Затмение Огня. Восхождение
Девушка обернулась в мою сторону, и её тёмные глаза впились в меня.
– Ты всё же смогла найти силы и пришла. И даже смогла принять мой подарок.
– Смогла. Как ты сказал, я не могла не проводить отца в последний путь, – я отвернулась, пряча выступившие из глаз слёзы.
– Воительница, я не могу понять твоей боли, как и то, что ты сейчас испытываешь. Но я чувствую твою скорбь. Лив, я знаю, что Смерть – это не конец пути. Его душа жива и теперь она в лучшем мире.
– Спасибо, Хель. Надеюсь, что так оно и есть, и отец сейчас в более достойном месте, чем этот жестокий и несправедливый мир. – Я громко всхлипнула. – Почему ты всё ещё на Земле и не вернулась в своё царство?
– Я не могла бросить тебя в этот тяжёлый для всех нас момент. Да и отцу требовалась поддержка. В последний раз он был таким, когда мы хоронили нашу семью. – Голос Хель был холоден, но я уловила в нём лёгкие ноты сожаления и заботы. – Я решила не брать пример со своего непутёвого родителя и быть с ним рядом, даже если он не признаёт своей нужды в этом.
– Хель, я тебе уже много раз говорил, что я в порядке и не нуждаюсь в опеке. Я пять тысяч лет справлялся с разнообразными ситуациями, и этот случай не исключение.
– Для Бога обмана ты слишком неубедителен в своих словах, – Хель фыркнула. – Оливия, я хотела бы в этот час скорби быть рядом с тобой как часть этой семьи. Твой мидгардский отец назвал меня своей внучкой и принял меня в свою семью. Я хочу проводить его вместе с тобой, если ты позволишь мне и не будешь против моего присутствия рядом.
– Я буду рада, Хель, если ты разделишь это горе вместе со мной, – я вздохнула, пытаясь взять эмоции под контроль. – Но разве твой мир не нуждается в защите?
– Нуждается. И я её обеспечу сразу после сегодняшней церемонии. Сразу после ритуала отец обещал отправить меня домой.
– Так ты покинешь нас сегодня?
– Да. Я, итак, довольно долго нахожусь в Мидгарде. Пора возвращаться домой и строить план защиты от вторжения Всеотца.
– Хель, ты же помнишь, что ты теперь можешь в любой момент обратиться ко мне, – Локи повернулся к Хель, смотря на девушку внимательным взглядом. – Отныне я не брошу тебя и буду всегда на твоей стороне. Ты моя плоть и кровь, и моя прямая наследница. Я горд назвать тебя дочерью и знать, что ты подчинила себе целый мир. Ты переплюнула меня в величии, и ты величайшая из всех потомков суровых королей Ётунхейма.
– Отец, я… – Хель замолчала, не окончив фразу. Она посмотрела на Локи растерянным взглядом, но затем её взгляд переместился ко мне. – Не стоит устраивать подобных разговоров при твоей возлюбленной. Она прощается с отцом, а мы сейчас делаем ей больно своими разговорами.
– Всё в порядке. Хель, я буду рада знать, что хоть кто-то из моей семьи смог обрести семейное счастье.
– Воительница, верь моим словам, – глаза Хель зажглись ярким огнём. – Ты ещё найдёшь своё счастье и обретёшь покой. Ты достигнешь истинного величия, и все твои страхи и тревоги останутся позади. Твоя судьба сложна, но она таит в себе огромное значение для всей Вселенной.
– Хель, не стоит пугать Лив своими речами, – Локи недовольно покосился на девушку, но затем, подойдя ближе ко мне, взял меня под руку. – Лив, позволь сопроводить тебя в этот нелегкий для нас обоих день и быть твоей опорой.
Мы подошли к машине моего отца, которую я уже брала в прошлый раз. Я села на пассажирское сиденье, а Локи занял место за рулём. Хель села на заднее сиденье и стала смотреть в окно. Том и мама уехали раньше нас, чему я была очень рада.
Когда мы приехали на кладбище, небо было тёмным, а с неба срывалась мелкая морось. Локи достал большой зонт и раскрыл его над нами.
– Тебе не стоит лишний раз мокнуть под дождём. В таком состоянии ты можешь простудиться.
Я не ответила ему. Меня захлестнула новая волна боли и отчаяния. Мне хотелось убежать от всей этой процессии. Я оттолкнула Локи и пошла к могиле отца одна.
