только в ночном клубе зависнуть. Но ведь середина рабочей недели, так что пришлось бы выбирать: либо клуб, либо полноценный и результативный рабочий день.
– Хоть сначала начинай!
– Зачем сначала? Нам тут эксперт подкинул версию, что вколоть убитому могли яд обычной поганки.
– А к поганкам доступ есть практически у всех. Парков в Москве хватает, так что найти грибочки труда не составляет.
– А умение делать уколы?
– Зачем тут умение: не для лечения, для убийства кололи.
– Но кого мог Степанов так близко к себе подпустить и не возражать против укола в собственный череп?
– Вполне вероятно, что он в этот момент был в отключке.
– Пьян?
– Нет. Алкоголя в крови не найдено.
– Значит, отключили насильственно?
– Вероятнее всего. И ещё более вероятно, что неожиданно.
– Но ведь он, считается, сидел на лавочке в этот момент.
– Или проходил мимо неё. И был на скамейку усажен. А уж потом упал.
– Так обездвижить его мог кто угодно? Помимо подозреваемых?
– Вполне.
– Весело!
Сыщики впали в уныние, в отличие от бабы Моти: огромный жизненный опыт давно убедил её в том, что в любом деле следует искать женщину. Так что она была намерена лично побеседовать с каждой из подозреваемых.
Анжела Сидорова и Марья Кузнецова были навещены первыми – уж слишком давно всё происходило: редкая женщина стерпит почти десять лет, чтобы не отомстить неверному возлюбленному. Хотя было достоверно известно, что ни одну из них Игорёк не любил, ни с одной не встречался, а интересовался в то время исключительно компьютерами и приложениями к ним. Свара, тем не менее, была крутой и запомнилась многим.
Обе отрицали свою вину и доказывали, что не видели Степанова после школы никак иначе, кроме как на встречах одноклассников, да и те посещали через раз.
– А что ж ты не замужем до сих пор?
Сидорова объяснила это положение стремлением к карьере, другая – занятостью по бизнесу, причём она так часто моталась в разные страны, организуя новые маршруты, что на молодого человека просто не было времени и сил.
Осталась брошенная невеста. Или кто? Соперник? Или баба Мотя кого-то пропустила? А как та одноклассница, которая преподаёт математику в вузе? Как её? Кира Тоцкая. Вот кого пропустили. Баба Мотя отправилась к ней.
Кира Тоцкая была бы писанной красавицей, если бы не скошенный подбородок и вялый рот. А это, знала баба Мотя, доказывало полную безвольность и неспособность убивать.
Глава 5
Зоя Петрова, бывшая невеста друга Игоря Петровича, Юрия Афанасьева, была настоящей красавицей: соболиные брови, синие, как море в солнечный день, глаза, нежная, почти прозрачная кожа, мягкий овал лица, отличный рост, практически идеально стройная фигура, стильная одежда, изящные руки – глаз не оторвать. И голос: глубокий, упоительно низкий, временами с волнующей хрипотцой – под такой голос хорошо мечтать и засыпать. Ей бы детям сказки на ночь читать, а она вбивает в дубовые лбы студентов постулаты высшей математики.
Баба Мотя была в полном шоке: отказаться от такой красавицы? Этот Степанов что, в какой-то момент ума лишился? Или произошло нечто совершенно неординарное, из-за чего и произошёл разрыв?
И ещё проблема: при такой внешности и таких достижениях и таком статусе обладает ли Кира страстью мстить за подлости? И что именно она склонна квалифицировать как подлость?
С другой стороны, разрыв произошёл больше, чем три года назад. Стала ли бы Петрова выжидать три года, чтобы отомстить?
Трудно разговаривать с красавицей, уверенной в себе, но баба Мотя знала, что не существует в мире человека, уверенного в себе абсолютно. И у Зои был свой скелет в шкафу, важно было только правильно его назвать. Каким может быть скелет в шкафу красавицы? Её бросили.
– Так почему, Зоя Владимировна, вас бросил Афанасьев?
