Хроника Богов: Мертвое Царство
В Мидиане попали те воины в плен,
Не покинуть вовек мидианских им стен.
Мерис тоже невольно стал пленником Ада,
Ведь его ожидала с чертями засада:
Кайзер с Милвусом здесь поджидали врага,
Растерялся, узнав их, небесный слуга.
«Что убийцы-асуры из вас сотворили?
Что за темное дело они совершили?»
– Он у братьев по крови безмолвных спросил,
Для сражений у Мериса не было сил.
На колени упал, ужаснувшись, вскричал,
Он теперь своей смерти в Аду ожидал.
Вмиг схватили его, во дворец потащили,
Но не грянула смерть, черти кровь не пролили.
И доставили Мериса в зал к Сатане:
«Не убью я тебя, пригодишься ты мне,
– Молвил царь, отозвал свою чертову рать.
– Славный парень, не дам я тебе погибать».
Мерис взор свой поднял к королю Мидиана:
«Не ослышался я?» – Он спросил у тирана,
– Веры нет, что за так ты мне жизнь сохранил,
Ведь один я, кого не убил, а пленил,
Демон ты, у которого жалости нет!»
Сатана засмеялся и молвил в ответ:
«Ошибаешься, Мерис, ты жив не за так.
Ведь помочь можешь мне, это сущий пустяк…
Проводник меж миров, ты владыка тех врат,
Что усопших несут в мир бессмертных солдат,
В мир огня и меча, где кровавые реки!
Нету жизни спокойной здесь для человека.
Неужели ты хочешь, чтоб люди страдали?
Чтоб тонули в крови, чтоб в огне их сжигали?
Я их всех отпущу в Поднебесный Дворец,
И страданьям людским здесь наступит конец.
Будут жить средь богов, прекратится резня,
Но взамен ты откроешь врата для меня.
Мир далекий, забытый, куда нет пути,
Мне поможешь средь мрака ночного найти».
И задумался Мерис над тем предложеньем,
Может, мир он разрушит своим соглашеньем?
Или души усопших все стоят того -
Дать возможность добиться царю своего?
Вот узрел Сатана, что ответ его ясен,
Что на сделку ту темную Мерис согласен.
Царь дал Мерису карту из древних времен,
Где Гробница Веков средь высоких колон.
Мир, что карта сокрыла, могуч и удал,
Не проникнуть туда чрез асуров портал.
Нет дороги туда никому и никак,
Но для стража ключей это сущий пустяк.
Сатана взял свой шар, наложил злые чары:
Не пройдут к Адской крепости божьи удары.
Путь богам в Мидиан уж заказан навек,
В зла чертоги войти сможет лишь человек.
И отправились с Мерисом в древние дали,
Что титаны в наследство богам передали.
Этот мир был их тайной и храмом святым,
Кладом Стражей Земли, недоступным другим.
Только карта туда показать могла путь,
Где спокойно сокровища могут уснуть.
Там плывет черепаха во мраке пустом,
На спине ее храм, дремлет он вечным сном.
Но забыто то место, ведь карту украли
Те Асуры, что Лимб с мягкой почвой сровняли.
Лишь теперь Сатане пригодилась гробница,
Ведь без карты сюда никому не пробиться.
Идеальное место, где спрятать свой страх,
Свою смерть он упрячет в бессмертных стенах.
Жизни часть уложил во Всевластия Шар,
Не убьет его божий всевластный удар.
А великая мощь, что в кристалле сокрыта,
Была в жилы тирана, как кровь, перелита.
Засверкали глаза, Сатана засиял,
С новой силой родной мощным демоном стал.
Сжал кулак, окунув свое тело в огонь,
Мощь Земли положил он без страха в ладонь.
Нету силы, что сможет его победить,
Нет клинка, чтоб чудовища сердце пронзить.
Безграничная сила по жилам течет,
От хаоса миры ничего не спасет.
Завершив злое дело, в пылающий Ад
Сатана и бог Мерис вернулись назад.
«Я условия сделки исполнил, король.
– Молвил Мерис и тотчас почувствовал боль.
Сатана же, мгновенно о сделке забыл,
Богу Мерису грудь кулаком раскроил.
«Обращайся же в прах!» – Засмеялся правитель.
