– До завтра. Заеду за тобой в двенадцать, – автомобиль притормаживает перед подъездом, а Саша осторожно заправляет мне за ухо упавшую на лицо прядь волос.
Я прилипаю взглядом к его губам и понимаю, что все больше подсаживаюсь на низкий хрипловатый шепот, на терпкий древесный аромат его парфюма и на выпуклые вены на его мускулистых руках.
– До завтра, – нестройным эхом откликаюсь я и выбираюсь из машины, вынужденная напоминать себе, что в Москве у Лизы Истоминой остался жених.
Глава 11
Лиза
Соперница – это дрянь, которая
хочет того же, что и ты.
(с) Диля Еникеева.
– Ариш, как там Вика? Вливается? – я перебираю блестящую ткань платья и откладываю его в сторону: не хочу выглядеть, будто наряженная елка. Критично инспектирую гардероб и останавливаю выбор на простых черных слаксах и тонком темно-бордовом джемпере – несмотря на середину ноября, солнце еще греет вовсю.
– Все отлично, Елизавета Андреевна. Смирнова исполнительная и ответственная, отличница все-таки, – и пока я одним ухом придерживаю мобильный и навожу марафет, на том конце провода происходит что-то невообразимое. Воспитанная Риша выдает забористое ругательство, от которого мои начальственные уши сворачиваются в трубочку, и выгоняет кого-то из кабинета. После чего устало выдыхает и не перестает меня удивлять: – Алик в пятницу заезжал, интересовался, как часто мы с вами созваниваемся и какие цветы вы любите.
На миг карандаш застывает в моей руке, потому что я стою перед зеркалом, словно оглушенная пыльным мешком по голове. Уверена, если начать рисовать стрелку прямо сейчас, она выйдет такая же кривая, как кардиограмма моего отца.
Пожалуй, глубину чувств, а может, заинтересованность Меньшова в собственной персоне я сильно недооценила.
– Спасибо, что предупредила, солнце. Не забывай спать, мир от этого не рухнет, – считаю необходимым напомнить, учитывая маниакальное трудолюбие некоторых помощниц, и отключаюсь, бросив короткое: – на связи.
Я очерчиваю рубиново-красным карандашом контур губ и остаюсь довольна получившимся результатом – из отражения на меня смотрит уверенная в себе молодая женщина. Наношу пару капель цитрусовых духов на запястье и ровно в двенадцать спускаюсь вниз: терпеть не могу заставлять себя ждать.
К счастью, Саша тоже отличается пунктуальностью, а еще отличным вкусом.
Его белоснежная рубашка идеально отутюжена, а классические черные брюки как нельзя лучше подчеркивают узкие крепкие бедра. И я даю себе слово не пялиться на Волкова, но все равно пялюсь, пока во рту не становится сухо и вся слюна не исчезает, будто по волшебству.
Саша ловко маневрирует в автомобильном потоке, параллельно умудряясь вникать в условия нового контракта, которые озвучивает по громкой связи сухой безликий голос штатной юристки. Я же за долгое время позволяю себе расслабиться и побыть приглашенной на мероприятие спутницей Волкова.
Хочу гулять по широким аллеям парка, пить вкусный кофе, заедая его малюсенькими канапе, и не думать о насущных «надо-срочно-вчера».
– Добрый день, Александр Владимирович, можно задать пару вопросов? – миниатюрная шатенка в черном костюме-двойке первой подскакивает к Сашкиной бээмве, стоит нам только припарковаться.
Однако Волков осторожно оттесняет ее в сторону вежливым «все комментарии после открытия» и мягко, но настойчиво подталкивает меня вперед. Я же несказанно радуюсь, что блестящий наряд остался висеть в шкафу. Потому что роль сверкающей гирлянды сегодня по праву принадлежит дочке главы, чье платье едва прикрывает середину бедра, а сотни пайеток неприятно слепят глаза.
Анжелика демонстрирует убийственный взгляд вкупе с фунтом презрения и устремляется вперед, убедившись, что Сашина ладонь намертво приклеилась к моей пояснице и никуда не собирается исчезать.
Блондинка воинственно цокает по серой тротуарной плитке каблуками своих ярко-синих «Версаче», которые бы куда больше подошли красной ковровой дорожке, в то время как я подозреваю, что это только начало холодной войны.
– Пап, знакомься, это Елизавета Истомина, – меня представляют сухощавому невысокому мужчине с волнистой каштановой шевелюрой, который похож на дочь примерно так же, как павиан на дельфина. И я не знаю, почему это нелепое сравнение вертится на моем неугомонном языке.
– Невеста московского продюсера? – и без того не большие черные глаза сужаются, сканируя каждую деталь моего столичного образа и формируя неутешительный вердикт, пока меня подмывает спросить, насколько подробное досье положили Юрию Германовичу на стол. И не слишком ли возмущает главу тот факт, что в пятом классе я разбила окно в школе, а на втором курсе участвовала в несанкционированном митинге в поддержку вымирающих уссурийских тигров.
– Совладелица «Альянс групп», – уточняет Александр, нагло перемещая пальцы мне на живот, и придвигает ближе к себе под дружное недовольное сопение семьи Калугиных. Видимо, его от слова «невеста» плющит не меньше, чем меня от вопроса про замужество.
В кольце Сашкиных рук я чувствую себя уверенно, примерно, как ведьмак с броней сотого уровня. Поэтому позволяю себе много улыбаться, черно шутить и игнорировать аквамариновые линзы, мечущие в меня отравленные кинжалы.
Мне, по большому счету, абсолютно все равно, что думает и Анжелика, и ее высокопоставленный папаша, и прибывшая на подмогу мадам из департамента архитектуры. С высокой взбитой прической, очень похожей на ту, что носила в девяностых мама.
После недолгих поисков мы обнаруживаем новую скульптуру в форме большой капли. «Геолокация» сияет нержавеющей сталью в лучах солнца, изображая панораму окружающей ее местности, а мы терпеливо выстраиваемся для группового фото.
Приветственная речь Калугина выходит какой-то не очень приветственной, ножницы для торжественного разрезания алой ленты забыли на заднем сидении министерского авто, и только мы с Волковым выглядим по-идиотски счастливыми на фоне этой унылой чиновничьей массы.
– Потерпи еще пять минут, и я угощу тебя самым вкусным десертом в мире, – наклонившись, шепчет мне на ухо Саша, заставляя губы расплыться в еще более ослепительной улыбке.
И я совершенно точно не имею ничего против того, чтобы улизнуть с неофициальной части мероприятия по-английски. И как показывают дальнейшие события, совершенно не зря. Потому что халявное шампанское и бутербродики не идут ни в какое сравнение с божественным тирамису, которое добыл Волков.
– В качестве компенсации за эти кислые физиономии готов самолично приготовить отбивные в гранатовом соусе, – смеется Сашка, облизывая перепачканные в маскарпоне и какао пальцы, а я понимаю, что готова продать душу дьяволу за то, чтобы этот момент длился вечно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги