Затмение Огня. Восхождение

– Могу я поинтересоваться, зачем вам нужна была эта встреча?

– Мистер Уильямс, мои вопросы могут быть немного нетактичными, за что я заранее прошу прощения. Но мне нужно поговорить с вами на личные темы.

– Личные темы? – мужчина заметно напрягся. – Кто вы такая? Как ваше имя?

– Я Оливия… – я внезапно замолчала, обдумывая свой ответ. – Оливия Смит. Я искала вас по просьбе Ричарда Уильямса.

– Что? Вы здесь по просьбе Ричарда Уильямса? Откуда он узнал обо мне и как нашёл меня? – мужчина побледнел и вжался в кресло.

– Ричард не узнал вас и не смог найти вас. Вас нашла я с помощью мистера Райта. Он мой близкий друг, и он помог мне выйти на вас.

– Что вам нужно от меня? – голос мужчины стал жёстким и напряжённым. – Если вас прислал Ричард, то можете сразу передать ему, чтобы он не беспокоил меня.

– Трэвис, могу я вас так называть? – я теряла уверенность в себе, наблюдая за реакцией своего собеседника. – Мне от вас нужен лишь разговор. Могу вам поклясться, что Ричард никогда вас не побеспокоит.

– Вот как? Тогда что вам нужно от меня? К чему все эти разговоры?

– Я хотела найти вас и узнать, что вы знали о Ричарде и почему вы в итоге взяли его фамилию. Вы знали, что он ваш биологический отец?

– Мисс Смит, я не горю желанием изливать душу малознакомым людям. И я не вижу смысла в этом разговоре. Говорите, что вы хотели, и мы с вами разойдёмся.

– Трэвис, прошу вас, поговорите со мной. Мне нужно знать, откуда вы узнали о своём отце и почему взяли его фамилию, хотя ваша мать тщательно скрывала вас и себя от него на протяжении всей вашей жизни.

– Вы что, частный детектив? Откуда такая осведомлённость моей биографией?

– Не совсем, но близко. Я психотерапевт, который помогал Ричарду Уильямсу справиться с его душевными травмами, и я помогала ему исправить ошибки прошлого.

– Помогали? И что заставило вас бросить это гиблое дело? – мужчина усмехнулся, наслаждаясь своей издёвкой в мой адрес. – Не выдержали великого Ричарда Уильямса или его травмы были настолько глубоки, что ваша квалификация не позволила вам помочь ему?

– Трэвис, Ричард Уильямс ушёл из жизни четыре месяца назад, – произнесла я шёпотом, стараясь сдержать слёзы. – Я пытаюсь исправить его большую ошибку и почтить его память.

– Ричард… Ричард Уильямс умер? – Трэвис побледнел ещё сильнее. – Как это произошло?

– Ричард умер от рака поджелудочной железы. Он обратился к врачам на последних стадиях болезни, и буквально за несколько месяцев здоровый мужчина превратился в слабого старика. Но перед смертью он рассказал мне историю о вас и о том, как он поступил с вашей матерью.

– И что же он вам рассказал?

– Он сказал, что больше всего в жизни сожалел о своём выборе и словах, которые он сказал вашей матери. Он любил Мэри, и вас он тоже любил.

– Вы это серьёзно? Если вы думаете, что я поверю в этот бред, то вы самый худший психотерапевт, которого я встречал.

– Трэвис, Ричард говорил о вас с большой болью, но и с любовью. Он всю свою жизнь мечтал найти вас и дать вам отцовскую заботу. Но ваша мать сделала всё, чтобы Ричард не смог найти вас. Она же из-за этого сменила фамилию? Чтобы он никогда не смог вас найти?

– Я узнал об этом только перед смертью мамы, – голос Трэвиса затих, и он опустил глаза. – Мне было девятнадцать лет, когда мама умирала от лейкемии и быстро теряла жизненные силы. Перед смертью она мне всё рассказала. Мама рассказала мне, кто мой настоящий отец, и почему она всю жизнь скрывалась от него.

– Трэвис, у вас не было желания познакомиться с отцом и поговорить с ним?

– Был слабый порыв поехать к Ричарду и поговорить с ним. Но после смерти мамы меня накрыла обида и презрение к этому человеку. Мама давала мне всё, что только могла. Она сутками работала на нескольких сменах, чтобы я лишний раз мог сходить с друзьями в кафе и в кино. Я буду всегда благодарен маме за всё, что она мне дала. А Ричарда Уильямса я презираю. Он слабый человек, который не смог взять на себя ответственность за своего общего с матерью ребёнка. О чём мне с ним говорить?

– Вы правы, – я тяжело вздохнула, даже не пытаясь возражать мужчине. – Ричард поступил неправильно и безответственно. Но как психотерапевт, я могу вас заверить, что он повёл себя так из-за того, что у него не было отца рядом и примера правильной манеры поведения. Его мать была жестокой и критичной женщиной, которая всю жизнь критиковала сына и не принимала его. Парень в шестнадцать лет растерялся после новости о беременности вашей матери. Он хотел добиться успеха и вырваться из ямы, где он просиживал всю свою жизнь. Он хотел получить шанс устроить себе и своей семье достойную жизнь. Мистер Уильямс, разве вы не делаете то же самое последние пятнадцать лет?

– Откуда у вас такие глубокие познания в биографии Ричарда Уильямса? Кто вы ему?

– Неважно, кто я ему и кем он был для меня. Важно лишь то, что вы его сын и настоящий наследник. Вы похожи на него внешне и внутренне. Вы смогли подняться с низов и построить успешное дело. Вы зарабатываете неплохие деньги и живёте достойной жизнью, как я могла заметить. Так скажите, похожи ли вы на своего настоящего отца и в чём между вами разница? Разве не вы говорили, что вы до сих пор не готовы стать отцом. А Ричарду было шестнадцать лет, когда ваша мать забеременела от него. Чего ещё можно было ожидать от подростка?

– Как бы там ни было, но я добился всего сам. Мне от Ричарда ничего не нужно.

– А вот ему от вас нужна одна вещь, – я замялась, боясь произнести необходимые мне слова. – Ему нужны вы и ваше прощение, Трэвис. А также ваше признание его как отца.

– Вы же сказали, что Ричард умер. Как я могу простить и признать его?

– Банально. Просто примите факт, что Ричард Уильямс – ваш отец, и поверьте, что он любил вас и мечтал встретиться с вами. Он был бы счастлив узнать, что вы добились успеха и стали состоявшимся человеком. Вы, несомненно, более достойный наследник Ричарда, чем… – я запнулась, сглотнув комок в горле. На глаза навернулись слёзы, и я поспешила отвернуться.

– Чем кто? Дочь Ричарда?

– Вы знаете о его дочери? – мой голос дрогнул, а руки затряслись. – Откуда?

– Мне было интересно узнать больше о жизни отца. Как я могу не знать о дочери, которая появилась на свет намного позже меня? Ричард никогда не афишировал дочь, да и она, кажется, скромная и не любит светские мероприятия. Я мечтал увидеть сестру на одном из таких мероприятий, но так и не смог её найти.

– Вы… Вы хотели увидеть свою сестру? Зачем вам это?

– Оливия, вы, кажется, должны понимать такие поступки и мотивы желаний.

– После смерти матери вы остались один, без близких рядом. Как бы сильна ни была ваша обида на отца, вам хотелось иметь кого-то родного рядом. Я могу предположить, что вы хотели узнать свою сестру и найти с ней общий язык, надеясь обрести в её лице близкого человека.

– Теперь я наконец-то верю, что вы психотерапевт, – на лице Трэвиса появилась мягкая улыбка. – Примерно так всё и было. Но, признаюсь вам, я просто хотел узнать девушку, с которой должен был делить жизнь и дом.

