Танковые асы вермахта. Воспоминания офицеров 35-го танкового полка. 1939–1945
Наше наступление продолжилось и ночью, пока мы не достигли окраин Невера[7]. Неприятеля почти не было видно. Много пленных были взято из подбитых грузовиков. На въезде в город уничтожили пулемет. В городе мы были в 3:00. Остаток ночи мы провели в наших машинах, изрядно страдая от холода.
В 8:00, заправившись, мы снова двинулись в путь. Мы ехали по прекрасной сельской местности. Но если в Германии обрабатывался любой клочок почвы, то здесь виднелись широкие полосы залежных земель, а в каждой деревне – развалившиеся убогие дома.
Неприятель не оказывал сопротивления. Где бы мы ни встретили французских солдат, они сдавались без боя. Многие удивленные гражданские принимали нас за англичан, не в силах представить себе, что немцы могут быть в таком глубоком тылу. Двигаясь на высокой скорости, лейтенант фон Гердтель, шедший впереди своего батальона, наткнулся на два французских танка. Слегка поломав комедию, ему удалось захватить их, даже несмотря на то, что деревня была полна французских солдат. В дополнение к этому он взял в плен французского полковника и его адъютанта.
Следующая деревня также кишела французскими солдатами. Лейтенант фон Гердтель ехал впереди нашей колонны на штабной машине гражданского типа, сопровождаемый мотоциклистами и передовыми танками. Он въехал прямо в середину неприятельской колонны из оснащенных пулеметами бронемашин и транспортных средств всех возможных разновидностей. К несчастью, среди них также находились автомобили беженцев. Разгорелся короткий жаркий бой. Но враг был настолько обескуражен нашим появлением, что не смог оказать организованного сопротивления. Пулеметы, установленные на позициях, были захвачены нашими танками. Затем танки под командованием капитана фон Юнгенфельда и обер-лейтенанта Гудериана проследовали вдоль колонны на север, подавляя неприятеля, продолжавшего вести огонь из-за кустов. В плен было захвачено множество французов, лежавших у дороги и притворявшихся мертвыми.
– Бросай оружие! Руки вверх! Иди туда! – кричали им по-французски.
Это были те крохи необходимого в подобных случаях французского языка, сидевшие в голове каждого немецкого солдата. Между боями плачущие матери-беженки вытаскивали детей из машин и брали на руки. За час было захвачено около 1000 пленных и 100 транспортных средств. Все равно их никто не считал. Пленных отправляли в тыл без всякой охраны. Если кто-то и бежал, то это не имело никакого значения. Главное – не останавливаться надолго!
И путь наших войск пролег через прекрасную старинную крепость Семюр-ан-Осца. На восточных окраинах нам встретилась кавалерийская колонна. Солдаты смотрели на нас с удивлением. Никто не обратил на них внимания. Нас не заинтересовали несколько запряженных лошадьми повозок. Не потревоженные никем, кавалеристы продолжили кормить своих животных.
Впереди опять раздалась стрельба. Где-то застрочил французский пулемет. В Масене дорогу нам перекрыли заграждения. С кавалерийскими частями мы справились быстро. Танки обошли застроенный район слева. Мы выскочили на перекресток к югу от Масена и натолкнулись на еще одну длинную неприятельскую колонну. Вражеские солдаты открыли беспорядочный огонь. Затем несколько наших солдат были вынуждены выйти из машин, чтобы проверить множество французов, которые лежали, притворяясь мертвыми, в придорожных канавах, и вернуть их к жизни. Мы двинулись дальше вперед, а еще 200 пленных отправились в тыл.
Находясь в «кюбеле», не можешь чувствовать спокойствия. С ближайшей опушки вновь донеслась стрельба. Повсюду стояли брошенные французские машины. В каждой деревне были сооружены по большей части примитивные баррикады, которые защищались пехотными цепями того же рода, который уже описывался ранее. Мы не слишком обращали на них внимание. Мы устали, очень устали. Некоторые из наших танков требовали ремонта. Мы достигли цели дня – Бро, – а затем с 16:00 до 17:00 весь полк расквартировался там. Нам разрешили отдохнуть до 7:00 утра. После ежедневных переходов по 100 и более километров танковая мощь полка составляла 40–60 машин. Но мы все знали о настоятельной необходимости отрезать неприятеля на линии Мажино. Это означало: вперед, все время вперед, даже если под конец в полку останутся одни грузовики.
На следующий день казалось, что линии обороны неприятеля прорваны. Противник больше не мог оказать существенного сопротивления. Моторизованная пехота ушла вперед; танковая бригада следовала за ней. Начиная с этого момента марш превратился в увеселительную поездку по прекрасной Франции. Солдаты говорили об этом так: «На крупповском спортивном автомобиле по Бургундии к Средиземному морю»[8].
Продуктовыми пайками нас также снабжали исправно. Качество было выше всяческих похвал. Повсюду нам оставалось позаботиться только о бутылочке вина прямо от изготовителя: помар, божоле, макон и прочие. Вишни и персики созрели. Шоколад каждый день давали вместе с пайками.
По радио сообщили о ратном подвиге, совершенном обер-лейтенантом Мальгутом на Сене. Также передали о захвате 39 самолетов. Мы слышали заявление маршала Петена о том, что французская армия на грани краха.
Мы двигались маршем по прекрасной горной сельской местности и великолепным долинам. Все подгоняло нас вперед. Не было обычных препятствий войны и дорожных пробок. Поздно вечером мы вышли к Дижону.
Мы увидели этот приветливый город 18 июня. В полдень мы вошли в его восточное предместье.
19 июня нам предоставили день отдыха. Он пошел на пользу и нам, и танкам.
В долине Роны
20 июня марш на юг по землям прекрасной Бургундии с отличными дорогами без заторов продолжился. Мы ехали параллельно горам до самого города Шалон-сюр-Марн. Это великолепный плодородный край. Вдоль дорог тянулись виноградники. Мы любовались широкой и живописной долиной Соны. Местность напоминала нам долину Майна. Лишь люди и несхожая архитектура говорили нам о том, что мы не в Германии.
21 и 22 июня мы катили по магистралям вниз вдоль Соны через Турню и Макон. Затем въехали в крупный город Лион, пересекли мост через Рону и расквартировались на южных окраинах. Город был вписан в пейзаж очень красиво. Черные, крашенные сажей дома южной архитектуры. Гражданские тоже выглядели непривычнее по мере того, как мы все дальше продвигались на юг. Там с одной стороны из долины Роны поднимались зеленые хребты – это были горы Севенны; с другой стороны (с востока и юго-востока) нас издали приветствовали покрытые снегом и ледниками вершины Альп[9].
Переговоры о перемирии начались. Но по-прежнему оставалось крайне важным и дальше оказывать определенное давление на противника, чтобы лишить его надежды на организацию сопротивления в Альпах. Также было необходимо совершить трудное наступление по высокогорью в тыл французской альпийской общевойсковой армии, чтобы облегчить положение итальянцев[10]. Поскольку горная местность не позволяла применить танки, на этот раз мы не были задействованы на линии фронта.
23 июня мы вышли в 17:00. Через Вьен мы прошли 60 километров на юг до Сен-Валье. Полк был расквартирован здесь утром 25 июня и оставался до 26 июня.
Перемирие
Прекращение огня вступило в силу с 1:35 25 июня. С этого момента французская артиллерия и пехота открывали огонь крайне редко. Никому не хотелось умирать смертью храбрых в конце военной кампании. Дорожный знак указывал на юг: «Марсель, 196 километров». Несмотря на установившуюся тогда дождливую погоду, глубоко врезающаяся в горы долина Роны с ее кажущимися бесконечными зарослями виноградников, широкой рекой, живописными деревнями и городами производила впечатление великолепной театральной декорации. Местное население было несказанно доброжелательно, особенно после прекращения огня. Казалось, с их плеч свалилось огромное бремя.
Военная кампания закончилась. Продолжится ли война? Когда и где? В то время мы этого не знали.
Полк развернулся. Мы возвращались на север, как будто в мирное время.
В ходе Западной кампании полк потерял 59 человек убитыми и 109 ранеными.
Жамблу
Личные воспоминания Германа Хосса, лейтенанта и офицера связи танковой бригады
15 мая. Серое утро. Наступление на укрепленную позицию Диль было назначено на сегодня. Накануне вечером мощная артиллерия крепости неожиданно обстреливала нас из небольших «птичьих гнезд» Бодесе. Досталось даже командующему бригадой. Мы провели ночь на дефиле к северу от деревни. В это время радиосвязь заменили наземными линиями. Экипажи спали; утром они должны были быть свежи и готовы к бою. Спали они в наспех вырытых вдоль дефиле землянках или под танками. Артиллерийский огонь им не мешал. Более того, нам повезло – ни один артиллерийский снаряд не попал на землю дефиле. Но за нами, на шоссе, рвались снаряд за снарядом. Взметаемая в небо пыль едва ли не долетала до нас. Сверху падали мелкие камни и земля.
Поступил приказ начать наступление. Район сосредоточения под неприятельским огнем. Танки двинулись. Люки закрылись; воцарилось радиомолчание. Дивизия пошла в направлении главной цели атаки. Полки доложили о своем выдвижении. Легкий взвод получал приказы по радио. Полки тотчас вошли в соприкосновение с противником. Сообщение за сообщением, доклад за докладом – непрерывно. Мимо нас проехали артиллерийские наблюдатели, бронемашины пехоты, саперные и противотанковые подразделения танковых войск.
Пехота покинула свои машины, которые отогнали на замаскированные позиции. Начался бой. Командир занял место на «троне» в головном танке. Он был в своей стихии. В правой руке сигара. В левой – карта, бланки донесений, доклады и радиограммы. Мы продвинулись до Жамблу и уже подходили к газовой станции. Населенный пункт обстреливался нашими подразделениями. Неприятеля нигде не было видно. Откуда-то сверху застрочили французские пулеметы, заставив нашу пехоту залечь. Мы систематически обстреливали каждый дом. Никакого результата. Обороняющиеся были упрямы. Они без остановки вели огонь по нашим наступающим пехотинцам. Но вот мы наконец сблизились с неприятелем. Самое главное, что теперь мы могли его видеть. Французы находились в 20 метрах перед нами, мастерски скрытые кустами и зеленью живых изгородей на окраине деревни.
Наши пулеметы посылали во врага очередь за очередью. В кустах воцарилась тишина. Но мы вынуждены были прийти на помощь соседям справа. Легкий взвод потерял с нами визуальный контакт. Мы отозвали его назад по радио. Затем мы двинулись по окраине деревни. Улица неожиданно преподнесла нам сюрприз. Она обстреливалась сильным артиллерийским огнем: дым и гарь, пыль и грязь закрывали нам обзор. Несмотря на это, мы продвигались по улице, поскольку там становились невидимы для противотанковых орудий. Продвигались мы медленно, между очередными разрывами артиллерийских снарядов. Шрапнель дождем била по броне машины; грохот стоял страшный. Неожиданно прямо перед нами разорвался тяжелый снаряд. Нас дернуло в сторону и слегка подбросило, затем танк со скрежетом вновь опустился на гусеницы. Система внутренней связи вышла из строя. Мы сорвали с себя наушники и микрофоны. Лишь радист остался за своим передатчиком, поскольку радиосвязь от взрыва не пострадала. Толчок в бок вновь стал лучшим средством общения. Вокруг нас рушились строения и медленно оседали стены. Балки и обломки каменных стен валились под гусеницы. Казалось, будто мы ползем по этой деревенской улице вечно, тогда как на самом деле это продолжалось всего несколько минут. Под прикрытием одного из домов мы остановились.
Сориентировавшись, мы поняли, что вышли на противоположный конец Жамблу. Вдалеке мы увидели солнце над Эрнажем.
В соответствии с радиограммой из дивизии, именно тут оказалась наша боевая цель. Неподалеку проходила железнодорожная линия. Она и стала основой обороны противника, использовавшего все преимущества рельефа местности. Танки по-прежнему стояли перед ней, не в силах найти место для переезда. Мы осмотрели местность, чтобы составить о ней представление. Нам хорошо была видна железнодорожная линия, которая сначала шла по глубокой выемке, а затем по высокой гравиевой насыпи. Мы видели также полого поднимающиеся зеленые поля, над которым стелилась легкая дымка. Наблюдалось также возвышение в 200 метрах за насыпью, на котором одиноким часовым возвышался каменный крест. Где же могли находиться неприятельские противотанковые орудия?
Мы без проблем приблизились к насыпи и скрылись за ее скатом. За нами последовало еще несколько танков. Затем подошли и другие боевые машины. Командир приказал фельдфебелю Капичке на танке возвращаться за пехотой, которая могла помочь нам отыскать позиции вражеских противотанковых орудий. Противотанковая пушка противника находилась не более чем в 100 метрах от нас, в складках местности, и не позволяла нам перебраться через насыпь. Коричневые пятна на зеленых полях – это, должно быть, пехота. Мы доложили в штаб дивизии о создавшейся здесь обстановке. Вернулся фельдфебель Капичке с первыми пехотинцами. Полковник Брайт коротко доложил лейтенанту пехоты обстановку и обозначил его задачу. После этого пехота занялась подавлением очагов вражеского сопротивления, двигаясь вдоль кювета железнодорожного полотна. Наши танки обеспечивали ей огневое прикрытие. Отважная пехота задала противнику жару. Затем к окопам приблизились наши солдаты. Неожиданно высоко поднялась рука с белым платком. Потом из траншей вылезли французы – человек двадцать или тридцать, – затем еще. Среди них были марокканцы.
После этого пришло время уничтожить неприятельские противотанковые орудия. Фельдфебель Капичке пошел в атаку впереди пехоты, самоотверженно старавшейся прорвать оборону противника.
В это время по неприятелю открыли огонь подошедшие пехотные орудия и танки. Затем командир воспользовался возможностью развить наступление. Его танк сопровождал танк Pz II фельдфебеля Баркова из легкого взвода. Оба танка подошли к насыпи и стали взбираться по ней. Траки гусениц танков взметали гравий, гремели по рельсам и тяжело оседали на шпалы. Не раздалось ни единого выстрела. Затем мы взяли курс на каменный крест. Удастся ли нам благополучно добраться до него?
Наши нервы были напряжены до предела. Внезапно мы почувствовали сильнейший удар в башню машины слева. Нас бросило друг на друга. Мы переглянулись. Снаряд не пробил броню. Затем последовало еще одно убийственное попадание почти в то же самое место. Вражеское противотанковое орудие находилось на дальности прямого выстрела! Снаряды попросту рикошетили. Противотанковое орудие – невидимое, а потому всесильное – прикончит нас, если мы не уберемся восвояси. Танк пополз назад по насыпи – мы все еще приходили в себя от мощных ударов по броне. Затем перевалили через рельсовый путь и спустились по гравиевому уклону.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Имеется в виду сын генерал-полковника вермахта Гейнца Гудериана, Гейнц Гюнтер. Во время войны он занимал и более ответственные посты. 5 октября 1944 г. удостоен Рыцарского креста, будучи офицером по оперативным вопросам при штабе 116-й танковой дивизии. В послевоенном бундесвере был командиром дивизии. (Примеч. ред.)
2
Всего на Бзуре, по немецким данным, было взято в плен 170 тыс. польских солдат и офицеров. Однако некоторые польские соединения во главе с командующим армией «Познань» генералом Кутшебой к Варшаве пробились. (Примеч. ред.)
3
10 мая 1940 г. впервые в военной истории воздушный десант (85 человек), высаженный на грузовых планерах прямо на форт Эбен-Эмаэль, имевший гарнизон 1200 человек, сумел овладеть этим сильнейшим укреплением бельгийской оборонительной системы, заставив его защитников сдаться в полдень 11 мая. Германские десантники удержали мосты через канал Альберт до подхода сухопутных сил. (Примеч. ред.)
4
Видимо, бронеавтомобиля Schneider P16 AMC-29, имевшего 37-мм пушку. Хотя и бронеавтомобиль Panhard P178 AMD-35, имевший 25-мм пушку, при удачном попадании также мог поразить Pz IV ранних модификаций. (Примеч. ред.)
5
Очевидно, полугусеничный бронетранспортер Sd.Klz.251. (Примеч. пер.)
6
«Кюбель» – четвертьтонный автомобиль общего назначения повышенной проходимости, был массовой штабной машиной вермахта. (Примеч. пер.)
7
Очевидно, автор напутал в записях – Невер в стороне. (Примеч. ред.)
8
Танкисты называли танк Pz I «крупповским спортивным автомобилем», поскольку он изготавливался известным оружейным концерном и был немногим больше спортивного автомобиля. (Примеч. ред.)
9
Имеет место географическая путаница. Из Лиона автор мог видеть подступающие к долине Роны «зеленые хребты» гор Виваре (высоты до 1754 м), восточного края Центрального массива. Севенны (высоты до 1703 м), юго-восточный край Центрального массива, подступают к долине Роны с запада южнее гор Виваре. (Примеч. ред.)
10
В это время итальянцы, напав 10 июня на Францию силами 32 дивизий, оказались в тяжелом положении, будучи побитыми 6 французскими дивизиями французской Альпийской армии, защищавшей франко-итальянскую границу. (Примеч. ред.)
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги