Затонувшая свобода

– А до этого, – не замолкал Джек, – мы с тобой развлечемся, правда? А то что мы только деремся и убегаем?

Они вновь пробирались сквозь хаос, состоящий из гудящих людей, снующих по острову. Ноги начали привыкать к тяжелым ботинкам, и в данном месте Айви ни за что не хотела бы оказаться босиком: песчаная дорога была усеяна камушками, валялись бутылки и прочий мусор. Где-то вспыхивали споры или даже драки, а потому Айви сильнее жалась к Джеку, боясь невольно стать участником. Никто не разнимал мужчин, толпа окружала их, желающие делали ставки и громко обсуждали.

– Здесь совсем закона нет? – спросила Айви, начиная привыкать к шуму.

– Есть кодекс. Но… лучше аккуратнее, ладно?

Джек завел Айви на веранду одного из пабов, они заняли столик подальше от музыкантов, играющих веселую и громкую песню, которую исполняла прекрасная девушка с пышной грудью и тонкой талией. Почти сразу им принесли два стакана пива, не спрашивая, нужно ли. Джек дал юному пареньку пару медных монет и похлопал по плечу, прося лучшую закуску. Айви отодвинула от себя алкоголь, морщась от запаха.

– Дай угадаю… пить нельзя.

– Нельзя. У нас никто не пьет.

– Кроме русалов, которые выбираются на поверхность.

Айви пожала плечами, уставшая натыкаться на волны, разбивающие ее понятия о месте, которое она считала домом. У них по вечерам на улицах стояла тишина. Теплый свет уютно укутывал спокойные здания, русалки и русалы расходились по семьям. Праздники бывали, но редко. И тогда они так не шумели. И уж точно не вели себя настолько открыто.

– Могу я спросить? Только щеку не режь, ладно?

Айви сощурилась, глядя на Джека, который едва скрывал улыбку, ожидая реакции.

– Почему у вас главные в общине мужчины, если вы поклоняетесь морской богине? Богине. То есть женщине.

Айви опустила глаза. Она и сама когда-то спрашивала у бабушки, почему богиня решила, что русалы должны быть во главе. Та всегда недовольно ворчала, что это кричала человеческая часть, ведь истинная русалка знает свое место, и ей нет нужды в этом сомневаться.

– Так решила сама богиня. Русалы сильнее. У них острее ум. А русалки хранят дом, рожают детей. Все просто.

– «Русалы умнее»… – Джек откинулся на спинку стула, задумчиво глядя в огонь зачарованной свечи, стоящей на столе. – Пока не начинают думать тем, что растет у них между ног.

– У нас все не так. Мы хотим…

– Только свою пару, слышал уже. Тогда почему ваши мужики поднимаются к нам, чтобы побывать в публичных домах?

– Я сама хочу это знать. – Обида разгоралась в груди, но не на Джека, ведь он просто констатировал факты, которые расшатывали веру, а на отца, который годами убеждал в священности душесвязания. – И у меня тоже есть неудобный вопрос к тебе.

Айви облокотилась на стол. Обстановка сбрасывала оковы, душа ликовала, оказавшись на воле, а человеческая часть вопила от счастья и требовала стать наглее и смелее.

– Ты же знаешь, что можешь найти сестру кровным заклятием? Вы – родственники, должно сработать.

– Я пытался.

Джек опустил глаза, а Айви впервые заметила грусть, и даже испуг на его лице. Она закусила язык, начиная жалеть, что подняла тему – если кровное заклятие не ищет человека, значит, он мертв. Наверняка Джек знал это. Думал об этом. Однако предпочел верить, что сестра скрыта магией затопленного города.

– Прости.

– Я знаю каковы шансы. О! Наша еда.

На стол поставили огромную тарелку с чем-то непонятным, но пахнущим так, что урчало в животе. Под объяснение, что это тесто, внутри которого овощи и мясо, Айви жевала, довольно закатывая глаза, ведь в Тенебрисе еда была для поддержания жизни, а не для удовольствия.

Когда от пирога остались крошки, Джек потянул Айви танцевать. Она сопротивлялась, крича, что так нельзя, она не умеет, на нее будут смотреть, тыкать пальцами, но Джек смеялся и напоминал, что они на Круорских островах – островах свободы.

– Будь ты хоть морским дьяволом, – шептал он, прижимая к груди и заставляя покачиваться в такт музыки. – Всем было бы плевать!

Страх медленно уходил, ведь на них и правда не обращали внимания. Еще одна танцующая пара. Еще одна девушка, еще один мужчина, обнимающиеся в свете зачарованных свечей, облепленные сладкой тягучей музыкой и всеобщим весельем.

– Пока ты со мной – никто тебя не тронет, – сказал Джек, оттолкнул от себя Айви, держа за руку и указал пальцем, что нужно кружиться.

Платье развевалось от движений, волосы мерцали, а из груди рвалось веселье. С каждым шагом, с каждым движением в ботинках, которые уже не казались такими неудобными, становилось все легче и свободнее. Музыка сменилась на быструю, певица запела, хлопая в ладоши, задавая такт танцующим. Люди выстроились в линии, хлопали в ответ, топали, стуча как можно громче. Джек поднял Айви и начал кружить. Она хохотала, голова уже кружилась, но останавливаться не хотелось.

Айви мельком заметила драку за дальним столом, дивясь, как в таком месте можно что-то не поделить. Джек поставил ее, хмурясь, а счастье лопнуло, как мыльный пузырь, оставив липкие брызги. Она хотела попросить уйти, но заметила светлую макушку вдали. Она редко общалась с этим русалом, но помнила его мощные руки и глаза: бездонные, как пропасть, таящие в себе столько опасности, что ноги отказывались подходить. Она общалась с ним однажды: когда отец заставил коснуться, чтобы выяснить, не он ли ее пара. К счастью, морская богиня помиловала, и Рональду она не досталась. И теперь, когда Джейсон умер, Рональд скорее всего занял пост главы стражи Тенебриса.

– Джек! – шикнула Айви, вонзая подросшие ногти в его плечо. Он проследил за ее взглядом, кивнул, видя светлые волосы, собранные в хвост, и хищный взгляд.

– Держи за руку, а то потеряемся.

Джек выдохнул, заставляя все свечи погаснуть. Музыка замолкла, даже возня от драки затихла. Но лишь на секунду.

Освещенная огнями улицы, Айви встретилась взглядом с Рональдом. Увидела его мерзкую улыбку. Клыки. Черные вены.

– Устроим переполох? – спросила вдруг Айви, пытаясь понять, почему еще не упала от страха в обморок, не прилипла к Джеку, моля того помочь.

Не давая себе времени передумать, Айви подняла руку, заставляя всю жидкость, что была в радиусе километра, покинуть графины, горшки, стаканы, использовала даже ту, что шумела в небольшом фонтанчике. Вода растекалась по воздуху, создавая причудливые узоры, завесой сверкала меж людей, не пуская их друг к другу.

Рональд проталкивался сквозь удивленную толпу, смотря на Айви, пожирая ее на расстоянии, словно своим побегом она унизила лично его, а не отца. Его не пускала вода, которая, повинуясь Айви, создавала преграды, становясь плотной, как стена. Он утыкался в нее снова и снова, но уперто искал проход, пытаясь использовать ветви и колючки, которые оплели его кисти, повинуясь магии стихийника земли. Джек выдохнул, водя рукой, и пышный куст папоротника перед верандой вспыхнул, отрезая путь к ступенькам.

Началась паника. Огонь быстро распространялся, пожирая деревянную постройку. Вода кружила, встречалась с пламенем, но не тушила – напротив сильнее разжигала, наплевав на все правила.

Джек схватил Айви и поволок за собой. Она искала Рональда, ожидая, что тот близко, но видела только снующих людей, которые пытались остановить пожар. Джек схватил ее за талию, подсадил на перила, велел перелезать и прыгать. В панике Айви забыла даже испугаться. Джек схватил ее за руку, и вместе они понеслись. Шершавая ладонь дарила надежду и тепло, ноги едва слушались в тяжелых ботинках, платье сковывало движения, но Айви бежала. Бежала так быстро, как только могла. И едва сдерживала смех, рвущийся из груди.

Они свернули, прячась от толпы, бегущей посмотреть на происходящее. Оказались на темной улице, такой узкой, что можно было идти только друг за другом. Джек оглядывался в поисках преследователя. Айви слабо пискнула, едва Джек закрыл ей рот ладошкой, вжимая телом в каменную стену. Кто-то пробежал мимо – Рональд?

– Кажется, он потерял нас, – прошептал Джек, убирая руку. – Ты как?

– Прекрасно.

Айви обхватила руку Джека, зачарованная взволнованным лицом, а тепло растекалось по телу. Он с сомнением посмотрел на Айви, но она улыбнулась, поднялась на носочки, ведомая магией, струящейся в крови, потянулась к нему, чтобы поцеловать, едва помня, что происходило.

– Айви, – тихо сказал Джек, распыляя жар своим дыханием.

Зажмурив глаза, она нервно облизала губы, пытаясь избавиться от наваждения.

– Прости.

Тяжелый вздох, бьющий сильнее любого мужчины. Айви и сама уже не понимала, где была магия от душесвязания, а где – собственное желание. И было ли оно вообще – это собственное желание.

– Надо идти. Торговые суда отходят до рассвета.

Они выбрались на людную улицу и пошли к пирсу. Айви не выпускала руку Джека, боясь потерять его, хоть людей и стало меньше. Остров засыпал, уставший за веселую ночь, мимо сновали самые сильные.

Джек оглядывался, боясь наткнуться на Рональда или других русалов, но до корабля добрались без приключений.

– Почему этот? – шепнула Айви, когда они спрятались в кустах, выглядывая количество людей на выбранной барке.

– Паруса белые, а не черные. Значит, не пираты, а торговая барка, которая с большой вероятностью следует в Марадео.

– А если нет?

– Будем импровизировать.

– А на корабль как попадем?

– Ну, – Джек сощурился, вглядываясь вдаль, – на борту я вижу всего двух матросов. Остальная команда еще где-то на острове. Ты держишь одного своими когтями, я обрабатываю второго, потом первого. Мы прячемся в трюме.

– Ногтями, когтей у меня нет.

– Не важно. Сможешь же? Или водой его оцепи. Ты, оказывается, преграды можешь делать!

Айви смущенно пожала плечами, слыша восхищение в голосе.

– Когда в школе училась, иногда делала преграды из воды, чтобы учителя в класс не могли зайти.

– Как тебя не выперли раньше из Тенебриса, а?

Айви и сама всегда пыталась понять, почему ее терпели. В итоге пришла к выводу, что отец ее все же немного, но любил, а потому ей многое спускали с рук.

– Идем, бунтарка. Скоро все вернутся, и будет сложнее попасть на борт.

Джек выбрался из укрытия и потащил ее за собой. Айви вдруг догадалась, что Джек и сам справился бы с захватом корабля – даже будь там десяток матросов – ведь вспомнила огненные наручники, но решил дать ей возможность вновь показать себя. И страшнее было то, что ей это нравилось. Джек прав, она – бунтарка, которую не смогли перевоспитать бабушка, отец, сотни выговоров и недели взаперти за очередную выходку. После пятнадцати она стала спокойнее, смирилась, научилась испытывать стыд за все, что творила, а главное – не высовываться (ну, почти). И как же приятно было вновь стать собой и позволить себе веселиться, наплевав на правила.

Два паренька подскочили и уставились на чужаков, едва те оказались на палубе. Не давая времени подумать и сообразить, что вообще надо делать, Джек схватил за горло одного, а Айви приставила выросший ноготь к щеке второго. Русый парень с ужасом смотрел на черные вены, покрасневшие глаза и дрожал от ужаса. Русалка же улыбнулась ему, понимая вдруг, как легко использовать магию против людей.

– Руса… – закричал русый, но Джек уже закончил со своим матросом и закрыл рот ладонью второму.

– Ты заткнешься. Забудешь, что на корабле чужаки, забудешь, что когда-либо видел нас. Понял?

Айви внимательно наблюдала за странным и новым для нее видом магии. Джек держал зрительный контакт с матросом, уверенный, спокойный, словно вел беседу с другом. Несчастный замер, не смея отвернуться или моргнуть, открыв рот, слушал, даже не шевелясь.

– Забуду, что видел вас, – пролепетал русый, а Джек оттолкнул его и махнул Айви, веля убираться с палубы.

Ботинки зашлепали по мокрому полу, а чужаки добрались до укрытия. Джек заглянул за дверь, облегченно выдохнул и первый зашел в темноту. Они спустились к трюму по шатким ступеням, Айви едва не упала, запнувшись о длинное платье, но успела схватить Джека за локоть. Они выбрали место в углу за ящиками с едой и фруктами. Джек нашел несколько одеял, расстелил на сыром полу, и виновато пожал плечами, но Айви устроило бы любое место в эту ночь, главное, чтобы рядом с ним.

– Голодная? – Джек вытащил нечто желтое и вытянутое из ящика и кинул Айви. – Это банан. Вы фрукты вообще не едите?

– У нас не растут, – пожала плечами она, пытаясь откусить, но Джек покачал головой и показал на своем, что нужно сперва избавиться от кожуры. – Было весело. Я серьезно!

Джек улыбнулся, плюхаясь на одеяла. Он облокотился о ящик, откусил от банана и устало закрыл глаза. Айви примостилась рядом, дивясь вкусу желтой мягкой еды и сладости на языке.

– Не ожидал, что ты… – Джек задумчиво оглядел Айви. – Такая.

– Ну какая? – игриво спросила она и начала перечислять, как ее называл отец: – Дикая? Непослушная? Неуправляемая?

Джек улыбнулся, коснулся ее губы, убирая кусочек банана, заставляя Айви краснеть.

– Смелая. Открытая. Я думал, все русалки… тихони.

– Так я получеловек.

Айви отвернулась, пытаясь утихомирить сердце. Тепло оплетало душу, разгоралось под ребрами от слов Джека. Она уже хотела взять его за руку, как он тихо сказал:

– Я должен кое-что рассказать. Ты все равно заметишь в столице. Будет лучше, если ты… узнаешь от меня сейчас.

Очередной обрыв. Ветер, бьющий по щекам. Что еще? Какие еще грязные тайны прячутся за ширмой из обрывков правды, которые Айви позволяли видеть? Она опустила голову, кивнула, делая вид, что хочет это услышать, а не спрятаться за ящиками с фруктами и навсегда остаться там.

– Не знаю, что вам говорят, когда пропадают… ваши. Но правда в том, что они уходят на поверхность. Русалы неплохо устраиваются. Русалки… тоже иногда находят возможность быть свободными, но чаще идут в жены к богатеньким персонам, которые хотят…

– Я поняла. – Айви закрыла лицо ладошками. У них не пропадали русалы и русалки, нет, почти никогда. Никто не сбегал, но кто-то мог погибнуть при несчастном случае. Как ее друг, например. Или исчезнуть у островов Амор Инлусае, к которым было запрещено подплывать, ведь там таилось страшное зло.

Айви покрылась мурашками: чаще всего отправлялись к морской богине русалки, оставшиеся без мужей. Некоторые – из-за самоубийства, мол, не выдерживали позора.

– У нас не так часто пропадают русалки, – выдавила Айви.

– Они могут «умирать». Но ваши знают обо всем. Скажу больше – они помогают русалкам найти дома и просят за это деньги. Мол, спаси несчастную от казни за побег.

Айви облизала пересохшие губы, резко повернулась к Джеку. Злость встретилась с печалью в его глазах, растаяла от нежного касания ее щеки. Она вспоминала русалок, которые когда-то жили рядом, но потом уплывали в океан в виде праха. А еще в голове слишком часто звенело напоминание о казни за попытку бегства из Тенебриса, ведь она и сама когда-то мечтала уйти к людям.

– Им не так плохо. Редко, когда их перепродают в публичные дома. Вашим не нравится это, а потому они следят, куда попадают русалки. Богатые дома, влиятельные мужья… Они живут в свое удовольствие, но только на поверхности. Муж, дети…

– Хватит.

Айви вздрогнула, слыша «публичные дома». Не хотелось даже представлять, как ее одноклассницы или соседки могли оказаться в подобном месте. И пусть, что она слышала о них мельком, но и этого было достаточно, чтобы понять, что там тело используют, как хотят.

– Зачем? У нас нет денег.

– Зато на поверхности они есть. И ваши русалы любят посидеть в пабах, посетить публичный дом. Мы видим вас чаще, чем ты можешь себе представить, Айви. Особенно смешанных детей.

– И ты не говорил? Делал вид, что ничего о нас не знаешь!

– Не хотел тебя расстраивать. Да и… Вы неразговорчивые, а в публичные дома я не хожу, чтобы поболтать с русалками. Да и за вас столько просят…

– Хватит!

Айви вскочила, едва дыша в тесном корсете. Казалось, он ожил и затягивался, ломая ребра, круша каждую косточку. В глазах темнело, а ужас оседал на вспотевшей коже, ведь мир рушился, под воду уходили последние островки, за которые она держалась, веря, что знает все о своем доме. Веря, что не просто так всю жизнь поклонялась морской богине, которая, как выяснилось, позволяла творить ужасные вещи: изменять, убивать, продавать незамужних на поверхность, как вещи.

Трясущиеся пальцы никак не могли развязать бант, и Джек пришел на помощь. Он нежно обхватил ее запястья. Айви всхлипнула, но отпустила завязки.

– Ты бы купил меня? – тихо спросила она.

Джек поднял на нее удивленные глаза, высвободил из корсета.

– Я бы украл тебя снова, чтобы сделать свободной.

– Зачем?

– Дурак, видимо.

Айви прыснула, дыша наконец без преград. Она стянула рукава платья, потащила его вниз, но замерла, видя, как Джек жмурится.

– Долго ты передо мной раздеваться еще будешь?

– Не понимаю, почему ты жалуешься.

Джек фыркнул, снял с себя рубашку и кинул Айви, отвернулся.

– Для меня это платье, словно наручники, но по всему телу, – жаловалась она, переодеваясь. – Рубашка хоть движения не сковывает, она похожа на наши сарафаны.

– И правда, что я жалуюсь.

Он резко повернулся, шумно выдохнул, оглядывая ее ноги. Качнув головой, он улегся на одеяла. Айви несмело села рядом, не понимая, какие границы остались между ними, особенно после прошлых двух ночей.

– Джек? – Голос дрогнул, выдавая волнение. – Я помогу найти тебе Марибертус и сестру.

– Почему я слышу в твоей интонации «если»?

– Если ты поможешь найти мне морскую богиню.

Джек потер переносицу, отвел глаза, видимо, не желая в сотый раз напоминать, что никакой морской богини нет. Тогда Айви упрямо схватила его за руку, сжимая пальцы до боли.

– Или поможешь доказать, что этой суки не существует вовсе.

Джек широко улыбнулся. Кивнул. А потом притянул к себе Айви и крепко обнял.

Глава 5

Жгучее солнце купалось в речушке под мостом. Длинные башенки с множеством маленьких окон, покрытые лианами, стремились к облакам. Где-то они трескались, где-то лишились пары камней, из которых были возведены. Одни крыши, заросшие разнообразными цветами, заканчивались шпилями, другие были круглыми.

Чем дальше оставался пирс – тем больше Айви дивилась городу. Они то спускались, то поднимались по широким улицам, усеянным людьми и зачарованными телегами. Она ступила на мост и, не удержавшись, подбежала к перилам, чтобы посмотреть вниз.

– Куда мы идем? – выдохнула Айви, наблюдая за маленькой лодочкой с такого высокого места, что едва могла различить людей внутри.

– Посмотреть на шикарный вид, конечно!

Айви недоверчиво вздернула брови, ведь ожидала новое опасное приключение, где придется убегать или захватывать корабль.

– У тебя же день рождения! Не думай, что я забыл. Идем быстрее!

Айви едва поспевала за широкими шагами Джека, пытаясь осознать, когда успела проговориться о дне рождения, а главное, что он это запомнил. Мост выпустил их на очередную улицу. Башенки становились все ниже, вскоре сменились домиками в один или два этажа. Внизу почти все они были магазинчиками, пабами или кафе, а наверху жили люди, о чем намекало развешанное белье на маленьких балкончиках.

Джек сделал верно, что предупредил Айви о русалках и русалах в Марадео, ведь даже в бедном районе на горе она замечала малышей со светлыми волосами и чешуей на руках, которую они еще не умели скрывать. Видела она и пару русалок – белесых, с длинными белыми волосами, собранными в причудливые прически, которые улыбались и кивали, видя сородича. Одна даже не выдержала, откинула ведро с бельем и, несмело подошла ближе.

– Айви? Точно Айви!

Айви непонимающе нахмурилась, ведь никогда не видела эту русалку с горящими глазами и острым подбородком в приталенном платье. Волосы она завязала в хвост, украсив длинным красным платком, концы которого трепыхал теплый ветер. Вскоре Айви расширила глаза, понимая, что когда-то сидела с Мирой за одной партой.

– Нам сказали, тебя поймали пираты и…

– Убили? – Мира улыбнулась. – По моей просьбе отвезли на сушу и помогли найти дом. Прости, что не взяла с собой, но…

Айви согласно кивнула, понимая, что устраивать побег с дочерью главы общины – не лучшая затея. Она помнила день, когда Мира пропала посреди урока плавания. Им было всего по десять лет, им начали разрешать группами отдаляться от Тенебриса. Миру долго искали, но в итоге сообщили, что она попала в лапы пиратов и ее душа вернулась к морской богине.

Они не были близкими подругами. У Айви вообще никогда не было подружек, только знакомые, с которыми сидела за одной партой или работала.

– Я рада, что ты выбралась! – Мира посмотрела на Джека, оценила взглядом, аж облизала губы, явно довольная тем, что видела.

– Джек Торренс. – Он протянул руку, пожал аккуратную ручку Миры. – Друг Айви.

– Я слышала про тебя! Капитан Джек Торренс!

– Уже нет. Боюсь, у меня больше нет ни корабля, ни команды.

– Зато прекрасная дама рядом… – Мира метнула взгляд на дом, из которого выбежала, виновато тряхнула плечами. – Слушай, я очень рада, что ты тут, но у меня ребенок маленький…

– Иди. Я рада, что ты… Что у тебя все хорошо. – Айви едва не сказала «не умерла», но вовремя закусила язык. Мира обняла ее, клюнула в щеку и побежала к дому, подбирая ведро, и скрылась в темноте.

Джек обхватил застывшую Айви за талию и повел вверх по улице. Она едва скрывала улыбку, так радовалась, понимая вдруг, что многие из тех, кого она считала погибшими, могли ходить по поверхности, жить, радоваться каждому новому дню… Вспомнила про Стива, которого Джек год назад довез именно до Марадео. Может, они встретятся? Найдут друг друга? Она была бы рада увидеть единственного русала, которого считала другом, кого оплакивала сильнее всех. Потерять Стива было – словно лишится части души. И потому она боялась допускать надежду, ведь не хотела второй раз потерять друга.

– Муз видела когда-нибудь? – спросил Джек, вырывая Айви из раздумий.

– Муз? Только читала.

– Значит, сейчас увидишь.

Джек повернул к двухэтажному дому, заросшему лианами. На двери болталась табличка «Модный магазин музы прекрасного», украшенная розами, пахнущими на половину улицы. Айви запнулась о юбку, заходя внутрь, так взволнована была встречей с той, о ком читала в книгах.

Музы – прекрасные создания, богини вдохновения, каждая отвечает за свою стезю: танца, музыки, любви, истории и еще множество прекрасных созданий, обитающих на Луорских островах.

Звон колокольчика над входом привлек внимание владелицы: девушки с пышными формами в длинном платье. Смуглую кожу украшали белые завитушки, линии и зигзаги, абстрактные цветы. Они струились по рукам, оставляя нетронутыми плечи, шею и лицо, но блестели на ключицах, уходили по ноге, оголенной струящейся юбкой из полупрозрачной красной ткани.

Муза двигалась сквозь множество платьев, рубашек и брюк, свисающих с низкого потолка. Полки были завалены тканями, кружевом и нитками. Свет едва проникал сквозь завешанные одеждой окна, зато ярко горели свечи, которые не поджигали ничего благодаря зачарованному огню.

Айви затаила дыхание, завороженная улыбкой и сияющими глазами. Муза же заметила Джека, развела руки и кинулась тому на шею. Золотистые мелкие кудряшки весело прыгали в такт ее движений.

– Торренс! Мой капитан!

– Дженни! Давно не виделись!

Джек поцеловал музу в щеку, а та ущипнула его за попу, лукаво разглядывая. Айви вздернула брови, пытаясь понять, в каких отношениях они состояли.

– Айви, это Дженни. Муза прекрасного.

– И первая любовь Торренса, – подмигнула Дженни и, заметив, как вытягивается лицо Айви, добавила: – Не бойся, все в прошлом. А у меня и вовсе нет души, чтобы быть в отношениях с человеком.

Дженни потрепала Айви за щеку, оглядела мятое платье и поцокала языком, сморщив нос.

– Мне было шестнадцать, – зачем-то пояснил Джек, а Айви улыбнулась, понимая, что он оправдывается. – Трудно было устоять… Зато научила меня обращаться с девушками.

Дженни облокотилась о стол, не сводя глаз с покрасневшего вдруг Джека.

– Научила. Как иначе-то? А то… – Она неопределенно махнула рукой, перевела взгляд на Айви. – Ну а вы, милая русалка, пожаловали в мой магазин за приличным платьем?

– Ага, – только и вымолвила Айви, понимая, что, даже утопая в бардаке, магазин Дженни выглядел… прекрасно! Каждая вещь находилась на законном месте, украшала полку или стол, струилась до пола, мерцая от теплого света свечей.

– У нее день рождения сегодня, – сказал Джек.

– О! Тогда за мой счет! Скорее сюда, прекрасное создание.