Пепел Аар'Дайна. Часть I: Нити

3. Обессиленность

Наутро Кимриналь проснулась с тяжёлой головой и тяжёлым сердцем. Медленно, как ржавый кофуминский механизм, оделась, умылась и причесалась, и также медленно добрела до столовой, забившись там за стол в самом дальнем углу. Впрочем, Шахарро без труда отыскал её и уселся рядом, сонно промурчав что-то вроде приветствия. Следом пришёл Роддвар, сразу создав своим гороподобным торсом ощущение тесноты.

После первой чашки чая хёдин взбодрился и заговорил:

– Нну, и шшто это такое было вчера? Шшшто этот Эшши-О'ай20-его-задерри-Дан мнит о себе?!

Кимри вздрогнула и с грохотом уронила на пол ложку. Шахарро возмущённо фыркнул, нырнул под стол и оттуда глухо проворчал:

– Доводит учениц до неррррвного срррыва… шштоб его Най взял!

Кимриналь смущённо забрала ложку и, сама не очень понимая почему, возразила:

– Он… наверное, просто так воспитан…

– Ччего? – котолюд откровенно вытаращил глаза и завис над стулом, забыв сесть.

– Ты же говорил, что он – хаймин и последний хашин. Я читала, что хаймины вообще никогда не были особо дружелюбны. А их хашины привыкли к беспрекословному послушанию и поклонению. Представь, каково должно быть после этого – здесь, где его, кажется, даже всерьёз не воспринимают…

Хёдин плюхнулся на сиденье и собрался что-то ответить, но его перебила подскочившая вчерашняя рыжая ринминка:

– О, соклубники! Доброго утречка!

Роддвар подвинул свой стул, чтобы Лиснетта смогла устроиться рядом.

– Привет, рыжая лессная бестия, – встопорщил усы в улыбке Шахарро.

– Чего такие понурые? Совсем вас мастер Эшши-Дан запугал вчера? – ринминка булькнула в чашку, но встретилась с серьёзным взглядом северянина и чуть не поперхнулась.

– Не запугал, – произнёс Роддвар, будто камень на стол уронил.

– Это ж здорово! Значит, завтра вы все придёте, ура!

– А чего ты так туда рвёшшься? – спросил хёдин.

– Обожаю всякое старьё! – хихикнула рыжая и сверкнула жёлтыми глазами, подкрашенными, по ринминской моде, золотой краской вдоль нижних ресниц. – Я выросла недалеко от развалин древнего города, и ты не представляешь, сколько всего там находила! Однажды откопала здоровый тяжеленный щит, окованный железом – мать меня чуть вместе с этим щитом за порог не выкатила! – Лиснетта расхохоталась. – Вы бы видели, как я бесилась! Я ж его пока дотащила, чуть по мостовой не размазалась, а тут – вон велят! Отец заступился и сказал, что мне надо учиться на археолога. В общем, это то, что я люблю больше всего в жизни!

– Ну и ну, – покачал головой хёдин.

– А ты-то как там оказался? Вот уж кого я не ожидала увидеть на нашем пыльном чердаке!

Шахарро насупился:

– Вот ессли бы хоть кто-нибудь меня послушшал, то давно бы уже знал. Я всего лишь хотел проводить Кимрри, шштобы не заблудилась в этих кррысиных норахх! А теперь, кажется, придётся ради неё заделаться котом учёным, шштобы она не обратилась в пепел под взглядом твоего хашина.

– А тебе зачем? – любопытно уставилась на Кимри ринминка.

Кимриналь вздохнула, повертела ложкой в чашке, но так и не решилась ответить правду.

– Это… личное, извини, – пробормотала она.

Лиснетта беспечно пожала плечами, мол, ну и ладно, и повернулась к Роддвару.

– А ты – тоже в качестве телохранителя?

Северянин покосился на рыжую и неожиданно ответил:

– Не. Я деда хочу найти.

– А где он?

– Вот и я хочу знать – где. Уехал искать фамильную вещь и сгинул.

– Как интересно! – подпрыгнула Лиснетта. – И ты так и написал? Это же здорово, мастер Эшши-Дан любит, когда есть ясная цель! А то приходят шуты какие-то «позырить на последнего хашина» – тьфу!

