Настоящее мгновение
Миша благодарил директора за всех воспитанников детского приюта. малыш продолжал пытаться изменить ситуацию к лучшему! Директор, желая поскорее завершить разговор, строго спросил:
– Что же ты хочешь теперь?
– Просто побеседовать! – восклицал, ярко улыбаясь, Миша. – мне требуется поделиться мыслями с другом! выделите, пожалуйста, секундочку!
Миша продолжал доверчиво заглядывать в глаза директору. люди искрятся верой, надеждой, любовью! миша переливался счастьем! пламенные порывы быстро растапливают толстые ледяные персональные оболочки индивидов! яркая улыбка малышей побуждает двуногих находить резервы совести!!! Для детей все люди гуманные, добрые и отзывчивые!!! Горящие глаза Миши пытались зажечь усталый тусклый взгляд директора. Но взрослый воспринимал настоящую радость находящегося рядом человека как зафиксированную на пестром рекламном плакате нарисованную фальшивую улыбку разукрашенной фотомодели… Директор, рассчитывая побыстрее продолжить репетицию приветствия, сухо ответил:
– Поговорим вечером…
– Хорошо! – звонко восклицал малыш.
Миша ярко улыбался. Предвкушая сердечную беседу, друзья радуются! Директор среди серой суеты забыл про свои слова. Но подробности недавнего разговора с мальчиком всплыли в сознании взрослого, когда он вечером, согласно требованиям должностной инструкции, перепроверял прочность дверного замка помещения. Миша попросил у работника государственного учреждения разрешение умыть лицо. Директор, сопровождая, согласно требованию должностной инструкции, малыша, пытался придумать, как побыстрее от него отделаться. Стены помещения для умывания в приюте когда-то были полностью покрыты кафельными плитками. Миша быстро подошел к водопроводному крану. Затем малыш осторожно провел ручкой по стене. Через несколько мгновений старая плитка соскочила со своего места. Миша, затаив дыхание, извлек из тайника обломок старого ножа. Определенно, взрослые выбросили этот инструмент по причине его чрезмерного износа. Глаза Миши ярко горели. Переживая, мальчик не знал с чего начать беседу. Наконец Миша упорядочил мысли и воскликнул:
– вы постоянно призываете продолжать бодро двигаться вперед, неистово колотя воздух! гуманность, доброта и отзывчивость ярко сверкают! Не желаю бездейственно коротать время! Не могу попусту тратить энергию! Жгуче желаю оказаться полезным! Неправильно ждать особого времени! Необходимо изменять ситуацию к лучшему прямо здесь и сейчас, в настоящем мгновении! Скоро приют посетит председатель правления… Собираюсь подкрасться к нему во время приветствия, чтобы потребовать немедленно отменить программу выбора и назначить вас новым главой страны! вы – настоящий герой, достойный должности председателя правления! Руководителю требуется невозмутимо переливаться весомыми человеческими качествами, гуманностью, добротой, отзывчивостью, пониманием и сердечностью! А это оружие, – Миша осторожно спрятал обломок старого ножа обратно под кафельную плитку, – жирно подчеркнет предъявленные требования… Когда вы станете новым председателем правления, дети снова будут играть со мной! Не желаю соглашаться с негуманностью ситуации! Не могу обмануть доверие людей!
Миша проговорил эти слова очень быстро, словно опасаясь что-то забыть. мальчик не злился, не завидовал, не критиковал и не обвинял председателя правления. Миша, ярко улыбаясь, надеялся согреть непробиваемого серого каменного хмурого холодного главу страны сердечным теплом и убедить его отменить негуманную программу выбора! мальчик жгуче желал изменить ситуацию к лучшему! Надежда радужно раскрашивает мечты! Миша переливался счастьем! мальчик, надеялся оказаться полезным, выступал за светлое будущее в настоящем мгновении! вдруг электрические лампы помещения для умывания несколько раз мигнули. Директора не радовали светлые стремления Миши. взрослый не думал, как убедить мальчика отказаться от жестких действий. Гуманность, доброта и отзывчивость директора испарялись. Нащупанная жирная выгода заставляла его усиленно суетиться… Директору сделались одинаково безразличны далекий кровожадный непробиваемый серый каменный хмурый холодный председатель правления и близкий горячий неравнодушный Миша… Жажда власти затмевает гуманность, доброту и отзывчивость граждан. Предел желаний двуногих – получение выгодного теплого места. Однако директор осознавал, как сложно вскарабкаться наверх. Тогда взрослый мог приказывать только маленькому мальчику Мише. Директор оценивал выгоды использования доверяющего ему ребенка. Грязное желание предать маленького Мишу бурлило в сознании взрослого…
Отчего пламенные порывы обывателей моментально остывают??? Почему граждане продолжают заточать сами себя внутри тесных железных коробок??? Отчего двуногие считают людей автоматическими механизмами??? Почему серые персоны не замечают ярких личностей???
