Devil’s Smile. Tом II

На дворе стояла самая обычная октябрьская ночь. Луна была почти полной, а по трассе, на выезде из города, ехала фура. За рулём сидел мужчина, на вид ему было лет тридцать пять. Ещё недавно он был более худым, но сейчас у него понемногу начал появляться лишний вес. Видимо это было последствием сидячей работы, и любви к пиву.

Его звали Тошиэки. Тошиэки на эту работу устроился недавно, до этого он работал обычным патрульным полицейским, но поняв что сдавать физическую аттестацию становится всё труднее, он решил сменить работу.

Проспав весь день в придорожном мотеле, он окончательно сбил режим сна.

На пассажирском сидение рядом с ним, стояла упаковка энергетиков. Двумя часами ранее, она состояла из шести банок, но сейчас в ней осталось только три. Две пустые лежали на полу, а одна недопитая в кармане на панели. По радио играла новая песня, недавно прославившейся поп группы. Но Тошиэки не был фанатом нынешней музыки. Несмотря на выпитые энергетики, он периодически зевал и потерал глаза. Хотя если бы он проспал на пару часов меньше, то всё было бы в порядке. Зазевавшись, он краем глаза заметил придорожный туалет.

Тошиэки не задумывавшийся до этого, о походе по малой нужде – начал её испытывать. Пока Тошиэки раздумывал – остановиться или нет, он отъехал от туалета на несколько сотен метров. Решив что всё таки нет смысла терпеть, он остановил машину у обочины.

Следующий туалет слишком далеко, а разворачивать фуру на узкой дороге, только чтобы проехать три сотни метров до туалета, ему не хотелось ровно также, как и идти до него пешком.

Он решил просто сходить отлить, чуть поодоль от дороги. Раньше он не имел такой привычки, но с тех пор как получил эту работу, набрался подобного опыта от коллег.

Взяв смартфон, стоявший заряжаясь на панели, он вышел из машины и пошёл к обочине. Он оглянулся, и увидел в далеке свет фар едущей машины. Постеснявшись, он решил спуститься ниже в кювет, не включая фонарь, но о что-то споткнулся и упал.

– Вот… зараза! Какой идиот выбросил здесь мусор?

Телефон выпал из кармана, и немного запачкался. Тошиэки раздосадованно вытер экран рукавом, и включил фонарь, решив что продолжать путь в темноте, может грозить более серьезными последствиями.

Как только лучь света вспыхнул, озаряя землю, он отразился от черной поверхности, большого мусорного пакета. Тошиэки уже развернулся чтобы продолжить путь, но его глаз мельком заметил что-то странное, торчащее из пакета. Ужаснувшись своей фантазии, он медленно развернулся к нему.

Как только свет снова упал на пакет, размером с средний свёрнутый ковёр – Тошиэки резко стало дурно. Его опасения подтвердились.

– О мой бог!

Из пакета торчала окровавленная рука.

Часть первая

Новый путь

Первые лучи октябрьского солнца, лениво опускались на землю. Погода была немного пасмурной, но в это время года это было обычное дело, поэтому все лишь приговаривали «На то она и осень».

На горе Игараши-яма, стояло родовое поместье семьи Игараши. В одной из комнат, свет пробивался через чуть открытую занавеску окна.

Акира – шестнадцатилетний парень, хозяин комнаты, проснулся две минуты назад, именно из-за хоть и слабого, но солнечного света осветившего комнату. Он заправлял постель стоя в пижаме.

Его комната была достаточно большой. Любой посетивший её, мог с уверенностью сказать что её хозяин перфекционист. Рядом с кроватью, на столе, стоял мощный компьютер, а перед ним дорогое игровое кресло. В углу стоял большой, угловой книжный шкаф. Почти каждая полка, была заполнена самыми разными книгами, расставлеными, по порядку. На одной полке книги посвященные языкам, на другой механическому делу, на третей всяческие пособия. И лишь одна полка была почти пустой, в ней лежали несколько экземпляров манги. Она называлась «Путь Изгоя». На обложке красовался брутальный мужчина в костюме и с катаной. Это манга была не очень примечательной, потому как подобным жанром японские лавки всегда были переполнены. Но для Акиры, она значила достаточно, чтобы посвятить ей отдельную полку.

Перед книжным шкафом стояло большое коженное кресло, а рядом с ним журнальный столик. После двух больших оконных проемов, в другом конце комнаты, разделяя комнату надвое стояли два стеллажа. На стеллажах, на специальных стойках лежали катаны. Каждая выглядила по-разному, отличаясь оплёткой рукояти, ножнами, гардами и другими критериями. На дальней стене распологались несколько полок, занимая всю стену. На полках стояли всяческие награды, в виде: кубков – золотых и хрустальных, статуэток, медалей, грамот и дипломов. Каждая награда, включая стоявшие на стеллажах катаны, была получена за первые места, на турнирах по кендо (японское фехтование) но одна награда была для него столь важной, что занимала центр средней полки.

Там на самом почётном месте, на специальной стойке для катаны, с золотистыми узорами – лежала ещё одна катана. Но это был не просто меч, это был меч который он выковал сам, три года назад и непрестанно носил с собой. Её рукоять была оплетена белой шнуровкой. Вообще, цвет оплётки ничего не значит для обычных мечников, они могли выбрать любой цвет, и в любой момент его сменить. Чаще всего, оплётка была того же цвета, что и ножны. Но ножны этого клинка были черными. Так почему же оплётка белая?

Ответ на этот вопрос, тоже крылся в родовой традиции. Членам клана Игараши, часто приходилось убивать. Но к первому убийству они относились особенно. Член клана, не убивший никого – считался ещё совсем неопытным, таких называли – «чистый». Это символизировало то, что его руки небыли запачканны кровью. А значит они не замарают белую оплётку.

На ножнах висела белая лента, с чернильной надписью на японском, гласившая «САМЫЙ МОЛОДОЙ МЭЙДЗИН» (Мэйдзин – человек получивший десятый – высший дан в кендо) с права от катаны стояла грамота и медаль, от международной турнирной организации, подтверждающее этот титул. А с лева стояла другая, но надписи на ней закрывала белая лента с надписью «САМЫЙ МОЛОДОЙ РЮ» (Почти высший дан в кендо) видимо до этого, на катание красовалась именно эта лента. У Акиры были и другие ещё две таких, за более низшие ранги, но он их так не ценил из-за того что их получить было проще. Международные соревнования, проводились всю прошлую неделю в Токио. Акира всё это время жил в гостинице, а вернулся домой лишь вчера вечером. Ему пришлось сразиться с семью мечниками дана Рю, чтобы получить дан Мэйдзин. Каждый из его соперников, был в разы старше него. Самый младший из них, был тридцати четырехлетним мужчиной. А самому старшему исполниться 68 через неделю. Каждого он победил не пропустив ни единого удара. Из семи, лишь два его противника были японцами, остальные иностранцами.

Гото Наоки – Министр культуры Японии, познакомился с ним ещё когда Акира дебютировал в своей карьере фехтовальщика. С тех пор они изредко общались, питая друг к другу высокое уважение.

Прошлым вечером, когда Акира повысил свой дан, Наоки был чрезвычайно горд. Потому что Акира – отстоял честь Японии на международном уровне.

Министр культуры знал что рано или поздно, Акира получит этот титул. Но он долго ломал голову над подарком к этому случаю. Ведь Акира несовершеннолетний, ему ещё рано водить машину, ему незачем дорогой алкоголь, Акира не желает покидать родной город, поэтому квартира в столице ему тоже не нужна. Да и Акира сам покупает себе всё чего хочет.

Наоки задумался о том, что он подарил ему три года назад, и его осенило. Он решил заказать, у лучшего ювелира страны, все детали катаны, кроме клинка и ножен – из чистого золота. Безусловно получилось красиво и элегантно. Для ножен он также сделал накладывающиеся детали. Гравюровки в виде дракона, лишь подчеркивали красоту и культуру. Наоки с гордостью вручил этот набор в фирменной шкатулке Акире во время вручения наград.

Акира уже надел все детали на катану, и стоя там, где ей самое место, она была достойна даже быть подаренной императору, но Акира с ней ни за что бы не расстался, даже если бы ему грозила казнь, он остался бы ей верен до последнего вздоха. Потому что так его учил его дед, это было одной из догм его рода. Клинки его семьи никогда не подводят хозяев, а в ответ, хозяева носят их собой, до самой смерти. И даже после смерти, их клинки лежат у надгробий, защищая их покой.