К моему удивлению, здесь собралось слишком много людей. Половину из них я знала, а вторую половину – нет. Я встала в стороне от своих родных, но так, чтобы слышать священника. Я снова не замечала ничего и никого вокруг.
Когда священник начал говорить о душе и её жизненном пути, я вспомнила наш с отцом разговор. Он признался мне, что больше всего жалеет о том, что бросил девушку и их общего ребёнка.
Священник говорил, что душа отца была чистой и бескорыстной, что он вёл праведный образ жизни и поэтому вознёсся в Рай к Господу. Меня охватила новая истерика. Я закричала, перебивая речь священника.
– Откуда вам знать, каким он был и где оказалась его душа? Вы ничего не знаете о нём и не понимаете всего устройства этого мира. Ни Дьявол, ни Бог не решают, где душа окажется после смерти. Сама душа выбирает свою участь. Поэтому все ваши пафосные речи – ложь!
Я убежала с кладбища, не слушая окликов людей. Мне было плевать на мнение окружающих. Это был мой отец, и никто не знал его так хорошо, как я.
Я добежала до какой-то поляны и села, прислонившись к стволу дерева. Слезы снова полились из моих глаз. Я не знала, что в человеке может быть столько слёз. Не знаю, сколько я так просидела, но вскоре я промокла насквозь от дождя.
Новый поток боли и отчаяния охватил мой разум. Дрожащими пальцами я достала наушники из футляра, желая заглушить боль звуками музыки. Мои мокрые от дождя пальцы не попадали по сенсорному экрану телефона. Когда мне наконец удалось включить свой плейлист, в ушах заиграли болезненные слова, которые в последние дни стали моим жизненным гимном.
And when I'm gone, just carry on, don't mourn (А когда я умру, не оплакивай меня, живи дальше.)
Rejoice every time you hear the sound of my voice (Радуйся каждый раз, когда услышишь звук моего голоса.)
Just know that I'm looking down on you smiling (Знай, что я смотрю на тебя с небес и улыбаюсь)
And I didn't feel a thing, So baby don't feel no pain (И что мне совсем не больно, поэтому, малышка, не печалься). Just smile back… (Просто улыбайся мне в ответ)[1].
When I'm Gone – исп. Eminem
– Песня не самая удачная, но в данной ситуации она вполне уместна, – услышала я мужской голос за своей спиной. Я вытащила наушник и подняла заплаканные глаза на подошедшего человека. В ту же секунду меня обняла другая женщина.
– Лив, нам очень жаль, – сказала Хлоя, её голос дрожал. – Ричард был одним из лучших людей, которых я знала.
– Лив, Ричард был мне очень дорог. Он всегда прикрывал меня перед отцом, когда заставал меня не в лучшем состоянии после моих ошибок, – сказал Сэм, сев рядом со мной и обняв меня вместе с Хлоей. – Поэтому его смерть стала для меня сильным ударом. Я даже не знал, что он болел.
– Спасибо вам, – ответила я, уткнувшись в грудь своего лучшего друга. – Папа всегда хорошо отзывался о вас обоих и любил вас. Он часто говорил мне, что вы оба – пример настоящих друзей.
– Лив, – Хлоя прижалась ко мне и Сэму, громко всхлипывая. – А ваши божественные силы могут вернуть его к жизни?
– Нет, уже не могут, – мой голос сорвался, меня начала бить сильная дрожь. – Но я могла бы это сделать. Мне не хватило всего пары часов, чтобы спасти папу и успеть к нему вовремя.
– О чём ты? – Сэм отстранился от нас с Хлоей. – Что случилось за то время, пока мы не виделись?
Я начала свой рассказ с того дня, когда позвонила Сэму, чтобы узнать о Локи и его пропаже. Я рассказала обо всех событиях, которые произошли со мной после этого звонка. Хлоя долго извинялась передо мной за своё молчание и страх перед угрозами Хеймдалля. Я заверила подругу, что не держу на неё зла и обиды.
Затем я рассказала о том, как обрела свою силу и почувствовала в себе божественную искру. Я не стала раскрывать имена Стефани и профессора Уайта, а также не стала раскрывать их истинные личности, так как это была не моя тайна и я не имела права посвящать в неё кого-то постороннего. Я лишь упомянула, что Локи познакомил меня с сыном Люцифера, который помог мне в поисках Локи
Закончила я свой рассказ тем, что мы все вместе освободили моих родителей из Асгарда и вернулись домой, надеясь спасти отца и спастись самим.
