Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы

ПО МАГАЗИНАМ

Гриша с Тоней после неудачного посещения школы решили походить по магазинам – все они были все рядом со школой и друг с другом в центре города.

– Тоня, ты не расстраивайся, ладно?

– Да я не расстраиваюсь. Просто не очень хорошо получилось у нас с тобой…

– Не переживай, прорвемся! Лучше давай отцу гитару купим – смотри, вон там гитары висят!

– А ты понимаешь что-нибудь в гитарах, ученый мальчик?

Бодрый голос Тони не мог скрыть того, что она очень расстроена. Гриша потянулся к ней, и она наклонилась, подставляя ухо.

– Я тебя люблю!

Она не ответила, только вскинула голову, пряча внезапные слезы и сжала Гришино плечо.

Гитару выбирали долго, пришел заведующий и дело пошло веселее. Принесли со склада еще несколько инструментов, опробовали.

– Да, вот эти. И если можно – запасные струны, и что-нибудь вроде чехлов …

– Я вас понял – покупка не для баловства. Скомплектовать и обслужить! Я благодарю вас за покупку, приходите еще! Всегда будем вам рады. Мадам! Молодой человек!

– Спасибо вам, вы очень любезны!

Нагруженные покупками они еще походили по просторным залам магазина.

СПИСКИ СОТРУДНИКОВ

– Анатолий Иванович, вот списки сотрудников.

Суковицина положила перед Свиридовым несколько листков с плотно отпечатанным текстом.

– Гриф они поставили высший. Материал записан на меня.

Свиридов перелистал страницы.

– Это хорошо, что догадались проставить нумерацию строк. Сейчас я вам напишу перечень номеров – по этим номерам перепечатайте список, а оригинал сдайте обратно с моей визой на уничтожение, – и он написал наискосок «Ознакомлен. Уничтожить. Свиридов».

В просмотренных списках сотрудников Свиридов уловил несколько фамилий, которые он только что видел в материалах Рахматулина.

– Освоились с помощницей? – он кивнул на светло-серые блоки персональной ЭВМ, пристроившейся на столе в углу.

– Еще не особенно … Но как пишущую машинку использовать уже могу.

– Вот и используйте. Отпечатайте новый список без заглавия, через два интервала и в пяти экземплярах. Один – в вашем сейфе, остальные – мне.

– Слушаюсь, Анатолий Иванович. Мне можно так называть вас без посторонних?

– Разумеется, Галя. Мне так приятнее …

ТЫ ПОГОВОРИЛ С ДОРМИДОНТОВЫМ?

– Леночка!

– Да, Толя? Ты поговорил с Дормидонтовым?

– Да, поговорил … Жаль парня … Ведь он моложе меня … Но отгораживаться он от нас не будет. Пусть отказывается работать – но пусть будет в курсе дел. Завтра на совещании он обещал быть, и вечером прийти обещал.

– Это же чудесно! Дай, я тебя поцелую!

– Послезавтра после совещания я планирую экскурсию в заповедник имени академика. А утром в девять – смена на установках у него начинается в девять? – я хочу посетить его установку и без него, а с вами – с тобой и с Сашей.

– Он тебе тоже не нравится? Очень себя любит, а так – гад гадом.

– Это твоя интуиция или твоя информация?

– Интуиция мертва без информации! Но скорее, это интуиция. Спокойной ночи!

Лену в коридоре догнал Гриша.

– Тетя Лена!

– Что, Гриша?

– Ты знаешь… Тоня… она болезненно воспринимает, когда папу целуют… Конечно, когда это ты… Но все-таки… Целуй лучше меня!

– Гриша, я ценю – ты жертвуешь собой! Я знаю, как ты любишь эти «слюни»… Но за замечание спасибо, я постараюсь Тоне лишних неприятных эмоций не доставлять… Ты молодец!

ОБРАЗОВАНИЕ ГРИШИ

– Толя, ты нас очень-то не ругай, но наш визит в школу был неудачным. Ни завуч, ни директриса не пожелали, чтобы Гриша отчитывался каждую неделю. Они настаивают на ежедневном посещении занятий, или на полном экстерне.

– Ну, ездить ему каждый день будет сложновато… Если только его класс не в первую смену.

– В первую, и начинают они в восемь. Это значит, что нужно выезжать отсюда в начале седьмого, а вставать?

– Не годится. Ладно, с завучем или директрисой решим, а как организовать занятия для тебя здесь – подумаем. Баранов – математика, Потапович – физика, что еще … А еще ведь есть русский язык и литература, история, география, зоология … Программы не прихватили?

– Тоня как заправская домушница прихватила у них целую стопку всяких программ!

– А учебники?

– Кое-что достали, но не все. Они ведь выдают учебники ученикам на руки, а потом забирают обратно. Но вот список учебников из программы.

– Уже хорошо, Веру Грачеву попросим прислать. Да методички какие-нибудь. Как думаете, ребята, справимся? Только Гриша – от тебя все зависит, а то ведь еще и второгодником станешь.

– Если меня не очень сильно колотить …

– Ну, Гришенька, когда же тебя колотили?

– Так может быть уже следует начать?

– Нет, не следует! – в один голос возразили Тоня и Гриша. – Мы и так справимся!

– А еще мы тебе гитару купили. И даже целых две.

ВСТРЕЧА ПРИЕХАВШИХ

А поздно вечером опять встречали вновь прибывших. В этот раз их было много, и было много в военной форме.

Неразбериха приветствий даже несколько ошеломила привычного, казалось бы, ко всему Левушку. Он поворачивался то в одну сторону, то в другую, тем более, что среди прибывших он был знаком только с одним – с Потаповичем.

– Потапчик, привет!

– Леночка, как добрались?

– Здравствуйте, тетя Лена, дядя Потап!

– Мальчик, привет!

– А это, Леночка, мой очень близкий и дорогой друг! Его зовут Петя. Петя, это моя жена, Лена.

– Здравствуйте, Петя! Можно так? Мне очень приятно познакомиться с другом Потапчика. Можно поцеловать?

– Очень приятно! Конечно, конечно! Я просто растерян и не подберу комплиментов, но я их запишу на бумажке и потом…

Дормидонтов, сиротливо сидевший до этого в стороне, оживился, заулыбался, а Лена Долгополова, как будто почувствовавшая его одиночество, не отпускала его от себя.

– Петя, я могу рассчитывать на вашу помощь? Потапчик, конечно, будет занят сверх головы, а мне интересно познакомиться со всем, и с окрестностями. Вы не сможете устроить мне экскурсию?

– Лена, здравствуйте.

– Здравствуйте, Анатолий Иванович. А я уже нашла себе экскурсовода для прогулок!

– Я рад, что вы нашли вполне достойного человека, Лена!

– Только, Петя, учтите, что я ужасная кокетка! И отчаянная динамистка! – шепотом сообщила Дормидонтову Лена.

– Но это же чудесно! – совершенно искренне ответил тот. – Никаких обязательств и никаких проблем!

– Петя, я вас уже люблю! Потапчик, слышишь, я его уже люблю!

– Товарищ командующий! – небольшая, но стройная группа военных вытянулась перед Свиридовым. – Спецгруппа в составе полковника Гнедаша, майора-инженера Рожнова и старших лейтенантов Петроченкова, Хитрова, Маленького, Кулигина, Петрова и Рыбачкова прибыла в ваше распоряжение! Докладывает полковник Гнедаш.

– Здравствуйте, товарищи! Вольно!

После того, как все устроились и немного утолили голод, Гриша принес гитару.

– Наконец-то ты нас пожалел! Мы же так соскучились без твоей гитары…

Свиридов прошел на крохотное возвышение, устроился там на стуле, бережно настроил гитару. Для начала – видимо, для тренировки пальцев, отвыкших за несколько дней от гитарных струн, он заиграл что-то ужасно знакомое и вместе с тем неузнаваемо прекрасное.

А потом он прекратил игру, помолчал, подумал.

#Толя, сыграй «Калитку», маме очень хочется, да и всем другим# – это Мальчик послал ему мысленную просьбу.

– Хорошо. По просьбе присутствующих …

Струны запели, знакомая мелодия заранее настраивала слушателей.

Лишь только вечер затеплится синий,

Лишь только звезды зажгут в небесах,

И все невольно вполголоса, а кто просто про себя, подхватили

И черемух серебряных иней

Жемчугами украсит роса -

Дальше никто не смел продолжить, даже те, кто никогда не слышал исполнение Свиридова

Отвори потихоньку калитку

И войди в тихий садик, как тень,

Не забудь потеплее накидку,

Кружева на головку надень.

Все не в первый раз слышали этот популярный романс, почти все не в первый раз слышали его в исполнении Свиридова, но все равно очарование его голоса, его исполнения захватили их – и всем представлялись и аромат черемухи, и белеющие в темноте цветы, и трепет предстоящего свидания …

Отвори

потихоньку

калитку

Конечно, это был не Козин, не Лемешев, и даже не Кобзон, но вряд ли слушатели променяли бы это мгновение на концерт знаменитого певца. И тишина стояла такая, что слышно было, как за коридором из крана капала вода.

А Свиридов прислонил гитару к стулу, подошел к Тоне и поцеловал ей руку, а та прижала к себе его голову и поцеловала в висок.

– Толя, Толя! Когда же я смогу сыграть с тобой? Я так истосковался!

– Потерпи, Митя. Аккордеон должен быть на днях, а рояль ищут. В клубе охраны есть два пианино, но оба инструмента годятся только для шумовых эффектов. А пока – завтра-послезавтра устроим танцы под радиолу, как в стародавние времена!

– Да, но где найти радиолу?

– Во-первых, накой нужна радиола, когда есть магнитофон? А во-вторых, если Толя прикажет, то найдут не только радиолу, но и патефон, и граммофон …

– Митя, не преувеличивай… Но танцы – будут.

МОЖНО ВЫТАЩИТЬ ТЕБЯ НА СВИДАНИЕ?

– Толя, можно тебя вытащить на свидание?

– Если с тобой, то можно.

– Я хочу показать тебе, что делается и что сделано в бассейне.

В бассейне велись работы. Нельзя сказать, чтобы там очень спешили – и укладка зеленых полотен рикортана, и установка тренажеров, и монтаж душевых кабин и раздевалок – все велось не спеша. Бригадира обнаружить не удалось – то ли он пошел за материалом, то ли еще за чем-то.

Из соседнего помещения Свиридов по телефону вызвал Валеева и Гнедаша и прямо здесь, на месте, высказал им свое неудовольствие, ограничившись на первое время только этим.

– Почему у вас люди не работают? У них нет стимула? Так объясните им контрстимулы – стройбат для вольнонаемных и лагерь для расконвоированных. Порядок навести не можете? Это уже страшнее, тогда придется этот порядок наводить кому-то другому. Я не узнаю вас, Марат Накинович, не узнаю.

– Ах, Анатолий Иванович, Анатолий Иванович! Дайте мне нормальных строителей, а не этих бомжей, и я все сделаю.

– Я могу пригласить военных строителей, но приглашать их для такой простой работы просто стыдно. Они мне понадобятся для другого.

– Ты расстроился?

– Не очень. Где-нибудь эта лажа должна была вылезти, а наводить порядок можно и отсюда.

– Ты не прочь, если я приглашу тебя погулять?

– Милая моя, прости меня! Конечно, я должен был пригласить тебя на прогулку!

– Ладно, сочтемся. Тебе полезно пройтись перед сном.

– Знаешь, а нам, наверное, придется произвести передислокацию.

– А если по-человечески?

– Тебе надо перейти в комнату с Гришей. Мне придется работать по ночам, а если ты будешь в этой комнате …

– Ты боишься, что не будешь давать спать мне, или боишься, что не сможешь работать при мне?

– И то, и другое. Объясним это Грише.

– Ты знаешь, а он может подумать, что ты разлюбил меня.

– Ну, да? Почему?

– Ну, если муж не спит со своей женой …

– Надеюсь, он меня поймет. Тем более, что эта жена будет частенько не ночевать в своей постели …

– Надеюсь.

– Как ты с ним? И как он с тобой? Я так мало бываю сейчас с вами…

– Я с ним по-прежнему … А вот он стал внимательнее ко мне и мягче, ласковее. Может подойти, приласкаться – правда по своему, по мальчишечьи. Но может и обнять, и просто погладить по плечу – причем это уже точно Свиридов.

– Как это?

– А ты гладишь точно так же, вы гладите оба одинаково – когда хотите просто приласкать. А в общем я считаю, что у нас с ним складываются хорошие взаимоотношения. Дружеские, по крайней мере …

– Не торопи его. Он сам переживает, что не может назвать тебя мамой …

– Не надо об этом, Толя, ведь договорились, что эта тема не для обсуждения.

– Тебе будет не очень неудобно с ним в одной комнате? Ведь он уже большой мальчик.

– Он не просто большой мальчик, он еще и большой художник… Об этом как-нибудь в другой раз, ладно?

– А есть что порассказать? Или это ваши секреты?

– Что же, у нас и секретов быть не может?

УЧЕНЫЙ СОВЕТ. СОВЕЩАНИЕ у СВИРИДОВА

В зале совещаний у Свиридова сегодня было тесно – собрались не только приехавшие из Москвы, но и почти все оставшиеся научные сотрудники. Важно, с достоинством и с некоторым опозданием появился Оратынцев. Ему немедленно уступили место за главным столом, где уже сидели Шабалдин, Баранов, Карцева, Ерлыкина, Потапович, Гнедаш, Долгополова и даже Левушка со своей неизменной трубкой. Где-то в уголочке пристроился Дормидонтов, старающийся быть незаметным.

Вошел Свиридов, поздоровался, сел за стол. У двери за маленьким столиком пристроилась Суковицина и – в неизменном камуфляже – старший лейтенант Петров.

– Я собрал сегодня столь представительное совещание по поводу начала новой работы, которая будет проводиться здесь, на объекте. Как вы, наверное, слышали, руководство этой работой поручено мне.

Свиридов оглядел присутствующих – мужчин было маловато, все женщины. Знакомых ему по предыдущему посещению объекта было совсем немного.

– Поскольку работа совершенно новая и несколько необычная, я решил для начала обменяться мнениями. Итак, направление наших исследований – биология.

Удивленный вздох.

– Да, биология. Правда, не в столь широком смысле слова, а в довольно узком – воздействие излучения на организм человека. Вопросы для обсуждения: что мы можем ожидать? На каких установках производить исследования? Предположительная область исследования? На каких объектах производить эксперименты? Каким образом отслеживать реакцию воздействия? Могут возникнуть и другие вопросы, которые мы обсудим. Выступать предлагаю всем, кому есть что сказать, но кратко и по существу. Для начала прошу тебя, Александр Гаврилович.

– Воздействие излучения на человеческий организм, конечно же, интересовало нас с самого начала. Но происшедшие аварии не позволяли однозначно ответить на вопрос – а было ли причиной поражения и гибели сотрудников само излучение, или причиной были вторичные явления … Тем более, что в большинстве случаев при авариях поражения сотрудников были связаны с другими факторами … Отдельные опыты над растениями в различной стадии развития, которые проводились в инициативном порядке и в недостаточном объеме, позволили установить качественные эффекты, никак не укладывающиеся в цельную картину. Разрозненные опыты над овсом, луком, завязью дуба и сирени показали, что наблюдаемый эффект устойчив и воспроизводим, но не более того. Длительных экспериментов не производили, отдаленных последствий не исследовали. Из экспериментов над живыми теплокровными организмами мне известны только разовые опыты над белыми мышами, часть из которых кончилась смертью подопытных экземпляров по невыясненным причинам, другая же часть подопытных животных видимых изменений не претерпела.

– Я думаю, что имеющийся в архивах материал мало поможет нам в развертывании работ напрямую, но его, этот материал, нужно очень тщательно проанализировать, поскольку он может дать косвенные, и, возможно, неожиданные подсказки. – задумчиво произнес Левушка.

– Тем более, что вряд ли найдется здесь и сейчас человек, который может оценить весь объем проведенных на объекте работ, – добавил Шабалдин.

– Мнение бессменного научного руководителя весьма существенно, – вмешался Свиридов, – Секретность исследований и целый ряд инициативных и внеплановых работ требуют пристального исследования.

– Наверное, сейчас нам трудно будет обсудить первый из поставленных вопросов – что мы можем ожидать? – Потапович говорил тихо, как бы рассуждая про себя. – А вот на каких установках производить исследования, чтобы результаты были представительны и воспроизводимы, мне кажется более или менее ясным. Это могут быть только установки серии «Ф», отличающиеся, с одной стороны, простотой устройства и обслуживания, и, с другой стороны, большим разрешением и высокой устойчивостью …

– Позвольте, но ведь Ученым Советом Академии для всех видов исследований рекомендованы установки типа «Д»! – вмешался профессор Оратынцев. – Мы не можем игнорировать рекомендации такого высокого Совета!

– Установки серии «Д» давно устарели, как морально, так и технически. Тем более, – Карцева с удивлением смотрела на Оратынцева, – что разрешающая способность этих установок и устойчивость полей раз в пять-шесть ниже, чем у установок серии «Ф».

Оратынцев что-то хотел возразить, но Потапович поправил Лену.

– Даже более. Разрешающая способность выше в шесть раз, а устойчивость сигнала – выше на порядок,

– Спасибо, Потап … Потапович. Тем более, никак нельзя использовать столь несовершенную аппаратуру. Я думаю, что и этого – что дает серия «Ф» – нам окажется маловато …

– Анатолий Иванович, а у нас есть эти установки серии «Ф»?

– Что из аппаратуры сохранилось на объекте, а что было вывезено, пока еще неясно. Но установка серии «Ф» может быть достаточно просто получена несложной переделкой установки серии «Д» и даже «С».

– Совершенно верно. – подтвердил Потапович.

– Мне кажется, что к обсуждению этих вопросов необходимо привлечь биологов, а возможно, и генетиков. – вновь вступил в разговор Оратынцев. – И вообще, обсуждение кажется мне совершенно не подготовленным – следует наметить тему обсуждения, дать людям подумать, подготовиться, а уж потом начинать обсуждение! А так, без конкретного плана …

– Это, Леонтий Павлович, не по теме сегодняшнего разговора. Прошу по существу.

– Товарищ Свиридов, а какими приборными возможностями предполагается отслеживать эффекты воздействия?

– Как вы понимаете, чтобы ответить на этот вопрос, нужно сперва понять, на какие именно системы организма воздействует поле. А после этого уже выбирать аналитическое оборудование. Могу только заверить вас, что это будет самое совершенное аналитическое оборудование, имеющееся на сегодняшний день …

Вошел капитан Воложанин, склонился к уху Свиридова.

– Командир, с КПП ноль Разумеев докладывает, что к нам гости – в машине не менее двух генералов.

– Прошу прощения, меня пока заменит Александр Гаврилович. Я скоро вернусь.

И – мысленно – #Саша, транслируй мне, чтобы я был в курсе. #

ВИЗИТ ГЕНЕРАЛА БЕЛОГЛАЗОВА

Направляясь к двери Свиридов выглянул в окно – из машины выходили незнакомые военные. Но одного он узнал – это был полковник Шипук, начальник внешней охраны объекта.

– Галя, за мной! – негромко скомандовал он. – Все – писать на пленку.

В приемную он вошел чуть раньше приехавших и успел дать сигнал «внимание» троим находившимся там своим офицерам.

Первым в приемную вошел начальник охраны полковник Шипук.

– Прошу вас, проходите! – он не ожидал увидеть в приемной Свиридова и смутился.

– Прошу раздеваться. Полковник Свиридов, командующий ограниченными военными учениями. – Свиридов щелкнул каблуками, вытянулись офицеры.

– Вот и хорошо, полковник, что ты нас встречаешь. А то едем незваные, – генерал, отстранив попытавшегося помочь ему полковника, ловко разделся и повесил шинель.

– Генерал Белоглазов, командующий особым военным округом, – и он протянул руку Свиридову.

– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник.

– А это со мной – мои заместители по тылу и по контрразведке, да командир гарнизона вашего города-спутника. – остальных двух полковников генерал не представил.

– Прошу вас, – Свиридов открыл дверь, пропуская приехавших в свой кабинет, и чуть качнул головой. Четверо из приехавших прошли в кабинет, а двое полковников как бы невзначай были отсечены офицерами в камуфляже, и выражение их лиц остудило желание полковников последовать за генералом.

– Прошу садиться. Суковицина, пожалуйста, чаю.

– Если можно – с лимоном, – попросил генерал.

Суковицина вышла, а у двери возник и замер капитан в камуфляже.

– Товарищ генерал-полковник, я прошу понять меня правильно. Я хочу видеть ваши документы.

– Не извиняйся. Ты прав. И не обижайся, что я тыкаю – слишком давно привык, чтобы переучиваться.

Генерал достал удостоверение, то же самое сделали его спутники.

– Белоглазов Дементий Кузьмич, – прочел Свиридов.

– Это я и есть. А тебя как величать?

– Свиридов Анатолий Иванович.

– Вот и ладненько. Это – полковник Мордвинов Леонид Федорович, мой зам по тылу, отдел снабжения, это – полковник Гаврилов Трофим Трофимович, из КГБ, для чего – сам знаешь, а это – генерал Терещатов Гаврила Тихонович, командир гарнизона. Начальника инженерных войск округа не захватил – в командировке он, а с контрразведкой города сам познакомишься…

Свиридов достал свое удостоверение и передал генералу.

– Полковник Комитета Государственной безопасности Свиридов Анатолий Иванович, – прочел тот. – Будем считать, что познакомились?

– Я хотел бы знать цель вашего визита, товарищ генерал.

Суковицина внесла поднос и вдвоем с капитаном они расставили стаканы. Негромко звякнул телефон.

– Товарищ командующий! – так же негромко сказала Суковицина, сняв трубку.

– Прошу прощения, – Свиридов взял трубку. – Свиридов.

– Командир, есть сведения, что на территорию въехала машина с посторонними офицерами. КПП их не зафиксировал.

– Понял вас. Благодарю. У меня все. – и Свиридов положил трубку.

– Имеешь полное право. – пробуя чай сказал генерал. – А чай у тебя отменный.

Свиридов повернул голову и слегка кивнул капитану. Через минуту появился еще один поднос, пузатенькие рюмочки, бутылка с пятью звездочками, блюдца с лимоном, засыпанным сахарным песком.

– Соблюдаешь! Это хорошо. Но сперва – чего черт нас принес. Видишь ли, есть у меня в Москве свояк, и позвонил он мне. И сказал – под большим секретом – что прибудет к нам некий полковник с большущими полномочиями, которые нам и не снились, и помогать ему придется во всем. Ну, и еще кое-что добавил для полноты картины … Так я решил, уж ты не обижайся, сам к тебе наведаться и с тобой познакомиться. Работать-то вместе.

– Хорошо вы сказали, товарищ генерал-полковник – работать вместе. Тогда уж давайте познакомимся как следует.

Свиридов достал из тумбы-сейфа стола свое «зеленое» удостоверение и подал его генералу. Тот стал читать.

– Да, это документ … Впервые такой в руках держу …

– Суковицина, листки ознакомления.

И когда генерал внимательно дочитал документ и передал его дальше, перед ним лежал лист бумаги, который он так же внимательно прочел и подписал.

– Теперь можем выпить за знакомство, товарищ генерал-полковник.

– Согласен. За знакомство!

– Товарищи офицеры!

Приехавшие читали «зеленое» удостоверение, удивленно поглядывали на Свиридова, подписывали листки ознакомления.