Как только Акира закончил заправлять постель, он потянулся рукой к электронным часам, стоявшим у кровати. Как только числа на них из 05:59 превратились в 06:00 сработал будильник. Он успел прозвучать лишь долю секунды, до того как Акира его выключил.

– Вот и наступил новый день!

Сказав это самому себе, он наклонил шею в лево и в право. Комнату заполнили два громких хруста.

– Охх…

Акира массируя шею, пошел к гардеробу, стоявшему недалеко от входной двери. Он надел спортивный костюм, и умывшись в ванной и обувшись, вышел из дома.

Главное поместье семьи Игараши, находящееся почти на вершине горы, было очень большим, и естественно выполненным в японском стиле. Поэтому у Акиры больше занял времени путь от его комнаты до ванной, и до выхода, чем сами водные процедуры.

Осеннее небо, почти не пропускало солнечный свет, а темные тучи, подступали всё ближе, предвещая хороший дождь.

Но Акиру это не чуть не смутило, он не видел никаких препятствий, своей утренней пробежке.

Вдохнув, и выдохнув полной грудью свежий горный воздух, он с улыбкой сказал:

– Осень… даже учитывая всю твою милонхоличность, ты не сможешь испортить мне настроение.

В этот пасмурный день, его хороший настрой, удерживала мысль о том, что вчера он получил титул самого молодого Мэйдзина в мире.

С пяти лет он шел именно к этой цели, и был очень счастлив и горд тем что на это у него ушло в два раза меньше времени, чем он сам предполагал.

Немного размявшись, он начал бежать лёгким бегом.

Горный хребет Игараши-яма, находился севернее городка Кого-мачи, и пролегал чуть дальше на север. На южной стороне хребта, на его самой высокой возвышенности, находилось главное поместьте.

Когда-то давно, ещё примерно в XVI—XVII веках нашей эры, прадед Акиры – Мэсэйоши Игараши основал свой клан. Местные поговаривают что он был рождён из пепла сгоревшей деревни, два с половиной метра в высоту, руки словно кувалды, глаза горят багровой яростью, а клинок в шесть сяку длинной, грубый и страшный, мог рубить скалы.

Настоящую историю, можно услышать лишь от его потомков. Эту историю не рассказывают посторонним, она передаётся из уст в уста, от отца к сыну.

Мэсэйоши – был единственным сыном кузнеца, жена которого умерла при родах. На его тринадцатилетие, отец решил переехать из Юго-Восточного региона, в северо-западный, так как в Юго-Восточном регионе всё больше развивалось рыбаловство, и услуги кузнеца имели низкий спрос. В то время как в северо-западном регионе, развивалось сельское хозяйство, и был большой спрос на инструменты для работы в поле.

В пути, прямо у подножия горы, которая разделяла регионы – на них напали разбойники. Отец Мэсэйоши, сказал ему бежать, в то время как сам вступил в неравную схватку, с шестью разбойниками.

Мэсэйоши побежал без оглядки, словно за ним гоняться демоны, он бежал в гору одержимый страхом. Почти у самой верхушки, он набрёл на пищеру, и сидел там до самой ночи. Окружённый лишь страхом, маленький мальчик, почувствовал как неподалеку готовят еду. В пещере был лишь огромный металлический валун, а в потолке дыра, видимо проделанная им при падении с неба. Мэсэйоши счёл что это упавшая звезда, но на ней, с четырех сторон, был выбит герб в виде четырёх-конечной звезды “ ✧». Там же, не найдя ничего лучшего, для самообороны, он взял небольшой, но острый осколок металла, видимо отломившийся при ударе о землю. Внезапно, его тело и разум охватила такая умиротворённость и смелость, которой позавидовал бы любой воин. Он нашел разбитый неподалеку, лагерь разбойников, а всего их было примерно двенадцать человек, и убил каждого во сне, перерезав им горло, тем самым осколком металла.

Совершив свою месть, он поклялся, что больше нискем в этих землях, не случится подобное несчастье. Когда жители окрестных деревень, узнали о том, что он убивает разбойников, они стали давать ему деньги и еду, с благодарностью благословляя его путь. Спустя несколько лет, когда он уже стал узнаваемым, и уважаемым человеком, к нему начали присоединяться люди, пострадавшие от рук разбойников. Защищая торговые пути, и взымая с торговцев лишь символическую плату, он основал клан Игараши. Гербом клана, стала тайнственная четырёх-конечная звезда из пищеры. А тот металл, Игараши считали божьим даром, каждый мужчина в семье, был обязан в тринадцать лет, выковать себе свой клинок из этого металла, и носить его всю жизнь. Он был намного прочнее любых других металлов, но и весил он в два раза больше.

Чтобы базировать клан, на горе было построено одно главное поместье, три небольших поместья для почётных членов клана, которые находились на северной стороне, на средней высоте горы, и ещё девять, для низко ранговых членов клана, и рекрутов. Которые стояли почти у подножия.

Клан уже давно распался, ещё до первой мировой войны, но дома так и стоят. Ещё в довоенные годы пра прадед Акиры – Ичиро Игараши, основал частную школу культуры и традиций, так как других школ в округе небыло. Распустив клан, он преобразовал девять домов для рекрутов, в общежития для учеников живущих в отдаленных районах. Хоть школа и называлась частной, она никогда не просила больше, чем нужно для зарплаты учителям. Даже когда была построена государственная школа, родители стремились отдать своих детей именно в эту. Ведь все не по наслышке знали, что даже самые отпетые сорванцы и хулиганы, покидали эту школу уже благочестивыми джентльменами. А девушки становились скромными леди, обучеными итикету, и домахозяйству.

Кольцевая дорога, вокруг общежитий, имела спуск к городку, и подъем к гостевым домам, от которых вела к главному поместью.

Беговой маршрут Акиры, пролегал через километровый, ступенчатый спуск к восточному подножию горы, затем двух километровый забег, по кольцевой дороге, до западного километрового ступенчатого подъёма, по северной стороне.

По ступенькам он спустился достаточно быстро, для него это было разминкой, несмотря на то что это опасно, при спуске он периодически бежал боком, и задом.

Наконец добравшись до асфальтной дороги, он немного выровняв дыхание, начал бежать. Когда он пробежал километр, он посмотрел налево. Там между двух общежитий, стоял уличный спортивный комплекс.

– Достроили наконец… что же, нужно протестировать.

Его достроили только вчера, он входил в государственную программу – «здоровая молодость».

До этого, Акира просто бежал два километра без остановки, на одном дыхании, но в этот раз, он решил что можно немного отойти от графика тренировок, так как он уже достиг дана Мэйдзина. Естественно это не повод забрасывать тренировки, но от небольшой смены программы, слабее он не станет.

Он решил начать с брусьев. Сняв спортивную куртку, он оголяя свои сильные и мускулистые руки, остался в футболке. После двадцати упражнений на брусьях, и пятнадцати силовых подтягиваний на турниках, он решил заняться прессом. Свисая на одну сторону брусьев, зацепившись ногами, он полностью опускал назад свой торс и поднимал обратно. Поняв что футболка то и дело сползает на его лицо когда он висит вниз головой, он снял её и повесил рядом. Когда он был на десятом повторении из пятидесяти запланированных, он почувствовал как на его руку попала крупная капля дождя, чуть позже и вовсе начался не слабый ливень.

– Лей сколько хочешь! Я же сказал что тебе не удастся испортить этот день!

Не смотря на дождь, его приоритетом на данный момент, было закончить пятьдесят упражнений на прес. Но примерно на двацатом, он услышал пронзающий женский крик.

Акира немного испугавшись, прервал упражнение на пол пути, и посмотрел в ту сторону. Там в окне второго этажа общежития, стоял женский силуэт в белой пижаме. После крика в общежитиях с обеих сторон спорт площадки, зажёгся свет. В окнах появилось ещё больше женских силуэтов, и шума стало больше. Из-за дождя, Акира не видел что происходит, и не понял пока отовсюду на него не посыпались вспышки камер из окон.

Поняв что коренным источником шума оказался он сам – известнейший парень в округе, кочающий прес под дождем, с оголенным торсом, Прямо под окнами женских общежитий – он наспех закончив упражнения на тридцати, взяв футболку и куртку, продолжил пробежку, из-за того что забыл о том, что в северной части горы, расположены женские общежития.

Выезд от горы в город, распологался в южной части, несмотря на то, что девушкам было до него дольше идти чем парням, было принято решение о таком расположении общежитий, именно по запросам девушек. Потому что если бы они распологались наоборот, то парням, приходилось бы проходить мимо женских общежитий, чтобы попасть в свои. Девушкам не хотелось, чтобы парни разглядывали их развешенное бельё, или силуэты в окнах.

Пробежав всего две сотни метров, Акира остановился. У дороги, ведущей от поместий для важных членов клана, он увидел до боли знакомого худощавого, седого старика с зонтом. Это был – Кабаяши Кеншин. Старик Кеншин, стоял у доски объявлений, и трясущимися руками что-то клеил.

Акира побежал по ближе, и сказал:

– Доброе утро Кеншин-сан!

Кеншин вздрогнул от неожиданности, и протёр глаза рукавом, стоя спиной к Акире. Затем он неспеша повернулся и ответил:

– Доброе утро юный господин…

На лице у Кеншина читалась горькая печаль, а дрожащие губы, говорили о том что он еле сдерживает слёзы.

– Вы плачете? Что случилось?

– Нет нет! Вам показалось Акира-сама…

Кеншин когда то был простым госслужащим, у него была дочь, а жена погибла при родах. Дочь забеременела в восемнадцать лет. Даже не зная кто отец ребенка, она хотела сделать оборт, но Кеншин её отговорил, в итоге бедный пенсионер, остался один с внучкой, а дочь уехала в Токио, поссорившись с ним. Ему очень нужен был дополнительный заработок, поэтому Игараши Ямато – дедушка Акиры, приютил их в своем доме. Когда появился Акира, Ямато всю жизнь занимавшийся кузнечным делом, и изучавшим искусство фехтования, не мог даже подгузники ему поменять. По этому встреча с Кеншином, пришлась как раз кстати. Кеншин прослужил в их доме шестнадцать лет, и лишь месяц назад, когда Ямато заболел, Ямато подарил ему одно из поместий, и попросил не приходить.

Небольшой ветерок пробежал по дороге, изгибая ровные ряды дождевых капель.

Хотя Кеншин старался не выдовать эмоций, знавший его почти с рождения Акира, видел старика на сквозь. Плохо приклееное стариком объявление, не выдержав ветра упало с доски. Оно изогнулось в воздухе, и словно ковер самолёт, полетело к Акире, улавливая своей поверхностью капли дождя. Акира поймал его, а Кеншин поник и опустил плечи.

На белом листе бумаги, было написано:

Объявления!

Любому распологающему достоверной информацией о маньяке насильнике, орудующем в городе, гарантировано вознаграждение в размере

1 000 000 иен

Обращаться по номеру…

– Простите… – сказал Кеншин. – Я знаю… вы шли к вчерашнему дню всю жизнь… и вот наконец – Вы Мэйдзин… поздравляю… я не хотел портить вам праздник.

– Только не говорите что…

Акира посмотрел в глаза Кеншину, под ними были черные круги, говорившие о том, что прошлую ночь он не спал. С них почти ручьём капали слёзы. Кеншин отвернулся чтобы снова стереть их рукавом.

– Господи… – у Акиры подкосились ноги, и он опустился на колени. – Неужели такое могло приключиться с Шизуко?

– Простите… – Кеншин снова повернулся к Акире, вытерев лицо и несколько раз всхлипнув. – что вы делаете? Встаньте, вы ведь заболеете…

– Когда её похороны? – спросил Акира, медленно поднимаясь с колен.

– Это случилось три дня назад… похороны прошли вчера… я не хотел портить ваш настрой… никогда не думал, что переживу и её… она бы не хотела чтобы вы грустили…

– Эти деньги…

– Да… я откладывал их, ей на учебу… но похоже что они мне больше не пригодятся… я буду рад если они, сохранят жизнь другим девушкам…

Акира невольно сжал листовку в руке. Он услышал как его зубы скрипнули, от давления.

– Я отомщу! – сказал Акира, в глазах которого пылала ярость. – Клянусь я найду того кто это сделал! И он ответит за всё!

– Не стоит… это дело поли… – Кеншин неуспел закончить фразу, до того как Акира его перебил.

– Этот городок – Основан моими предками! Он и всё в нём – это часть истории о великих мечниках и кузнецах! И в этом городе нет места столь мерзким людям! Простите Кеншин-сан, но я уже поклялся!

Мысли о том, что Шизуко – его подруга детства умерла, причем от рук маньяка насильника, и он не может это никак исправить, не довали ему собраться. Но сейчас, поклявшись что найдёт виновника, он воодушевился новой целью. А это значит, что даже если ему потребуется на это вся жизнь, то он отдаст её ради достижения цели. У него появилось то, что он ещё может сделать.

Он побежал дальше, но уже не лёгким бегом как раньше, а на всей скорости, словно бежит спринт.

Его питала ярость…

***

Закончив с пробежкой, Акира забежал в дом, и быстро принял теплый душ. Затем надев халат, он пошёл в свою комнату, оставляя за собой мокрые следы, и капли на полу. Робот-пылесос включился, и последовал за ним, сметая всю влагу с пола.

Спавшая в корзине с красной подушкой, белая кошка, на шее которой красовался, красный ошейник – лениво запрыгнула на пылесос, не утруждая себя излишней ходьбой.

Переодевшись в домашнюю одежду, Акира пошел завтракать на кухню.

Глядя на него, кошка мяукнула выпрашивая еды.

Акира сделал нахмуренный вид и сказал:

– Широ! Ты снова бездельничала и просишь еды?

Кошка снова мяукнула, и сделала самодовольную мордочку, словно принимая похвалу.

– А где Куро?

Спросил Акира, и открыл раздвижную дверь, ведущую из кухни во двор. Там на деревянном паркете, чуть возвышавшимся над землёй, закрытым козырьком дома от дождя, сидел черный кот.

Широ – в переводе с японского означало – белый. Эту кошку, два года назад, настоятель храма подарил Ямато. Ещё котёнком, привыкшая к ласке, заботе и вниманию – Широ была очень ленивой кошкой.

В то время как Куро был её противоположностью.

Черный кот, с белым левым зрачком, и шрамом на том же глазу, чьё имя переводилось как – черный, держал в зубах мертвую мышь. Белая шерсть, растущая на животе, груди и кончиках лап, напоминала рубашку, надетую под пиджак.

– Аа, Куро, вот и ты!

Кот положил мышь на пороге, и мяукнул.

Акира когда то читал, что коты считают людей беспомощными и неспособными добывать еду. Ведь у людей нет ни клыков, ни когтей, они большие и неловкие.

– Так… – Акира погладил кота, и заодно кое что выяснил – мышь свежая, а ты не мокрый. Значит ты поймал её не в поле, а где-то в доме? Надо будет проверить склады. Что же молодец! Вот кто заслуживает корма! Заходи!

Год назад, Акира услышав лай собак возле школы, пошел узнать что там происходит. Там на небольшом дереве, сидел трясущийся черный котенок, с окровавленым глазом. Разогнав собак, Акира снял его с дерева, и взял домой. С тех пор Куро предан своему хозяину, и приносит ему каждый день мышей, воробьев и тому подобную живность, словно подношения своему богу.

– Видишь, Широ? Бери пример со своего кохайа! Хоть ты и не заслужила, я должен кормить обоих, чтобы вы не дрались.

Акира открыл нижний шкаф, ручки которого были подперты стулом, и достал оттуда большую пачку кошачьего корма. Положив корм сначала Широ, потом Куро, в миски стоявшие поодоль друг от друга, он посмотрел на часы, висевшие рядом с холодильником.

– 07:00…

***

В просторной комнате, Послышались дробные звуки дождя из-за раздвижной двери. На полу, в футоне спал пожилой мужчина. Его впалые морщины на лбу, говорили о прожитом опыте, а морщины на щеках о доброте. Его телосложения было достаточно спортивным, но до бела седые волосы, и борода с усами, выдовали его приклонный возраст.

Это был Ямато – дедушка Акиры. Он медленно открыл глаза с мыслью:

«Проснулся… снова…»

Он посмотрел на пустой графин, со стаканом, стоявшим на полу. Он вспомнил, что вчера уговорил Кеншина, пойти домой, не беспокоясь о нем. Ему не нравилось когда он утруждает кого-то, заботой о себе. Но с тех пор как его настиг этот недуг, он стал периодически зависеть от посторонней помощи.

Врачь сказал что его лёгкие, поразили частички железной пыли, и черезмерно горячий воздух кузнечьей печи. В клане Игараши, это называлось кузнечьей болезнью, и среди пожилых людей этого рода, совсем не была редкостью. Для Ямато, эта болезнь была честью, потому что она значила, что он посвятил всю свою жизнь родовому ремеслу. В отличие от его великих предков, на его век не выполо великих сражений, достойных участия, и поисков своей славной смерти на них. Он считал себя самым худшим, из всех носивших эту фамилию.