– И у вас не возникло негатива по отношению к этой девушке? Она ведь, фактически, заняла ваше место.

– А в чём её вина? Она, как и я, не выбирала свою судьбу. Да, девушке повезло родиться желанным ребёнком и расти в богатой семье. Но я не держу на неё зла. Дочь Ричарда ни в чём не виновата и не имеет никакого отношения ко всей этой истории.

– Трэвис, вы бы хотели встретиться со своей сестрой сейчас?

– Если вы знаете, где я могу найти наследницу империи Ричарда Уильямса, то я буду вам благодарен за эту информацию.

– Трэвис, могу я попросить вас проводить меня до дома? Мне немного дурно, и у меня кружится голова.

– А где вы живёте?

– Я прилетела из Пало-Альто и остановилась в башне Мэдисон у своих близких друзей.

– В таком случае я с радостью провожу вас до дома. И я надеюсь, что за нашу прогулку вы успеете рассказать мне о судьбе Ричарда и о моей несостоявшейся сестре.

Мы вышли из ресторана и направились по оживлённым улицам Нью-Йорка в сторону квартиры Стефани и профессора Уайта. Я не решалась начать разговор и перейти к его сути. Трэвис тоже молчал, о чём-то глубоко задумавшись. Это было заметно по выражению его лица.

– Трэвис, расскажите немного о себе, – я наконец-то решилась начать разговор, выбрав более непринуждённую тему для беседы.

– По-моему, вы и так неплохо изучили мою биографию, чтобы задавать подобные вопросы, – мужчина позволил себе улыбнуться. – А вот ваш рассказ о себе я с радостью послушаю.

– Обо мне? – я удивлённо покосилась на рядом идущего мужчину. – Зачем вам это?

– Как я уже говорил вам ранее, мне всегда было интересно узнать свою сестру лично и пообщаться с ней вживую.

– Что? – я остановилась на месте, испытывая неимоверный шок и страх. – О чём вы?

– Оливия, не стоит продолжать этот спектакль. Вы ведь Оливия Уильямс, дочь Ричарда и, как я полагаю, моя сестра. – Улыбка Трэвиса стала ещё более широкой. – Теперь давайте закончим со всеми этими формальностями и перейдём к более дружеской беседе.

– Как вы узнали, кто я?

– Это было слишком очевидно. Вы хотя и не похожи с Ричардом внешне, но в вас слишком ярко прослеживаются его черты. Да и ваша реакция на его смерть не оставила во мне сомнений по поводу вашей настоящей личности.

– Почему вы сразу не дали мне понять, что знаете, кто я?

– Вы психотерапевт и не можете этого объяснить? Где вы учились?

– Я закончила Стэнфорд в прошлом году и получила степень магистра по психологии. Но я и подумать не могла, что вы обо всём догадались.

– Оливия, что всё-таки привело вас ко мне? Почему вы решили найти меня спустя столько лет?

– Как и вы, я узнала о вашем существовании незадолго до смерти отца. Он просил меня найти вас и передать, что он любил вас и сожалел о своём поступке. Я хотела всеми силами исполнить его последнюю волю и тем самым освободить его душу от мук.

– Вы верите в наличие души и загробную жизнь? – Трэвис усмехнулся, чем в очередной раз напомнил мне об отце. – Вы не похожи на верующего человека.

– Я не то чтобы была верующей. Но я знаю, что душа существует, и верю, что после смерти тоже есть жизнь.

– Вы совершенно не похожи на богатую и избалованную наследницу многомиллионного состояния.

– Я психотерапевт, который отдаёт своему делу всё своё время и силы. Я совсем не стремлюсь занять место отца и возглавить его дело. Это немного не моё.

– А что тогда ваше?

– Помогать людям находить себя и обретать порядок в разуме и душе, – мой голос стих. – Хотите верьте, хотите нет, но это моя врождённая способность.

