Мы ехали около двух дней до Рамблтауна мимо полей, на которых вовсю велась жатва, крошечных деревенек – ещё меньше, чем Нижние Выски. В моём вагоне было полно людей, несмотря на купленные билеты, сидячих мест хватало не всем, и я впервые задумалась о том, какова же численность Кёртингтона, какова его протяжённость. Сколько вообще населённых пунктов, и ведь везде же люди живут! И все такие разные. Пассажиры постоянно приходили и выходили, сходя с паровоза в разных местах, сменяли друг друга.
Кто-то сидел или разлёгся прямо в проходе, кто-то упрямо нависал над тобой, недвусмысленно намекая, чтобы ему уступили. В этом плане с местом у окна мне повезло – никто почти не трогал, разве что соседи напротив периодически слишком далеко выставляли свои ноги, задремав. Еду нам, в отличие от господ из высокого класса, никто не подносил, но в саквояж я положила себе несколько кусков свежего хлеба, два варёных яйца и яблоко – этого должно было хватить на дорогу.
Смотреть на проносившиеся за окном пейзажи интересно, и я периодически прерывала своё чтение на то, чтобы просто поглазеть. Во второй половине суток через несколько дней мы пересекли реку Кертин, в честь которой и назван город. Паровоз мчался полным ходом по каменному мосту прямо над широким рвом, окружавшим стены Рамблтауна. Внизу, по течению плыли грузовые пароходы, и я не смогла сдержать вздоха восхищения, когда увидела эти гигантские суда с эмалевыми корпусами и дымящимися трубами. Им не нужен был ветер, чтобы нестись вперёд, внутри них двигатель – поистине уникальное и незаменимое изобретение в истории человечества.
Но ещё больше моё внимание привлёк чёрный, как уголь, дракон, пронёсшийся прямо над железной дорогой. Он пролетел так стремительно и низко, загнал ветра внутрь душных вагонов, растрепал причёски дамам. Кто-то закричал, а я припала к стеклу, раскрыв глаза от удивления. Дракон был гигантской извивающейся ящерицей в двумя когтистыми лапами и блестящей на солнце чешуёй. Он был так близко, что, казалось, высуни я руку в нужный момент, смогла бы ухватиться за длинный мощный хвост.
Я никогда не видела драконов настолько близко. А теперь мне предстоит работать с ними в одном помещении? Не могу даже представить, как это будет.
Уже на въезде в Рамблтаун паровоз сильно замедлил свой ход. В какой-то момент он просто остановился. Парилка внутри вагона сделала моё тело противно липким, и никакой веер не помогал. Внутри золотых вагонов для господ имелись охладительные компрессоры. Я не выдержала и открыла форточку, потянув за рычаг. И тут же услышала гомон снаружи. Толпа людей едва не окружили железную дорогу, и их голоса слились в единую какофонию неразборчивых ругательств и требований. Один из близко стоящих подростков выкрикнул какую-то гадость и кинул горстью камешков прямо в паровоз. Ни один из них не попал внутрь, но я инстинктивно пригнулась, закрывая лицо.
– Что ж вы, юная мисс, не оценили каменный дождик в этот жаркий полдень? – услышала я над собой насмешливый голос.
Отняв руки от лица, я увидела, что это был мой попутчик напротив – молодой мужчина приятной наружности. Поверх рубашки он носил кожаную безрукавку, из кармана которой виднелась медная цепь часов. На его светлой голове возвышался цилиндр с декоративной шнуровкой, а умные голубые глаза скрывались за очками с оранжевыми стёклами. Гладкое лицо без единого намёка на щетину настолько редко попадалось мне в Нижних Высках, что я невольно поймала себя на том, что смотрю на этого парня чуть дольше дозволенного.
– А что они кидаются? Праздник какой-то?
Мужчина беззлобно усмехнулся и потянулся к рычагу с моей стороны.
– Закрыли бы вы окно, мисс, а то сейчас прилетит ещё что-нибудь похуже гальки с мостовой, какие-нибудь тухлые овощи.
Мысль о том, что мы почти не двигаемся вперёд в этой духоте, сводила с ума.
– Мы так сваримся в этой жестяной банке!
– Никак нет, мисс. Данный паровоз оснащён испарительными охладителями, я в этом лично убедился.
Я решила, что этот парень шутит, пытается разбавить обстановку, поэтому весело рассмеялась, вновь доставая веер из саквояжа. Гонять горячий воздух перед лицом всё же лучше, чем совсем ничего.
– Вам известно, почему мы встали? И что это за столпотворение?
– Разумеется, мне это известно. Это маги Рамблтауна устроили забастовку. На самом деле, не только коренные жители столицы, но и приезжие решили в этом поучаствовать, – нахмурился мой собеседник.
Я поглядела на толпу ещё раз. Никогда не смогу научиться отличать людей от магов. Внешне ничем не отличаются от обычных ремесленников. Та же рабочая форма из хлопковых и кожаных вещей, обычные черты лица и причёски. Пока не проявят силу и не узнаешь, что то были маги.
– А в честь чего забастовка? Требуют лучшие условия труда? Больше зарплаты?
Я слышала про забастовки, и мы проходили о них в школе, но знала, что происходят подобные «мероприятия» исключительно из-за недовольства граждан своей работой и в крупных городах. Представить, чтобы обычный фермер из Нижних Высок вдруг поднял бунт, невозможно.
– О, вы верно не слушаете детекторный приёмник! А зря, очень зря, иначе бы точно знали, что буквально на днях некий Джош О’Дейл изобрёл паровой тучеразгонитель.
Приёмник имелся только у старосты деревни. Он слушал его время от времени и передавал основные новости через громкоговоритель, если считал необходимым. Так-то вообще большую часть новостей мы узнавали из газет. Запоздало, когда те доезжали до нас из Эйзермода дня через три, но всё же это был основной источник информации.
– Паровой тучеразгонитель? – переспросила я. – А как маги с этим связаны?
– Ну как же, мисс! Активное воздействие на гидрометеорологические процессы – это прерогатива магов, управляющих воздухом. А теперь они лишатся работы.
Надо же! И всё из-за какой-то очередной машины. Прогресс не стоит на месте, он делает нашу жизнь проще и лучше, но всё ли проходит так гладко, как хотелось бы? Ведь теперь действительно многие маги будут вынуждены искать себе новое пристанище, а это не так-то просто в крупном многонаселённом городе. Особенно, если ты вообще больше ничего не умел, кроме как нагонять и разгонять облака.
– А кто такой этот Джош О’Дейл?
– Так вы, стало быть, и газет не читаете, юная мисс. – Он приподнял свой цилиндр и нарочито показушно поклонился, не вставая. – Ваш покорный слуга Джошуа О’Дейл прямо перед вами.
Я не знала, что сказать. Прямо передо мной сидел настоящий великий изобретатель? С ума сойти! Вероятно, всё удивление отразилось у меня на лице, потому что Джош сам взял мою повисшую плетью руку и прижался к тыльной стороне кисти губами. Его тёплое дыхание щекотало кожу и вызвало череду мурашек на плече.
– Приятно познакомиться с вами мисс…
– Зовите меня просто Рене.
– Рене? – он удивлённо вскинул брови. – Без фамилии?
– Фамилия у меня есть, но вам её знать не обязательно.
– Боитесь, что я завалю вас письмами по пневмопочте, когда узнаю, кто вы такая? Не переживайте, я сделаю это и без знания вашей фамилии.
– И каким же образом, позвольте полюбопытствовать?
– Я узнаю, где вы живёте, и уже утром вы обнаружите приятный сюрприз на пороге вашего дома.
– Ха-ха, – я не смогла удержаться от смеха. – Да будет вам известно, Джош, что живу я не здесь и приехала в Рамблтаун на заработки.
– Какое совпадение! И как прекрасно звучит моё имя, произнесённое вашим нежным голоском, Рене. А кем вы работаете?
– Так я вам сразу и сказала.
– Тогда попробую угадать, – он приподнял взгляд к потолку, делая вид, что усиленно думает. – Гувернантка? Швея? Плакальщица? Неужели торговка телесностями?
Я стукнула его веером прямо по макушке. Зря, ох зря он не надел своё цилиндр. На всякий случай, стукнула его не один раз и не два, а целых пять. Кто-то из попутчиков засмеялся.
– Страшна женщина в гневе: может и убить ненароком, – рассмеялся Джош.
– Извинитесь.
– А не то что?
– Встретимся в суде.
– Блефуете, Рене?
Я опустила глаза. Выдержать проницательный взгляд Джоша оказалось не так-то просто. Когда я успела стать такой робкой?
– Так я и думал. Знаете, а я ведь на минуту так и поверил, будто вы нанялись в няньки к дочери городского судьи. Тогда не сошёл бы я с этого паровоза живой. Вы рассержены, Рене?
– Ещё как! – на самом деле глупо обижаться на шутки от всяких дураков, хоть изобретателя и сложно дураком назвать, но мне хотелось немножко пококетничать.
– Что ж, от всего сердца, мисс, прошу прощения за свой острый язык, который мелет что ни попадя, стоит мне увидеть прелестную девушку.
Я чувствовала, как краснеют щёки. Это от жары или смущения?