– Не покинуть вовек людям Ада обитель!»
На последнем дыханьи бог Мерис сказал:
«Как я мог? Ну зачем я тебе помогал?
Здесь паду я бесславно, и кану во тьму,
Не помог в результате мой труд никому.
Только смерть и разруху он всем принесет…»
Царь ответил, смеясь: «Поднебесье падет.
Воспылает земля, и сгорят небеса,
Окропит целый мир с божьей крови роса.
Буду жечь и рубить, все живое, что есть,
Пусть волною накроет весь мир моя месть!
Будет вечно пылать мир в бессмертном пожаре!»
«Только я виноват, в том грядущем кошмаре… -
Все терзал себя Мерис, слезами сверкая,
– и помочь не смогу никому, умираю…
Я погиб, как предатель, и стыд мне, и срам.
Не достоин идти я к погибшим богам…»
Как покаялся Мерис в своих тех грехах,
Охладел он мгновенно, рассыпался в прах.
И увидел Гортор в Зеркалах Провиденья,
Как погиб проводник по тирана веленью.
Он хранитель зеркал, страж покоя миров,
Верный делу сто лет не видал сладких снов.
Бог Небесного Царства, Коэлуса друг,
Видел в зеркале жизнь королей и их слуг,
Наблюдал целых царств и империй рожденье,
Лицезрел бег времен и Аида паденье.
Зеркала, что всевиденье дарят богам,
От которых не скрыться жестоким врагам,
Создал Спатий, пространством владычащий дух,
Он все слышит, всевидящий Спатия слух.
В зеркалах видел стражник, как Мерис погиб,
И услышал прощальный раскаянья всхлип.
Как рассыпался прах по земле Мидиана,
Разлетелся в Аду хриплый голос тирана:
«Время битвы последней и мы победим,
Поднебесное Царство с землею сравним!
Наша месть наконец в это время свершится,
Жажде крови своей мы дадим утолиться!
Мир живых мы сотрем и отправим страдать,
Будет свита моя на войне пировать!
А они пусть горят в вечном пламени Ада,
Пусть все грянут сюда, новым душам мы рады!
Только душам людей к Мидиану есть путь,
После смерти назад их уже не вернуть,
Значит, люди одни нам опасны теперь,
Мы закроем богам до победы их дверь».
Долина Забвения
В Мидиане построился мертвый парад,
Как открылись врата, в мир живых грянул Ад.
Тучи демонов лились по миру рекой,
Оставляли лишь пепел они за собой.
Жгли дома и посевы, рубили людей,
Беспощадно в атаку шло войско чертей.
А король в тишине во дворце восседал,
Он в атаку бежать в мир живых не желал.
Без царя на престоле заклятье падет,
На вершину победы Коэлус взойдет.
И наполнится армией божьей дворец,
Так наступит правленью асуров конец.
Пораженья боялся король Сатана,
Ведь вся жизнь для него – это месть и война.
Войско демонов мчалось по глади земной,
На штыках их распятый последний герой.
Люди в бой не спешили, лишь ринулся он,
Человек, что душою и телом силен.
Но повергнуть чудовищ навалу не мог,
И один их удар повалил его с ног.
Его тело пронзили кривые штыки,
Пал герой от асура костлявой руки,
Но глаза не закрыл и на свет не пошел,
Жизнь отдать не готовый покой не обрел.
Люди демонам темным не ровня в бою,
Но желал защитить воин землю свою.
Его тело, как туча, висит над землей,
Кропит кровью горящую почву герой.
А асуры героя добить не спешат,
Его болью враги насладятся стократ.
А, пока кровь течет по асурским штыкам,
Жгут деревню убийцы назло всем богам.
Только демон Фазар над героем стоит:
«Зря восстал, человек, нас никто не сразит,
Как Луне суждена над землей круговерть,
Обречен ты на муки, бесславную смерть».
Хлещет плетью героя жестокий Фазар,
Ждет, зубами скрипя, воин новый удар.
Но от боли не вскрикнет, все сдержит в себе,
Он с асуром смахнулся в безмолвной борьбе.
Насмехался Фазар над бессильным врагом,
Но раздался в деревне неистовый гром.
Жар небесного гнева асура сразил,
Пал убийца мгновенно без жизни и сил.
Только пепел остался от Тьмы палача,
Разлеталась по миру зола горяча.
Ведь Коэлус увидел асуров напасть,
И не мог он позволить герою упасть.
Громовержец собрал пред грозой облака,
Сотни молний отправила бога рука.
Тех чудовищ разили они, словно стрелы,
Царь Коэлус отбил их атаку умело.
Свита темная в Ад возвратилась опять,
В гневе бога никто не хотел погибать,
Только львиная доля рассыпалась в прах,
Утонула их память в извечных песках.
Запечатал врата громовержца удар,
Вновь в ловушке асуры божественных чар.
Он в бою победил, но еще не в войне,
Ведь не вечно стоять громовой той стене.
И задумался бог как ему победить,
Как царю Сатане за всю кровь отомстить.
Он всесилен теперь и бессмертен к тому,
Нету сил, чтоб сразить, нипочем все ему.
Мощь Всевластия Шара себе он забрал,
Что у бога Аида однажды украл,
Свою слабость и страх в тот хрусталь он закрыл
И в забытой Гробнице Веков заточил.
А добраться к Гробнице лишь Мерис сумел,
Но погибнуть ему король Ада свелел.
Оборвал Сатана его жизненный путь,
Суждено было Мерису в пекле уснуть.
Думал долго Коэлус, что делать теперь,
Как закрыта богам межмировая дверь,
А в то время героя сгоревшей земли
В Поднебесный Дворец к облакам подняли.
Там Дефрод его встретил, чтоб душу сберечь,
Ведь Геральд не зря поднял на демона меч.
Штык асура отравлен, он тело пронзил,
Но удар, ранив душу, забвенье сулил.
Чтоб спасти человека от ржавчины Тьмы,
Что живое косила похуже чумы,
Бог Дефрод вырвал душу из тела оков,
Заточил ее в водный целебный покров.
А затем обратил душу воина в лед,
Чтоб лечила от Тьмы его магия вод.
Тьма застыла, во льдах не опасна она,
Защищают героя от мертвого сна.
А к Верховному Богу явился пророк,
Что поведал ему про Вселенной исток.
Он решенье проблемы великой нашел
И к царю поднебесному тут же пришел.
Мудрый Генос, провестник, Коэлусу богу
Показал к Колыбели Вселенной дорогу:
«Там живет тот кто вышел из темных глубин,
Он из древнего племени выжил один.
Он все видит, и знает, и сможет помочь,
Мы нагрянем к нему в полнолуния ночь.
Звезды путь нам укажут, найдем мы его,
Всех умнее тот Древний средь мира сего».
И Коэлус, и Генос готовы идти,
Но Камира вдруг встала у них на пути.
Ее жизнь только с правды святой состоит,
Ей о давних секретах узнать предстоит.
Возжелала отправиться с ними туда,
Где к началу Вселенной уходит вода,
Где последний свидетель рожденья планет.
Поразмыслил провестник и молвил в ответ:
«В те места ждет нелегкий и долгий нас путь,
И не будет возможным с дороги свернуть,
Жертву ждет там опасность на каждом шагу,
Той дороги желать не хочу и врагу».
Но Камира стояла скалой на своем:
«Все преграды мы точно поборем втроем».
По тернистой дороге шло трое богов,
Как спустился к земле звездной ночи покров.
Чрез леса да поля, стены призрачных гор,
Через реки-озера, пустынный простор
Поднебесные боги шли к старцу тому,
Что все знания мира подвластны ему.
Увенчался их поиск успехом великим,
Боги встретились с древним – мудрейшим Безликим.
И спросили они, как к Гробнице попасть.
«Над Вратами Миров лишь у Мериса власть,
Но увы он навеки теперь нежилец…
– Им ответил великий древнейший мудрец,
– Вам дорога в то место, где мертвые боги
Забывают до мира живого дороги,
Где их память и слава бессмертна и вечна,
Этот мир над мирами стоит бесконечно,
Путь туда всем умершим титанам-богам,
О Долине Забвенья поведаю вам.
После смерти под землю все люди идут
И великой Земле свою жизнь отдают,
А по смерти титана наверх ему путь,
Выше Неба и Солнца он должен уснуть.
Должен в дар предоставить святым небесам
Свою жизнь и отдаться прекраснейшим снам.
К той долине ведет лишь дорога одна,
Но для тех, кто не умер, стоит там стена.
Я же вас проведу, ведь мне смерть ни по чем,
Встретит стражник там нас со всесильным мечом.
Ему вечную жизнь Царь Небес даровал,
Но за это к вратам навсегда приковал».
И по Млечном Пути их Безликий провел
В мир иной, где бог Мерис покой свой обрел.
Только мудрому старцу пути все открыты,
Древних знаний носитель давно он забытых.
До Долины Забвенья пришли, наконец,
Обещанье сдержал свое старый мудрец.
У больших златых врат встретил их Стелион,
Сын Звезды, страж Долины Забвения он.
«Не могу вас сейчас чрез врата переправить,
Не мертвы вы, но это возможно исправить!
– Поднебесных богов увидав, он сказал
И из ножен свой меч небожитель достал.
Вечно к бою готов и стоит на своем,
Он способен убить всех всесильным мечом.
А Коэлус и боги готовы к сраженью,
Только им не предать Стелиона забвенью.
Безликий старик бой их предотвратил,
И по просьбе его страж врата отворил.
Здесь открылась Долина Забвенья богам,
Дух умершего Мериса встретили там.
Но терзает вина и досада его:
Он друзей погубил, сам не зная того.
«О, простите меня, я помог Сатане,
И за то навека нет прощения мне!
Он теперь несразим и в руках его власть,
Все миры теперь могут, пылая, упасть».
А Коэлус лишь молвил: «мой друг, не казнись,
То, что было, никак не вернуть, уж смирись.
Ты пал жертвой коварности Ада владыки,
Заплатил за то жизнью – ценою великой.
Твое пламя угасло, а с ним и секрет,
Где сокрыт его страх и надежды наш свет».
Тут Коэлус спросил, меж миров как пройти,
Чтоб победу себе в той войне принести,
Мерис дал ему ключ, чтоб врата отворить
И за брата Аида царю отомстить.
«В нем сокрыта древнейшая сила богов,
Что возможность дала кочевать меж миров.
Овладев тем ключом, эту силу храни,
Чтоб попасть в мир иной, лишь рукою взмахни.
По веленью хранителя дверь отворится
И позволит за ней куда хочешь пробиться.
Но к дворцу Сатаны все равно путь закрыт,
Мидиан от богов заклинаньем сокрыт.
Только людям дано в мир подземный попасть,
Ведь желал того тот, в чьих руках теперь власть.
Души мертвых трехглавые псы забирают
В мир огня, где асуры теперь обитают».
Проводник все что в царстве умерших узнал,
На одном издыханьи богам рассказал.
И поведал затем, где Гробница Веков,
Что хранит в своих стенах все тайны миров.
Но, собратьям раскрыв тот великий секрет,
Он исчез, растворился его силуэт.
Знал Коэлус теперь, как ослабить врага,
Тут явился Аида погибший слуга.
Здесь он власти своей над тенями лишен,
По желанью Камиры пришел Гердеон.
А за ним и Аид, падший Лимба король,
Что над Царством Умерших утратил контроль.
Началась не с убийства Аида война,
А с того, как портал отворил Сатана.
Как на Лимбе явились асуры из врат,
Одолели как боги чудовищ-солдат.
С тех времен утекло много вод в небытье,
Но Аид не забыл про наследье свое.
Рассказал он Коэлусу давний секрет,
Где сокрыт меч святой, что хранит в себе свет.
Им когда-то поверг Лимба царь Сатану,
И сто лет содержал он асура в плену,
Но сменилась эпоха и сыграна роль,
Сброшен с трона навеки владыка-король.
Речь богов прерывать Гердеон не посмел,
Хоть на миг он увидеть Камиру хотел,
И, приблизившись к ней, он богиню обнял.
«Нас спасая, на Лимбе ты жизнь потерял,
Пал в Аду для меня и Дестона слепого,
Не увидишь теперь никогда жизни снова!»
– По погибшему богу она загрустила,
Гердеону на руку слезу уронила.
Он смотрел, улыбаясь, на грустную деву,
На святую всей правды земной королеву.
Гердеон лишь сказал на прощанье слова:
«Моя память не сгинет, пока ты жива,
Не грусти, сам избрал я свой путь в небеса,
И срубила меня черной смерти коса.
Я о том не жалею ничуть, что иссяк,
Ведь спасти вас от смерти я мог только так…»
Он был рад увидать ее вновь, но пора,
Время им возвращаться в родные мира.
Силуэты исчезли, как тени в ночи,
Но пролили на тьму они света лучи.
Знал Коэлус теперь, как асуров сразить,
И за падшего брата врагам отомстить,
Но обратно вернуться им надо назад,
Чтоб не канул весь мир в тот пылающий Ад.
Нева и Гефай
В час войны между Адом и Царством Небес,
К древним силам горит у царей интерес,
Для борьбы с тьмой асуров небесный король
Возвратил в Поднебесье пространства контроль.
Бог Коэлус в покои Гефая призвал
И ключ от пространства ему даровал:
«Приемником Мериса станешь теперь,
Открыта тебе межмировая дверь».
Доверял царь Гефаю из давних времен,
Мудр советчик Коэлуса, добр и умен,
Верный друг и слуга был на все времена,
Нерушима их связь и крепка, как стена.
Был Гефай, сын Милона, с рождения слаб,
На пару с сестрой для отца, словно раб,
Испытывал сына жестокий Милон,
Хотел, чтоб он стал ловок, быстр и силен.
Только юный Гефай силы той не желал,
Он великие тайны миров познавал,
Звезд секреты, загадки минувших эпох!
В ремесле боевом безнадежно был плох.
А жестокий отец думал все о своем,
Мучил сына и месть получил поделом:
Чтоб себя и сестру от него сохранить,
Стал Гефай самолов для врага возводить.
Днем терпел униженья тирана-отца,
Ночью строил ловушку он в поте лица.
Яму рыл среди леса и в листьях скрывал,
Деревянную клетку над ней поднимал.
Как закончил свой труд, был к возмездью готов
И заставил Милона покинуть свой кров:
«Кто-то выкрал сестру, ночью в лес потащил!»
– В том титана Милона Гефай убедил.
И отправился деспот разгневанный в лес,
Дочь искал под покровом свинцовых небес.
Как задумано, там он в напасть угодил,
Где ночами Гефай реки пота пролил.
Механизм заработал, в лесу создал шум,
Побежден был титан, верх над силой взял ум,
Провалился под землю, травою покрыт,
Сверху вниз деревянная клетка летит.
Побежал, то услышав, Гефай за сестрой,
И в скитанье по миру взял Неву с собой.
Долго шли, чтоб подальше от дома сбежать,
Лишь свобода – одно, что могли пожелать.
Чрез поля до реки, по течению вниз,
До озер, где играл по утрам легкий бриз,
Двое шли, опасаясь вновь встретить отца,
В своем странствии только вперед без конца.
Но жестокий Милон оказался сильней,
Он томился в тюрьме, проклиная детей,
Клетку бил кулаками и ночью и днем,
Только ярость хранил в темном сердце своем.
Крик неистовой силы сорвался из уст,
Он ударил опять и пошел эхом хруст.
Клетка натиск титана не в силах сдержать,
Наконец-то Милон смог темницу сломать.
Вылез с ямы, что рыл его сын девять дней,
Стал следы искать крови и плоти своей.
Нелюбимых детей чуял запах и страх,
Рисовалась дорога в Милона глазах.
Вскоре в омуте тихом, в далекой дали,
Где в забвении Нева с Гефаем жили,
Появился титан, их жестокий кошмар,
И отведал Гефай его гневный удар.
Он отправил Гефая в далекий тот край,
Где Фаронис бросался огнем невзначай,
Свое чадо к вершине горы приковал,
Так жестоко Гефая Милон наказал.
И томился Гефай на вершине годами,
Злые тучи хлестали его батогами,
Жар ста молний его непрерывно разил.
Там, на Мрачной горе, сын остался без сил.
Но на помощь ему появился Дион,
Друг Гефая, что был им когда-то спасен.
В аметистовом камне сто молний закрыл,
От железа Гефая он освободил.
Возвратившись домой, тот родных не встречал,
Лишь отца, что, на землю упав, крепко спал.
А страдальная Нева, познав вкус потерь,
Не желала и жить в этом мире теперь.
Убежала в ночи и направилась в лес,
Свой отправила зов до бессмертных небес:
«О, Великий Морфей, повелитель всех снов,
Царь прекрасной страны из далеких миров!
Явись мне в ночи, ниоткуда возникни,
Туманом пурпурным в сознанье проникни,
Забери мою душу в мир снов навека,
Там меня не достанет Милона рука».
И явился тотчас ей правитель Морфей,
Его облик возник среди звездных огней.
«Не свершу твою гибель, твоя жизнь ценна,
В королевских делах мне сгодится она.
Я спасу от Милона, спокойно дам жить,
Но за это мне верно ты будешь служить,
Доправлять в мое царство уснувших людей
Будешь ты до конца своих жизненных дней».
Нева сделку Морфея решилась принять,
Свое рабство на службу царю поменять.
И провел ее царь в синевы океан,
Даровал ей правитель пурпурный туман.
«Он из облака сонного был извлечен,
Кто вдохнет его – тут же погрузится в сон.
С ним ты сможешь отца навека усыпить,
Ведь иначе титана никак не убить».
Кроме этого дара он дал ей звезду:
«Ею спящие души с собой я веду».
Приняла этот дар сновидений творца
И, вернувшись домой, усыпила отца.
А затем Нева снова к Морфею ушла,
И отца усыпленного в небо взяла.
Его спящую душу манила звездой,
Как собака слепого, вела за собой.
Много лет пролетело, как птицы ключом,
Нева души манила тем звездным лучом,
А в то время титанов их дети повергли,
Безграничную силу в бою опровергли.
Всех потомков титанов Коэлус призвал
И в Небесном Дворце новый дом даровал.
Но узнал громовержца способность Гефай:
«Аметист у Диона украл?! Отвечай!»
Лишь подумал Гефай, дар царя увидав:
«Он Диона убил, его силу украв,
Чтоб подняться на трон, быть владыкой миров,
Силе дал он свободу от камня оков».
И представил Гефай, что Дион нежилец,
Что принес ему царь-громовержец конец,
Загорелся потомок титана, вскипел,
За спасителем-другом Гефай сожалел.
Но ответил Коэлус: «Не крал ничего,
Дар поднес мне Дион и должник я его,
Спас мне жизнь, тем победу богам подарил,
Я за подвиг великий его наградил.
Его лес под защитой божественных чар,
Чужаков нежеланных ждет молнии жар,
А Дион все трудится во благо богов,
Чудеса изучает далеких миров».
Услыхав то, расплылся в улыбке Гефай,
В Зеркалах Провиденья увидел тот край,
Где в достатке Дион продолжал долгий труд,
Изучая все множества мира причуд.
«Мне помог он спастись от погибели верной,
На вершине далекой, чужой горы скверной»
– И о жизни нелегкой Гефай рассказал,
«Наши судьбы похожи» – Коэлус признал.
А, узнав о разлуке с любимой сестрой,
О своих вспомнил братьях и крови родной.
Громовержец решил вдруг Гефаю помочь
И во сне встретил Неву, как грянула ночь.
Та явилась ему под покровом звезды,
Оставляя в сознании бога следы,
Забрала его душу в прекраснейший сон,
Пробудился владыка средь замка колон.
В ту прекрасную деву влюбился тотчас,
И решил, что надежды огонь не угас.
Знал, что сон неспроста его ум посетил,
Понял сразу: Морфей эту деву пленил.
Снов владыка из душ свои силы черпал,
Как прекрасные сны им в ночи даровал,
Как манил за собой, нес святую зарю.
Он давно во дворце не являлся царю.
Зов богини Коэлус прочел по глазам
И в пурпурную мглу в ночь направился сам.
Он к Морфею прибыл и потребовал Неву,
Чтоб прослыла по миру его королевой.
Согласился владыка ее отпустить,
Но потребовал цену за то уплатить:
«Из Ущелья Кошмаров сбежал мой слуга,
Это ужас и имя ему Мируга.
Он владычит над страхом людей и рождает
Те кошмары ночные, что дух поражают,
Тех, кто дерзок во снах оставаться всю ночь,
Прокормить Миругу мне желают помочь,
Я бросаю в Ущелье, где смерть их придет,