– Слышь, ты бы ела. А то скоро гонг к занятиям, – проворчал Роддвар, утомившись от её болтовни.

После нудного урока истории у мастера Тошиго и лекции по травоведению у мастера Смиланы Флорич, которые Кимриналь просидела, как в тумане, Роддвар практически под руку довёл её до следующей лекционной, потому что кэриминка уже второй раз попыталась свернуть не в тот коридор. Ей самой было досадно, но тоска, охватившая её после вчерашнего, никак не отпускала. Стоило только представить, что завтра придётся опять подниматься по жуткой лестнице в полузаброшенную башню и выносить презрение хаймина, как на глаза наворачивались слёзы отчаяния.

Почему ей должно было настолько не повезти? Почему ей вообще всю жизнь так ужасающе не везёт? Начиная с того, что она осталась без родителей, не понятно какого роду-племени, и заканчивая теперь тем, что самый нужный ей в Кадае учитель оказался высокомерным хашином… И на что ей теперь надеяться?..

Голос мастера Эттилора немного привёл Кимри в чувства. Сегодня, как он и обещал, начали учиться чувству жизни. Первое задание было довольно простым: нужно было сесть спиной к лекционной и, не оборачиваясь, определить, кто именно из учеников пристально смотрел тебе в спину в течение полуминуты, пока остальные прилежно таращились в тетради или за окно. Кимриналь правильно определила пять раз из пяти. Роддвар четырежды ошибся и вернулся на место смурной, опять поминая Безмолвных.

В следующем упражнении нужно было завязать глаза и крепко зажать уши, чтобы не слышать шагов, и так определить, сколько человек прошло мимо за твоей спиной. Кимри снова правильно определила все пять раз, и ей даже показалось, что она не просто почувствовала чьё-то присутствие, приближающееся и удаляющееся, но даже увидела внутренним зрением едва различимо светящиеся силуэты. Бедняга Роддвар не смог правильно определить ни разу… Кимри стало жалко добродушного северянина, но она не решилась проявить сочувствие вслух: вдруг обидится?

В конце занятия мастер Эттилор указал каждому на ошибки, а Роддвара мягко похлопал по спине и сказал, обращаясь к нему и другим неудачливым ученикам:

– Ничего, не расстраивайтесь, не все призваны идти по Пути Духа, и это вполне нормально. Зато вы наверняка хороши в другой магии. А простейшим заклинаниям, достаточным для выпускного испытания, я вас научу. Нужно лишь немного тренировки.

Направляясь на обед, Роддвар всё равно недовольно ворчал:

– Семь потов сошло, как на Дом Неба взлез, а толку ноль. Целого древорога21 бы сейчас сожрал! – Он и вправду сгрёб на свой поднос приличную порцию еды и взгромоздился на стул. – Вот скажи мне, как это у тебя так легко выходит?

Кимри, без особого аппетита ковыряя вилкой салат, пожала плечами:

– Я, правда, не знаю. Просто чувствую.

Она, пожалуй, могла бы рассказать о накской школе уличной травли… Но гордость не позволила. Здесь никто, разумеется, не знал о её нищем детстве, и сама она не призналась бы ни за какие кристаллы22.

Следующее занятие вёл мастер Инх Шэк, экидин23, наставник Шахарро в магии Пути Разделения. Вот где Кимриналь чувствовала себя совершенно неуютно, несмотря на то, что все они, конечно, сначала изучили на уроках Пути Перемен простой щит от магии и занимались, используя его, под строгим надзором учителя. Всё равно было ужасно неприятно видеть сквозь марево щита, как прямо тебе в лицо несётся сгусток пламени. Особенно, если напротив оказывался кто-то из безбашенных Двойняшек. Они вечно норовили нарушить правила и придумать какую-нибудь опасную дурость, которую гордо называли «боевой уловкой». Очень мило…

Впрочем, сегодня, на радость Кимри, Роддвар решил опекать её и здесь. Путь Разделения давался ему куда легче, наверное, потому, что был, в общем, не намного сложнее, чем бой на мечах. Мастер Инх Шэк, конечно, прочитал им курс теории о том, как происходит соединение элементов с магической силой и трансформация в реальное, физическое пламя, холод и молнию, но помнить об этом, раз научившись, было совсем не обязательно.

Однако накатившая усталость сыграла с Кимри дурную штуку. Сначала она едва смогла поддерживать щит достаточно долго, чтобы защищаться. А потом, направляя на Роддвара поток замораживающего воздуха, потеряла контроль над заклинанием. Никто сначала даже не понял, что произошло – просто тихий шелест ветра почему-то повысился до неприятного свиста. Роддвар едва успел что-то произнести, как его слабый щит с неприятным хрустом разлетелся под резко возросшим напором, и ледяной поток сбил растерявшегося северянина с ног, протащил через половину тренировочного зала и буквально впечатал в стену, окутав инеем и паром.

Мастер Инх Шэк с яростным шипением ударил Кимриналь одновременно по рукам и по лицу, выводя из опасного транса. Увидев, что натворила, она вскрикнула и бросилась к Роддвару, но он, ко всеобщему изумлению, оттолкнулся от стены и только встряхнулся, окатив сокурсников брызгами растаявшего инея.

– Вам исссключительно повезло! – яростно просвистал мастер Инх Шэк прямо в лицо и без того чуть не плачущей Кимриналь. – Никогда! Ни-ког-да не теряйте контроля над собой! Вы покалечите друг друга и заполучите иссстощение сами! Путь Разделения не терпит небрежносссти и больно наказывает!

Ученики притихли, только Двойняшки где-то позади возбуждённо перешёптывались.

– Вы! – Инх Шэк ткнул чешуйчатым пальцем в Кимри. – Сссадитесь и отдыхайте до конца урока. Наблюдайте! И думайте, где допусстили ошибку. А вы, – экидин обернулся к Роддвару, – как ссебя чувссствуете?

Тот пожал плечами:

– Нормально. Мокро.

Мастер Инх Шэк несколько раз обошёл ученика вокруг, проводя вдоль его тела шершавыми ладонями, которых большинству людей и эльфов так неприятно касаться. Одежда под током горячего воздуха быстро высохла. Роддвар несколько раз поморщился, но вытерпел молча.

После занятия Кимриналь робко подошла к нему и, едва осмеливаясь поднять глаза, выговорила:

– Пожалуйста, прости меня!.. – Роддвар обернулся в недоумении. – Я могла навредить тебе! Прости…

Он, против её ожидания, улыбнулся:

– Неа. Не могла. Я же северянин, забыла? Холодом меня так просто не взять. Я тренировался. Ты и с ног-то меня сбила только потому, что уж совсем врасплох застала.

– И не больно было?

Китадин пренебрежительно двинул плечами:

– Не больнее, чем снежком по морде. Игра детская.

Кимри, низко опустив голову, пробормотала:

– А если б я огнём?..

Роддвар ухмыльнулся:

– А на это у нас знаешь, как говорят? Если б да кабы росли во рту хайнские грибы, то был бы не рот, а фонарь наоборот.

Кимри фыркнула в рукав, и северянин, довольный, что сумел развеселить, протянул ей широченную ладонь:

– Пошли, хэльги. А то, вон, Двойняшки шепчутся, опять чего-то удумали.

Кимриналь растерялась, но всё-таки протянула руку, и Роддвар так и повёл её, будто маленькую, в следующую лекционную на урок Пути Жизни.

Мастер Йосини, неожиданно низкорослая для шиндинки24, но крепко и ладно сложенная женщина лет сорока пяти, взглянула из-за своего стола на вошедшую парочку и улыбнулась: маленькая кэриминка рядом с громадным северянином выглядела так трогательно. Однако, пристальнее вглядевшись в лицо ученицы, Мастер Йосини нахмурилась.

– Кимри, – позвала она, – подойди-ка. Что с тобой случилось?

Кимриналь удивилась и покачала головой:

– Ничего, мастер Йосини.

– Ну, как же? Иди, иди сюда.

Целительница отвела недоумевающую ученицу за ширму и усадила там на стул.

– Милая, ведь я лекарь, я вижу, когда что-то не так. – Мастер Йосини оглядела её с ног до головы очень внимательно, поводила руками, не касаясь. – Кажется, кто-то так сильно тебя расстроил, что ты почти больна: напряжены мышцы здесь, здесь и здесь, и вся спина, повышена температура, понижена сила кровотока. Голова, наверное, кружится? Все признаки серьёзной потери силы жизни. И ради Никко25, что с твоей магической силой?! Посиди-ка.

Мастер Йосини встала позади, прошептала несколько заклинаний, ещё поводила вокруг руками, и Кимри почувствовала невероятное облегчение, словно со вчерашнего дня всё внутри неё было завязано в тугие болезненные узлы, а сейчас их распустили, и сразу стало легче дышать, в голове прояснилось, и даже как будто улучшилось зрение.

– Ну, вот, – улыбнулась целительница, – теперь уже лучше. В следующий раз, пожалуйста, заходи ко мне сразу, не терпи до такого состояния.

– Хорошо. Спасибо большое!

– Да, и постарайся сегодня лечь спать пораньше. Я, конечно, полечила, но телу нужно восстановиться и естественным образом, иначе завтра опять будет то же самое.

– Хорошо, мастер Йосини.

На занятии учились восстанавливать магические силы, и мастер Йосини выбрала Кимри для демонстрации. После нескольких повторов несложного заклинания кэриминка больше не чувствовала такого опустошения, как после неудачи на прошлом уроке, и вполне могла попробовать что-то новое, не рискуя опять напортачить. Правда, мастер Йосини мягко приостановила её, положив руку на плечо:

– Пожалуйста, только три заклинания. И, все: я очень прошу вас внимательно наблюдать собственное состояние! Мастера Пути Жизни, конечно, в первую очередь – целители, и эта профессия предполагает определённую степень жертвенности. Но, с другой стороны, если вы истощите всю свою магическую силу и рухнете без сознания, восстанавливаться придётся дольше, чем если бы вы просто отдыхали между заклинаниями.

– Но ведь мы не жизненной силой лечим, а магической? – уточнила Двойняшка Римта. – Почему тогда можно потерять сознание?

– Нет, всё не совсем так. Мы лечим жизненной силой, взятой у природы. А на то, чтобы её взять и направить, мы используем магическую силу, модифицированную ан'тэй и заклинанием. Но самое главное, дорогие мои, состоит в том, что наше тело – это не дом, построенный из камней, каждый из которых сам по себе. Тело – это, если продолжать аналогию, храм, целиком вырубленный в скале. И хотя разные части и способности в нас служат для разных целей, все они тесно связаны друг с другом. Сильный недостаток чего-то одного непременно сказывается на всём теле в целом! Очень важно об этом помнить, и когда вы рассчитываете собственные силы, и когда обследуете пациента и лечите его.

– Так вот чего ты сорвалась, – заметил после лекции Роддвар. – Чёртов хашин всю душу из тебя вынул…

– Ох, пожалуйста, не надо! Завтра опять туда идти…

– Не бойся. Не бросим.

– Даже не знаю… Шахарро совсем туда не хотел. Зачем ему?

– Затем, чтоб клуб работал. И пусть только попробует отвертеться – я его за хвост притащу.

– Аххшшшш!!! – раздалось внезапно за спиной, так что Кимри чуть не подпрыгнула. – Так-то ты обо мне без меняау говоришшшшь!

– Котик, котик, он пошутил! – напрыгнула откуда ни возьмись Лиснетта и буквально повисла на шее у рассерженного хёдина. – Ну же, расправь ушки, пригладь шёрстку, мы же друзья, одноклубники, да? Нам нельзя ссориться, только шутить! Воот!

Рыжая принялась гладить котолюда по голове и чесать за ушами до тех пор, пока он в самом деле не успокоился. Роддвар же прищурился и с ухмылкой вернул коту его же фразу, передразнив хёдинский акцент:

– Шшуток не понимаешшь?

Шахарро фыркнул что-то неразборчивое, но Лиснетта продолжала его тискать и тянуть за рукав:

– Ну-у, давайте, пойдёмте ужинать! А то я сейчас начну шипеть и кусаться, не хуже котика! Роддвар, не дразнись!

От того, что ринминка нечаянно повторила ему его же фразу, северянин оглушительно расхохотался и хлопнул Шахарро по плечу так, что тот аж присел:

– Слышь, мохнатый, хорош уже раздуваться! Жрать пошли!

Соклубники пришли в столовую, уже все вместе хохоча над очередной историей Лиснетты, а когда уселись с подносами за облюбованный стол в углу, к ним вдруг примчались Двойняшки.

– Привет! – сказала беловолосая, тонкая и высокая Киналь Танэти.

– Кимриналь, мы у тебя хотели спросить, – начала рыжеватая Римта Данти, а подруга закончила за неё:

– …как это ты сегодня Роддвара о стену ухитрилась припечатать?

Дальше они говорили не то вместе, не то догоняя друг друга:

– …что это за заклинание…

– …как называется…

– …где ты его выучила…

– …как ты его сделала…

– ЭТО ЖЕ ОФИГЕТЬ ЧТО ТАКОЕ БЫЛО! – закончили они в один голос, с восторгом таращась на растерявшуюся Кимриналь.

Шахарро тоже уставился на неё.

– Шшто эти полоумные трещщат? Ты? – его? – в сстену?!

– Ну… я нечаянно, – призналась Кимри. – Я была не в себе, и заклинание вышло из-под контроля. А Роддвар не ожидал, поэтому получилось, что его протащило…

– Да-а! – подтвердили Двойняшки с восторгом. – Это надо было видеть! Свист, шум, снег, пар – хшшшшш! – и шкаф в стене! А-бал-деть!

Роддвар молча закатил глаза от их бесцеремонности – слово вставить всё равно было некуда, особенно после того, как подключилась Лиснетта.

– Клянусь Святолесьем26, быть не может!

– Вот как есть – в стене, весь в инее толщиной с руку! И туманище на пол-зала!

– И что ему? Досталось?

– А ничего! Мокро, говорит! – Двойняшки захохотали.

– Ну, конечно, он же из Китано, они там, говорят, спят на снегу.

Роддвар многозначительно кашлянул и рыжая прикусила язычок.

– Болтают, – невозмутимо заявил северянин. – У нас живут в каменных домах и спят на кроватях. Хотя я пару лет приучался спать на снегу. Закалялся.

– У-у-у! – восхищённо протянули Двойняшки.

Кимри, впрочем, почудилась в их восторге несколько глумливая интонация, хоть и хорошо замаскированная.

– Короче. Не знаем мы ещё таких заклинаний, – отрезал Роддвар. – И слава Наставникам. Кого другого могло сильно обморозить.

– Представляю, как ругался мастер Инх Шэк, – покачал головой Шахарро. – Теперь понятно, почему он нас так гонял сегодня по безопасности. А вы – бррысссь! – шикнул он на Двойняшек.

– Ну и ладно, мы и сами что-нибудь придумаем! – синхронно отмахнулись тайсоминки, уходя.

– Не сомневаюсссь, – пробормотал хёдин.

Он не стал допекать Кимри вопросами, решив узнать потом подробности у северянина, и ужин прошёл за непринуждённой болтовнёй, в основном – Лиснеттиной.

Прежде чем вернуться в спальню и засесть за самостоятельные задания, Кимриналь отделилась от дружеской компании и отправилась в учительские покои, чтобы отыскать своего наставника, мастера Эттилора. Неловко было тревожить его вне занятий, но вопрос, терзавший её, казался слишком важным…

Войдя на учительскую половину второго этажа Северо-Восточного сектора замка, Кимриналь подошла к общей зале отдыха, и тут столкнулась с Маллареном Эшши-Даном. От неожиданности у неё перехватило дыхание и, кажется, вся кровь отлила от лица. Кимри хотела было прошмыгнуть мимо, но хашин остановил её, процедив:

– Что вам здесь нужно?

– Простите, – выдавила она, боясь пошевелиться. – Я… хотела п-поговорить с м-мастером Эттилором…

– Поздновато для занятий, вы не находите?

Она безотчётно отметила, как что-то вибрирует у неё в груди в унисон с низким голосом хашина. При этом он так сверлил её взглядом обсидиановых глаз, что ещё секунда, и Кимриналь, кажется, просто рухнула бы замертво. На её счастье из залы раздался голос наставника:

– Малларен, кто там? Кимри? Будьте любезны, пропустите, это моя ученица.

– Как вам будет угодно, – церемонно ответил мастер Эшши-Дан, полуобернувшись через плечо, и, больше не глядя на вмёрзшую в пол ученицу, прошествовал прочь по коридору.

Кимриналь опомнилась от прикосновения к плечу. Оказалось, мастер Эттилор уже вышел из залы и стоит рядом, тревожно вглядываясь в её бледное лицо.

– Что с вами, девочка моя? Что вам сказал этот кочевник?!

Кимри с трудом вдохнула и заставила себя ответить:

– Н-ничего… просто спросил, зачем я пришла… – она сглотнула, пытаясь привести в порядок мысли, но прямо сейчас в голове стоял только оглушительный звон.

– Пойдёмте в мою комнату, – предложил на её счастье наставник.

Шагая по коридору, Кимри опасливо косилась на двери, боясь снова увидеть мрачного хаймина, но он больше не появился. Опустившись в кресло в комнате мастера Эттилора, она опомнилась достаточно, чтобы разговаривать внятно.

– Так о чём вы хотели поговорить?

– На самом деле, – она глубоко вдохнула, чтобы не дать себе струсить, – отчасти о мастере Эшши-Дане.

Кимриналь рассказала наставнику о своём решении вступить в Археологический Клуб, о том, зачем ей это, и, наконец, о том, во что вылилось знакомство с мастером Эшши-Даном.

– Я… чувствовала себя униженно и… в отчаянии. Из-за этого сегодня на уроке разрушения у меня что-то случилось с заклинанием, и я чуть не навредила партнёру. Всё обошлось только потому, что я использовала холод, а партнёром был Роддвар, северянин. – Наставник удручённо покачал головой. – А после мастер Йосини сказала, что у меня потеря жизненной силы. И я хотела спросить у вас, почему так? И как этого избежать? И… как мне перестать бояться мастера Эшши-Дана…

Тайсоминские жёлтые, чуть с зеленью, глаза мастера Эттилора мерцали теплом и сочувствием. Он легко коснулся сухой тёплой ладонью её колена:

– Вы слишком требовательны к себе, моя девочка. Малларен, действительно, очень… сложный в общении, и даже из нас, преподавателей, мало кто может спокойно выносить его нелюдимость и резкость. Нужно много времени и, пожалуй, жизненной мудрости, чтобы научиться спокойно относиться к подобным персонам. Но я могу указать вам на одну ошибку.

Наставник поднялся и принялся неторопливо расхаживать по комнате, заложив руки за спину. Кимри только теперь обратила внимание, насколько скромна здесь обстановка: минимум мебели, простые ткани приглушённых коричневатых цветов…

– Вы, – продолжал тем временем наставник, – насколько я замечаю, боитесь мастера Эшши-Дана. Это можно понять. Но вы неправильно относитесь к этому страху. Вам кажется, что он – помеха, что нужно его подавить, избавиться, победить. Но страх – это очень важная эмоция. Как вы думаете, зачем природа нас наделила им?

– Чтобы мы… чувствовали опасность? И могли подготовиться?

– Именно! И в конечном итоге, чтобы мы могли выжить! Что случится с существом, не ведающим страха? Оно не проживёт и десяти лет, и погибнет, скорее всего, глупейшим образом, из пустой неосторожности. Смотрите на страх как на вашего союзника. Не позволяйте эмоциям затопить и ослепить себя.

Кимри попыталась представить себе это, и поняла, что не может.

– Но… как?

Мастер Эттилор остановился перед ней.

– Помните, что я говорил вам на первом занятии? Дыхание – основа любой концентрации. Вспомните, как вы дышали сейчас, стоя перед мастером Эшши-Даном.

Кимри озадаченно вгляделась в свои, хоть и свежие, но туманные воспоминания:

– Кажется… почти никак. Помню, что в какой-то момент я чуть не задохнулась от того, что забыла дышать…

– Именно! Заметьте, что даже сейчас ритм вашего дыхания нарушился: вы вдохнули и несколько секунд не выдыхали.

Кимриналь удивлённо моргнула: