– Я не знаю, – поджал я губы, – я бретер. Меня выбрали защищать честь страны на дуэли. Я защитил. Убивать какого-то принца? Нет уж увольте. Вмешиваться в политику? Тем более. Меня воротит от этого, уж простите за прямоту. Я бретер, – я, повторив, взглянул исподлобья на императора, – Ваше Императорское Величество, и чту кодекс. Не убиваю, если это не предписывает дуэльный уговор.
Император снова выдохнул, поднялся из-за стола.
– Через месяц будет суд, – хмуро сказал он, – на нем тебя признают виновным и отправят в Америку.
Я не ответил. Только молча смотрел в глаза Романову.
– Луи хочет кровной мести. И получит ее. Того требуют интересы государства. Извини меня, Павел.
– Не извиняйся, император, – проговорил я, и все в комнате удивленно округлили глаза, – Не уверен, что тебе стоит заминать это дело после моей смерти. Я не убивал принца. Но кто-то убил. Не расслабляйся после моей смерти. Не исключено, что все это – попытка развязать новую войну.
– Как ты разговариваешь с его Императорским Величеством, предатель?! – внезапно крикнул один из гвардейцев, невысокий, но широкоплечий молодой мужчина в полицейской форме. Потом полез за кинжалом-проводником, – обращаешься на "ты"? Немедленно…
– Тихо! – император поднял руку, – остынь, Артур. Прости меня, Павел, – император не выдержал взгляда, отвел глаза, – сейчас твоя смерть нужна империи. На этом все. Заключенного в камеру.
Потом состоялся суд. На нем был высокомерный старый судья, присяжные, все из домов магов, близких к императорской семье, а также молодой адвокат, что трижды брал перерыв, чтобы убедить меня признать вину.
Забавно это. Если признаю, тайная полиция и не почешется найти настоящего преступника. Не хотелось делать им такой подарок. Пусть уж попотеют. Да и отступать не в моих правилах. Если уж умирать, то не лишившись чести.
– Князь Замятин, – уже даже немного сердито проговорил судья, – не заставляйте нас затягивать процесс еще. Вы признаете свою вину?
– Не признаю, ваша честь, – громко проговорил я.
Сейчас судили меня не за убийство принца, а за нарушение международных норм дуэльного кодекса. Ну и за государственную измену. Проклятье… Какой-то мудак нашел в моем лице прекрасного козла отпущения. Вот был бы шанс разобраться во всем лично…
Другой же суд, непосредственно за убийство принца, предстоял мне в Америке. В Королевстве Монтана в личных владениях Короля Луи IV Лавгута, куда меня экстрадировали.
Этот процесс проходил бесхитростно, в продолговатом помещении с каменные оплавленными стенами. Зал напоминал тренировочную комнату для отработки заклинаний. Меня, прикованного антимагическими кандалами к стулу, разместили трибуны для многочисленных зрителей и судейскую кафедру.
Суд был формальностью. И переводчик, на не очень чистом русском тараторил все так, что я мало что понимал.
– Вот бездарь, – хмуро проговорил я, глядя на переводчика – сутулого старичка в светлом деловом костюме и очках с линзами, делавшими его глаза просто огромными, – хоть бы выучил язык международных отношений. Ни черта ж непонятно. Вот, че он сказал? – я кивнул на судью, – о чьем ожирении третьей степени идет речь? Моем? Точно нет. Так, может, быть короля?
– Но, но, – сглотнул переводчик, – то ест, не ожирение, а преступление.
– Ну так и говори, что преступление… Тфу ты…
Когда зачитали приговор, и Луи IV встал со своего места, я засомневался, действительно ли речь шла о слове “преступление”? Король был довольно упитан. Даже более чем. Защитный мундир с кевларовыми вставками выглядел на нем очень потешно.
Противомагический жилет топорщился на выпуклом животе так, словно бы на борова надели две разделочные доски: одну спереди, другую сзади. А защита бедер выглядела на широких ляхах настолько крошечной, что в отношении короля можно было сказать: “стреляй по ногам – не промажешь”.
Когда я хохотнул своим мыслям, охранник, стоявший справа, недоуменно посмотрел на меня.
А еще монарх не выглядел расстроенным. Насколько я знал, у него было четверо сыновей и три дочери (количество незаконнорожденных я никогда не уточнял). И к смерти принца он наверняка относился как к оскорблению своего Дома. Не больше.
Король с трудом спустился с трибуны. Занял позицию напротив меня, метрах в тридцати.
– Вы есть последний слово? – обратился ко мне переводчик.
– Да нет. Давай уже, – стиснул я зубы, – хотя нет, стой, – ухмыльнулся и посмотрел на переводчика. Тот, собирался было уходить, но застыл. Обернулся.
– Я слушаю?
– Желаю дуэль напоследок. Дуэль с королём Луи.
– Я не понял, – переводчик приблизился и опустился ко мне, – что вы хотеть?
– Вызываю на дуэль короля Луи IV Лавгута, – громко сказал я, – считаю, что его показушное правосудие оскорбляет меня! А еще, – я хохотнул, – оскорбляет то, что жрачка у вас в тюряге дрянная.
Когда им донесли перевод моих слов, аристократы зашумели на трибунах. В мою сторону полетели какие-то непонятные слова. Должно быть, ругательства. Я, конечно, не ожидал никакой дуэли. Но шутка, на мой взгляд, получилась забавной. В любом случае эффектом я был доволен.
Я тысячи раз оказывался перед лицом смерти, и не привык пасовать перед ней. Сейчас тоже не пасовал. Умирать, так с юмором. Однако, я все же боролся со страшной горечью в сердце. Я не смогу вернуть Екатерину. Смириться со смертью можно, но с этим – нет.
– Паша! – в голове раздался ее голос, – предки, что они сделали с тобой? Я не могла докричаться!
– Катя? Где ты была?.. Как вышла на связь?! – я дернулся в кандалах, и охранники напряглись, – а.. к черту! Слишком поздно, тебе лучше не смотреть на это.
– Нет! Предки, нет! – в голове звучал ее панический крик.
– What is this?! – прокричал монарх, когда старик передал ему перевод моих слов. А потом Король стал на изготовку и извлек свой боевой стилет. Клинок блеснул в его руке платиной.
– Не смотри, – я сожмурился, зная, что она может видеть мир моими глазами, – и не слушай. Все кончено.
– Нет!
Сначала я услышал дикий рев огня. Потом воздух нагрелся так, что сложно стало дышать. Когда ударило заклинание, первым делом сгорел кислород. Но начать задыхаться, я не успел. Тело поглотило пламя. Жуткая боль въелась в кожу, мышцы, кости. Меня жгло, словно целым солнцем. К счастью, это длилось недолго. Глаз я не разомкнул.
Сначала было очень горячо. Потом резко стало никак. А дальше был холод. Холод и темнота. А потом появился я. Вот меня не было и хлоп! Я здесь. Сижу на том же самом стуле осужденного. В тех же самых кандалах. Только все это обгорело после боевого заклинания Луи, как и моя одежда. Наряжен я был в тюремную робу, но ее и след простыл. Короче, оказался я голышом. А потом кандалы растворились, словно были сотканы из дыма. Я встал.
Вокруг царила тьма. Лишь прямо на меня, откуда-то сверху, падал одинокий луч света. Он шел столбом и растекался под моими ногами в круглое желтое пятно.
Сложно было даже понять: умер я или все еще жив.
– Где я? – сжал я губы, – что за черт?
– Паша, – раздался слабый голос где-то в дали. А потом проявилась она.
– Катя?
Во тьме, в нескольких десятках метров от меня в слабом мягком свете проявилось тело. Девичье тело. Она лежала на ониксового цвета полу. Беспомощная, словно бы обессилевшая. Я тут же направился к ней. Опустившись рядом, я не узнал ее. Эта была не та девушка, которой я ее запомнил, когда она была жива. Это нечто другое. Другое, но красивое.
Тонкие черты лица, пухлые губы. Изящная полногрудая фигура. Узкая талия перетекала в широкие соблазнительные бедра. Стройные ножки оканчивались изящными стопами. Казалось бы, просто миниатюрная девушка, на вид лет двадцати. Если бы не серая кожа, длинные, нижи попы седые волосы, и огромные бесцветные глаза, которыми она с трудом посмотрела на меня.
– Катя? Это ты?
– Такой, – тихо сказала она, я появилась здесь. Я очень устала. Так много сил потребовалось, чтобы захватить твою душу, когда тело было уничтожено.
Я тронул ее кожу. Она оказалась холодной. Медленно привлек к себе, и девушка прижалась, обхватила руками талию.
– Все хорошо, – проговорил я, – я здесь. Ты в безопасности.
Я не знал, кем она стала. Божество или смертная, запертая в нигде. Да, и до конца не определился, если честно. Силами и внешностью Катя походила на богиню. А вот характер остался прежним.
Что она сама о себе говорила? Помнила лишь имя и меня. Некоторые обрывки из своей земной жизни и главное два слова: "проект Геката". Что это значило, мы не знали. Не знали и ничего о том, как она погибла и стала такой. Девушка не помнила ничего об этом, но могла многое. По крайней мере, в этом “нигде”. И она дала мне уловитель магии.
– Все кончено, Паша. Мы не смогли.
– Зачем ты вытащила мою душу?
– Хотела сделать хоть что-то, чтобы увидеть в последний раз.
Девушка с трудом поднялась. Заглянула мне в глаза.
– Ты изменилась, – проговорил я.
– Ты тоже, – она улыбнулась, – возмужал.
– Ну, мне уже не двадцать, – я улыбнулся, но потом посерьезнел, – появился тот, кто тоже знает о тебе. Одноглазый герцог спрашивал о про проект Геката.
– Я не знаю ничего об этом, – холодной ладонью она коснулась моей щеки, – но знаю другое. Долго я не смогу удерживать твою душу здесь. Скоро она исчезнет навсегда.
Я молчал.
– Не хочу упускать ни минуты от того времени, что нам осталось, – она прижалась ко мне, и я тронул ее холодную кожу, обнял, – как давно это было в последний раз?
– Десять лет назад, – я заставил девушку сесть верхом мне на бедра. Она была на удивление легкой, – холодная, – проговорил я, поцеловав ее в плоский живот.
– А так? – девушка томно застонала, и я почувствовал, что ее тело становится теплым и мягким, как живым.
– Так лучше, – улыбнулся я, лаская ее грудь, – ты пахнешь, как прежде.
– Я хочу тебя, – простонала она.
– Я знаю, – прошептал я в ответ.
– За десять лет мы не смогли подобрать верных слов, чтобы вернуть тебя, – проговорил я, когда все закончилось.
Мы лежали в темном нигде, на черном ничем. Но вместе нам было тепло. Катя прижалась ко мне, забросила ногу на бедра.
– Заклинание, чтобы вернуть меня в мир живых, – проговорила она, – необычное. Состоит не из пяти слов, как самые сильные чары, а из шести. Только это я смогла узнать через уловитель магии. Но правильных слов я не знаю до сих пор.
– Ни одного. Я помню.
Когда княжка Екатерина Лазарева, моя невеста, пропала без вести, то мысленно вышла со мной на связь спустя несколько месяцев. На тот момент она уже была мертва. А я подумал, что схожу с ума и слышу голос любимой в своей голове.
В то, что это была не шизофрения, я поверил лишь тогда, когда Екатерина создала и передала мне уловитель магии или как еще его можно назвать – черный ореол – специальную магию, которая давала способность мгновенно изучать чужие заклинания. Даже секретные техники знатных домов.
Так, я мог отбирать у противников на дуэлях чары и становиться сильнее, а Катя получала новые знания о магии, которые нужны были ей, чтобы понять, кто она, и можно ли ее вернуть в мир живых. Оказалось, что можно. И тогда я пообещал ей, что верну. Мы стали искать нужные слова, чтобы составить заклинание. Но не нашли ни одного.
Теперь же, когда мое тело уничтожено, кажется, этому не суждено было произойти.
– Мне не дает покоя то, что я не смог вытащить тебя, – проговорил я, – что не выполнил обещание.
Она не ответила.
– Катя?
– Есть один способ, – спустя пару мгновений проговорила она, – но он просто ужасен. Я бы не хотела, чтобы ты шел по этому пути.
– Есть? – я нахмурился, принял сидячее положение. С укором взглянул на девушку. Катя села рядом, поджав ноги – Есть способ, и ты молчала?
– Он ужасен, – повторила она.
– Какой?
– Паша…
– Какой способ?
– За эти годы, – девушка опустила глаза, – я выяснила, что могу многое. Многое, что завязано на этом, нематериальном мире. Например, могу манипулировать душами людей. Но это очень сложно, и получается далеко не всегда.
– Продолжай, – сжал я губы.
– Нет, – она отвернулась, – я не хочу, чтобы ты жил с этим…
– Катя, – я положил руки ей на плечи, заставил заглянуть мне в глаза, – какие-то ублюдки убили тебя. Превратили в это. Они же убили моих родителей. Уничтожили мой род. Зачем они это сделали? Я не знаю. Но я поклялся и тебе, и себе, что верну тебя из мертвых, и уничтожу тех, кто это сделал. И неважно, что предстоит сделать мне, чтобы добиться своей цели.
– Даже забрать чужое тело? – бесцветные глаза Кати заблестели.
– Даже забрать чужое тело, – помедлив лишь полсекунды, проговорил я.
Девушка сжала пухленькие губы, нерешительно посмотрела на меня.
– Я не уверена, что получится. Твоя душа может просто исчезнуть. Тогда я убью и тебя и то, другое тело.
– Катя, – решительно сказал я, – моя душа скоро просто испарится, а ты останешься запертой здесь навсегда. Я согласен, что это ужасно. Я принес в жертву свою жизнь, чтобы понять, что случилось с тобой и моим родом. В ней были лишь дуэли и риск постоянно быть убитым. Если придется принести в жертву чужую жизнь, что ж. Я готов и на это.
Девушка долго в нерешительности смотрела на меня. Ее губы дрожали, а выражение белых глаз было грустным и растерянным.
– Катя, теперь нет иного пути.
– Хорошо, – наконец она кивнула, – если это важно для тебя…
– Это важно для нас обоих, – отрезал я.
Девушка кивнула снова, придвинулась ко мне.
– Будет больно, – проговорила она и поцеловала меня в лоб.
Вспышка затмила все вокруг. И правда, было больно.
В груди болело. Глаза медленно, с трудом разлепились. Свет ударил так, словно бы я от него отвык. Голову даже прострелило болью. Именно поэтому я понял, что снова жив.
– Игнат! О, предки, Игнат! – незнакомый женский голос.
Первое, что я увидел, когда сфокусировал зрение, это чужая рука, погруженная в мою грудь. Я чувствовал, как она продолжала ритмично сдавливать сердце.
Глава 3
– Игнат!
– Завелось, – выдохнул целитель, – завелось сердце. Предки, сильно его… Что стряслось?
Целитель медленно вынул руку из моего тела, и она снова стала осязаемой. Это было заклинание астрального тела. Наверняка что-то из разряда Экспиравит Манус Ворт. Черт… Как все болит. Куда я попал?
Успокоиться было сложно. Ожившее сердце колотилось с утроенной силой. Вокруг галдели многочисленные голоса. На белый потолок со встроенными лампами неприятно было смотреть. Щипало глаза. Тело болело. Особенно горела область правого плеча и предплечье.
Восстановив дыхание и взяв себя в руки, я с трудом проморгался, повел взглядом вокруг. Это был коридор больницы. Причем больницы, явно не для благородных. Для пустых, скорее всего. Для простолюдинов или буржуа.
– Ударило током. У нас пробки выбило, и он полез в щиток, и тут замкнуло, – женский голос раздался откуда-то справа.
Это была молодая, лет тридцати, женщина. Ее пепельные волосы были небрежно скручены в дульку. Обеспокоенное, даже испуганное лицо блестело от пота. Голубые ясные глаза смотрели на меня.
– Током, говорите? – недоверчиво проговорил целитель – зрелый крупный мужчина в униформе врача. На рябом, покрытом оспинками лице красовалась бородка. Короткие черные волосы блестели проседью.
– Да, – закивала серовласая девушка, – током.
– Ну-ну, – целитель скрестил толстые руки на груди, – я даже не знаю, можно ли сказать что вам повезло, что у него остановилось сердце, как раз, когда вы приехали в больницу. И признаться, раны похожи на магические.
– Нет-нет! – занервничала она, – током ударило. У нас дома чуть не случился пожар!
– Ну, как скажете. О. Смотрите, он приходит в себя. Игнат же? – целитель посмотрел на девушку.
– Да, да, – энергично закивала она, – Игнат, – тут же заглянула мне в глаза, – ты меня слышишь? Скажи что-нибудь!
– Как ты? Руки, ноги чувствуешь?
Я слышал, но когда попытался ответить, смог издать только хрип. В горле пересохло. Язык еле шевелился. Однако, с трудом, но я кивнул.
– Он еще слаб. И ему нужна медпомощь, – я перевел взгляд на целителя, тот озабоченно смотрел на девушку, – желательно целительством. Если пытаться лечить его без магии, на это уйдет месяцев девять. И скорее всего, он останется инвалидом.
– Нет, – девушка искривила лицо, по щекам побежали слезы, – будем лечить магией.
– А это обойдется не дешево.
– Деньги будут, – решительно произнесла она, – лечим магией.
Мысли путались. Сложно было понять, где я. Что это за люди, и что вообще случилось. Почему меня называли Игнат?
Я даже и не думал, что Катя так умеет. Не думал, что она может вселить меня, вернее, то, что от меня осталось – душу, в чужое пустое тело подростка шестнадцати лет.
Пустое, потому что у него не было способности к магии. Не было сформированной магическим фоном души, как у всех аристократов. Хотя, как ни странно, дворянский титул был. Пока еще.
К новому телу я привыкал долго. И звали меня теперь Игнат Сергеевич (так обращались ко мне целители, когда приходили проводить процедуры), фамилии же, я пока не знал.
Несколько дней я пролежал в больнице, проходя ежедневное магическое лечение и принимая в тело кучу эликсиров. Некоторое время мысленно пытался призвать Катю, однако, она ожидаемо, не пришла. Видимо перенос дался ей тяжело.
Как ни странно, даже сейчас Катя поступила в своем репертуаре. Не стала отбирать тело у первого попавшегося человека. Подгадала, когда мальчишка по имени Игнат станет жертвой боевого заклинания (а то, что это было оно, я не сомневался), и переживёт клиническую смерть. Вернее, не переживет. Да… чему-чему, а доброте мне у Кати следовало бы поучиться.
Да. Некий Игнат Сергеевич умер, когда остановилось его сердце. А ожил уже я. Моя рожденная способностью к магии душа тут же заняла пустую оболочку. А личность встала на место личности мальчишки.
Хотя, это и было печально, но я быстро отбросил скорбные мысли. Сначала нужно было прийти себя, а потом обдумать дальнейший план действий. Фактически мне предстоит начать все с нуля. Попытка номер два, так сказать. И она будет явно опасна.
Я был уверен, что все, что случилось с прежним мной – подстава. Подстава тех, кто знал о проекте Геката, и преследовал в этом отношении какие-то свои цели. Точно, противоположные моим.
Времени в палате у меня было много, и первое, что я сделал, когда голова стала более-менее соображать, проверил свою душу.
Душа мага – его главное оружие. Именно она проводит сквозь себя ману, которая невидимой силой занимает все пространство вокруг как воздух. Под воздействием маны, душа формируется, и с маной же взаимодействует.
У людей нечувствительных к магии души в этом смысле нет. У меня же была. Сильная душа, привыкшая к боевой магии. Но проблемы все равно были.
Когда, лежа в больнице, я вернул себе способность медитировать и коснулся души, то понял, что все мои ореолы – астральные кольца, которые маг выстраивает вокруг души, чтобы хранить в них заклинания, исчезли. Все, кроме одного. Черный ореол, или иначе – уловитель магии остался на месте. Но он служил не для того, чтобы хранить заклинания.
Уловитель позволял отбирать и быстро вставлять в собственные ореолы чужие заклинания. Причем прошлый владелец больше никогда не мог пользоваться отобранным заклятием. Так, развитие моих магических сил происходило немыслимыми темпами.
Хотя я и старался не думать об этом, но вина за то, что я решил отобрать чужое тело, преследовала меня. Да и чье? Простого мальчишки. Я вот живу, а он нет, хотя и не совсем, по моей вине. Уверен, если бы Катя не вселила мою душу в него, он просто умер бы. Но все же, я продолжал чувствовать себя ему обязанным. Ему, и его близким. Может я смогу чем-то помочь им?
Со временем, когда раны почти вылечились и я уже мог сидеть и разговаривать, я немного познакомился с моей, так сказать, новой семьей.
Чувство было странным. Даже спустя двадцать лет душевные рубцы после смерти родителей и пропажи и того, что произошло с Катей, побаливали. А тут, новые родственники.
Пепельноволосая оказалась моей старшей сестрой по имени Вика. Я познакомился с ней поближе однажды вечером, когда, после работы девушка заехала проведать меня. Служила она в администрации города Екатеринадар, на солнечном юге империи. Забавно было попасть сюда после стольких лет в Москве.
– Привет, – проговорила девушка, когда открыла дверь в палату. В руках она держала пакеты с фруктами и еще какие-то сладости, – ну как себя чувствуешь?
– Хорошо, – проговорил я высоковатым голосом подростка, к которому еще не привык. На поправку иду.
– Чудно! – она приблизилась и принялась разбирать пакеты, выставлять съестное содержимое мне на тумбу.
– Дома все неплохо, – улыбнувшись, она села на табурет рядом со мной, – врач говорит, еще неделька и тебя выпишут. Стасик скучает и скоро приедет навестить тебя.
– Стасик? – я нахмурился.
– Ах да, – она кивнула, – доктор Фирсов предупреждал, что после удара током у тебя повреждена память. Совсем нас не помнишь?
– Нет.
Девушка было, грустно опустила взгляд, но потом улыбнулась, подняла глаза проговорила:
– Ничего! Познакомимся заново, – она несколько растерянно рассмеялась, – Скоро ты увидишь Стаса. И может, вернешь себе память. А еще, вот, – Вика достала из сумки большую старую книгу, – это история Дома Орловских. Почитай, – немного грустно проговорила девушка, – раз забыл.
– Спасибо, – я принял толстый том.
Некоторое время сестра щебетала, не переставая, рассказывала пустяки ни о чем, однако обмолвилась, что на мое лечение пришлось занять денег у знакомых. Да еще и кредитоваться. Кажется, то, что произошло со мной, встало дому в копеечку. Было ясно, что Орловские сейчас обеднели. И не без причин.
– Вика? – позвал я сестру, когда она было собралась уходить.
– Да, Игнат, – я заметил, что Вика какая-то дерганная. Обернувшись, она нервно теребила пуговицы брючного костюма чиновницы, – что ты хотел?
– То, – я показал ей заживающую руку, – что поразило меня. Это ведь был не ток из щитка. Это боевое заклинание.
Она молчала. Лицо сестры побледнело. Под глазами проявились круги.
– Ответь честно, – строго сказал я, и девушка удивленно округлила глаза.
– Ты совсем не помнишь?
Я только медленно отрицательно покачал головой.
– Может, – она сглотнула, – оставим этот разговор на потом? Когда тебе станет лучше, мы сядем дома и все…
– Нет, Вика. Прошу, расскажи сейчас.
Девушка задумчиво уставилась в никуда. Закусила губу. Через пару мгновений она будто бы очнулась и приблизилась. Села на табурет.
– Лучше не стоит, чтобы об это кто-то знал. Если узнают, у нас будут очень-очень большие проблемы.
– Кто это сделал? – взглядом я указал на руку.
– Ты должен понимать, – нервно затараторила сестра, я видел, как трясутся ее губы, – что никаких доказательств нет, что все произошло ночью и у нашего дома, а он за городом, в полях на отшибе и…
– Успокойся, Вика, – я добродушно заглянул ей в глаза. Она почему-то растерялась, зрачки девушки быстро забегали, – вдох-выдох, и расскажи.
Девушка глубоко втянула воздух, громко засопела.
– Это дядя Виктор, Игнат. Наш дядя. Он уже давно намекает, чтобы мы продали поместье ему и уехали в город. Но что тогда будет? Жалованья нам не хватит. Нужно платить за ваше обучение, мы спасаемся только рентой со сдачи земли в аренду… – глаза девушки заблестели, она замолчала, – ой. Прости. Тебе нужно поправляться, незачем слушать мое нытье. Все в порядке.
– Не в порядке. Это Виктор. Он, выходит наш родственник?
Девушка раскрыла глаза. А потом и рот. Удивленно посмотрела на меня.
– Ну… ну да, – торопливо проговорила она, а потом замолчала, заговорила лишь через пару мгновений, – Игнат. Ты говоришь таким странным тоном… я никогда не слышала от тебя такого… Будто бы… будто бы что-то изменилось… Ты всегда был тихим и замкнутым. И никогда не говорил так… Уверенно.
– На меня напал маг, – догадался я, – причем среди ночи. Откуда ты знаешь, что это Виктор?
– Я… – она стала заикаться, – я и т-так слишком много тебе с-сказала. Это сейчас не твои проблемы. Твоя главная задача выздороветь и вернуться на занятия…
– Пожалуйста, Вика, – я пристально посмотрел ей в глаза, – ответь.
Она заморгала. Слеза скатилась по щеке, и девушка стерла ее тыльной стороной ладони.
– Он… он намекал. Уже не раз говорил. Он угрожал. Ну знаешь, делал это не напрямую. Косвенно. Вроде как, иносказательно. Говорил, мол, поместье, так далеко от города. Это опасно. Что плохо будет, если с тобой или Стасом что-то случится. Что в полях могут водиться магические твари… Или ждать люди, которые желают нам зла.