Двери, те, что были под балконом, распахнулись, приглашая Ходоков присоединиться к игрокам в просторной комнате без окон. Здесь было сумрачно: горели свечи в канделябрах на стенах, чадя и пуская ленты дыма, но их было недостаточно. В центре, на круглом столе из красного дерева разместился Вариус – многоугольник с шестью равными гранями. Пластина из черного, как смоль, камня была поделена на шесть треугольников, каждый из которых имел по семь уровней. Они же, в свою очередь, делились на множество треугольников помельче, означавших один из Домов.
Всего их было больше сотни, каждый имел свой символ – растение или животное. Аэнис внимательно разглядывала гексагон, силясь запомнить хотя бы часть Домов, хотя она и не знала, поможет ли ей это. В центре пластины расположились шесть костяных фигурок – по одной на Ходока.
Над столом, в кованной колыбели, подвешенной за крюк к потолку, Хранитель затеплил огонек. Этот, в отличие от свечей, не дымил, горел ровно, но и тепла не давал.
– Ну что ж, господа. Да начнется игра, и пусть удача пребудет с вами.
Глава 2
– Ты что творишь? – зашипел Иссириас Эрваинэль, советник Ивеллиоса Светлоликого, правителя Эйлиньена, затащив Аэнис в одну из пустующих комнат.
Здесь было пыльно и воняло затхлостью. Девушка высвободила предплечье из цепкой хватки Высшего и отвернулась к окну. Ей не хотелось говорить. Да и что она могла сказать?
– Вариус убивает! – выплюнул он со злостью. – Чего ты добивалась, согласившись принять участие?
– А чего добивались вы, отец? – Аэнис вздернула подбородок, изо всех сил стараясь не опустить взгляда.
– Что? – на лице Эрваниэля проступило недоумение. – О чем ты?
– Тогда, восемнадцать лет назад.
Больше не было смысла скрывать, что она знает правду. Ради этого она все и затеяла.
– Чего вы добивались, поставив маму на кон в игре?
Надо отдать ему должное, Светлый не стал оправдываться, придумывать нелепые объяснения или вовсе убеждать дочь, в том, что ее обвинения – вздор. Он вообще не потрудился хоть как-нибудь отреагировать на нападки Аэнис. Будто сей мерзкий поступок что-то само собой разумеющееся.
– Хотя… – криво усмехнувшись, произнесла она: – Не надо. Можете не говорить, я и сама знаю. Ведь ставки были так высоки… Что там какая-то супруга?
– Замолкни…
Да, наверное, надо было бы остановиться. Но горечь всех этих лет, покоившаяся на дне души, всколыхнулась темной мутью и поднялась вверх, затапливая разум. Все это время, пока правда не всплыла наружу, Аэнис гадала, почему мама ушла. Почему она оставила их с отцом? Что та маленькая девочка сделала не так, заставив собственную мать разлюбить ее?
– Пост советника – лакомый кусочек, не так ли?
– Заткнись! – гаркнул Высший, хлестнув девушку по щеке.
Лицо Аэнис словно огнем ожгло. Та дернулась, но выстояла. Глаза Иссириаса пылали бешенством.
– И даже сейчас в погоне за победой вы поставили не на собственную дочь, а на чужого Темного, – процедила Светлая сквозь стиснутые зубы. – Что на этот раз? Хотите восседать на троне Эйлиньена?
Отец молча развернулся и вышел, хлопнув дверью так, что стены задрожали.
– Что и требовалось доказать… – пробормотала девушка, обессилено опустилась на пол, не обращая внимания на пыль вокруг, и прислонилась горящей щекой к косяку двери.
Она не плакала. Просидела так, опустошенная, наверное, с четверть часа, невидяще уставившись перед собой. Аэнис много раз представляла себе момент истины. Но она никогда не задумывалась о том, что будет после.
Игра.
Отец был прав, Вариус убивает. Насколько ей удалось разузнать, в прошлый раз выжила лишь половина Ходоков, и ни один из них не достиг границы каменной пластины – у игроков закончились камни, дающие право хода. Первый уже брошен в Колыбель огня, а это значит, что игра началась и покинуть ее невозможно.
Светлая заставила себя подняться с грязного пола, отряхнула подол плаща и вышла из комнаты. Совсем скоро они получат первую подсказку, так что не мешало бы подготовиться к путешествию. И Аэнис очень надеялась, что оно не станет последним в ее жизни
Когда она спустилась, остальные уже собрались внизу, приглядываясь друг к другу, оценивая соперников. Не хватало только Темного, но и он не замедлил появиться. Прошел мимо и уже собрался было покинуть здание, как человек окликнул его.
– Эй, вы, беловолосый господин! Не собираетесь к нам присоединиться?
Блондин замедлил ход, а потом и вовсе замер.
– Спасибо за приглашение… обойдусь, пожалуй, без вашей компании, – не оборачиваясь, бросил он и продолжил движение.
Голос его был чуть охрипший, будто простуженный.
– Погодите-ка! – не сдавался парень. – А как же подсказка?
– Оставь его, – гудящим басом отозвался ост и добавил, провожая Темного настороженным взглядом: – Пусть идет.
– Но… – хотел было возразить человек, однако рыжая перебила его:
– Чтобы видеть подсказку, не обязательно всем находиться в одном месте.
Парень хмыкнул и прошелся пятерней по ежику волос:
– Ну, раз так…
– Но это не мешает нам путешествовать вместе, как мы и договаривались, – дернула гельд плечом.
– Мы… вы решили играть вместе? – поинтересовалась Аэнис не без удивления.
Вариус никогда не была командной игрой – здесь каждый был сам за себя: Ходоки старались разгадать подсказки и добраться до следующего Дома быстрее остальных. В ход шли не только смекалка и выносливость, но и грязные приемчики: порой участники выбывали не по воле хитросплетений игры, а по вине тех соперников, что не гнушались членовредительством.
– Хотя бы первых несколько шагов, – подтвердила рыжая и широко улыбнулась: – Вместе все ж веселее, не правда ли?
Аэнис задумалась. Идея была не так уж и плоха, как могло бы показаться вначале: путешествовать в одиночку было более рискованно. К тому же, усилиями пятерых подсказки наверняка будет проще разгадать. По крайней мере, Светлой хотелось на это надеяться.
– Ну, так что? С нами?
– С вами, с вами.
* * *
В трактире было шумно. За соседним столом купцы обмывали удачную сделку, а у дальней стены отдыхали моряки, отпуская в сторону девушек сальные шуточки и недвусмысленные намеки. Нимеида брезгливо морщилась, и то и дело прикладывала к носу надушенный платочек: в зале воняло выжаренными шкварками, потом и дешевым табаком. Столешница была противно липкой от пролитого пива, и Аэнис старалась не прикасаться к ней, держа руки на коленях. Рыжая же словно бы и не замечала неудобств и, казалось, даже с интересом прислушивается к разговорам мореходов, щедро пересыпанным бранными словечками.
Разносчица бухнула перед ними несколько кружек – три с пивом и две со сбитнем, колыхнув полной грудью в вырезе декольте, и унеслась обслуживать купцов, щедрых на чаевые по пьяни. Человек подхватил свою и поднял вверх, сияя, что начищенный пятак:
– Предлагаю тост! За знакомство!
– Рановато пить за него… раз уж мы не знаем имен друг друга, – пробубнел себе под нос ост.
