После этого магию его ученица больше не применяла, а также почти совсем перестала говорить. В ее лексиконе осталось лишь два выражения «да, учитель» и «нет, учитель». Все вопросы, на которые нельзя было так ответить, она игнорировала. Если же Виард пытался заставить ее ответить, в глазах ее появлялось выражение такого ледяного презрения, что Виард чувствовал, что девочку скорее можно убить, чем заставить сказать хоть что-то.
С этого момента общение с ученицей стало для него абсолютно невыносимо. Порой ему хотелось попросту удавиться, чтобы только не видеть этот холодно-мрачный надменный взгляд… Поэтому, когда в условленный срок он увидел дым костра приехавших за его шкурами торговцев, он принес им лучшее, что у него было, и потребовал, чтобы они срочно привезли ему самогон. Торговцы не заставили себя ждать и практически тут же привезли, причем столько, что запаса должно было хватить минимум на год беспробудной пьянки. И Виард запил.
Его ученица никак не отреагировала на то, что уже с утра Виард стал пить и пить столько, что к вечеру просто не мог стоять на ногах. Казалось, она живет в каком-то параллельном мире, а здесь ее не интересует и не волнует ничего…
* * *
Через месяц запоя, Виард понял, что уже и самогон не спасает его от чувства ненависти, которое девочка рождала в его душе одним своим присутствием. Сидя за столом, после очередной выпитой бутылки, подперев голову руками, он наблюдал как его ученица, сидя у окна, зашивает его рубашку.
Прямая спина, гордая осанка, чуть склоненная голова. Вся поза девочки говорила, что она лишь снизошла до этой работы, которая абсолютно не интересует ее, однако будет сделана хоть и неспешно, но четко и аккуратно, потому что по-другому его ученица не делает ничего.
– И сколько же мне еще выносить тебя здесь? – не ожидая ответа, скорее сам для себя, хрипло спросил Виард.
К его изумлению девочка вскинула голову, холодно посмотрела на него и сухо произнесла:
– Владетель уже ответил на этот вопрос.
В первый момент Виард опешил от неожиданности, а потом, не отводя глаз от девочки, спросил:
– Почему он прислал тебя сюда?
– Это наказание, – тихо ответила она и отвернулась.
– Что?! Наказание ты говоришь? Так ты мое наказание? – Виард тяжело поднялся и подошел к девочке. Ярость, смешанная с алкоголем, туманила его разум.
Схватив ее за плечи, он с силой тряхнул и, сдернув с лавки, рывком поставил перед собой.
– А ну рубашку сними, мое наказание!
Девочка молча расстегнула рубашку, сняла ее, положила на лавку рядом с собой и замерла, ожидая его дальнейших указаний.
Но Виард не торопился, он шагнул к ней, поднял с лавки ее рубашку, потом отступил и по-мужски оценивающе оглядел.
Она перехватила его взгляд, и тут же словно свинцовая тяжелая плита навалилась изнутри на Виарда. Со стоном он осел на пол, не в силах даже шевельнуться.
– Еще раз так посмотришь, умирать будешь мучительно и долго, – прошептала девочка и сняла морок.
Виард медленно поднялся, швырнул ей рубашку и хрипло приказал: – Оденься и подай мне плеть!
Он был взбешен.
Девочка неторопливо надела рубашку, сняла со стены плеть и протянула ему.
– Повернись ко мне спиной, встань на колени и облокотись на лавку, – потребовал он, взяв плеть.
Девочка молча выполнила его требование, и Виард стал избивать ее. Остановился он лишь тогда, когда так и не проронившая ни звука его ученица повалилась на пол, потеряв сознание.
Ярость воина прошла, и он, пораженно посмотрев на окровавленное тело девочки у своих ног, склонился над ней, недоумевая, как Маграт, который мог контролировать все происходящее у них, допустил то, что он так поступил с его дочерью. И тут его как молния обожгла мысль, что девочка сказала: «это наказание», имея в виду не его, а себя…
– О небо, – прошептал он, приподнимая тело девочки и пытаясь определить, жива ли она, – неужели и тебя я тоже погубил своими руками?
Девочка была без сознания, но дышала. Воин подхватил ее на руки и отнес к себе на кровать. Там он снял с нее окровавленную рубашку, осмотрел страшные рваные раны на спине и с ужасом понял, что иначе как чудом нельзя назвать то, что девочка еще жива.
Сжав зубы, он промыл ее раны, а потом переодел ее в одну из своих чистых рубашек, внутренне пообещав себе, что если девчонка поправится, он бросит пить и больше так с ней никогда не поступит.
Всю ночь воин просидел рядом с девочкой, но она не приходила в себя. Лишь под утро едва слышный стон сорвался у нее с губ, и она открыла глаза.
– Къяра, девочка, молю тебя, – Виард опустился на колени рядом со своей кроватью, на которой она лежала, – используй магию… Ты же можешь.
Девочка молча отвела взгляд в сторону.
– Прости… клянусь, я больше и пальцем тебя не трону… Обещаю… Залечи свои раны, я ведь знаю, что ты можешь это сделать.
Однако девочка не отвечала.
– Къяра, ты же использовала здесь магию тогда, с мечом, значит, отец не запретил тебе этого… Ну что ты молчишь? Ты же можешь это сделать… Я прошу тебя, девочка… Я знаю, что очень виноват перед тобой… прошу, прости…
Так воин не просил еще никого, даже Владетеля. Но девочка словно и не слышала его. Она не шевелилась, и длинные, густые и пушистые ресницы прятали ее взгляд.
– Ты слышишь меня?
Взмах ресниц и чуть слышное: «Да, учитель…».
– Так ты залечишь свои раны?
Долгое молчание, потом: «Нет, учитель».
– Но почему? Что ты хочешь, что бы я сделал? Я клянусь, я сделаю все, что в моих силах… Я больше не притронусь к бутылке, я буду тебя учить… Что ты еще хочешь? Ты же видишь, я на коленях прошу тебя… Как мне еще тебя просить? Скажи, я попрошу.
Молчание было ему ответом.
– Ты же мучаешь в первую очередь себя! Что ты хочешь доказать? Что я изверг, беспричинно, в пьяном угаре, мучающий беззащитную жертву? Считай, что уже доказала… Что еще?
Къяра молчала, на лице ее застыло столь отрешенное выражение, будто все, что он говорил, ее абсолютно не касалось.
Виард медленно поднялся с колен и вышел из избы. Во дворе он снял кольцо, что оставил ему Владетель, и переодел его на другую руку.
Маграт появился тут же. Шагнув из арки перемещений навстречу коленопреклоненному Виарду, он раздраженно спросил:
– Ну и что за крайняя необходимость послужила причиной твоего обращения ко мне?
– Я чуть не убил Вашу дочь, Владетель…
– Так не убил же… – Маграт повел рукой в воздухе. – Она вполне в состоянии помочь себе сама, если ты ей позволишь, я запретил ей применять магию лишь к тебе…
– Она отказывается это делать…
– Заставь.