– Как же так? – прошептала Хлоя, не сдерживая слёз. – Ты не успела к отцу всего на несколько часов!
– Да. Я могла бы пойти к нему сразу после возвращения из Асгарда и спасти его. Но моя нерешительность стоила ему жизни, – я опустила голову на колени. – Я никогда не смогу простить себе этого. Какая же я богиня, если не смогла спасти собственного отца?
– Ричард всегда говорил, что цена спасения многих жизней может быть равна одной жизни. Помнишь, как он это говорил?
– Особенно когда мы смотрели «Армагеддон», – прошептала я. – Это был его любимый фильм.
– Помню. А ещё «Побег из Шоушенка». Эти два фильма мы смотрели с твоим отцом миллионы раз, – Сэм снова обнял меня. – Лив, я не могу сказать, что понимаю тебя и то, что ты чувствуешь, но Ричард был сильным духом человеком. Постарайся следовать его заветам и будь достойной наследницей.
– О чём ты?
– Я о том, что тебе придётся возглавить его компанию и управлять огромной финансовой корпорацией. На тебя сейчас свалится огромная ответственность.
– А он прав. Ты думала, что будешь делать со всем наследием отца? Как ты будешь вести его дела, будучи богиней из другого мира? Вы же должны спасти Вселенную от твоего деда. Тебе явно будет не до управления активами отца, – Хлоя смотрела на меня болезненным взглядом, полным сочувствия.
– Я не знаю. Я не хочу больше касаться всех этих божественных дел. Из-за всей этой истории я похоронила отца. Я не хочу больше во всём этом участвовать. Пусть Локи, мать и Том сами разбираются со всем этим. Это их мир и их война. Я же родилась здесь и всю жизнь жила в этом мире. Мне плевать на своего безумного деда, на Асгард и на всё остальное. Я хочу спокойную жизнь обычного человека.
– Ты уверена? – Сэм покосился на меня с некоторым осуждением. – Ты же, как ни крути, божество, а не обычный человек. Тебе не положено сидеть в стороне при подобных событиях.
– Это мне решать, что мне положено, а что нет. Если я решила покончить со всем этим и оставить все эти «звёздные войны» в стороне, то я так и поступлю! – впервые я позволила себе повысить голос на лучших друзей и говорить с ними в довольно жёсткой манере.
– Я не согласна с тобой. Сэм прав в том, что ты должна использовать свои силы и быть рядом с семьёй. В противном случае ты можешь потерять и их… – я не дала договорить Хлое её мысль, а резким и ненавистным криком перебила её.
– Да что вы понимаете? – крикнула я с ненавистью. – Вам легко рассуждать, сидя в обычном мире с живыми родителями рядом. Вам никогда не понять, каково это – похоронить отца всего лишь из-за какой-то глупой ошибки! Думаете, все эти божественные силы – это развлечение и всё это забавно? Могу вас заверить, что нет, это не забавно. Это всё как проклятье, которое забирает у тебя всю твою жизнь и тебя самого. Тебе не избавиться от этого, и ты обязан следовать какими-то там путями. Но нет, я не согласна следовать им. Я буду делать то, что я хочу. А я хочу жить снова обычной жизнью без всего этого божественного дерьма!
Когда я закончила говорить, мой голос сорвался на крик. Мои друзья ошеломлённо переглянулись, глядя на меня тяжёлыми взглядами. В конце концов, меня снова охватила истерика и психоз. Я начала кричать на своих друзей, вымещая на них свою агрессию.
В какой-то момент Хлоя и Сэм встали и направились к выходу с кладбища. Когда их фигуры удалились, я услышала тихий шёпот Сэма:
– Может быть, мы не понимаем, каково тебе, но это не означает, что мы не хотели разделить эту боль с тобой. Но, похоже, ты настолько глупа, что решила остаться одна. Ты можешь ненавидеть нас после этого, но ты эгоистична, Лив. Идея о том, что ты должна быть сильнее и лучше других, всё ещё живёт в тебе и не даёт тебе возможности принять помощь от других. Если тебе когда-нибудь понадобится настоящий совет и поддержка от своих друзей, ты знаешь, где нас найти.
С этими словами Хлоя и Сэм быстро покинули кладбище. Траурная процессия уже закончилась, и на месте, где ещё днём была огромная толпа людей, теперь была лишь пустота. Я стояла в полном одиночестве посреди кладбища, глядя на одинокую каменную плиту.
