– Она могла лишить тебя всех воспоминаний одним касанием. К счастью, я подоспел вовремя. Вторая сестра тут же сбежала. Она быстро доложит все «Пожирателям мыслей», а потому мы с Юно не могли оставить тебя там.
С таким большим потоком информации и мне не справиться.
– Постой-постой, – замер я, пытаясь восстановить в памяти события минувшего утра, – откуда вам известно мое имя?
Все напряженно переглянулись.
– На самом деле мы искали тебя, – ответила одна девушка с золотыми хвостиками, – ты – психомародер, а потому мы хотели уберечь тебя от «Пожирателей мыслей» и…
– Чего?! – я буквально вскочил.
Тут же вмешался взрослый голос:
– Ну, хватит. Его психика, конечно, крепкая раз он стал психомародером, но не настолько, чтобы переварить весь дуршлаг информации, которую вы готовы непременно на него вылить.
Вся компания, окружавшая меня, тут же выпрямилась и построилась, словно приветствовала генерала армии.
В комнате появился первый взрослый человек.
– Да, доктор Элеасаро, – отчеканил Сотис, – простите. Это же ваша работа.
– Хорошо, что ты это заметил, Сотис. Если наш гость пришел в себя, то позвольте мне с ним поговорить наедине.
Кивнув, все присутствующие друг за другом покинули помещение.
Кстати о помещении. Пока все уходили, у меня появилась возможность осмотреться. На самом деле это был настоящий кабинет с зелеными стенами, ковром и черной деревянной мебелью. Я лежал на зеленом мягком диванчике. Впереди располагался рабочий стол, заставленный настольной лампой, книгами, тетрадями и канцелярскими принадлежностями. Позади стола – большое окно, через которое внутрь валил яркий солнечный свет.
Доктор в белом халате прошел к окну и слегка задернул шторы – воцарился полумрак. Впрочем, я был этому даже рад, поскольку яркий свет меня сильно раздражал с той минуты, как я очнулся.
По периметру комнаты располагались шкафы и стеллажи, заставленные книгами и какими-то статуэтками. В целом это было одно из самых комфортных и приятных помещений, в которых мне когда-либо доводилось бывать. Вся атмосфера и обстановка настраивали на какое-то успокоение и расслабление.
Доктор взял бутылочку с водой и полил цветы, стоящие у окна. Затем он принялся убираться на своем рабочем столе, искоса поглядывая на меня.
– Ты как, Листер? В порядке?
Ответил я не сразу.
После потери сознания моя голова туго соображала.
– А-а… да, в полном. Есть пара вопросов, но чувствую себя хорошо.
– Отлично. Они о тебе хорошо позаботились. Я рад, что ты не попал в руки «Пожирателям мыслей». Что касается «пары вопросов»… я здесь, чтобы исправить эту оплошность.
Он пригласил меня присесть в удобное и мягкое кресло, стоящее перед его рабочим столом.
Когда я встал на ноги и почувствовал под собой твердую землю, ко мне вернулась какая-то уверенность. Я будто снова почувствовал себя… живым.
– Надо отдать должное Сотису и Юно. Они действовали весьма оперативно, спасая тебя от леди Амнезий. Я боялся, что мы не успеем добраться до тебя первыми. Можешь их отблагодарить, когда вы снова встретитесь. Присаживайся, Листер, я тебе все расскажу.
Оказавшись в большом мягком буром кресле, я почувствовал себя намного уютнее. И еще спокойнее мне стало, когда доктор сел напротив меня в свое черное кресло.
Ему было около сорока, может, плюс-минус лет пять. Выглядел он довольно молодо. Высокий и стройный, у него были серебристые волосы, зачесанные назад. Ни в коем случае это не седые волосы! Просто… цвет такой. Лицо имело зауженную форму. Треугольная острая белая бородка сразу привлекла мой взгляд. За очками, сидящими на носу с горбинкой, скрывались темные глаза. Одетый в голубую рубашку, красную жилетку и светло-коричневые брюки, он поверх всего этого насил белый медицинский расстегнутый халат. С первого взгляда я почувствовал, что этому человеку можно доверять. Он будто стал для меня… своим, хотя я видел его в первый раз.
Такое бывает, когда… тебе нравятся глаза другого человека. Было в них что-то близкое, теплое и доброе.
– Меня зовут доктор Элеасаро, – начал он с приветствия, – я очень рад познакомиться с тобой, Листер. И я – психиатр.
Психиатр…
Я прекрасно знал, что это означает.
Дело в том, что наш город имел целый ряд особенностей, связанный с миром психиатрии.
Я слышал, что наши психиатры могут без проблем проникать в сознание своих пациентов и силой мысли излечивать больных с психическими расстройствами. Они развили в себе удивительную силу и другие различные способности.
– Листер, скажи, – голос доктора оказался мягким и теплым, – ты что-нибудь знаешь о психомародерах?
– Немного,– честно признался я.
– Расскажи мне, что тебе известно.
– Мама мне как-то рассказывала о них. Это люди, у которых психическое расстройство трансформировалось в способность, особый дар. Существуют целые организации психомародеров, которые в той или иной мере влияют на жизнь нашего города.
– Чудесно. Ты не ошибся ни в одном из пунктов. А знаешь ли ты, почему одни люди становятся психомародерами, а другие – нет?
Я не знал.
Тогда доктор Элеасаро принялся сам отвечать на свой вопрос:
– Все дело в психике. Психика – удивительная вещь, Листер. Ее нельзя почувствовать, потрогать, понюхать или даже скушать. Это нечто неосязаемое, но постижимое и вполне изучаемое, если знать определенные методы. Психика – это особая структура, свойственная человеку. И мы, психиатры, способны воздействовать на нее с помощью своей силы. Ты верно подметил, что психомародеры – это люди, у которых их психическое расстройство трансформировалось в особую способность. Верно. В нашем мире почти не осталось по-настоящему психически больных людей, ведь мы, психиатры, неплохо справляемся со своей работой. Впрочем, нас остается все меньше и меньше. Но не будем об этом. Так почему же в людях открывается эта способность? Все дело в психике. Она у некоторых людей настолько сильна, что может перевоплотить психическое расстройство в дар.
На самом деле я понимал почти все, о чем он говорил, за исключением того, как это все касается меня.
– Ты не замечал за собой никаких странностей в последнее время?
Псих в цепях.
Мальчик на велосипеде.
Спортсмен.
Врач с сигаретой.
Мой двойник в маршрутке, который сказал, что все эти люди, включая его самого – я сам.
Странная физическая сила, появившаяся из ниоткуда.
Распахнувшиеся дверцы в квартире за завтраком.
