– Вы кто? – выдохнула я, с тревогой осматривая суровые лица мужчин.
– Нас Одноухий послал, – спокойно ответил мне тот самый, что командовал на поляне.
– А те вертолеты? – мотнула в сторону звуков боя.
Мы удалились на высокой скорости, потому рассмотреть подробности уже не удавалось, только слышались взрывы и общий гул моторов.
– Зеор заметил наш отряд и поднял в воздух своих людей для перехвата, – усмехнулся все тот же мужчина.
– Но ведь там реально бьются и могут погибнуть, – выдохнула с ужасом.
Представить себе, что несколько десятков человек сейчас сошлись в смертельной схватке только потому что Одноухий послал за нами спасательный отряд, было жутко и страшно. Суровые лица мужчин из спецназа выглядели спокойно, но ведь в тех вертолетах такие же молодые парни, у которых есть семьи, любимые, жены, матери, дети. И сейчас они подвергают свои жизни смертельной опасности из-за нас.
– Да, славная охота, давно так не развлекались, – протянул довольным тоном один из спецназовцев и клыкасто улыбнулся.
Оборотни? Остальные парни из отряда понимающе согласились с его замечанием: кто хмыкнул, кто растянул губы в хищном оскале, кто просто кивнул, подтверждая слова товарища. Они прислушивались к удаляющимся звукам боя и, казалось, жалеют, что находятся здесь, а не «развлекаются» там.
– Харпер с тебя проставление, – весело сообщил командир нашего отряда, – Мы спасли твою блохастую шкуру, вытащили из той кучи полудохлых волкодлаков. Как это тебя угораздило так подставиться, что на тебе столько шрамов?
Оборотни дружно заржали. Правда, прозвучало это не обидно, скорее немного грубо, но по-товарищески. Они словно пытались приподнять упавший дух своего товарища, раненного этими самыми «полудохлыми волкодлаками». Я как раз совершенно иного мнения об этих зверях, они живее всех живых были, и парням пришлось опробовать на себе их когти и зубы.
Сам Харпер посмотрел внимательно на спасателей и ткнулся мордой в колени Элеоноры. Девчонка старалась держаться и не плакать в присутствии бравых спецназовцев, почувствовав, что любая эмоция будет ими поднята на смех грубоватым, армейским юмором, не щадящим нежные чувства эльфийки. Ред прижимал меня к своему боку, обхватив руками за талию, а Томас радостно скалился шуткам оборотней и демонстрировал всем своим видом, до чего же он рад их всех видеть.
– Дай осмотрю, – потянула морду Харпера на себя и тихо охнула под гул лопастей.
Одного уха у волка не было. Рана сочилась, перемазывая кровью все вокруг.
– Перевязочный материал есть? – спросила спецназовцев.
– Есть. А ты умеешь с бинтами обращаться? – насмешливо переспросил один из парней.
– Эй, Дот, это же наша ведьма. Не узнал, что ли? – второй оборотень хлопнул по плечу насмешника.
– Узнаешь ее под таким слоем грязи. Глаза показались знакомыми. А вот теперь угадал. Такие же злые и колючие. Глянет, словно проклянет, а у меня дома дети, мне еще жить охота, – гоготнул Дот.
Надо же, как я их застращала в Приграничье. Но сейчас меня это мало беспокоило, меньше будут интересоваться и лезть ко мне с вопросами. Перехватив увесистую коробку с красным крестом на крышке, полностью отрешилась и принялась за перевязку. Кровь сочилась обильно, если в пылу боя Харперу было не до этого, все покрывал выброс адреналина, то сейчас необходимо наложить тугую повязку и оставить кровепотерю.
– Было бы ухо, можно было пришить, – тихо произнесла себе под нос.
– Предлагаешь вернуться и поискать этот кусок от Харпера? – насмешливо тут же спросил Дот, услышавший мои слова. Что не удивительно, зная, что он оборотень.
– Ага, поковыряться во внутренностях волкодлаках, – заржал еще один насмешник, его поддержали остальные.
Элеонора в этот момент позеленела и прижала ладонь ко рту. Я бросила на парней осуждающий взгляд и покачала головой.
– Харпер, не расстраивайся так, зато теперь с отцом будет абсолютное портретное сходство, – подмигнул Дот приятелю.
Волк тоскливо переводил взгляд с одного на другого. Я его понимала, пока не начнется регенерация оборачиваться нельзя, иначе едва затянувшиеся раны откроются, а в зверином обличье высказать свое неудовольствие не получается.
– Ребят, придержите языки, – строго попросил Ред, – с нами девушки.
– Откуда Харпер такую эльфийку откопал? – после непродолжительного молчания спросил один из самых молодых, – молоденькая, симпатичная. Хоть целованная?
Харпер зарычал и резко подскочил на ноги, не позволив мне закончить перевязку головы.
– Это моя племянница, – резко и очень громко произнес Ред, – только пальцем в ее сторону ткнешь будешь дело иметь со мной.
– И со мной! – развернулась к любопытному оборотню.
Томас встал рядом с Харпером и ощерился совсем не по-доброму. Его тело в три раза больше, чем у Харпера. И если волк давил своим авторитетом между товарищами, то волкодлак массой тела и жутким видом. Впрочем, спецназовцам было все равно, как выглядит телепат, они лишь внутренне подобрались, выдавая тем самым привычку все время находиться в боеготовности, но ухмыляться перестали.
– Чего взъерепенились? Ниртан у нас не женатый, а девушка симпатичная, так почему ему не попробовать поинтересоваться о ее личности? – вступился за товарища командир.
– Меня Элеонора зовут, – мелодичным голосом представилась эльфийка, – приятно познакомиться, Ниртан.
Удивительно, но этот вежливый тон девчонки вдруг отрезвил всех. Мы успокоились, даже Ред перестал перебирать пальцами, стряхнув остатки заклинания, Томас с безмятежным выражением на морде плюхнулся на живот, а Харпер вернулся к своему месту у ног возлюбленной. Парни замолчали, поняв свою грубость в обращении с молодой эльфийкой, но по-прежнему бросали на нее заинтересованные взгляды. Хотя теперь, после нашего заступничества, даже больше заинтригованные, чем до этого.
Я закончила перевязку Харперу и принялась за осмотр остальных. Элеонора молча терпела укус на лодыжке, с этим справилась быстро. Регенерация девушки уже принялась за свое дело, стягивая края кожи, но я наложила бинт, чтобы грязь не попала в раны и не усложнила весь процесс. Ред отделался синяками и царапинами, его природная ловкость позволяла уклоняться от клацающих зубов. Шкура Томаса, если можно так назвать его покров, пострадала не сильно. Я залатала его быстро из того материала, что предоставили спецназовцы. Вот Харперу досталось сильней всего, все же сказались весовые категории. Подозреваю, что ему пришлось отбиваться сразу от нескольких противников. Кроме уха еще пострадали лапы, на них глубокие рассечения, в некоторых места проглядывали белые кости, на спине вырваны клоки шерсти. Волк терпеливо сносил все манипуляции с собой, а я настолько увлеклась привычным делом, что время полета для меня пролетело незаметно.
Снижение на посадку обозначилось небольшим креном пола, и коробка с лекарствами и инструментами поехала в сторону уклона. Выглянув в окно, заметила приближающиеся огоньки домов с этой высоты настолько крохотные, что опознать город не могла. Однако, внутреннее чутьё подсказало, что мы дома. Осталось всего ничего – передать Харпера с Томасом Одноухому, получить вознаграждение от Реда и наконец-то закончиться эта долгая история. Думать о будущем не хотелось, голова гудела после всего пережитого, а на улице уже ночь. Даш уже в кроватке спит, ему наверняка снится красочный сон. Мысль о сыне согрела и приободрила. Обязательно первым делом посмотрю на сына, а только после этого приму душ.
Элеонора выглядывала в окно, стараясь хоть что-то рассмотреть в ночи, Харпер прикрыл глаза, положив морду на колени девушки и, казалось, дремал. Впрочем, скорей всего так и было, я ему не пожалела обезболивающих, хотя видела, что парень готов терпеть и без них мое лечение. Зато теперь, когда боль начинала отпускать его раны, тело начало расслабляться, и сон сморил волка. Томас так же дремал, лишь изредка открывая глаза и осматриваясь вокруг, но в основном ему хватало обаняния, чтобы составить картину ситуации. Ред расслаблено облокачивался о переборку спиной и продолжал держать в своих объятиях. От этого мужского жеста было тепло и приятно, и все же пора прекращать это, как только сойдем с борта вертолета. Спецназовцы оживились едва пошли на посадку. Не мудрено, ведь дома их ждут горячий и сытный ужин, они вернутся героями после спасательной операции.
Двери отъехали в сторону, прохладный, летний воздух ворвался внутрь, винты еще лопатили воздух, и вокруг вздымалась пыль с земли. На посадочной площадке нас ждали. Крупную фигуру Одноухого угадала сразу, он даже среди своих охранников, раскаченных под габариты шкафов, выделялся.
Парни сноровисто помогали выгружаться из вертолета. Кто-то подал руку Элеоноре, меня подхватил Ред, оборотни спрыгнули сами, но натруженные лапы не позволяли подойти бодрой походкой. Казалось, они хромали сразу на все четыре лапы. Вид волка особенно удручал, белая повязка на голове, пропитанная кровью, перепачканная, буро-серого всклоченная шерсть. Даже Томас, изрядно подлатанные мной, выглядел несколько устрашающе. Хотя, скорей всего, из-за вздувшихся шрамов, стянутых моей рукой, смотрелся еще более уродливым.
Впрочем, оборотней видом волкодлака не напугаешь.
Глава 3
– Привет! – первая громко поздоровалась я, щурясь от завихрений воздуха, поднимаемыми вертолетом.
– Привет, Риш, – недовольно протянул Одноухий, внимательно осматривая нас по очереди.
Его недовольство понять можно. Сначала выкуп за меня в полмиллиона, затем Харпер пропал надолго, а после еще сообщение от Малвины о том, что Харпера надо спасать от волкодлаков-канибалов. Сейчас же его люди отбиваются от атак Зеора, прикрывая наше спасение.
– Привет, Одноухий, – широко улыбнулся эльф и протянул руку для пожатия.
– Привет, Ред, – дружелюбно ответил на приветствие оборотень.
Никогда бы не подумала, что между ними могут быть такие дружеские отношения. И вот почему-то на эльфа Одноухий не злится, а мне досталось все недовольство главы оборотней.
– Вернулся, значит, – все еще удерживая руку эльфа в своей, сказал Одноухий.
– Как видишь, – широко улыбнулся в ответ Ред.
– А обещал больше не появляться на моей земле, – заметил оборотень.
