В плену вожделения

Глава 1

Одичавшая летняя ночь озаряла родную столицу. Москва светилась яркими огнями, утаивая разгульный образ своих жителей. От смеха пьяных обитателей города становилось тошно. Правда, девушку с платиновым цветом волос на концах мало волновала окружающая обстановка.

Ева лежала на лавочке, не обращая внимания на людей, проходящих мимо. За ее взгляд цеплялась только сигарета, навсегда пришитая к руке. Сигаретный дым составлял девушке компанию, с которой ей всегда было комфортно. Смотря на темную бездонную поверхность, покрытую бриллиантами, она размышляла о своей примитивной и скучной жизни, в которой Ева была просто вечно бунтующим недоразумением. Кромешная тьма внутри нее ликовала, прививая отсутствие смысла в ее никчемном существовании. Однако все видели в ней только одну сторону души: бесшабашную и ко всему равнодушную. Знакомые, которых было у нее предостаточно, умели только завидовать ее материальному состоянию. Хотя знали, что сама Ева за свои двадцать два года работала только один раз. И все, что у нее было – это только благодаря родителям. Завидовали ее острому языку, который якобы был без костей. Но они даже не догадывались, что девушка не всегда была такой.

В подростковом возрасте Ева была закрытой и не очень общительной. Она не умела говорить «нет», часто шла позади других и не знала, что такое собственное мнение. Она была обычным подростком, отчужденным от внешнего мира, пока не познакомилась с человеком, который превратил ее в холодную и расчетливую сущность. Ева встретила Глеба, когда ей было шестнадцать лет, и думала, что он любовь всей ее жизни. Их чувства зародились на эмоциональных качелях, когда та прыгала от счастья в розовых очках, закрывая глаза на вещи, от которых нужно было брать ноги в руки и бежать как можно дальше. Но нет, она осталась с ним в надежде, что Глеб изменится. И вот прошло шесть лет, пять из которых она живет с ним под одной крышей, полностью разочарованная в любви. Ева всегда думала, что под «женским одиночеством» дамы подразумевают жизнь без своей второй половинки. А оказалось, «женское одиночество» – это быть с мужчиной, но все равно оставаться одной.

Девушка докурила сигарету и отшвырнула от себя окурок. Посмотрев на часы, она усмехнулась. Половина третьего утра, а ей так и не поступило ни одного звонка от Глеба. Ему было плевать на нее, и Ева это прекрасно понимала. Еще одна правда была в том, что он тоже стал для нее не так важен, как раньше. Она давно перестала его ревновать, хотя он почти никогда не давал ей повода. Перестала выпрашивать внимание, на которое он всегда был скуп. Их достижением в отношениях была исключительно стабильность, которой многие могли позавидовать. Быть столько лет вместе с раннего возраста казалось чем-то необъяснимым и восхитительным. Но когда совместного счастья нет, эти года перестают что-то значить.

Ева поднялась с лавки, поправив свою черную кожаную куртку. Она направилась в сторону дома пешком. Обычно люди рвутся домой, считая, что только там они могут расслабиться. Она же не спешила. Ева чувствовала себя бездомной. Однако ей всегда было куда пойти, но не хотелось. Желание быть и жить одной встало ей поперек горла. Каждый день она боролась сама с собой, боясь неизвестности. Страх, что подобное в будущем может повториться, не давал ей собрать свои вещи и уйти.

Ева тихо открыла дверь в квартиру и прошла внутрь. Зайдя в ванную, она открыла кран с холодной водой и ополоснула осунувшееся бледное лицо. Глеб сладко спал, прибывая в радужных снах, чему Ева всегда поражалась. Он мог спать со спокойной душой, не думая ни о чем, когда она постоянно страдала от мучающих ее кошмаров.

Она разделась и легла рядом, укрываясь теплым одеялом. Сон долго не шел, но вскоре она смогла заснуть. Еве снились ее картины. Она не была художницей, но любила рисовать цветы. Странность ее картин с изображением цветов заключалась в их четном количестве, которое всегда получалось неосознанно.

Шум на кухне разбудил девушку, и она открыла глаза. Глеб собирался на работу.

– Доброе утро, – произнес он, увидев, что Ева проснулась. – Где ты вчера шлялась?

– Гуляла, – спокойно ответила она, перевернувшись на другой бок.

– Одна?

– Да. Ты же со мной не гуляешь.

– Я работаю. В отличие от тебя, Ева, – эта фраза была его коронной.

Глеб постоянно находил отговорки, чтобы не проводить с ней время: то на улице плохая погода, то у него выходной и он хочет посидеть дома.

Ева выдохнула, не желая больше с ним разговаривать. Она не видела в этом смысла, ведь он все равно ее не услышит. Да, она не работала, но занималась всеми домашними делами. Когда она устроилась обычным консультантом в магазин одежды, дома воцарился самый настоящий хаос, а криков с двух враждующих сторон стало еще больше. Поэтому она оставила эту затею и поставила Глебу ультиматум: либо он помогает ей по дому, либо работает только он. Его выбор был очевиден.

Он ушел, закрыв за собой дверь, оставив Еву дальше досыпать. Девушка поднялась с кровати, понимая, что больше не уснет. Она приняла душ и уселась перед своим гримерным зеркалом – подарком Глеба. Тогда она была безумна счастлива, ведь это был один из немногих подарков от него. Его презенты она могла пересчитать по пальцам: зеркало, беспроводные наушники, краски с холстами и нижнее белье из обычного массмаркета. Каждому подарку она была безмерно благодарна. Но чем дальше шли дни, она осознавала, что все его покупки были выгодны для него самого. Туалетный столик с зеркалом он купил после того, как их ругань по поводу разбросанной косметики вошла в порядок вещей. Замене старых наушников Евы послужила его собственная прихоть – приобрести затычки для ушей себе. Но чтобы не обижать «любимую», Глеб взял две пары. Нижнее белье тоже было куплено ради себя. Казалось, только краски с холстами были действительно подарком от души, пусть и выпрошенным.

Она открыла правый ящик с косметикой и достала из него маленькую стеклянную баночку с таблетками. Уже несколько лет она втайне от Глеба пила успокоительные, борясь с приступами агрессии. Причем с каждым годом ее дозировка увеличивалась, загоняя девушку в зависимость. По правде говоря, это была не единственная ее одержимость.

Она выпила таблетки и открыла холодильник, доставая бутылку дорогого вина. Алкоголь смог стать ей другом, помогающим забыться и оставить терзания души на завтрашний день. Она пила с горла, плевав на моральные принципы. Ева медленно и собственноручно убивала себя, не желая останавливаться.

Глеб знал про ее пагубную привычку, но ни разу не поинтересовался, почему она пьет. Были моменты, когда он срывался на нее из-за избытка спиртного, но потом сам тащил пойло в дом.

Телефон зазвонил, и она взяла трубку.

– Я вся во внимании, – ответила Ева, сделав глоток из бутылки.

– Ева, – отозвалась девушка. – Ты помнишь, что сегодня за день?

– Твой день рождения? – усмехнулась она.

– Ха-ха, – с сарказмом произнес женский голос. – Сегодня все наши собираются в подполке. Ты пойдешь?

«Подполкой» называлось подпольное казино, где собирались дети богатеньких родителей, ставя на кон все, вплоть до шмоток. Ева была там избранницей, имея за спиной большую удачу, которая пока что ее не подводила.

– Да, – твердо сказала она. – Но останусь только на две ставки.

– Тогда я заеду за тобой вечером.

Покер любил Еву, и она отвечала ему тем же. Девушка знала, что любая азартная игра – зло. Но так же она знала, как правильно к ней нужно подойти, чтобы та не укусила и не сняла последние трусы.

Подойдя к книжной полке, она отодвинула несколько книг, за которыми притаился маленький сейф. Родители каждый месяц присылали ей круглую сумму денег, которую она благополучно откладывала. Ева достала пару красных купюр из толстой стопки и положила в сумку, заранее пообещав себе, что вернется с ними обратно.

Глеб не знал о сейфе. Он вообще не интересовался, чем живет его девушка, какая ее любимая книга и даже сколько ложек сахара она кладет в кружку. Он считал, что Ева живет исключительно за его счет, не подозревая, сколько богатства находилось за его спиной. Забавно, что люди могут прожить вместе почти всю жизнь, но так и не узнать друг друга.

День пролетел быстро. Она успела немного прибраться и приготовить ужин. Так проходили все ее будние дни, за исключением редких ночных гулянок. Она мечтала посетить театр или цирк. Надеть на себя красивое платье и сходить, к примеру, в ресторан. Но довольствовалась только домашним кинотеатром. Совместно с человеком, который был против выходов в свет.

Раздался стук в дверь, и Ева посмотрела в глазок. Это была Варя.

– Не рановато ли ты примчала? – спросила Ева, открывая дверь и пропуская подругу в квартиру.

– Я закончила все свои дела и мне стало скучно, – ответила Варвара. – Глеб дома? – спросила она, снимая туфли из последней летней коллекции.

– На работе, – сказала Ева, направляясь в сторону кухни. – Пить будешь?

– Ты же знаешь, я за рулем, – Варя села на стул, накручивая свои светлые волосы на палец.

– А, точно, – хихикнула она, убирая бутылку вина в холодильник.

– Как у вас с Глебом? – карие глаза уставились на Еву в ожидании полноценного рассказа, в котором она должна принять роль страдалицы.

Ева мысленно оскалилась. Она не любила жаловаться, вынося ссоры из избы. Хотя порой срывалась и высказывалась на его счет.

– Как обычно – все клубнично, – она постоянно отмахивалась этой фразой, не считая нужным копаться в собственном грязном белье.

– Поэтому ты снова пьешь?

– Я пью не из-за него, – ухмыльнулась Ева. – А потому что хочу.

Варя видела подавленность подруги. Но не собиралась выжимать из нее признание в этом, хорошо зная упрямую черту ее характера.

– Позавчера в подполке какой-то мужик выбил из Кирилла два миллиона, – перевела тему Варя. – Причем минимальная ставка была всего десять тысяч.

Кирилл был другом Евы, тяжело сидевшим на наркотиках и азартных играх. Три года назад, когда она узнала о его «пристрастиях», Ева попыталась его остановить. Но зависимый человек – это стена, об которую сколько не бей, не сможешь разрушить. Вскоре их общение сошло на нет.

– Это был его выбор, – все, что смогла сказать Ева. – А что ты делала там позавчера?

Подпольное казино было открыто каждую ночь, но девушки никогда не нарушали свою грань: их лимит составлял один раз в месяц.

– Я не играла, – словно оправдывалась Варя.

– Если ты искала богатого мужика, то поздравляю, – она открыла косметичку, начиная приводить себя в порядок. – Ты потеряла его там с двумя лямами позавчера.

Варя усмехнулась словам подруги.

– Два миллиона – это не деньги, Боровская.

Ева не гналась за большим количеством чисел на бумажках с водным знаком. Возможно, потому, что сама была не нищая, хотя никогда не кричала об этом. Для нее деньги были средством для выживания, в то время как для других представителей золотой молодежи деньги – это лишь способ показать свое превосходство.

Они услышали звук проворачиваемого ключа в замке входной двери и резко замолчали. Глеб зашел в кухню и молча кивнул Варе в знак приветствия.

Он недолюбливал ее подружек, и Ева об этом знала. Ему было сложно высказать свое недовольство им в лицо. Зато за спиной он часто кидал в них похабное изливание своей недовольной души. Считал, что все окружение Евы – дно, загребающее ее еще глубже в подводные пески.

– Мы поедем сегодня погулять, – она поставила его в некую известность.

– Хорошо, – коротко ответил он, открывая духовой шкаф, в котором присоседилась еще горячая курица с картошкой. Достав тарелку, он положил себе поесть. Откусив один кусочек, Глеб демонстративно поежился. – Ты пересолила.

– Я специально не солила, – усмехнулась Ева, уже привыкшая к его подобным придиркам.

Глеб оскалился, понимая, что она его переиграла. Он вышел из кухни, оставляя девушек одних.

– Что это было? – с округленными глазами спросила Варя.

– Выходка заниженной мужской самооценки, – спокойно ответила Ева. – Поехали.

– У нас еще три часа до открытия, – шепотом сказала она, посмотрев на часы.

– Покатаемся.

Глеб не смог стать мечтанием или вдохновением Евы. Он тот, кто всегда недоволен ее успехами, картинами, даже стилем в одежде. Ни разу не выслушал ее мысли, считая их тяжелым грузом, который он не в силах поднять.

Были теплые моменты, которые со временем растворились в ссорах и непонимании. Порой Ева думала, что они с разных планет: при этом одного все устраивает, а второй мысленно сходит с ума. Разговоры давно пропали. И где-то в глубине души она была этим довольна. Довольна тем, что не услышит претензии на свое якобы «неправильное» мнение. Он сам убил ее любовь, а она боялась, что когда-нибудь убьет его, если перестанет принимать таблетки.

Глава 2

Девушки катались по ночному городу, выжидая время открытия казино. Ева забрала из дома вино, которое глушила, как обычную воду. Она кричала, поднимая руки и наслаждаясь своей мимолетной слабостью.

– Может, тебе уже хватит? – посмеялась Варя.

– Не будь ханжой, подруга. Гони, – сказала она, и машина прибавила скорость. – Еще быстрее.

– Мы разобьемся, – вдавливая педаль газа, произнесла девушка, смотря на спидометр, показывающий двести.

– Плевать.

Еве не хватало эмоций. Она была рискованной в погоне за адреналином, вдыхающим в нее новую жизнь. Она ходила по краю пропасти, не желая, чтобы ее спасали. А может, Ева просто не верила, что ей кто-нибудь сможет помочь. Она была словно маленьким декоративным кроликом среди дикой природы, в которую она добровольно прискакала.

Варя посмотрела на время и свернула на дорогу, ведущую в место «разбросанных купюр». Казино находилось в самом центре Москвы, замаскированное под обычную закусочную. Подъехав к ней, они вышли из машины.

– Спрячь бутылку, – сказала Варя, зная, что со своими напитками нельзя.

Ева весело улыбнулась и допила оставшиеся остатки спиртного.

– Теперь пошли, – она кинула бутылку в мусорное ведро с приличного расстояния, не промахнувшись. – В яблочко, – сказала Ева, когда стекло приземлилось в положенное место.

– Ты чокнутая, Боровская, – рассмеялась Варя, заходя внутрь заведения, на двери которого было написано «закрыто».

Сама закусочная закрывалась в одиннадцать часов вечера, но вход был открыт для тех, кто знал про подпольное казино внутри нее. Девушки шли в темноте, светя фонариками телефона, направляясь к лестнице, ведущей в самое жерло богатых деточек. Спустившись по бархатной лестнице, их встретила бронированная дверь. Они набрали на сенсорной панели нужные цифры и вошли внутрь, где их сразу же на пороге поприветствовал симпатичный официант.

Помещение было огромным: большие столы для покера, игральные автоматы, посередине бар, а по бокам множество черных кожаных диванов для отдыха, на которых располагались парочки, не стесняющиеся показывать свои чувства. Людей было много, причем разного возраста: от обычных мажоров до взрослых мужчин и женщин, любящих считать чужие деньги. Среди них Ева увидела Кирилла, сидевшего за одним из столов. Она хотела к нему подойти, как подруга придержала ее за рукав черной куртки.

– Ты же не собираешься ему вмазать? – спросила она.

– Я бы с удовольствием, если бы это помогло, – ухмыльнулась девушка. – Просто поздороваюсь.

Варя отпустила ее, и Ева пошла в его сторону.

– Привет, Кирилл, – она подошла к нему, похлопав старого друга по плечу.

– Ева? – улыбнулся парень с карими глазами и густой длинной шевелюрой. – Рад тебя видеть.

– Позавчерашнего провала тебе не хватило? – намекая на потерю двух миллионов, спросила она.

– Тебе Варя рассказала… – закатывая глаза, произнес он.

– Не столь важно, кто мне это рассказал. Важно, что ты даже после этого приходишь сюда, подчищая кошелек любящих тебя людей.

– На себя посмотри, – оскалившись, произнес Кирилл. – Ты будто бы пришла сюда проигрывать свои кровно заработанные.

– Во-первых, я пришла выигрывать, – уверенно поправила его Ева. – А во-вторых, я всегда слежу за балансом, не позволяя ему оставить меня без гроша.

– Я уже говорил тебе, Ева! Хватит учить меня жизни! – сорвался парень. – Сначала разберись со своей, алкоголичка!

Многие знали, что Ева пила, но никто и никогда не позволял себе выразиться подобным оскорблением в ее адрес. Злость кипела в жилах. Она захотела дать ему смачную пощечину, но вовремя себя остановила, понимая, что ее заставят покинуть казино.

– Ева, – тихо позвала ее Варя, видя, что та борется с агрессией внутри себя. – Оставь его.

Ева кивнула, со злостью кусая свои щеки. Она отошла от парня и вместе с Варей направилась в сторону бара. Они сели на высокие стулья, и Ева достала пачку сигарет. Она закурила, пододвигая пепельницу ближе к себе.

– Он назвал меня алкоголичкой, – выдыхая дым в сторону, спокойно сказала она.

– Я слышала… – прошептала Варя. – Он просто идиот. Не слушай его. Кирилл слишком далеко зашел, и ты не сможешь с этим ничего сделать.

– Нет, он прав, – усмехнулась она. – Я пью каждый день, а это уже алкоголизм.

– Не от хорошей жизни… – с понимаем сказала подруга.

– Не оправдывай меня. Я сама гоню себя в бездну.

– Я вижу, что ты не очень любишь говорить о совместной жизни с Глебом. Но, Ев… Может, пора высказаться? Я уверена, тебе станет легче.

– Что ты хочешь услышать, Варь? – рассмеялась Ева. – Что он полный козел, уничтожающий мою жизнь? Ты же сама все прекрасно видишь, – она потушила сигарету и примкнула ближе. – Мы просто сожители с большой историей за плечами.

– Ты пробовала с ним поговорить? – эти слова вызвали у девушки повторный психический смех.

– Пробовала сто раз. В конечном итоге я просто истеричка, выносящая мозг на пустом месте. Он не видит проблемы, понимаешь? Он говорит, что все хорошо. Он не слышит меня. Точнее, слышит, но не слушает, – она откинулась на спинку стула. – А я не хочу больше слушать его.

– Тогда, что тебе мешает от него уйти? – спросила Варя, подзывая к себе бармена.

– Секс, – коротко и ясно ответила она. – Я боюсь, что не смогу больше никому довериться. Боюсь неизвестности.

У Евы не было никого, кроме Глеба. Она не была из тех девушек, которые могли на первом свидании сразу же прыгнуть в койку. Ей нужно было время привыкнуть, узнать человека и его мотивы. В современном мире многим это покажется глупостью. Но в ней просто жила надежда, что фильмы с историями «вместе навсегда» могут существовать в реальной жизни, где гипотетической актрисой в главной роли будет являться сама Ева Боровская.

Бармен налил им две кровавые мэри и удалился. Варя поднесла бокал к губам и сделала один глоток.

– Ты слишком накручиваешь себя, – подытожила она.

Ева усмехнулась. Ее никто не мог понять в этом плане. Варя сменила немало половых партнеров, наслаждаясь своим телом с каждым. Ева же не осуждала выбор подруги, но сама обходила его стороной. Она не представляла, что рядом с ней может быть кто-нибудь, кроме Глеба.

– Я просто хорошо себя знаю.

– Это все, что мешает тебе собрать свои манатки?

– Нет… Еще я боюсь, что не справлюсь с другой жизнью. К Глебу я привыкла, – она взяла бокал в руки. – Привыкла к тому, что он постоянно дома и можно не задумываться о его гулянках, которых нет. Он верен мне. Не могу говорить это с уверенностью… По крайней мере, я так чувствую, – девушка пригубила коктейль. – Все мужчины разные. Смогу ли я справиться с человеком, который будет мне давать все, что я захочу, при этом зная, что он не обделен женским вниманием?

– Это называются здоровые отношения, Ева. Партнеры должны быть рука об руку, но не нарушая границ друг друга.

– К сожалению, баллада о здоровых отношениях у каждого своя.

– Ты с моей не согласна? – с издевкой улыбнулась Варя.

– Согласна, но не на все сто. Мне всегда казалось, что люди, делящие одно ложе, не должны задумываться о личных границах. Если быть точнее, то они не должны их хотеть. Отдых друг от друга – это не любовь, а дебилизм.

– Ты не права.

– Возможно, что я просто уже устала отдыхать, – усмехнулась она самой себе. – Мы никуда не ходим. Его не заботит моя геолокация. Все наши разговоры заканчиваются его якобы смешными историями, происходящими на работе. Мне нечего ему рассказать, ведь я знаю, что ему это не интересно. Ему неинтересна моя жизнь.

Ева так сильно хотела поплакать, но не могла. Она уже давно не знала слез. Последний раз она чувствовала соль на щеках несколько лет назад, во время сильной ссоры с Глебом, на что услышала: «Не занимайся показухой». После этого она превратилась в обычную куклу с вечным румянцем и пустым взглядом. Слезы других людей начали вызывать у нее отвращение. Она мысленно превращалась в холодного человека, с которым жила. Ева стала зеркалом равнодушного Глеба.

– Ты все еще на успокоительных? – невзначай спросила Варя, и та ей просто кивнула. – Поэтому ты такая спокойная… На твоем бы месте я рвала и метала.

– Я все отдам! – крикнул сзади знакомый голос, и девушки обернулись.

Кирилл, сидевший за покерным столом, жестикулировал руками, прося у мужчины напротив некой пощады. Ева подскочила со стула, чуть ли не проронив бокал, и направилась ко столу. Варя пошла за ней.

– Пожалуйста! Дай мне отыграться! – кричал Кирилл, как увидел Еву, подошедшею к нему впритык. – Ева! Помоги!

Она злорадно улыбнулась. В этом и заключалась участь Евы: ее не воспринимали, как здравомыслящую, но как только этим людям была нужна ее помощь, так они сразу же о ней вспоминали.

– Сколько ты проиграл? – тихо спросила она.

– Квартиру… – парень виновато опустил глаза, не осмеливаясь посмотреть на ошарашенную его словом Еву.

– Ты придурок?! – крикнула Варя, дав ему подзатыльник.

– Ева! – он встал перед ней на колени. – Я прошу тебя, поговори с ним! Я знаю, ты можешь!

Ева чувствовала себя старшей сестрой, решающей проблемы младшего брата. Она подошла к столу, за которым сидел солидный мужчина восточной внешности лет тридцати. Дорогой брендовый пиджак, начисто вылизанные туфли из крокодиловой кожи и дорогие швейцарские часы на левой руке. Этот мужчина был мечтой для любой кошерной выхухоли, гнавшейся за папиком. Она села за стол, и он пристально посмотрел на нее своими зелеными глазами, внутри которых воцарился змеиный облик.

– Дай ему отыграться, – без умаления сказала она.

– Нет, – спокойно ответил он.

Его голос был похож на сладкую колыбель, готовый убаюкать в своей кровати любую даму сердца.

– Я понимаю, что он виноват сам, – начала она. – Понимаю, что тебе параллельно на его дальнейшую жизнь… Но, пожалуйста, пойди на уступок. Я прошу всего лишь об одной игре.

Мужчина с задорной улыбкой на нее посмотрел.

– Это будет ему уроком. Если он сядет играть со мной дальше, то проиграет не только квартиру, – незнакомец собирался встать из-за стола, как услышал следующее:

– Играть с тобой буду я.

Он остановился, рассматривая уж слишком самоуверенную в себе девушку: выпившие стеклянные глаза, меняющие цвет от нежно-голубого до темно-зеленого, черная толстовка на замке, обычные синие джинсы. Если бы он увидел ее на улице, подумал, что она обычная наркоманка. Ее темные волосы, от корней плавно переходящие в платиновый блонд, струились по шее, призывая посмотреть на подрагивающие вены в области ключиц. Сухие губы, подведенные телесным карандашом, скрывали свою бледность. Ее контраст на фоне всех присутствующих слишком привлекал внимание. Она не выделялась, казалась простушкой, но он смог разглядеть в ней апатичную авантюрность, свойственную лишь единицам, которым нечего терять.

– Хорошо, – он сел обратно за стол. – Но ставка будет не денежная, – мужчина достал сигару и закурил. – Если выиграешь, твой дружок получает назад свою квартиру.

– А если проиграю? – она боялась его ответа.

– Проведешь ночь любви со мной.

Сердце Евы на секунду вышло из строя. Ее губы начали дрожать, и она их облизнула, что не ускользнуло от внимания незнакомца. Ее страх стоял позади, дыша в ухо, нашептывая скользкие словечки.

– Ева, не надо… – прошептала ей Варя, пытаясь поднять подругу из-за стола. – Пусть Кирилл сам разбирается. Это не твоя забота.

Одного спонтанного решения хватает, чтобы разделить свою жизнь на «от» и «до». Но как говорится, кто не рискует – тот не пьет шампанского.

– Я согласна, – спокойно сказала она, смотря на ухмылку своего возможного любовника. – Раздавайте карты.

Глава 3

Крупье тасовал карты, пока Ева судорожно потягивала с трубочки алкогольный коктейль. Она сидела уверенно, но внутри рассуждала о том, что ее ждет в случае поражения. Незнакомец же был полностью расслаблен, что сильно ее напрягало. Она следила за тасовкой крупье, боясь, что он может быть подкуплен.