– Даже так? И Ричард позволил вам идти по этому пути?

– Он был первым, кто поддержал меня в этом стремлении. Отец был внимателен ко мне и сильно любил меня. Даже больше, чем моя мать.

– Значит, вам в этой жизни повезло гораздо больше, чем мне.

– Трэвис, он тоже вас любил. Если бы вы успели встретиться с ним при жизни, вы бы это поняли.

– Не стоит говорить столь громких речей. Сейчас, когда он мёртв, вам легко говорить мне об этом. Но мы оба никогда не узнаем, что было бы, если бы Ричард застал меня при жизни. Я сомневаюсь, что он бы принял меня в качестве сына.

– Вы ошибаетесь. Он принял и всегда принимал вас.

– Оливия, прошу вас, остановитесь, – голос мужчины был резким и напряжённым. – Я потерял мать больше двадцати лет назад и остался совсем один. Я не хочу снова корить себя за то, что не успел узнать отца. Это слишком больно. Мне легче считать его эгоистом и трусом, чем мучить себя ненужными переживаниями.

– Но вы не правы. Папа никогда не был подлым, он мечтал узнать вас! – Я остановилась на одном месте, дёрнув Трэвиса за рукав. – Вы должны поверить мне и простить отца.

– Я не могу простить Ричарда, как и не могу поверить в его отцовские чувства ко мне.

Трэвис развернулся и пошёл в противоположную от меня сторону. Я быстро встала со своего места и крепко схватила его за руку. В этот момент я не думала о последствиях, я просто хотела помочь ему. Я почувствовала душу Трэвиса и перенесла наши сознания в своё воспоминание о разговоре с отцом. Вспышка света ослепила меня. Я открыла глаза в спальне отца.

Передо мной лежал слабый отец на своей кровати, а я сидела рядом с ним, прижавшись к его груди. Рядом со мной стоял Трэвис, испуганно озираясь по сторонам.

– Что за…? – закричал Трэвис слишком громким и испуганным голосом. – Что за чертовщина?

– Трэвис, не пугайся, – я взяла мужчину за руку. – Это всего лишь моё воспоминание, в котором сейчас находятся наши души.

– Что? О чём вы? – Трэвис трясся, продолжая оглядываться по сторонам. – Это какой-то гипноз?

– Это моя, скажем так, сверхспособность. Я могу проникать в души людей и путешествовать по их воспоминаниям. Сейчас я перенесла твою душу в моё воспоминание. Ты должен был это увидеть своими глазами и узнать всё лично.

Я подвела Трэвиса ближе к фигурам отца и меня. Отец в этот момент рассказывал историю о своей девушке и о совершённой им ошибке. Трэвис стоял парализованный, без единого движения. Он смотрел на отца безумным взглядом, полным ужаса и страха. Я подошла вплотную к кровати отца, смотря на него мокрыми глазами.

– О, Боже. И ты винишь себя за это?

– Да, виню. Я должен был поддержать её и сохранить этого ребёнка. Но я поступил как последний эгоист и лишил её семьи, а нашего ребёнка – будущего. Моя жизнь сложилась удачно, но мысль о том, что стало с Мэри и нашим общим ребёнком, не даёт мне покоя всю мою жизнь.

– Пап, а ты уверен, что она жива и что она не сделала аборт?

– Не знаю, Лив. Это чувство неизвестности разъедает меня. Мысль о том, что Мэри могла родить от меня, и мой ребёнок рос бы без отца и моего присутствия, убивает меня. Вдруг он или она нуждались во мне, а я был в стороне.

– Пап, ты хоть и поступил не совсем правильно, но тебе было шестнадцать! Чего ещё можно было ожидать от малолетнего подростка? Это вполне логичное решение в таком возрасте.

– Может быть. Но я всё равно виню себя из-за этого поступка. Мэри не заслужила мучиться из-за меня и моих решений.

– Это было ваше общее решение. Если она родила, то это был её выбор. Ты не должен винить себя.

– Но я виню. Я виноват перед ней и нашим ребёнком.

Моя фигура и фигура моего отца начали медленно исчезать. Трэвис стоял неподвижно, не замечая ничего вокруг. Его лицо было совершенно растерянным, а взгляд – пустым.

– Трэвис, как ты? – спросила я, подойдя к мужчине и положив руку на его плечо. – Прости за всё это. Я хотела доказать тебе на практике, что папа любил вас обоих. Он никогда не забывал о тебе и думал о тебе всю свою жизнь. Он тебя очень любил и любит.

– Я не понимаю. Как такое возможно? Кто ты такая?

– Это довольно долгая и запутанная история, – ответила я. – Просто знай, что я твоя сестра и часть твоей семьи. Хотя папа и не успел узнать тебя, я хочу стать для тебя той семьёй, которую ты заслуживаешь.

Вспышка света снова ослепила нас. Мы с Трэвисом оказались посреди улиц Нью-Йорка, где сотни тысяч людей проходили мимо нас, не замечая двух потерянных фигур. Трэвис продолжал стоять с тем же растерянным лицом, что и во время нашего путешествия. Я прижалась к его каменной фигуре и прошептала:

– Я рядом и буду рядом с тобой. Мы семья, Трэвис, и у нас одна фамилия на двоих. Наш отец был бы горд узнать, что оба его ребёнка нашли друг друга и поддерживают друг друга, как единая семья.

– Спасибо, Оливия.

– Лив. Называй меня Лив. Оливия звучит слишком официально, а мы всё-таки брат и сестра, чтобы соблюдать все эти формальности.

– Согласен, – Трэвис улыбнулся мне той же тёплой улыбкой, которой всегда улыбался папа. – Спасибо тебе за эту встречу.

– Не за что. Поверь, мне она была нужна гораздо больше, чем тебе.

– Лив, сможешь мне разъяснить одну вещь? – спросил Трэвис.

– Какую?

– Что это всё-таки было и как ты смогла сделать то, что сделала? Я, конечно, верил во всякую чертовщину вроде экстрасенсов и людей с экстраординарными способностями, но чтобы моя сестра была одной из них. В это сложно поверить.

– Я сама во всё это поверила не так давно. Но это вышло случайно, и с этими способностями всё немного запутанно.

– Я готов выслушать твою историю. В качестве твоего теперь уже официального старшего брата.

– Ты веришь в пришельцев или в богов?

– В пришельцев я не верил, а вот в высший разум скорее да, чем нет. Что-то в этом есть. К чему эти вопросы? Тебя похитили инопланетяне или ты пережила клиническую смерть и у тебя была встреча с Богом?

– Не угадал, но ты был довольно близок, – ответила я, не зная, как мне лучше себя вести и что сказать своему брату. – Я скорее два в одном.

– И что это значит?

– Что тебе не стоит меня бояться, и теперь ты под надёжной защитой высших сил.

К моему удивлению, Трэвис не стал больше допытываться у меня вопросами. Я же решила прекратить эту тему и закрыть её. Мы с братом почти всю ночь общались о самых простых вещах, рассказывая друг другу всевозможные истории.

На рассвете Трэвис привёл меня к башне Мэдисон. Прощаясь со мной, он впервые обнял меня и пообещал поддерживать со мной связь, не пропадать. Когда я уже заходила в холл высотки, Трэвис окликнул меня и тихо произнёс:

– Как бы там ни было, но я прощаю отца. Я отчасти понял его и понял, что он не был таким подонком, каким я его считал. Если душа Ричарда нас слышит, то я могу сказать ему, что я прощаю и принимаю его. Ведь семья – это самое главное и самое дорогое, что есть в жизни каждого человека. Поэтому я буду следовать его заветам и хранить это семейное тепло в душе. Я прощаю Ричарда Уильямса и хочу, чтобы он простил себя за совершённую им ошибку.