индивиды, проходящие мимо случайных встречных с непробиваемыми серыми каменными хмурыми холодными лицами, не обнимают даже родственников… Добрые желания, светлые стремления и пламенные порывы умножают гуманность! человечность личности проверяется чувствами к случайным встречным! Ярко улыбаясь, горячие неравнодушные невозмутимо переливаются гуманностью, добротой и отзывчивостью!
– Как может ребенок одолеть взрослых профессиональных охранников главы страны! – размышлял директор. – Невозможно получить выгодное теплое место председателя правления за заявление о государственной измене маленького мальчика… Зато сохраню собственную шкуру и выделюсь…
маленькие дети намного человечнее взрослых чиновников… горячие неравнодушные ярко сверкают гуманностью, добротой и отзывчивостью!
– Есть ли предел дружбы? – задавался вопросами Карл. – Как могут двуногие отворачиваться от родственников? Насколько мерзкими оказываются такие предательства? Как не обмануть доверие друга? Каким образом двуногим игнорировать жирные выгоды?
У директора зрел подлый план. Для его реализации требовалось перестать быть человеком. Директор рассчитывал, забыв мечты, предать маленького мальчика. побеждающей в честной схватке особе тяжело произвести решающий удар. яркая личность неспособна сделать подлость! До того момента директор не мог даже подумать о мерзком предательстве. Но липкая грязь быстро наполняет пустое сознание. выгодное решение казалось директору единственным из всех возможных…
в сознаниях индивидов бурлят разные мысли. двуногим иногда снятся кошмары, где герои задают вопрос: «что сделали вы, чтобы оказаться полезными?» Жирные выгоды закрашивают будущее членов толпы серой краской… Холодная темнота непонимания гасит светлые стремления персон…
– маленькое предательство открывает чрезвычайно широкие перспективы! – пытаясь заглушить крики совести, заявлял директор.
Оценив выгоды, взрослый попытался нефальшиво изобразить готовность участвовать в предлагаемом предприятии. Директор отвернулся от Миши к стене и, делая вид, что тщательно маскирует тайник, прилаживая на место кафельную плитку, медленно произнес:
– План хороший… мы должны действовать…
Директор опасался пронзительно фальшиво взвизгнуть, произнося местоимение «мы». Через несколько мгновений Миша, ярко улыбаясь, невозмутимо спросил:
– Как пройти через профессиональных охранников председателя правления?
– он не заметил фальши! – удовлетворенно отмечал директор.
– я все организую… – медленно говорил, продолжая прилаживать на место кафельную плитку, взрослый.
Глаза директора наполнялись слезами. взрослый не хотел, чтобы мальчик их заметил. Директор казался сам себе огромным кактусом, завернувшим шипы внутрь… Через несколько минут еще теплые капельки из взрослых глаз падали на зарубежное высокотехнологическое устройство. Директору требовалось просто позвонить по циклично повторяемому телевизором телефонному номеру и заявить о государственной измене Миши. Зарубежное высокотехнологическое устройство зафиксировало поступившую информацию. Предательство в стране с программой выбора было предельно упрощено. Зарубежные высокотехнологические устройства круглосуточно фиксировали поступающие заявления о государственных изменах граждан и отправляли их членам правления. Чиновники спешно составляли предписания на срочное использование, бегло просматриваемые главой страны, и выдавали их служащим программы. При подтверждении предоставленной информации, заявители получали средства… Директор медленно произнес в холодную трубку телефона предательские слова. самое тяжелое, как ему казалось, было сделано…
Каким образом провести границу между сложным и простым в предательстве??? Почему персонаж не пытается вынырнуть из грязного подлого болота??? Каким образом объяснить предательство человека двуногим??? Может ли оно быть невыгодным??? Чем пытается заглушить крики совести предатель: ложными обвинениями предаваемого или фальшивыми обещаниями обязательно поступить правильно в следующий раз??? Может ли автоматический механизм оценивать выгоды???
Если индивид может плакать, он еще не достиг дна грязного подлого болота… Когда у персонажа заканчиваются слезы, остается сожаление. Сознание индивида тщательно ищет остатки совести!!! яркая личность невозмутимо напоминает соседям про гуманные призвания человека!!!
После того, как в холодной трубке телефона зазвучали непостоянные сигналы конца связи, директор осознал мерзость соделанного. вместе с тем, взрослый осознавал, что ошибки можно исправить правильным добрым поступком. Директор принялся усиленно размахивать конечностями, пытаясь ощутить настоящее… Но время взрослого разделилось на части: до и после предательского телефонного звонка. Перед ним он жил и радовался, а потом – принялся монотонно существовать, ограничив себя жесткими искусственными рамками из сложившихся стереотипов и навязанных принципов. До звонка горячий директор улыбался и мечтал, но после – начал суетиться и плести вокруг себя кокон толстой ледяной персональной оболочки… Перед погружением в грязное подлое болото сохранившего способность различать цвета гражданина члены серой толпы гневно критикуют и громко ругают, а потом – принимаются неискренно кивать очередному двуногому…
Даже в стране с жестким политическим курсом члены правительства предоставляли гражданину выбор. человек мог, сверкая гуманностью, стать избранным, либо, усиленно суетясь, превратиться в двуногого… люди способны радоваться, дружить и совершать выдающиеся подвиги! Но негуманный жесткий политический курс разделял персон, заставляя каждого индивида заточаться внутри тесной железной коробки… Груз неправильных поступков вынуждает двуногих ошибаться снова. безразличный элемент серой массы выполняет действия автоматически, не задумываясь. Чтобы свернуть с раскатанной широкой грязной колеи ошибок и проложить новую правильную прямую дорогу гуманности, двуногому требуется много времени и энергии. яркие личности продолжают невозмутимо сверкать улыбками, добротой и отзывчивостью!!!
После предательского телефонного звонка директор забился в угол помещения приюта и зарыдал. Невозможность изменить ситуацию выдавливала слезы из глаз взрослого. Директор вспоминал протягивающего маленькую конфетку мальчика Мишу. взрослый подумал тогда о бабушке, которая считала внука добрым и отзывчивым. Искреннее внимание умножает настоящую радость!!! Директор пытался успокоиться. Грязная подлость казалась ему уже сделанной…
– Завтра зайду к руководителю приюта и доложу о государственной измене воспитанника… – размышлял тогда директор. – Надо осторожно намекнуть, что у мальчика могут быть сообщники, которых требуется выявить. Поэтому необходимо изображать готовность участвовать в предлагаемом предприятии. средства за заявление о государственной измене разделим с руководителем приюта поровну…
Директор, вспомнил, как бегло взглянув на часы, ощутил, что пасмурное завтра уже настало. Холодная густая серость заволакивала пространство. Директор медленно шел по коридору приюта, продолжая остывать. взрослый размышлял:
– персонаж может совершить много выдающихся подвигов даже после мерзкого предательства… Члены правительства обязаны отметить мою преданность! Требуется проявляться и упорно карабкаться вверх! Пусть подчиненными будут другие граждане! Члены правительства способны делать грамотный выбор за всех… этот мальчик, нарушая установленные правила этикета, методично двигался к финалу! государственный изменник должен быть жестко наказан…
двуногие не замечают собственных ошибок. такие, спешно переложив вину на соседей, принимаются брезгливо отряхивать липкую грязь. двуногие тратят время и энергию, тщательно фиксируя чужие ошибки. Но это действие не удобряет людей… Члены правительства, провозглашая жесткие политические курсы, пытаются наказать скромно молчащих личностей за собственные ошибки…
Перед массивной дверью кабинета руководителя приюта слезы опять наполнили высохшие глаза директора.
– Чем заглушить крики совести? – задавался вопросом взрослый.
Директор заранее предусмотрительно спрятал в карман старый магнитофон. это зарубежное высокотехнологическое устройство предназначалось для записи срочных грозных приказов членов правительства. взрослый тихо постучал в массивную дверь кабинета и осторожно вошел. Действующий тогда руководитель приюта, спрятавшись за стол, как обычно, составлял планы и сбивал отчеты.
– Доброе утро… – поздоровался директор, пытаясь прикрыть подлость обычной вежливостью.
в сознании взрослого бурлили грязные мысли. возбуждающая пронзительные фальшивые визги подлость сковывает лица персонажей непробиваемыми серыми каменными хмурыми холодными масками…
– Обязан доложить о попытке воспитанника приюта нарушить стабильность существующей государственной системы… – произносил директор.
Мелкий чиновник не замечал посетителя. Директор быстро проговорил предательские слова. взрослый полагал, что руководитель приюта воспримет действия мальчика, как детскую шутку. Директор цеплялся за малейшую возможность остаться человеком. Но услышав про государственную измену воспитанника и его возможных сообщников, руководитель приюта перестал составлять планы и сбивать отчеты. Мелкий чиновник принялся потирать холодные руки, предвкушая извлечение выгоды. Согласно зафиксированной конституции страны, в программе выбора участвовали лишь совершеннолетние граждане. Но жирные выгоды умножали грязные предприятия двуногих… Руководитель приюта, продолжая потирать холодные руки, моментально согласился изображать готовность участвовать. Густая тишина наполняла помещение. Подлость не терпит звонких слов. она быстро наполняет пустые сознания бездейственно коротающих время индивидов…
– Требуется вызвать воспитанника… – через несколько секунд услужливо напомнил директор действующему руководителю приюта и втянул голову в плечи, опасаясь за ее сохранность.
опасающийся за собственную шкуру двуногий не боится делать грязные подлости…
– Именно! – фальшиво протрубил действующий тогда руководитель приюта. – Дело государственной важности не допускает отлагательств! Немедленно приведи его!
Директор медленно направился за Мишей. дети спокойно спали в теплых мягких постельках. Сознания малышей сверкали мыслями о свободе, небезразличии, дружбе, терпимости, понимании, открытости, бескорыстной помощи, любви и мире! дети не могли допустить, что грязная подлость проникнет в счастливую страну… Миша, проснувшись, ярко улыбнулся и звонко поздоровался. мальчик невозмутимо переливался настоящей радостью!
– Пойдем… – сухо сказал директор, надевая непробиваемую серую каменную хмурую холодную маску. – тебя приказал вызвать руководитель приюта…
– избранный объект может улыбаться, здороваться… – размышлял директор. – эти действия никак не изменят его финальный путь…
Миша быстро встал и оделся. Минуты ожидания казались директору годами. взрослый думал тогда об избранных людях, которых торопливо грузят в черную машину непробиваемые серые каменные хмурые холодные служащие программы…
– Что чувствуют жертвы? – задавался вопросом директор.
Жирные выгоды затмевали чувства взрослого. Холодная серость, наполнявшая ведущий к кабинету руководителя приюта коридор, сгущалась до темноты. Директор ощущал себя палачом, неискренно кивающим жертве… Руководитель приюта, заметив мальчика, принялся усиленно потирать руки. Холодная густая серость наполняла помещение. двуногий неспособен радоваться. Предвкушая извлечение выгоды, он ощущает лишь приторное удовлетворение. член серой толпы теряет способность различать ложь. двуногий не может оценивать правильность поступков. сереющему индивиду кажется, что окружающим персонам все равно… среднестатистические обыватели не задают вопросов… Директор думал, что Миша похож на маленькую птичку, громко чирикающую в пасти огромного крокодила…
– Руководителю приюта можно полностью доверять! – фальшиво протрубил взрослый, неискренно кивая. – Повтори все, что говорил мне!
Доверие возникает не от страха и не от безысходности!!! оно переливается радостью, наполняя пространство отзывчивостью!!!
Почему двуногие торопятся выгодно использовать чужое доверие??? Может ли дружба быть вынужденной??? Как умножить гуманность членов толпы??? Каким образом индивиду подружиться со всеми людьми??? Почему двуногие выгодно используют родственников??? Каким образом расположить членов толпы сверкать добротой и отзывчивостью???
Переоценив выгоды, серые персоны перестают подозревать соседей. Доверять продавцам, заточенным внутри тесных железных коробок, двуногих вынуждает голод. серые индивиды осторожно протягивают государственным работникам персональные карты, подтверждают генетические коды, принимаясь терпеливо ждать пищу. гражданам с черствеющими сердцами безразлична сухость макаронных полуфабрикатов… их добрые чувства заснули… члены серой толпы щедро делятся с соседями сплетнями и страхами, смазывающими автоматические механизмы… Члены правительства не доверяют даже собственным детям. Опасаясь непонимания, двуногие торопливо прячут правду… Чиновники переводят чужое время, бездейственно коротая собственное… Но дети доверяют всем!!! они мгновенно отвергают взрослые условности и навязываемые негуманные принципы!!! малыши, ярко улыбаясь, продолжают бодро двигаться вперед!!! дети не злятся, не завидуют, ничего не требуют, никого не критикуют и не обвиняют! их жгучие желания мгновенно становятся пламенными порывами!
электрические лампы кабинета руководителя приюта несколько раз мигнули. Директор осторожно нажал в кармане клавишу записи на магнитофоне. Зарубежное высокотехнологическое устройство принялось фиксировать звуки.
Автоматическому прибору все равно, какие слова записывать… Светлые воспоминания естественно умножают настоящую радость!!! Однако сознания двуногих, как некачественная магнитофонная лента, фиксируют только мерзости. Липкая грязь ошибок, накапливаясь, давит на персону… Каким образом записать добрые слова, чтобы они постоянно воспроизводились гражданами? Как укоренить в сознаниях индивидов гуманность? Почему ее вытесняют грязные подлости? Какие требуются обстоятельства, чтобы члены серой толпы стали гуманными, добрыми и отзывчивыми???
Действующий тогда руководитель приюта исправно играл свою подлую роль. выслушав мальчика, мелкий чиновник объявил, где планируется расположить толстую замкнутую персональную оболочку председателя правления, состоящую из бронированных тесных железных коробок и огромных пуленепробиваемых стеклянных колпаков. Действующий тогда руководитель приюта осторожно произнес, что данное предприятие чрезвычайно сложно реализовать самостоятельно. Глаза Миши загорелись еще ярче.
– мы это сделаем! – восклицал мальчик. – Обязательно получится!
