«Надеюсь, тут есть хотя бы электричество…» – забеспокоилась я, оглядывая окрестности в поисках каких-то признаков цивилизации. Впереди была лишь лесная дорога.
Я шла, проматывая в голове план: «Первым делом надо найти жилье, потом – ненавязчиво опросить очевидцев»…
Вдруг что-то спереди с силой ударило по ноге. Бедро зажгло резкой болью. Не удержавшись, я упала прямо в придорожный сугроб.
– Ай, ай, ай! – Схватилась я за ушибленное место и с обидой посмотрела на камень, который стал причиной падения. Что за несправедливость! Кто притащил этот булыжник на самый центр дороги?! Через пару минут боль утихла и, прихрамывая, я продолжила движение, уже озираясь на заснеженный путь.
Спустя некоторое время вдоль дороги начали появляться признаки жизни: одноэтажные деревенские домики с крышами из шифера, двухэтажные современные коттеджи, а позже и панельные пятиэтажки.
Это был небольшой населенный пункт, что-то вроде поселка городского типа, где одна главная улица с пятиэтажками советской эпохи пересекалась маленькими улочками частной застройки. Во дворах лаяли собаки, где-то вдалеке слышался гусиный гогот.
«Ну и захолустье! И сюда приезжают бизнесмены со всего мира?» – не верилось мне.
Боль в ноге отзывалась с каждым шагом, тело потрясывало от холода, а дорога все не заканчивалась. Я уже думала, что поселок мог бы быть поменьше. Общественного транспорта здесь не оказалось, но по пути я увидела несколько внедорожников. Интересно, как они сюда добрались?
Я шла в своем плохом настроении по центральной улице со светлым и добрым названием – проспект Мира, в поисках нужного адреса.
Увидев пересечение с улицей Сиреневой, свернула направо и по маленькому уютному проулку добралась до двухэтажного деревянного дома с табличкой «Гостиница». У калитки нажала на дверной звонок. Ворота открылись.
Двор был завален дровяными чурками и щепками. Кто-то недавно рубил здесь дрова. Из большого спиленного пня, стоявшего посреди двора, торчал огромный топор. Я аккуратно обошла место расправы над березовыми поленьями и открыла дверь в дом. В крохотном коридоре меня встретила крупная приземистая женщина преклонных лет, слегка квадратная по форме тела и округлая в лице, седая, в кухонном фартуке.
Не успела я ничего сказать, как бабуля запричитала:
– Да ты же замерзла совсем! В такой тоненькой курточке… Так и простудиться недолго! – начала она щупать мою верхнюю одежду на предмет утепления. Видимо, рассчитывая степень вероятности простуды от толщины синтепонового слоя.
Это и была Любовь – женщина, оправдывающая свое имя, и готовая задушить любовью до смерти всех, к ней случайно забредших. Я поздоровалась и объяснила, что хочу снять комнату на неделю.
– Да, конечно, милая, заходи. Я гостям всегда рада. У меня и банька есть, топлю по воскресеньям. Тебе не помешает, околела совсем. Попарю, накормлю, напою и спать уложу…
– Спасибо, я подумаю…– ответила я, вежливо уклоняясь от чрезмерно настойчивой заботы.
Хозяйка подхватила мою сумку и понесла куда-то. Я пошла следом.
– Комнатки маленькие, но я все держу наготове. Вдруг кто приедет, – приговаривала Любовь, поднимаясь по скрипучей лестнице.
– И много людей у вас останавливается?
– Сейчас сезон начался – первая группа. Ребятки заселяются активно. Но все хорошие, ты быстро подружишься…
Длинный коридор на втором этаже был настолько узким, что казалось, идущая впереди Любовь занимает всю его ширину. Тусклая лампочка на потолке покачивалась от ее шагов, и казалось, будто коридор двигался из стороны в сторону. На секунду я ощутила, что все еще нахожусь в вагоне поезда. Такое же тесное сдавливающее пространство. Женщина открыла одну из многочисленных дверей, провернув несколько раз ключ в замочной скважине. Со скрипом рассохшаяся дверь распахнулась. За ней оказалась небольшая уютная комнатка, в светлых тонах, обустроенная на манер гостиничного номера.
В помещении пахло мылом. Кремовые обои в мелкую розочку, добротная кровать с деревянным изголовьем, заправленная пышным одеялом розового цвета, письменный стол, пара тумбочек, старинный телевизор и шкаф у стены – все это будто перенесло в прошлый век, до существования современных технологий.
– Смотри, вот тут – ванная комната. Полотенчики тебе сейчас занесу… – знакомила хозяйка с пространством.
– Хорошо. Любовь, подскажите, а как отсюда попасть в санаторий?
– Да что ты, милая, все меня баб Любой зовут, и ты тоже, не стеснясся… А санаторий тут близехонько! – указала направление рукой женщина. – Пройдешь еще пару улиц вверх по проспекту Мира и налево! Но на этих выходных погружение, и там никого нет, – вспомнила вдруг она. – Собрание для новичков в понедельник. А пока отдохни, погуляй, подыши горным воздухом…
– Что значит – погружение? – уточнила я.
– Еще узнаешь! – улыбнувшись, ответила старушка.
Любовь покинула комнату. Я осталась наедине со своими мыслями: «Колоритное местечко. Хозяйка немного навязчивая, но ничего, главное комната чистая и кровать удобная. Все же, я не отдыхать сюда приехала». Разложив вещи из сумки, я плюхнулась на кровать.
«Какой забавный телевизор!» – увидела я большой ящик с пузатым экраном. Он был накрыт сверху ажурной вязаной салфеткой. «Это, наверное, дедушка моего Гоши»…
– Привет, старичок! – поздоровалась я и попробовала включить, нажав на кнопку. Но та не сработала. Скорее всего, телевизор давно был на пенсии и служил лишь украшением пространства.
Захотелось принять душ после долгой дороги. Я разделась и зашла в ванную. Вода зашумела, согревая замерзшее тело. «Вот то, чего мне не хватало», – подумала я, стоя под теплыми струями воды.
Сквозь шум душа послышался настойчивый стук в дверь. Несколько секунд и звук повторился.
«Да кто там стучится!» – подумала я и, подойдя к двери, начала переговоры.
– Да!
– Я полотенчики принесла! – послышался по ту сторону милый голос хозяйки гостиницы.
– Хорошо, оставьте на кровати! – ответила я, сдерживая раздражение.
– И еще, нашла курточку потеплее, из своих запасов! Померь, вдруг тебе подойдет! – перекрикивая воду, продолжала вещать баб Люба.
Я стояла голышом у замочной скважины и уже начала зябнуть:
– Сейчас не лучшее время для беседы! Давайте поговорим позже?!
– Конечно, конечно! Убегаю. Если что понадобится – я на первом этаже… Там же и чайник есть, если нужен…
Как только баб Люба покинула комнату, я вышла из ванной и закрыла входную дверь на ключ изнутри. «Какая бестактность! Жаль, ее отеля нет в приложениях, я бы написала гневный отзыв!» – Меня просто вывело такое наглое вторжение в личное пространство.
Еще немного повалявшись в номере и отдохнув, я села за планирование:
«Нужно найти того, кто расскажет о местной секте… Ой, нет, похоже, первым делом мне надо поесть…» – поняла я, ощутив, как желудок перебивает недовольным бурчанием.
На розовом покрывале, помимо полотенец, лежал розовый пуховик. «Какое все тут слащавое! И природа, и эта баб Люба со своей гиперзаботой, и этот тотальный розовый! – «Не верю!» – сказал бы Станиславский. Что-то тут не так…» – Я не привыкла смотреть на мир через розовые очки. Но, все же, куртка, принесенная баб Любой, была теплой, и, подумав рационально, я решила временно ввести в свой гардероб этот цвет.
Накинула обновку, вышла из дома и направилась по улице вверх. «На проспекте Мира должно быть кафе или магазинчик», – подсказывала мне логика.
Глава 5. Парад сектантов
Я шла по главной улице и разглядывала местность. Удивительно, здесь были такие знакомые пятиэтажки, как в любом городе России. А вокруг них – великолепные горы и леса, словно в Альпах. Какой забавный контраст!
Но, оказалось, это было не самое удивительное зрелище за день. По пути я встретила странного мужчину. Он гулял по улице с блаженной улыбкой и бурно восхищался всем вокруг.
– Какой белый снег! Великолепно! – говорил он, дотрагиваясь до заснеженных заборов. – И день сегодня просто замечательный! Подумать только! Как я этого раньше не замечал?!
Я осторожно обошла чрезмерно позитивного гражданина и вскоре увидела еще более странную женщину. Она стояла на перекрестке и то ли билась в припадке, то ли делала усердные поклоны. Сначала женщина неподвижно замирала с закрытыми глазами, а потом, резко выдыхая, опускала корпус вперед, повисая головой вниз, и болтала обездвиженными руками, словно тряпочками. Дальше она снова поднимала корпус и повторяла свое действие.