У Зои сбилось дыхание: она на эту тему не говорила никогда и ни с кем. Кому грубила, кого посылала в дальние края, кому просто говорила, что не хочет обсуждать эту тему. Но тут, видимо, сказать придётся.
– Это я его бросила. Он мне изменил.
Баба Мотя удивилась: чтобы изменить, нужно не любить по-настоящему. Возможно ли это? Возможно ли не любить Зою?
Оказалось – вполне. Оказалось, что ничего и никого, кроме своих компьютеров, Афанасьев не любил. Конечно, предложение Зое он сделал, но к этому привёл просто ход событий: если ты ухаживаешь за девушкой, которая тебя очень любит, то волей-неволей в какое-то мгновение делаешь предложение. А почему нет? Не на компьютере ведь жениться?
А случай измены был вызван точно таким же ходом событий: вечеринка, много алкоголя, девушка, оказавшаяся за столом на соседнем стуле, желание прикорнуть, потому что алкоголя выпито слишком много, потом, очнувшись, обнаруживаешь рядом с собой голую девицу и вуаля…
Как Петрова узнала об измене? А возлюбленный не пришёл, впервые, на свидание и она наведалась с утра к нему домой: не случилось ли с ним чего. И обнаружила на кровати два голых тела…
С тех пор всех без исключения мужчин Петрова держала на такой дистанции, что при первой же попытке ухаживаний мужчины понимали: время будет потрачено напрасно. И даже предложение руки и сердца положения дел не изменит.
Теперь бабе Моте предстояло решить: Петрова убила изменившего жениха или кто-то другой? И пришла к выводу, что другой: Петрова жила в такой крепости, что, если бы она совершила убийство, одна из стен этой крепости в данное мгновение была бы полностью обрушена. А всё было в целости и сохранности.
Остаётся рассмотреть вторую брошенную (уже Степановым, отбившим эту девушку у Афанасьева) невесту – Киру Тоцкую.
Баба Мотя и компания узнали о Кире абсолютно всё: где родилась, кто родители, кто враги семьи и Киры в отдельности, где она училась, работала, почему стала именно математиком, что о ней думают друзья, соседи, знакомые и враги.. Кстати, если бы Кира знала, что о ней думают четверо из каждых десяти, она бы этих четверых загнала за Можай. То есть исключила бы из собственной жизни на веки вечные.
Но вывод был однозначный: Кира тоже не убивала.
А кто?
Остались: сосед родителей Василий Серафимов, номер первый, к данному времени достигший в своём «хобби» того уровня, когда алкоголика считают добрым и уступчивым. Он такой и есть, пока дело не касается бутылки. А вот за бутылку он и убьёт, не задумавшись.
Номера три и четыре – бывшие одноклассницы, учинившие жестокое соревнование за внимание Игоря Анжела Сидорова и Марья Кузнецова, с трудом сообразили, о каком Степанове их спрашивают. Времени прошло около десяти лет, в их жизни появились другие Степановы, и среди них даже один тёзка. Так что они тоже отпадали.
Номер пятый в списке подозреваемых – бывший сокурсник Игоря Петровича Виктор Токарев о Степанове забыл практически полностью. Нет, то есть он вспомнил, когда ему указали, что речь идёт об однокласснике, но после школы он с ним не встречался. А неприятностей в жизни Токарева в прошедшие годы было столько, что детские шалости полностью выпали из его памяти. Не до Степанова было крутому бизнесмену.
Остался только номер шестой – Александр Ветров, коллега по разработке сложной антивирусной программы. Но у него было железное алиби – его с утра до ночи видели на профильном форуме, где обсуждались разные профессиональные проблемы. Ветров достиг очень больших высот и все те мелкие стычки с коллегой, которые стоили ему ведра крови год назад, остались в далёком прошлом.
Получилось, что они ошиблись в своих поисках? Все, кого подозревали, оказались девственно чисты и совершенно непричастны к убийству. Но ведь Степанов убит! Вряд ли человек сам себе сделает инъекцию яда прямо в мозг. Да и не умел убитый делать уколы – никакого отношения к медицине!
Баба Мотя, как и начальник сыскного отдела, созвала срочное совещание. Не может того быть, чтобы убийца не оставил совершенно никаких следов! Если учесть, что вкололи Степанову яд поганки – а этот грибочек растёт и в городских парках – то искать убийцу можно хоть сто лет. Но если компания не выяснит, кто убил, то о ДОСе можно забыть. Да и добровольно вести расследования уже будет просто стыдно.
– Начнём сначала, – заявила баба Мотя! – Поскольку каждого из списка мы проверили, нужно составить другой список, с другими именами подозреваемых. А чтобы его составить, пройдёмся ещё раз по людям, с которыми мы беседовали в самом начале. Мы кого-то упустили! Причём вполне возможно, что мы с убийцей даже беседовали: они всегда крутятся на месте происшествия, чтобы быть в курсе расследования.
Глава 6
– Значит, так, – сказала баба Мотя. – Поскольку наш список оказался неудачным, нам придётся идти по второму кругу. Расспрашивать о ближайших родственниках и всех тех, кто наших фигурантов сильно любит или ненавидит. Кто хотел бы подставить их или за них отомстить. Иначе нам не найти убийцу. Дополнительно будем расспрашивать о людях с криминальными наклонностями, даже если те только однажды появились на орбите Степанова. Ищем дотошно, потому что если не найдём мы, то как только истекут сроки следствия, дело запишут в нераскрытые висяки и положат в архив. А это будет ужасный позор на наши седые головы и получения официальных удостоверений нам не видать, как собственных ушей. Всем всё понятно?
Компания дружно согласилась: так и будет!
– А тогда начинаем с родителей. Ведь именно от них он шёл к метро. Надо найти того, кто об этом визите знал. И не просто о факте того, что Степанов примерно раз в месяц родителей посещал, а именно о том, что он как раз в этот день к ним поехал. Кому-то же он об этом говорил? Коллегам, людям, которые приглашали его попить пива в баре, возможно, таксисту или попутчику в метро, если он ехал на метро…
– Он на машине приехал. Каршеринговой. То есть знали те, кому он именно об этом сообщил. А это, вероятнее всего, коллеги.
– Он мог и не сообщить никому. Просто кто-то мог случайно услышать разговор с представителем компании. Хотя в основном заказ делается на сайте или через приложение в смартфоне. Так что об этом заказе могли и не узнать. А о визите могли.
– Самого знания о визите к родителям явно мало. И о том, что Степанов пойдёт к метро – тоже. Должно было случиться что-то, что подвигло убийцу убить именно в этот день. Это как камешек в горах, вызвавший лавину. Но камешек должен был бросить именно Степанов. Так что он такого сделал? Мы обязательно должны это узнать! И зря не узнали перед первым кругом опросов: зря время потеряли.
И ещё: чего мы не выяснили, так это почему Степанов бросил перед самой свадьбой двух прекрасных девушек? Что должно было случиться, чтобы бросить невесту? И два раза! Факт мы установили, а причин не нашли. Но ведь если это можно понять один раз, то ведь два раза подряд – разве это не подозрительно? И, главное, девушки-то обе – раскрасавицы! Так должна же быть причина, по которой он систематически расстаётся с невестами. Или не только с ними? Неужели до этого у Степанова не было никаких девушек? А если были, то почему он с ними так регулярно расстаётся? С ним что-то не так, или ему не везёт просто катастрофически?
Но на очень невезучего Степанов не больно-то похож.
Начать с того, что стоило ему устроиться на первую, после института, работу, как родители немедленно ему купили рядом с работой неплохую квартиру. Далеко не всем так везёт.
Во-вторых, он был вполне из себя видный мужчина и девушки должны бы, по идее, к нему просто липнуть: мало того, что москвич, с хорошей профессией, так ещё и с собственной квартирой. А он до тридцати дожил холостяком, и две попытки жениться закончились полным провалом. Вот не странно ли это?
В-третьих, с деньгами у него было очень и очень неплохо: хороший программист заработать может не меньше министра. Степанов и зарабатывал.
И на фоне всего этого его постоянно бросают девушки и даже невесты. Не странно ли это? Надо найти, почему.
– И как мы это найдём?
– Надо начинать с родителей.
Баба Мотя сильно корила себя, что доверила разговор с родителями бабе Тоне. Самой надо было, самой!
– Так что вот, я пойду к родителям. А все вы по другим адресам. И допрашивать всех, как в гестапо – без милосердия и выспрашивать все детали и подробности.
Компания послушно разбрелась, с намерением добиться результата и узнать то, чего не удавалось выяснить даже полиции.
Каждая из компании была уверена, что догадка – вот она. Осталось протянуть руку и ухватить: не только имя, но и самого убийцу. Ну и, упаковать и сдать полиции вместе с пачкой доказательств.
Они были уверены в успехе.
Глава 7
Родители Степанова за прошедшие с дня похорон недели не оправились от потери. И было похоже, что и не оправятся.
– Расскажите мне о вашем сыне, – мягко попросила баба Мотя. – Всё расскажите…
Баба Мотя благоразумно опустила слово «убитом», потому что этим словом она бы вернула родителей к трагедии. И они бы снова начали плакать, вместо рассказывать то, что хотела узнать помощница полиции.
И родители начали наперегонки рассказывать о том, каким чудесным был их сын. Они начали прямо с раннего детства и тут баба Мотя очень удачно попросила показать фотографии.
Бережно листались страницы альбома и по каждой фотографии приводился подробный рассказ: где была сделана, в каких условиях, кто рядом с их Игорьком и что было потом.
Так они добрались до конца третьего альбома (хотя никаких новых сведений бабе Моте узнать так и не удалось) и тут, на последнем листе, оказалась фотография какой-то девчушки.
– А это кто?
– Это? А, это мы девочку из детдома взяли под негласную опеку. То есть мы хотели потом её удочерить, но она как-то слишком дикой оказалась.
– Это как понимать?
– А так и понимать. Мы её сначала брали просто в гости на выходные дни, раз в месяц. Игорёк тогда ещё с нами жил, заканчивал институт. Но мы уже собирались ему квартиру покупать, а остаться вдвоём не хотелось. Мы же понимали, что как только он от нас уедет, мы будем видеть его гораздо реже. У него своя жизнь начнётся, а то и женится, так что не до нас ему будет. Вот мы и решили ребёнка из детдома взять. Маленького мы не хотели, боялись, что сил не хватит его вырастить, а Ольге было уже девять лет. Так что вполне самостоятельный уже ребёнок. Вот мы её и взяли.
– А почему именно её?
– А она нам первой встретилась во дворе. А мы так и решили: кого первым увидим из детей, того и возьмём.
– И что дальше?
– Ну, стали мы её иногда забирать на выходные. Или в детдоме её навещали. А когда она у нас гостила, мы старались быть с ней поласковее. Сын ей все свои игрушки и книжки отдал. И вообще объяснил, что если она будет у нас жить постоянно, то его комната станет её комнатой.
– А Ольга что на это?
– Обрадовалась. Вы же знаете, что такое детдом: своим там дети могут назвать только несколько вещей, да и то на время. А всё остальное – общее. А тут сразу целая комната и все вещи.
– А какие у них были отношения с Игорем?
– Очень хорошие. Игорь Ольгу сильно жалел, всё время подарки ей покупал. Дружили они крепко. И мы даже временами думали, что надо было ему сестру или брата ещё родить. А мы что-то струсили, вот и рос он один. Друзья-товарищи это, конечно, хорошо, а родная душа – лучше. Так что он Ольгу как сестричку младшую принял. Да и как иначе: разница между ними больше десяти лет. Её десять, а ему уже полных двадцать два.
– А когда он переехал, вы её в его комнате поселили?
– Почти. То есть комната была отдана ей, но она окончательно не переселилась. Ссылалась на то, что ей нужно школу закончить, а отсюда далеко по утрам ходить. А менять школу не захотела. Так что только в субботу и приходила. А в воскресение вечером уезжала обратно в детдом.
– Так вы её удочерили?
– Нет. Даже не стали опекунами.
– А почему?