Добрые слова ломают жесткие искусственные рамки, ограничивающие индивидов! Светлые стремления горячего неравнодушного мальчика разогревали пространство!!! Но толщина ледяной персональной оболочкой, охлаждающая черствеющее сердце директора, продолжала стабильно увеличиваться. взрослый пытался заглушить крики совести словами:
– Направление движения уже выбрано…
Директор не замечал стоящего рядом живого человека. Жирные выгоды затмили его чувства… человечность индивидов растворяется среди грязных желаний… Миша, ярко улыбаясь, вышел из кабинета. Действующий тогда руководитель приюта продолжал потирать холодные руки. Жирная выгода вынуждает членов серой толпы делать грязные подлости… «за человечность не платят! – провозглашает двуногий. – невыгодно оставаться гуманным в стране с программой выбора…» Когда массивная дверь за Мишей плотно закрылась, действующий тогда руководитель приюта размерено и монотонно, без чувств и эмоций произнес:
– твой патриотизм уже отмечен… я сам заявлю о государственной измене мальчика…
Директор просчитал дальнейшее развитие событий. Грязные подозрения глушили крики совести взрослого. Директор быстро остывал. Грязные подозрения заставляют двуногих предавать соседей… Подлые предательства загораживают яркость от серых персон. Но гуманность, доброта и отзывчивость прогоняют грязные мысли!!! Горячее неравнодушие раскрашивает холодную густую серость!!! Настоящая радость умножает переливающиеся радужные восторги!!! Светлые стремления и пламенные порывы прогоняют грязные подозрения!!! Сковывающий чувства двуногих густой серый страх не может удержать слезы. они выплескиваются наружу бурным потоком, размягчая охлаждающееся черствое сердце покрытого толстой ледяной персональной оболочкой индивида… Но слезы у директора закончились. взрослому казалось, что после очередного предательства из его глаз посыплются сухие макароны…
сделавший подлость двуногий пытается оправдаться будущими выдающимися подвигами. Но часто такие, после короткого сожаления, предают снова…
– Отчего двуногий, оплакивая ошибки, продолжает ошибаться? – в настоящем мгновении задавался вопросами Карл. – Каким образом накапливается груз неправильных поступков индивида? Почему обыватель не пытается сломать ограничивающие его жесткие искусственные рамки из сложившихся стереотипов и навязанных принципов? Отчего персонаж бездейственно коротает время, монотонно плывя по навязанному течению? Почему членам правительства выгодно обзывать героев изменниками и расширять привилегии предателей? Отстаивает ли чужие принципы среднестатистический обыватель? Куда движется серая персона в текущем мгновении? Как гражданину продолжать бодро двигаться вперед среди грязного подлого болота?
член серой толпы боится немонотонности, яркости, светлых стремлений и пламенных порывов. гражданин опасается остаться на обочине и поэтому штурмует переполненный троллейбус. одинокая персона, пытаясь выделиться, готова упустить выгоду. Жгучее желание индивида оказаться нужным прогоняет страх! Жесткие руководители легко присваивают заслуги подчиненных. двуногие перестают замечать подлости. их серая злоба и черная злость умножают мерзкие предательства…
Директор помнил, как вышел тогда из кабинета руководителя приюта. Холодная серость, наполнявшая коридор, сгустилась до темноты. в кармане взрослого находилась магнитофонная лента с зафиксированными словами Миши и действующего тогда руководителя приюта. Нащупанная жирная выгода заставляла директора делать очередную подлость…
двуногий любой ценой пытается получить широкие привилегии. суетливо карабкающийся вверх член серой толпы перестает задавать вопросы. Действия двуногого регламентируются строгой инструкцией. Играя отведенную роль, член серой толпы считает случайного встречного не другом, а государственным изменником… Ожидая очередной грозный приказ, двуногий быстро теряет способность думать. члену серой толпы сложно перестать бездейственно коротать время…
Отчего члены серой толпы гневно критикуют весомые человеческие качества??? Почему двуногие опасаются горячих неравнодушных??? Отчего члены правительства игнорируют собственные постановления??? Почему двуногие пытаются переложить всю вину на кусок ткани, брезгливо дергая спусковой курок оружия через платок??? Как индивидам совершать подвиги, не прилагая усилий? Почему серых персон пугают поступающие правильно яркие личности?
Директор снова позвонил по циклично повторяемому телевизором телефонному номеру и заявил о государственной измене руководителя приюта. Зарубежное высокотехнологическое устройство зафиксировало воспроизводимые магнитофоном слова. Через сутки к детскому приюту подъехала черная машина. Из нее медленно выползли непробиваемые серые каменные хмурые холодные служащие программы и торопливо увели мальчика Мишу. Еще через сутки государственные работники забрали мелкого чиновника. Директор размышлял:
– Служащие программы должны были увезти этих государственных изменников вместе, чтобы сэкономить время и энергию!
двуногие рассчитывают прикрыть грязную подлость серой суетой и очередными мерзкими предательствами…
Директор опасался, что мальчик заявит о его государственной измене. Но взрослый успокаивал сам себя:
– избранным гражданам не задают вопросов… мальчик ни в чем не виноват… такие люди не злятся, не завидуют, ничего не требуют, никого не критикуют…