«Ричард Вильямс. 1964–2023. Верный муж, праведный человек и любящий отец. Великий финансовый деятель и уважаемый мужчина», – гласила надпись на плите. Эти слова вызвали у меня злость и ненависть. Откуда всем этим богатеям знать, каким был папа! Их интересовал только его банковский счёт и финансовые возможности, но не он сам.
Я с ненавистью пнула каменную плиту. Не знаю, как это произошло, но из моей руки вырвался разряд молнии, который ударил в плиту. Она раскололась пополам, разделив слова «любящий» и «отец». Я смотрела на это обессиленным взглядом. Впервые за эти дни у меня не осталось сил на дальнейшие эмоции. Я была выжата и истощена, как морально, так и физически.
На улице наступила ночь. Я не заметила, куда делись все присутствовавшие на процессии гости, но меня это мало интересовало. Собрав последние силы, я переместила себя в свою спальню в Пало-Альто. Попав домой, я обессиленно упала на кровать и потеряла сознание. Меня унесло куда-то за пределы сознания, и наступила долгожданная темнота и приятное забвение.
Глава 2
Три месяца спустя. Пало-Альто. Штат Калифорния. США.За окном светило яркое солнце. Лето подходило к концу, и я впервые за свою жизнь ни разу не побывала на берегу океана.
Вот уже три месяца я не выходила из дома, стараясь избегать любых контактов с внешним миром. Мои биологические родители пытались наладить со мной конструктивный диалог, но я немедленно пресекала любые их попытки связаться со мной. Мне до сих пор не хотелось видеть мать. К Тому у меня не было подобного отношения, но и желания общаться с ним у меня не возникало.
Всё это время Локи находился рядом со мной, у нас дома. Я продолжала игнорировать его присутствие, но до конца оттолкнуть его у меня не вышло. Локи с большим терпением относился к моим выпадам и моему игнорированию в его сторону. Я не знала, чем он занимался всё это время, но меня это не интересовало. Я потеряла интерес к жизни и её течению.
В конце концов, Локи сдался и оставил меня в покое. Хлоя и Сэм не выходили на связь. После похорон отца они ни разу не написали мне. Я понимала причины их обиды и не держала на них зла. Мои нью-йоркские друзья писали мне и пытались выйти на контакт, но и их общества я сторонилась.
Весь мир отошёл на дальний план, а мой разум поглотили нескончаемая скорбь и невыносимая душевная боль.
Сегодня я снова лежала в своей спальне, уходя от реальности в литературные миры. Книги стали для меня спасением в этом потоке безумия и отчаянья. Я выбирала самую банальную и простую литературу.
Для себя я открыла такого писателя, как Эрих Мария Ремарк, и его трогательные произведения. Сюжеты его книг были максимально трагичными и чувственными, что помогало мне уйти от реальности. «Три товарища» стало моим любимым чтивом. История покорила меня и вызвала у меня потоки слёз.
Вместе с книгами я по-прежнему отвлекалась на музыку, не расставаясь с парой беспроводных наушников. Они стали неотъемлемой частью меня и своеобразной необходимостью в моём нынешнем состоянии.
Я до сих пор не знала, как я буду жить дальше и что мне делать со своим состоянием. Юрист отца продолжал наседать на меня по поводу активов и компании. В один из дней я высказала ему всё, что думала о его вопросах по поводу имущества отца. После этого он оставил меня в покое и больше не задавал никаких вопросов.
Мне не хотелось заниматься делами отца и хоть как-то касаться его компании. Компания напоминала мне о нём и обо всём произошедшем. Поэтому в этом вопросе я старалась быть максимально отдалённой.
В ушах у меня звучала песня «Burn out» группы Imagine Dragons. Не знаю, что именно в этой песне меня зацепило, но любовь к ней мне явно передалась от Локи. Весь день я так и не смогла заставить себя встать с кровати. Сходила пару раз в уборную и устало упала на своё прежнее место, укрывшись пушистым пледом. Я заснула в одиночестве, даже не пытаясь дождаться появления Локи.
Мой сон нарушил громкий хлопок дверью, который сильно меня напугал.
– Какого чёрта? – вскрикнула я, подскочив с кровати. – Можно быть немного потише?
– Хватит тебе сидеть в своём отрешении, – голос Локи снова был самоуверенным и твёрдым. – Собирайся.
– Ты с ума сошёл? Сейчас глубокая ночь, и я не собираюсь никуда выходить.
– Поверь, этот выход тебе необходим. Собирайся! – впервые за всё наше знакомство Локи повысил на меня голос. – И давай без лишних вопросов.
– Что всё это значит? Куда ты собрался?
– Не я, а мы. И я уже сказал, что все вопросы потом. Собирайся.
– Ты можешь хоть немного пояснить свои действия? Я с места не сдвинусь, пока ты не расскажешь, что происходит.
– Я позволил себе немного вольности и выяснил необходимую тебе информацию. Теперь я хочу лично проводить тебя на одну очень важную встречу.
– На встречу? Куда и с кем?
– Мы идём в гости к Люциферу. – Локи подошёл ближе ко мне, глядя прямо в глаза.
– К Люциферу? Ты предлагаешь мне спуститься в Ад?
– Именно это я и предлагаю.
– Зачем всё это? Я уже сказала, что не собираюсь больше участвовать в ваших божественных разборках.
– Наше путешествие не касается наших божественных разборок. Оно касается тебя и только тебя.
– Каким образом?
– Лив, все эти месяцы я искал душу твоего отца и её пристанище. Как оказалось, ты была права, когда на его похоронах не поверила в вознесение души Ричарда на небеса.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что твой отец вот уже три месяца как находится в Аду. Точнее сказать, его душа находится там. Я взял на себя смелость организовать тебе встречу с ним и тем самым прекратить твои душевные и физические истязания.
– Отец в Аду? – Я задрожала, пытаясь осмыслить услышанные слова. – И я могу встретиться с ним?
– В том смысле, который ты имеешь в виду, ты не можешь. Скорее, ты можешь соприкоснуться с его душой и попытаться найти там его сознание. – Локи помедлил, и я заметила на его лице тень неуверенности. – Лив, сознание человека не всегда находится в его душе. Оно может быть потеряно за пределами души и её обиталища. Особенно часто это происходит в чертогах Ада, где души испытывают муки и страдания.
– Хочешь сказать, что отец не будет знать меня и не поймёт, кто перед ним?
– Я лишь хочу сказать, что эта встреча может быть не такой, какой ты её представляешь. Но я уверен, что тебе это необходимо.
– Зачем мне смотреть на то, как мучается мой отец? – мои глаза снова стали влажными. – Как это поможет мне пережить его потерю?
– Это не поможет тебе пережить потерю отца. Наше путешествие должно помочь твоему отцу вознестись на небеса и избавить его от внутренних мук, которые держат его в Аду.
– И каким образом мы можем ему помочь?
– Мы, вроде, вместе смотрели сериал «Люцифер». Разве ты не помнишь, чем заканчивается эта история?
– Причём здесь сериал? Ты можешь сказать прямо, без этих непонятных отсылок.
– Сериал прекрасно показывает, что требуется от тебя в этой ситуации. Чем повелитель Ада и Князь Тьмы занимался в самом конце сериала?
– Он стал своеобразным психотерапевтом для душ грешников. Он освобождал их от груза вины и проблем, что держали душу в Аду…
Я резко замолчала и опустила глаза.
– Вот именно. Я думаю, ты поняла, о чём я пытался тебе сказать. Поэтому сегодня тебе предстоит стать своеобразным «Люцифером» из Нетфликс и провести психотерапию своему отцу и его потерянной душе.
– Я… Я не представляю всего этого, – я задрожала, а мой разум накрыло сильной паникой. – Я смогу встретиться с душой отца. Но в каком он будет виде? Как выглядит Ад?
– По сути, он чем-то похож на Хельхейм. Но владения Люцифера больше напоминают огромную тюрьму с индивидуальными и нескончаемыми камерами для душ грешников. Твой отец сидит в своей камере, переживая самый болезненный момент его жизни нескончаемое количество раз.
– Откуда ты всё это узнал?
– А ты как думаешь? Я был уверен, что Ричард где-то на небесах счастливо живёт и смотрит на нас оттуда. Но оказалось, что его там нет. Я обратился к своим каналам и узнал, что твой отец в Аду. Что, как не поход в Ад и помощь душе Ричарда, поможет тебе вновь собраться и стать прежней? Твоя депрессия затянулась, док, и я считаю, что тебе пора выходить из неё.
– Док? Ты не звал меня доком уже довольно давно.
– Как бы там ни было, но ты доктор Уильямс и всегда будешь им. Ты для меня навечно доктор, который появился на пороге Манхэттенской психиатрической лечебницы и вытащил парня без памяти из глубокой ямы. – Локи улыбнулся и взял меня за руку. – Поэтому, доктор Уильямс, прошу вас вспомнить все свои профессиональные навыки и вновь стать тем психоаналитиком, которого я узнал пару лет назад.
– Но…
– Никаких «но». Я даже слушать не буду твои отговорки. Ты сейчас приводишь себя в порядок, и мы идём в Ад. Точка!
Глаза Локи загорелись слишком ярким огнём. Я невольно вздрогнула. Он подмигнул мне, как делал это, будучи Скоттом Смитом, и вышел из комнаты.
Адреналин в моей крови, кажется, достиг невообразимого уровня, потому что я решительно направилась в ванную. Спустя час я спустилась вниз в лёгком брючном костюме, поправляя свои пепельные волосы. Впервые за эти месяцы я нанесла макияж и даже уложила волосы, сделав их прямыми прядями.
Когда я спустилась на первый этаж, то сразу же встретилась с жёлтыми глазами Локи.
– Вот это да! Это же доктор Уильямс! – голос Локи был слишком возбуждённым и громким эхом разнёсся по всей комнате. – Я успел забыть ваш настоящий облик, доктор.
– Заканчивай этот спектакль, – прошипела я сквозь зубы. – Я хотела прийти на встречу с отцом в своём обычном виде, чтобы он не увидел моего истощения и отчаяния.
– Верное решение, док, – Локи протянул мне чашку, от которой исходил лёгкий пар, а по комнате распространялся терпкий аромат кофе. – Это тебе. Я сделал всё, как ты любишь: средняя крепость, половина соевого молока и немного корицы.
– Ты… Ты сделал мне кофе?
– А что тебя так удивило в этом? Я жил с тобой последние два года. Я помню, какой кофе ты пьёшь, и часто наблюдал за процессом его приготовления тобой.
– Неожиданное признание, – я взяла чашку из рук Локи и сделала небольшой глоток напитка. – Довольно неплохо. Я бы даже сказала, очень неплохо.
– Всегда пожалуйста. А теперь допивай свой кофе, и выдвигаемся.
Когда я допила свой напиток, я впервые за долгие месяцы почувствовала приятное тепло внутри себя. Я буквально ощущала, как по моим венам течёт горячая жидкость, наполняя меня энергией и жизнью.
Когда я поставила пустую чашку на стол, к мне вернулся Локи в том же строгом костюме, что и я. Тёмно-изумрудный цвет красиво контрастировал с его яркими волосами, которые были аккуратно растрёпаны в стильную причёску. Его вид удивил меня. Я давно не видела Локи в таком деловом стиле, но всякий раз эта картина вызывала во мне лёгкий восторг и наслаждение.
– Док, ты закончила?
– Да, да, – пробормотала я, приходя в себя. – Что с тобой? К чему подобный образ?
– Я иду к одному из красивейших существ во всей бескрайней Вселенной, – Локи закатил глаза в слабом приступе возмущения. – Я не могу упасть в грязь лицом перед этим самовлюблённым гордецом. И я не хочу ни в чём ему уступать.
– Вы с Люцифером слишком разные, чтобы сравнивать вас.
– Но это не меняет того факта, что я не хочу уступать ему в чём-то, особенно во внешнем виде. Я не хочу, чтобы ты видела во мне какие-то черты, которые уступали бы Люциферу.
– Ты серьёзно боишься того, что я положу глаз на Дьявола? Ты совсем умом тронулся?
– По-моему, ты ещё пару лет назад дала своё профессиональное заключение о том, что я полностью здоров, а мой разум чист и непорочен.
– Заткнись. И прекрати эти никому не нужные рассуждения. Мне не до них сейчас.
– Док, мы с тобой пойдём к Люциферу в лучшем виде. Засранец должен понимать, что мы равны ему, как Боги, и в своём мире мы, отчасти, сильнее его.
– Давай покончим с этими разговорами и измерениями «сил». Я хочу быстрее увидеть отца.
Локи ничего не ответил. Его глаза снова горели огнём, а в зрачках плясали яркие искры. Он крепко обнял меня, притянув к себе. Я всё ещё была слишком истощена и обессилена, чтобы передвигаться самостоятельно. Я даже не могла представить, как может выглядеть Ад в реальности.
Локи прижал моё лицо к своей груди, и я почувствовала терпкий запах смолы, смешанный со сладким ароматом благовоний. Этот аромат напомнил мне запах жареной карамели, смешанный с запахом попкорна. Я не успела понять, как Локи отстранился от меня, и в моём ухе раздался его тихий шёпот: