Застенец
– Кораблев Иван Павлович, – представился другой.
– Угу, понятно. А я тогда Саня Григорьев, очень приятно.
На мгновение между нами повисла такая напряженная тишина, что казалось, продолжения беседы не будет. Однако Синий с Серым, не сговариваясь (они вообще все делали не сговариваясь, словно две руки одного человека), улыбнулись.
– Значит, правильные книжки в детстве читал, – хмыкнул Синий.
– Каверин на полке стоял, – кивнул я. – Ладно, будем отталкиваться от того, что вы из разведки, пусть и обойдемся без реальных имен. Вы же сейчас расскажете мне, что происходит? Почему я здесь, когда моя команда там играет?
– Матч закончился вчера, – открыл Серый папку, передав мне плотный лист глянцевой бумаги. – Вы проиграли москвичам два-три. А потом еще местной академии. Но если тебе будет приятно, тольяттинцы москвичей в финале выбили. Зато ты стал лучшим бомбардиром. Позолоченную статуэтку мы тебе домой отвезли. А то еще потеряешь здесь.
Я грустно взглянул на грамоту, пытаясь сглотнуть появившийся в горле комок. На душе было паршиво. Надо же, подвел пацанов. Представляю, в каком они сейчас состоянии.
– Что интересно, ты игрок центра поля, опорник, даже не атакующий полузащитник. А все же забил больше всех в своей команде за четыре игры, – подхватил Синий.
– Просто оказался в нужное время в нужном месте, – ответил я, пожав плечами.
– Скажу больше, у тебя удивительная способность к этому.
– Товарищ Кораблев, или Павлов, я забыл, кто из вас есть кто, а можно не ходить вокруг да около? И просто уже сказать, что происходит? Зачем я здесь? Может, вы меня с кем-то перепутали?
– К сожалению или к счастью, нет, – сказал Серый. – Нам нужен именно ты. Скажи, Коля, а ты вчера не чувствовал себя странно?
– Вчера? – пробежал по моей спине неприятный холодок.
– Вчера, – повторил Синий.
– Да нет, вроде, день как день. А что такое?
– А вот что, – Серый выудил еще листок из своей папочки.
Только теперь он был не такой глянцевый. Но красивый, с массивными печатями, заполненный каллиграфически ровным почерком. Правда, копия. Бумажка оказалась ни много ни мало, а завещанием. Составленным Его Светлостью Ирмером Даниилом Марковичем в присутствии нотариуса Куропаткина на… мое имя.
– Ничего не понимаю. Это… это оттуда? – поднял я голову от листка.
– Оттуда, Николай Федорович, – ухмыльнулся Серый.
– Если говорить серьезно, – впервые не поддержал его Синий, – то Ирмер Даниил Маркович завещал все, что имел, тебе. Имущество, деньги, но что самое главное – дар.
– Дар? – опять попугайски переспросил я.
– Именно так, – подтвердил Синий. – Дар, магия, пси-энергия. Названий можно придумать множество. Но это именно то, что отличает иносов от нас.
– То, из-за чего нам пришлось заключить перемирие, – поддакнул Серый.
От слова «перемирие» меня передернуло. Значит, подразумевалось возобновление военных действий. Видимо, я был слишком наивен. И когда по телевизору говорили о наших «иномирных партнерах, сотрудничество с которыми будет взаимовыгодно», то новостные программы врали. Надо же…
– Мы довольно мало знаем об иносах, – продолжал Серый. – К примеру, в чем секрет их силы? Или какие у них слабости? За все время в наших руках не было ни одного иномирца. Ни одного.
– Наши граждане, – Синий презрительно выделил последнее слово, – постоянно пытаются прорваться туда. А вот оттуда никто не бежит. Знаешь, почему у большинства солдат на блокпостах оружие с глушителем? Те совсем не для иносов. Глупцы, стену все равно никто и ничто не может преодолеть.
– Я вас понял, – мне стало жутко от этих откровений. – Но я, честно, не понимаю, за что мне все это. Как вы говорите, деньги, недвижимость, дар. Если хотите, я могу отказаться от всего в пользу какого-нибудь подготовленного агента. Нашего Джеймса Бонда.
– Боюсь, иносы не пойдут на это, – покачал головой Синий. – Не знаю как, но они слишком быстро навели справки. Когда ты еще играл, к нам уже пришли с требованием от их императора. От самого императора. Мы были вынуждены в спешном темпе переправить тебя в другую больницу.
– Мы очень ограничены во времени, – подтвердил Серый. – Мы условились, что ты будешь здесь, пока не поправишься. К нашему удивлению, по этому пункту у иносов не возникло никаких возражений. Но, боюсь, они постоянно мониторят твое состояние по своим… – он запнулся, явно подбирая слово, – …каналам. И скоро точно будут здесь.
– Я так понял, вы предлагаете мне переехать туда и стать… вашим информатором?
– В общих чертах. Мы пока не придумали, как передавать информацию. Иносы блокируют всю электронику, но это дело времени. Мы что-нибудь придумаем. Ну так что, Коля, вопросы у тебя есть?
– Какие вопросы? – пожал я плечами и развёл руки. – Я так понял, вариантов у меня особенно и нет.
– Есть, но они тебя вряд ли устроят, – ответил Синий. – Можешь сам выбрать, что тебе больше нравится: кнут или пряник.
– В этом мире у тебя есть тетя и друзья по футболу. А у них братья, сестры, родители, – стал загибать пальцы Серый. – Ты не представляешь, на что способна государственная машина, когда речь идет о собственной безопасности.
– Или можно сделать все по уму, – кивнул Синий. – Не артачиться, не лезть на рожон, а медленно и аккуратно собирать информацию. И тогда все выйдет просто замечательно. К примеру, тетя попадет в лечебницу для алкоголиков по специальной государственной программе, на Филатова Максима совершенно случайно обратит внимание какой-нибудь профессиональный футбольный клуб. Ну, последовательность ты понял.
– Коля, война будет, это неизбежно, – сурово процедил Серый. – А кто говорит об обратном – либо лжецы, либо глупцы. И непонятно, кто из них опаснее.
Они впервые с начала разговора замолчали, внимательно глядя на меня. Молчал и я. А что тут скажешь, когда тебя приперли к стене? Вообще, этой парочке на каких-нибудь соревнованиях по ораторскому искусству выступать. Минут десять всего разговариваем, а они спокойно и по делу все разложили. Даже нигде не подкопаешься.
– И что, мне надо где-то подписаться кровью? – наконец спросил я.
– Простого согласия будет достаточно.
– Хорошо, – ответил я. – Но в таком случае и мне от вас кое-что нужно.
– Наши передатчики и оружие у тебя отберут иносы, если обнаружат, – сразу сказал Синий. – А они обнаружат.
– Я о другом. Информация. Расскажите все, что знаете об иносах. Чтобы у меня хоть что-то было на руках.
Видимо, я удивил разведчиков. Ну, или кем они там являлись. Потому что те переглянулись. Причем смотрели друг на друга довольно долго. Может, они телепатически общаются? Однако я понимал, именно здесь и сейчас принимается важное решение.
– О самом основном ты, наверное, знаешь и так, – наконец заговорил Серый.
Для меня теперь все встало на свои места. Старший здесь он. Папочка в руках, лично принял решение относительно секретных сведений… Тем интереснее.
– Они появились у нас чуть больше полугода назад. В границах улиц Мориса Торезы, Дзержинского…
– Это я знаю. Мы с пацанами везде объездили вокруг их города. Там, где можно пройти, конечно.
– Ну и, сам понимаешь, вызвали транспортный коллапс. Они буквально сдвинули наш город своим. Потому что после зоны разрыва спокойно начинается улица Гагарина. Словно и не было ничего. В связи с этим существенно изменился рельеф Волги и…
– Это я тоже знаю, – поспешил вставить я. – Чужой город появился в нашем, сдвинув, именно сдвинув, а не заменив часть нашего. Расскажите лучше об иносах.
– Из того, что мы успели увидеть, их столица похожа на часть Санкт-Петербурга конца девятнадцатого века. Только без Невы. После перехода город стал зависеть от нашей экосистемы, поэтому каналы обмелели. Из географии, наверное, это все.
– Чем мы торгуем?
– С чего ты решил, что мы торгуем? – удивился Синий. Но в его вопросе я почувствовал ехидцу.
– Вы сами сказали, что переместилась определенная часть города. Людей у них хватает. Им нужно что-то есть, пить, носить. Как я понял, производство осталось там, откуда они прибыли.
Разведчики переглянулись еще раз. Только теперь совсем ненадолго.
– Ты прав. Мы поставляем им много чего. Но помимо еды, строительных материалов, угля, сырья для их устаревшего оборудования и прочих мелочей, они требуют драгоценные камни.
– Зачем они им?
Серый медленно расстегнул рубашку, ослабил галстук и вытащил наружу целую россыпь амулетов. Какие-то были на простых шнурках, другие на изящных цепочках. Но каждый венчался драгоценным камнем в искусной огранке.
– Это амулет от любого физического воздействия, – выделил разведчик один из камней рубинового цвета. – Может принять на себя шесть пуль калибра 7,62 мм. Если будет больше, тогда разрушится. Получше любого броника. Только восстанавливается долго.
Он выбрал другой камень, светло-голубого цвета, подцепив его пальцами.
– Этот мы называем «Противогаз». Создает нечто вроде маленького купола вокруг головы на непродолжительный срок. С ним можно даже пару минут под водой пробыть, спокойно дыша. Восстанавливается быстрее.
Следом Серый взял темно-фиолетовый камень.
– Ненадолго слегка усиливает носителя. Реакцию, силу, ловкость. Из плюсов – не разрушается. Из минусов – долго восстанавливается. То есть ты не можешь несколько раз за бой применить его. Самый редкий из того, что достается нам. Их можно было использовать в отрядах спецназначения.
Серый потряс связкой, убирая амулеты за ворот рубашки, после чего застегнулся и подтянул галстук.
– А почему вы думаете, что это не уловка? Что они не распространяют их специально.
– Каждый камень изучается в лабораториях. И мы действительно считываем их свойства, чтобы иносы случайно не подкинули троянского коня, способного разом убить всех носителей амулетов. Каждая подобная вещичка в наших руках – дипломатическая победа. Иносы больше любят торговать золотом, которого у них предостаточно.
– Плохо то, что у нас нет самого главного амулета, – серьезно сказал Синий. – Того, который защитит от магии.
– Возможно, что его и не существует, – задумчиво продолжил Серый. – Но если б мы получили такой, у нас был бы идеальный щит против них.
Ага, тогда б вас ничто не удерживало, чтобы вдарить ядерными бомбами по иносам. Нет, не скажу, что я был в восторге от иномирцев. Во-первых, как и всякое неизученное явление, они действительно пугали. Во-вторых, никто не знал зачем они появились, и что, самое главное, хотят от нас. В-третьих, сотрудничали они с нами на правах сильного. И зачастую их просьбы походили на требования. По крайней мере, так показывали по телевидению.
Но все же меня необъяснимо влекло к магической стене. В первые дни, когда царил кавардак, мы обшарили всю округу в поисках лазейки. Но ничего не нашли. А теперь мне предлагают вообще отправиться туда и вступить в непонятное наследство. И этот дар… Что с ним делать – тоже не ясно. Когда он проявится?
Нашу беседу прервал топот сапог в коридоре. В палату ввалился целый капитан, если я ничего не напутал в звездочках, после чего отдал честь моим собеседникам и с некоторым волнением отрапортовал.
– Они уже здесь.
– Нам нужно еще несколько минут, – ответил Серый. – Задержи их.
– Они сказали, если через минуту их не пустят, войдут сами.
Синий тихо выругался, а Серый повернулся ко мне.
– Запомни все, о чем мы говорили. Это враги. Ты не должен расслабляться ни на минуту. Скоро мы с тобой свяжемся. Или сделаем так, чтобы ты выехал за стену. О друзьях и тетке не беспокойся. Удачи, Коля.
Все трое стремительно вышли, не сказав самого главного, – что именно мне делать сейчас. Идти за ними или остаться здесь? Промедление привело меня ко второму варианту. Ладно, посидим тут еще немного.
Правда, получилось, именно что – немного. Потому что меньше чем через минуту послышался шум шагов. Будто сюда шла целая делегация. Впрочем, так оно и оказалось. Помимо кучи военных, моих знакомых бравых разведчиков, в палату вошли еще трое иносов. И самого главного из них я знал – министр иностранных дел, которого показывали по телевизору.
Он оглядел помещение, потом посмотрел на меня и коротко кивнул.
– Господа, принесите, пожалуйста, вещи. Николай, Вам следует одеться. И побыстрее. Пора ехать домой.
Глава 4
Его звали Алексей Симеонович. Именно Симеонович, а не Семенович. Наверное, потому я и запомнил эту говорящую голову из телевизора. С другой стороны, иносов не так часто показывали, чтобы начать в них путаться.
В жизни он оказался чуть плотнее и старше. Видимо, в новостных программах работали хорошие визажисты. Или – нам давно пора менять свой старенький телевизор на большую плазму.
Прямой как палка, с вытянутым чуть надменным лицом, украшенным сеткой морщин, серыми глазами и носом-крючком. Мундир с золотыми пуговицами придавал ему определенную стать. При этом министр не вызывал неприязнь. Все его движения были одновременно усталыми и естественными, как у человека, прожившего слишком долгую жизнь.
– Надеюсь, ничего страшного, что я обращаюсь к Вам по имени? Официально Вы еще не вступили в права наследства, да и титул у меня все-таки выше.
– Титул?
– Понимаю, для Вас все в новинку. Я – светлейший князь.
– Вы меня извините, а я – кто?
В любой бы другой ситуации вопрос звучал до невозможности глупо. Но не сейчас. Вот и министр спокойно ответил на него.
– После официального вступления в наследство Вам будет присвоено дворянство. Вы первый из засте… из обитателей этого мира, кто станет графом. Понимаете ли, Ирмер был Светлейшим Князем. Но его титул может быть унаследован только сыном, коим вы не являетесь.
– А так ли нужно это дворянство? – вновь спросил я.
– Если Император так решил, то нужно, – загадочно ответил министр.
Мы шли по коридорам, причём, уже значительно долго. Госпиталь оказался гораздо больше, чем можно было представить. Однако министра это нисколько не смущало. Более того, не стеснялся он и окружающих людей, беседуя со мной совершенно свободно.
– И что я должен делать как граф?
– Постараться не умереть, – ответил министр.
– У всех графьев такая серьезная жизнь?
– Нет, только у Вас, – без тени иронии сказал он. – Осторожнее, ступенька.
– Вы здесь не в первый раз? – решил я сменить тему, поняв, что ничего путного из разговора о дворянстве не добьюсь.
– В первый. Но у меня есть, скажем так, определенные способности, которые позволяют чувствовать себя вполне приемлемо в любом месте.
Таким образом мы дошли до выхода, где уже выстроилось порядочно военных. Спутники министра за все время не произнесли ни слова.
– Выходим, садимся в машину, все остальное расскажу позже. И самое главное, Николай, постарайтесь не нервничать. – После он обернулся к разведчикам, при этом обращаясь к Серому: – Признателен за содействие, господа. В своем отчете упомяну вас. Честь имею.
Мы вышли наружу. Я мельком увидел и даже узнал эту часть Самары. Самый, что ни на есть, центр. В десяти минутах Струковский парк, а там уже и Волга.
У обочины нас ждал черный «Кадиллак». Один из сопровождающих открыл дверь, другой сразу же сел за руль. Через пару секунд все оказались внутри. Ерзая по кожаному сиденью, я с некоторым волнением ждал продолжения нашего разговора. Мне почему-то казалось, что оно точно будет интересным.
– Завещание вам отдать? – спросил я, вытаскивая сложенный листок из джинсов.
– Нет, это копия. Оригинал уже лежит там, где надо.
Министр внимательно поглядел на полицейские машины сопровождения, после чего провел рукой по воздуху, словно что-то щупая. И тут же скривился.
– Как дети, ей-богу. Каждый раз не оставляют свои тщетные попытки нас подслушать.
Он опустил руку и повернулся ко мне. Видимо, министр произвел какие-то манипуляции, потому что лицо его вновь приобрело спокойный скучающий вид. Что именно – осталось для меня загадкой.
– Почему Вы попросили меня не нервничать, Алексей Симеонович?
– Наша магия способна подавлять устройства этого мира. Как правило, разрушать. А эта машина, великодушно предоставленная нам, буквально вся состоит из электроники. Не хотелось бы идти пешком.
– Вы думаете, что я… владею магией?
– Даниил Маркович передал Вам дар, в этом нет никаких сомнений. И коли уж Вы не умерли в первые часы после передачи, то теперь он потихонечку обустраивается на новом месте. Возможны случайные всплески. Поэтому Вам лучше всего вести себя спокойно, не испытывать ярких эмоций. По крайней мере, до определенной поры.
Я скривился. Ну да, подумаешь, вчера ты был обычным человеком, а теперь вдруг стал Светлейшим Князем. И пожалуйста, не дергайся. Делай вид, что все идет по плану. Превосходно, просто восхитительно.
– Я понимаю Вашу растерянность и раздражение, – произнес министр. – Скажу больше, многие в Высоком Сенате и Государственном Совете восприняли Ваше появление без особого энтузиазма.
– Это меня должно как-то успокоить?
– Моя задача – ввести Вас в курс дела, Николай, а не строить воздушных замков. Скажу честно, придется сложно. Старик Ирмер был для всех как кость в горле. А Вы, помимо его имущества и дара, унаследовали и любовь к нему.
– Точнее, нелюбовь.
– Не без этого, – легко согласился министр.
– Алексей Симеонович, можно начистоту? – спросил я.
– Будьте любезны, – впервые в уставших глазах светлейшего князя появилось нечто вроде любопытства. Будто он поймал жука, а тот вдруг заговорил человеческим голосом.
– Что мешает вам у меня этот дар забрать? Ведь у вашего правительства, или не знаю, Совета или Сената, точно есть способы для этого?
– Прямых нет, конечно, но при должном желании… – министр прочистил горло и продолжил. – Если бы Вы, Николай, были только нашим подданным, все действительно оказалось бы проще. В особых, чрезвычайных ситуациях можно сделать так, что дар будет собственностью Его Величества. Однако Вы также являетесь гражданином этого мира.
– Российской Федерации, – поправил его я.
– Это уже не столь важно, – легко отмахнулся светлейший князь. – Сегодня вечером по вашим газетам и те-ле-ви-де-нию объявят неслыханное. Что обычный человек стал иносом. Не смотрите так, я знаю, как вы нас называете. И тут уже дело осложнится.
Он вновь посмотрел в окно, жуя нижнюю губу. Словно впервые попробовал ее на вкус.
– Если с Вами что-нибудь случится, это приведет к эскалации конфликта между нами. В данный момент ни вы, ни мы не готовы к полноценной войне. Точнее, если она начнется, то неизвестно, кто одержит верх. И жертв будет слишком много. Скажу больше, внушительная часть дворян при Императоре склоняются к силовому варианту. Некоторые из депутатов Государственной Думы имеют противоположное мнение. Третьи просто боятся. Ситуация очень шаткая, поэтому возможны различные провокации.
Я ехал, глядя на улицы родного города, и пытался привести мысли в порядок. Еще недавно мне думалось, что я и есть синоним слова «невезение». Сирота с пьющей теткой, без особых перспектив на будущее, который всю жизнь будет влачить жалкое существование. Но нет, оказывается, все может быть гораздо хуже. И все из-за этого дара, который я в глаза не видел.
Для «своих» я теперь разменная карта. Они готовы пойти на все, чтобы воткнуть меня к иносам в качестве шпиона. Да и иномирцы, как выяснилось, особой любви ко мне не питают. Для них я вообще чемодан без ручки. Более того, моя смерть будет отличным поводом, чтобы развязать войну. Ну, что тут скажешь? Идти покупать лотерейный билетик точно не стоит.
Чем ближе мы подъезжали к родному району, тем мрачнее я становился. Мелькнуло стороной городское кладбище, оказался позади Дом Молодёжи, и вот наконец мы повернули на Волгина. Только не по направлению к дому, как я привык, а к иносам. На мгновение я почувствовал себя рок-звездой. Потому что толпа зевак так и норовила вылезти на дорогу. Только куда уж там.
Вся улица уже была оцеплена полицией и военными. Даже ближайшие выезды из дворов временно перекрыли. Я смотрел на это все и пытался унять бешено стучащее сердце. А потом вдруг машина задрожала и заглохла.
Сопровождающие, водитель и пассажир впереди, не сговариваясь, обернулись. Видимо, ожидали распоряжений.
– Дальше пешком, – грустно выдохнул министр.
– Ваша Светлость, можем пересесть в следующую машину, – предложил водитель.
– Ты еще не почувствовал? Он вырубил все машины в округе.
Только через несколько секунд, под осуждающим взглядом сопровождающих, до меня дошло: «он» – это я. Получается, все случилось именно так, как и предупреждал министр. Я каким-то образом вывел электронику, а может быть кое-что еще, из строя, даже не поняв, как именно.
Небо затянуло серыми тяжелыми тучами, и вдобавок заморосил легкий дождик. Вот тебе и «без осадков», верь после этого синоптикам. Хотя, судя по событиям сегодняшнего дня, верить вообще нельзя никому.
Люди на улицах, на балконах и в окнах встретили наше появление восторженными криками, будто впервые на сафари увидели прайд львов. Самое забавное, что в здешних домах снять квартиру туристу было в разы дороже, чем в том же центре. Но они шли на это, в тщетной надежде, что туманный полог откроется, и они увидят таинственный город. Правда, сегодня все их затраты окупились. Зеваки не только лицезрели быстро проехавшую машину с сопровождением, но и настоящих иносов. Одним из которых оказался сам министр иностранных дел.
Вот только последнему не нравилось всеобщее внимание. Ленивый и чуть уставший взгляд Алексея Симеоновича стал цепким, колючим. Глаза бегали, словно не могли сфокусироваться, хищно щупая каждое резкое движение зевак.
А его пальцы меж тем все время двигались. Вот мизинец коснулся большого, потом то же самое сделал безымянный, на смену ему вновь пришел мизинец. Я задышал часто, поняв простую вещь – именно сейчас министр колдовал. Ну или чародействовал, ворожил. Не знаю, как правильно. Суть в том, что он использовал магию.
Но еще больше я удивился, когда почувствовал ее. Эту самую магию. Теплую волну, которая неторопливо накрыла меня. Словно вытянутым щитом укрыл. Причем, только меня, на сопровождающих Алексей Симеонович тратиться не стал.
И именно тогда пришло некое успокоение. Возбужденные голоса притихли, даже дождь будто бы капать сверху перестал. Вот только оказалось, что расслабляться рано. Потому что через этот невидимый кокон я услышал громкий хлопок, похожий на взрыв. А следом еще один.
Вроде бы ничего не произошло. Разве что военные замахали руками да несколько полицейских бросились к ближайшему дому. А Алексей Симеонович остановился, медленно ощупывая себя. И только когда к нему подскочил один из сопровождающих и взвалил раненого на плечо, я увидел окровавленную ладонь министра. Ею он пытался прижать рану.
– Не лечи, – грозно рявкнул министр в ответ на вытянутую руку подчиненного. – Помню я твои художества на Соколовском, еще шрам оставишь. Доберемся до стены, а там уж займутся. Ничего страшного, дотерплю. Николай, не отставай!
Из-за ранения или ситуации в целом, но министр впервые за все время обратился ко мне на «ты». И надо сказать, в его словах чувствовалось столько нечеловеческой силы, что казалось, она способна смять тебя без остатка. Именно сейчас Алексей Симеонович преобразился. Он напоминал разъяренного медведя, исхудавшего и злого, проснувшегося после зимней спячки.
Инос остановился лишь на мгновение, безошибочно повернувшись к той крыше, с которой и велась стрельба. Я ожидал сейчас огня, молний или хотя бы того, что дом провалится в какую-нибудь дьявольскую бездну. Но министр не сделал ничего. Он несколько секунд смотрел внимательно, словно считывая информацию, а потом продолжил путь, опираясь на провожатого.
Между тем большая часть окон стала захлопываться. Зеваки покинули балконы, а оставшиеся на тротуарах туристы рванули прочь. Причем я не понимал, куда именно они бегут. Казалось, что попросту в разные стороны. Главное – подальше от этого места.
Низенький плотный военный в первые несколько минут пытался что-то кричать в мегафон. Однако после того, как оцепление было распалось, раздались автоматные очереди. Я видел, что стреляли в воздух, но попытка привести к какому-то порядку возымела обратный эффект.
Если сначала люди молча, но как можно скорее пытались покинуть улицу, то теперь рвались с нее в панике. Несколько человек упали, но так и не поднялись, а по их телам бежали уже следующие зеваки. Мелькали в толпе приклады, раздавались сочные удары, а тот самый военный все еще что-то говорил.
Однако до нас волна беглецов не добралась. Мы продолжали двигаться вперед, оттесняя всех, кто попадался на пути. Это я понял, когда одного из раненых поволокла в сторону невидимая сила. С той лишь целью, чтобы он оказался подальше от нас. Мы будто находились в прозрачной субмарине, прокладывая свой путь посреди океанского планктона.