– А она не захотела. Сказала, что, когда школу закончит и переедет к нам, тогда мы её сразу и удочерим. Чтобы с бумагами не возиться.
Баба Мотя давно уже видела, что с этой Ольгой что-то не так, но не могла понять, что именно.
– А сейчас она вас навещает? Уж коль такие хорошие отношения, так ей бы возле вас дневать и ночевать…
– А она даже на похороны не явилась. И не звонила ни разу.
– Может быть, не знает ничего?
– Знает. Мы в детдом звонили, просили передать.
– И что?
Мать Игоря только плечами пожала: понятия не имею. Нет Ольги и за последние недели ни разу не объявлялась.
Ну надо же, как странно! И баба Мотя постановила: следующим пунктом для посещения определить детдом. Выяснила, где он, кого там как зовут из руководства и пообещала, что как только разузнает что-то про Ольгу, так сразу горюющим о сыне родителям и позвонит.
На том и распрощались.
Глава 8
Директор детдома Алевтина Петровна Кузьмина испытала настоящий шок, когда услышала вопрос бабы Моти:
– А Ольгу Фёдорову увидеть можно?
Этот шок был таким глубоким и непередаваемым, что баба Мотя поняла: дело неладно.
– Её нет здесь, что ли?
Директор очнулась и помотала головой – нет.
– А где она может быть?
– У опекунов.
– Там её не было уже две недели. А за это время у них убили сына. Как же так?
– Так мы ей передали, что Игорь погиб и она ушла к ним.
– Но не дошла.
– Значит, пропала. Надо в розыск подавать!
– Надо, надо. Давно пора!
А Ольга в данную минуту была очень далеко от Москвы. Она давно готовила этот побег: запаслась всем, что может понадобиться человеку, который собрался жить некоторое время в лесу – от соли и спичек до брезента, целлофана и необходимых инструментов.
Рюкзак она прятала в лесу, как раз там, где железнодорожная колея изгибалась так круто, что составы, пассажирские и грузовые, тащились со скоростью пешехода. И сесть на любой из них труд не составляло.
Когда всё было готово, Ольга воспользовалась звонком и приступила к побегу. Было очень кстати, что в детдоме некоторое время будут уверены, что она у Степановых, а Степановы обидятся на неё за то, что она так и не пришла. И недели две (Ольга и по месяцу у опекунов жила) самое малое, её никто не хватится.
Ольга высмотрела состав, в котором несколько платформ были заняты автопогрузчиками. Забраться в кабину одного из них для неё труда не составило. И до места, где будет такое же замедление движения Ольга намеревалась путешествовать так долго, как только будет возможно.
Сошла она, то есть спрыгнула, на восьмой день: состав явно шёл аж на Дальний Восток. Углубилась в лес, по едва заметной тропинке ушла подальше. Тропинка довела её до охотничьего домика и устроилась, как будто собиралась жить здесь ближайшее столетие. Хотя сколько она тут проживёт – неизвестно.
Знал бы кто, чем бы вызван этот побег!
Ольга влюбилась в Игоря прямо сразу же, с первого взгляда. Хотя ей было всего десять. А кто сказал, что дети не влюбляются?
Доброе отношение к себе в доме опекунов Ольга воспринимала только в одном смысле: ей отвечают взаимностью. Хотя до открытия чувств Ольге следует подождать хотя бы до шестнадцати. Раньше её родители Игоря просто не поймут.
А потом началось: у Игоря завелась девушка. Потом другая. Потом следующая. А потом он отбил у приятеля невесту. И собрался жениться.
Если Ольга и раньше весьма активно, хотя и тайно, участвовала во всех сердечных делах Игоря, рассказывая каждой следующей девушке, что он извращенец, что он с ней, своей сестрой, спит уже пять лет, так что девушке лучше вовремя сделать ноги, а то кончится тем, что будут изнасилованы будущие дети…
Девушки рвали с Игорем резко и безвозвратно, ничем этого разрыва не объясняя: зря, что ли, Ольга умоляла каждую ничего ему не рассказывать, чтобы Игорь её, Ольгу, не изнасиловал снова…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги