Английский «пэрэдайз»

– И ещё невпопад вставляешь дурацкие байки о женщинах, где не надо, – вставил Боб. Он знал, что говорил, они с Мартином жили в одной квартире.

–Да замолчите вы оба! – Мартин вспылил. – Говорят, она старая сука и в первый же день отчитала Брайана Грина ни за что.

–Враньё! Я был в ресурсном центре, всё видел и слышал. Никого она не отчитывала, – вдруг вставил Скотт. – На Брайана пришла жалоба от клиентов, и она просто сообщила ему об этом, попыталась объяснить, что и как, – продолжил он. – Говорит она с акцентом, но вполне, вполне. Кха-кхе-кхе, ААААпчхиииии

– А как её зовут? – спросил Дэри, он вдруг вспомнил рыжеволосую красавицу двадцати восьми лет, с которой просила побеседовать Дон Макналти пару дней назад.

– Её зовут Ольга, рыжая и, как все рыжие, выглядит стервой, – со знанием дела заявил Мартин.

– Да, она хороша, и, похоже, умна. Люблю красивых и умных женщин, – и Дэри испустил свой коронный звук, что-то между ржанием коня и плачем ребёнка.

– А ты собрался с ней переспать, как я вижу. Но у тебя ничего не выйдет, она стерва, и предпочтёт выбирать сама, – сказал Мартин с издёвкой.

Повторно издав точно такой же звук, Дэри вдруг сказал:

– А спорим, пересплю, и очень скоро!

При этих словах в учительской все оживились: Скот несколько раз кашлянул и чихнул, Боб быстро, быстро заговорил о том, что давно никаких пари не было, и вообще, бывали ли такие пари в «Стади Лэнгвиджез».

Под это чиханье – ржанье – тарахтенье, в учительскую вошла Рэйвэн Тод, очень толстая американка с распущенными волнистыми волосами, одетая в какие-то немыслимые одежды: ярко зелёный топ с вырезом «полюбуйтесь на мои шары», грязно-белую трехъярусную хлопчатобумажную юбку средней длины кричащую, что даже бездомные стирают чаще, и чёрные кроссовки с бешено розовыми гольфами. Весь её вид говорил, что она горда собой и считает, что хороша необыкновенно. А если кто сомневается, то она может и в торец дать. Сомневающихся в учительской не нашлось, но все затихли и уставились на неё.

– Привет, пацаны! Что замолчали, как только вошла? – спросила Рэйвэн.

– Сражены твоей красотой и грацией, – громко сообщил Дэри и опять издал звук коня-ребёнка.

Рэйвэн проигнорировала это язвительное замечание.

– Так о чём вы тут? – спросила она ещё раз.

– О новых звёздах и красивых женщинах, – хихикнул Мартин.

– Понятно! «Больше говорить не о чём!» —сказала Рэйвэн. – Дон велела передать, что собрание будет завтра в одиннадцать, – обратилась она к Дэри.

– Отлично, постараюсь не опоздать. – Дэри встал и отправился за ещё одной чашкой кофе. Рэйвэн вышла за ним.

– Интересно, спал ли он с неё хотя бы раз? – спросил Боб, но никто не ответил. В учительскую вошли учителя во главе с Сэмом Старком.

– Ну вот, опять говорят о сексе – произнёс, услышав последнюю фразу, Сэм и ухмыльнулся. – Молодёжь, это не самое главное в жизни.

– Привет, Сэм! – радостно воскликнул Скот. – Секс – это растление ума и тела! Правда, Сэм?

– Секс нас делает или идиотами, или избранниками жизни. А что это вы в таком серьёзном месте, как школа, говорите о сексе. «Кто вас возбудил?» —спросил Сэм.

Скот чихнул, кашлянул, опять чихнул и продолжил:

– Дэри поспорил с Марти, что переспит с новой русской директрисой из корпоративного отдела.

– Ох уж этот Дэри, шалун. Небось, хороша директриса, если Дэри берётся за дело.

– Русские девушки все с шармом, такие милые, и все хотят замуж за иностранцев, – вставил Боб.

– Это уж точно, – согласился Сэм. В разговор о русских девушках вступили все.Таким образом, к обеду, когда Ольга пришла в ресурсный центр сделать копии материалов к урокам, все преподаватели – носители языка и пара русских работников из персонала обслуживания, знали о пари, которое заключили Дэри и Мартин.

***

У кофейного аппарата Рэйвэн очень близко подошла к Дэри, но он отодвинулся от неё и со смехом спросил:

– Ты специально вышла за мной, чтобы потереться о меня своими пухляшками?

– А что? Тебе не нравится?

– Грудь у тебя ничего себе, но ты уж слишком её выпячиваешь! Будь скромнее, мужчинам это нравится! – И Дэри вместе с кофе отправился в класс, где его уже ждала новая группа учащихся. А Рэйвэн только кинула ему вслед:

– Учи своих русских фанаток как себя вести! – и, накинув пальто в гардеробе, она вышла на улицу.

Рэйвэн Тод жила в Москве уже четвёртый год, но то, о чём она мечтала, всё ещё не случилось. Она приехала в Россию, подальше от своей страны, чтобы забыть о том, что произошло с ней и её семьёй. Урождённая англичанка, она переехала с отцом и матерью в Соединённые Штаты ещё в раннем детстве и считала себя истинной американкой. Любила, чтобы всего было много: много еды, большой дом и большую семью. Но так случилось, что иметь много не всегда получается. Большой дом купить не удалось, так как отец пошёл работать в полицию, и они смогли позволить себе только небольшой домик на окраине Далласа. У Рэйвэн появилась сестра через год после переезда, и родители на этом остановились. Только еды было много, и это утешало. Но самое ужасное было впереди. Когда Рэйвэн исполнилось пятнадцать лет, её отец оставил их и сделал операцию по смене пола. Он стал женщиной, а у неё не стало отца. В отличие от сестры и матери, Рэйвэн сильно переживала, она бросила учёбу, связалась с плохой компанией, стала агрессивной, дерзкой. Нигде не могла найти постоянную работу, учиться тоже не хотела, так как ей постоянно казалось, что за её спиной все обсуждают их, Тодов, семейные дела. В итоге к двадцати годам Рэйвэн представляла из себя толстую американку, грубую и непривлекательную. Такую, каких противоположный пол называет «суками». Она же всегда видела себя маленькой девочкой, милой и доброй, в кругу большой дружной семьи, обожаемой родителями.

В двадцать с половиной лет Рэйвэн решила покинуть Америку и отправиться куда подальше, чтобы никто ничего не знал о её прошлом. Она выбрала Россию, нашла на сайтах предложения работы преподавателем английского языка в России и отослала своё резюме.

Она не была уверена, что ею заинтересуются, у неё не было приличного образования, только краткосрочные курсы. Но она слышала, что носителей языка в России принимают с распростёртыми объятиями, и надеялась. Надежды её оправдались, и осенью две тысячи четвёртого года Рэйвэн сошла с трапа самолёта в Шереметьево.

Россия сразу ей понравилась. Во-первых, на неё обращали внимание на улицах, так как она выглядела весьма экзотично. Во-вторых, ей нравилось внимание людей к ней, как к американке. Она говорила по-английски, а этого уже было достаточно, чтобы вызвать интерес окружающих. Как ей не хватало этого у себя дома! В-третьих, сообщество англоязычных коллег, работающих в компании, было достаточно большим, что позволяло чувствовать себя всегда «в своей тарелке». И последнее, что ей нравилось больше всего, она почувствовала свою значимость, обучая русских английскому языку. В школе она ненавидела преподавателей и, скажи ей кто-то тогда, что она сама будет учить кого-то, она бы рассмеялась ему в лицо. Но здесь, в Москве её воспринимали серьёзно, даже если она говорила всякую чушь. «Какие наивные и недалёкие в своём развитии, эти русские», – думала она, обсуждая с ними на уроках темы покупок, здоровья и денег. Через год она поняла, что в России можно жить другой жизнью, начала понемногу учить русский язык и решила завести себе русского парня.

В Америке личная жизнь её, прямо сказать, не складывалась. Она потеряла свою девственность ещё в двенадцать лет, переспав по своему желанию с мужчиной тридцати лет. Причём, соблазнила его она сама, находясь в лагере скаутов, она ночью прокралась к африканскому парню, инструктору по плаванию и просто легла к нему в кровать. Он даже и не сопротивлялся, так как Рэйвэн в свои двенадцать выглядела на все восемнадцать. И потом она спала со всеми, кто хоть как-то обращал на неё внимание. Но она хотела встретить любовь, быть верной, и парень тоже должен был любить её, а не просто спать с ней. И чтобы не получилось так, как с её отцом, её любимый не должен был в одночасье превратиться в женщину.

Первый опыт с русским случился уже через неделю после приезда, хотя на самом деле этот русский был из Таджикистана. Очень темпераментный, но он как-то быстро исчез.

–Нет, всё равно я выйду замуж за жителя этой страны, – так говорила Рэйвэн сама себе, поднимаясь утром, кормя белых кроликов, одеваясь и отправляясь на работу. Кроликов она сразу завела, когда поселилась на первой съёмной квартире, и перетаскивала их за собой, переезжая с квартиры на квартиру по всей Москве.

Глава четвёртая

Руководство образовательной компании: Дженнифер Бойл – «широкая спина» для Роя Аркета – руководителя компании и красноречивого рассказчика. Дарен Фрейзер – загадочный британец и русская «бизнес леди» Марина Олеговна.

Каждое утро Ольга вставала рано, чтобы выглядеть безукоризненно. Она делала небольшую зарядку, принимала холодный душ, плотный завтрак и макияж занимали час. Одевшись в с вечера приготовленную одежду, она выходила на улицу и с удовольствием ловила на себе взгляды прохожих. Ей нравилось производить на людей впечатление. Мама была ей примером в этом, привила ей вкус к красивым дорогим вещам, научила общаться, слушать и слышать людей. Да и сам характер Ольги был скорее покладистый, чем склочный.

В первый день работы на посту директора по обучению, она была представлена большинству преподавателей, но мало кого запомнила, кроме двух толстых американок, которые не только не стеснялись своих больших тел, но и выставляли безобразие форм на показ жуткой одеждой, неаккуратным макияжем и полным пренебрежением к тому, что они работают в учебном заведении. Одна – Рэйвэн Тодд важно прогуливалась по школе в короткой грязной юбке с воланами, еще больше увеличивающими её и так широкую попу. Другая- Дженнифер Бойл большей частью сидела у себя в кабинете нога на ногу, в джинсах, протёртых на причинном месте и при поворотах демонстрировала через эти дыры огромные белые ляжки. Ольге эти дамы страшно не понравились, впрочем, и она им тоже.

На следующий день, когда Ольга вошла в учительскую, там были как раз Рэйвэн Тод, Дженнифер Бойл, и Дон Макналти.

– Привет! – поздоровалась она со всеми, и, обратилась к Дон, которую, по сути, только и знала.

– Я получила твоё сообщение, Дон. Мне подходит, что совещание директоров будет в одиннадцать.

– Хорошо, это будет твой первый опыт собраний в «Стади Лэнгвиджез», кстати, разреши представить тебе Дженнифер Бойл, руководителя отдела тренингов.

– Рада познакомиться, Дженнифер, – Ольга протянула руку, но та, приклеив на лицо искусственную улыбку, и будто не заметив протянутой руки, только сказала:

– Я тоже рада, надеюсь, вам понравится здесь, – и тут же продолжила разговор со стоящей рядом Рэйвэн Тод.

Ольга увидела, как смутилась Дон, поразившись невежливому поведению Дженнифер, и постаралась перевести разговор на другую тему. Они вышли в коридор, а затем нашли свободный кабинет, где Дон попыталась как-то извиниться за бестактное поведение коллеги.

– Дженнифер очень своеобразная дама, – сказала она Ольге, – самолюбивая, настоящая американка. Но надо отдать ей должное, у неё есть голова на плечах… – тут Дон запнулась, – С ней будь поосторожней, она не любит, когда ей перечат.

Ольга поняла, Дон предупреждала, что не всё просто в этой компании. Но ей показалось, что Дон на её стороне, это было очень приятным открытием, и она решила, что Дон её «fairy God Mother», сказочная крёстная. И в то же время Ольга поняла, что у неё уже с самого начала есть недоброжелатели. Это в первую очередь была Дженнифер.

– Ну вот, наша старуха Дон нашла себе помощницу и подружку, – сказала Рэйвэн, когда Ольга и Дон вышли из учительской. – Теперь будет с кем бутылочку другую пропустить.

– Посмотрим, на что эта Ольга способна. Все русские учителя такие тупые, корчат из себя знатоков, – ответила Дженнифер. Ей Ольга не понравилась сразу, и она не захотела этого скрывать. Дженнифер вообще не нравились русские женщины, в основном симпатичные и ухоженные. Она на их фоне всегда выглядела «коровой». Квадратная, с огромными плечами и с относительно маленькой головой, она, даже приодевшись, не выглядела привлекательной.

Мужчины, в основном, её сторонились, и ей ничего не оставалось, как удариться в работу. Вообще-то в Россию она приехала, чтобы найти себе если не мужа, то хотя бы любовника, но пока дело с мёртвой точки не сдвинулось, и это её очень злило. «Русские мужики абсолютные тупицы и дерьмо» – думала по вечерам Дженнифер, когда оставалась одна. – «Я же американка, у них есть шанс вырваться со мной из этой дыры, называемой Россией и увидеть мир». Но желающих не находилось уже три года, пока она работала в России, ни среди русских мужчин, ни среди коллег англичан, американцев, шотландцев, австралийцев. Коллеги, особенно англичане, называли её “loud mouth American”, громкоголосой американкой, а русские сотрудники компании, зная её самолюбивый, непредсказуемый характер, вообще старались с ней не связываться, только по углам шептались, что американцы в России диктуют как им жить. Для Роя Аркета, директора компании, она была находкой, так как в ней он увидел умение манипулировать людьми и плести интриги, а это он очень ценил. Самым большим плюсом было то, что Дженнифер всегда рвалась быть на виду, и Рой с удовольствием прятался за её широкой спиной и в принятии решений, и в их исполнении.

– Не переживай, – думала Ольга, возвращаясь с работы. – Кто такая эта Дженнифер, огромная, безобразно толстая американка с внешностью хабалки и громким пронзительным голосом. Она больше похожа на торговку с овощного рынка, легко таскающую ящики с капустой и грязной морковью, чем на учительницу английского языка. Эта дама больше всего на свете любит Макдональдс как ещё одна моя коллега – Рэйвэн Тод. И откуда только эти красотки в американских фильмах? Ведь в Америке нет на самом деле красивых лиц. А может только к нам такие страшные едут?

***

На следующий день был назначен ленч Ольги с Дон и Роем Аркетом, руководителем компании «Стади Лэнгвиджез». По расписанию, у Ольги утром был урок в компании на юге Москвы и Ольга, закончив его, поспешила на встречу в ресторан «Фрайдис» на Новослободской, но попала в пробку и опоздала на двадцать минут. Когда она поднялась в зал, то не сразу увидела их. Дон и Рой сидели у окна. Дон курила, а Рой что-то ей рассказывал. Ольга подошла к ним и извинилась:

– Привет! Я попала в страшную пробку, извините. Мне, право, неудобно. – сказала Ольга смущённо.

Рой вскочил и, протянув ей руку, представился:

–Рой Аркет

–Ольга Павлова.

–Очень приятно, – сказал Рой, – много наслышан о вас, – широко улыбаясь, он отодвинул стул рядом с собой, и помог Ольге снять пальто.

Ольга отметила про себя, что Рой выглядел хотя и не так, как она его представляла, высоким худощавым американцем, но в его коренастой полноватой фигуре чувствовались выправка и сила.

Всё было очень демократично, Рой был сама любезность и поначалу Ольга и Дон с удовольствием слушали его довольно забавные рассказы. Но после трёх часов заседания за столом, когда всё было съедено, и выпито несколько кружек кофе, Ольга и Дон только и думали, как не пропустить паузу в бесконечном рассказе Роя и попытаться красиво закончить этот затянувшийся ленч. Ольга несколько раз ловила себя на мысли, что теряет нить рассказа Роя, и думала, не покажется ли невежливо, если она просто остановит Роя и скажет, что ей надо уйти.

Рой, казалось, не замечал, что его слушательницы устали. Он больше обращался к Ольге. Рассказывая, он часто дотрагивался до её руки, плеча, и Ольга чувствовала, что он симпатизирует ей. Это видела и Дон. В конце концов, Ольга не выдержала:

– Я очень извиняюсь, Рой. Это действительно, очень интересно, но мне надо идти, у меня урок в пять.

Она соврала, но слушать рассказ о том, что лоббизм и мошенничество в правительстве США становится катастрофой для его страны, Ольга больше не могла.

– Да, конечно, конечно, тебе надо идти. Мне было очень приятно познакомиться с такой прелестной и, главное, умной женщиной, – расплылся в улыбке Рой.

Дон тоже засобиралась.

– Спасибо, – сказала Ольга и вынула кошелёк, чтобы расплатиться. Она знала, что среди иностранцев принято платить каждому за себя.

– Нет, оплачу я, – остановил её Рой. – Мне было очень приятно провести время с такими очаровательными женщинами.

Ольга заметила, как удивилась Дон такому широкому жесту Роя.

– Что ж, как скажите, – отреагировала Ольга, – вы ведь босс.

Она встала и взяла пальто, Рой поспешил помочь ей и, когда она оделась, он поцеловал ей на прощанье руку.

Ольга покинула «Фрайдис» с облегчением, а Рой и Дон ещё остались. «Бедная Дон, как долго ещё ей придётся слушать Роя. Но может быть у них тут так принято. А завтра предстоит знакомство с Дареном Фрейзером. Ольга с ужасом представила ещё один бесконечный ленч. «Ладно, не надо паниковать раньше времени», – сказала она себе, входя в метро.

Когда Ольга ушла, Рой, казалось, позабыл, о чём он так долго рассказывал. Дон увидела, что выражение его лица изменилось. С игривого, оно поменялось на задумчиво-грустное.

– Я, пожалуй, тоже пойду, – сказала Дон и протянула руку, чтобы взять куртку.

– Подожди, – остановил её Рой, – что ты думаешь о ней? – И он кивнул в сторону, куда ушла Ольга.

– Я уже тебе говорила, она очень милая девушка, воспитанная, образованная, вполне нам подойдёт, я думаю. Ты же сам видишь, говорит она по-английски хорошо, умеет ладить с людьми, а главное, она русская и понимает, что русским нужно. Полагаю, что она справится.

Рой крутил салфетку в руке, лицо его вдруг стало серым, губы сжались в тонкую линию, и Дон показалось, что ему вдруг стало плохо.

– Всё нормально? – спросила Дон с тревогой.

Рой поднял на неё глаза и вдруг как-то очень громко сказал:

– Я сейчас говорил с призраком.

Дон опешила.

– С кем?

Рой не ответил, но Дон увидела, что у него заиграли желваки, и он стиснул зубы.

Повисла тишина. Дон даже показалось, что шум утих во всём ресторане.

–Ты, правда, в порядке? – неуверенно спросила она?

Не ответив на её вопрос, Рой сказал:

– Я и тебя измучил, иди уже тоже…

–А ты? Не пойдёшь?

– Я ещё останусь, – как-то вяло сказал Рой.

Удивлённая, Дон быстро собралась и, не оглядываясь, покинула ресторан. А Рой в глубокой задумчивости так и сидел за столом, теребя салфетку.

***

На следующий день после ленча с Роем Аркетом, Ольга познакомилась с ещё одной важной фигурой компании, Дареном Фрейзером. Это был дородный мужчина с большим животом любителя пива. Седовласый, с чёрными глазами, которыми он играл как кот на завалинке в ожидании зазевавшейся мышки, Дарен выглядел загадочно и таинственно. Когда Ольга и Дон встретились с ним в ресторане, он был приветлив, но потом постоянно говорил намёками, какими-то двусмысленностями, писал смс по двум «мобильникам», делая многозначительное выражение лица, и вообще пытался создать образ уставшего от суеты профессора, все знающего и снисходительно смотрящего на жизнь. Рассказывая что-то, он, как и Рой, упивался собой, хотя на этот раз ленч был вполне приемлемым и в смысле продолжительности, и в смысле содержания.

– Ольга, вы такая молодая, как долго вы работаете в образовании? – спросил Дарен, когда Ольга сказала, что очень любит свою работу.

– Восемь лет, – ответила Ольга. – До этого, ещё в школьные годы и в университете я тоже старалась использовать любую возможность, чтобы поработать или в школе, или в летних детских лагерях.

– Довольно долго, неплохой опыт, я думаю, – удовлетворённо отметил Дарен.

– Почти такой же, как у тебя, – с ехидцей заметила Дон.

– Это не проблема, – поспешно заметил, Дарен, – Я ведь не профессиональный преподаватель.

Ольгу это заявление удивило, но она не стала ничего выяснять. Весь ленч они обменивались фразами, которые были больше просто разговором ни о чём. И, тем не менее, её не покидало чувство, что этот полный британец был очень хитрый и, возможно, опасный.

В конце ленча Дарен сказал:

– Сегодня утром я видел Роя, и он сообщил, что ваше рабочее место, Ольга, будет в кабинете вместе со мной и Дон.

– Что ж, я очень рада, – с улыбкой сказала Ольга.

– Весьма мудрое решение, – усмехнулась Дон. – Теперь тебе, Дарен будет не так скучно.

Ольге после их совместного ленча Дарен не понравился, но Дон пыталась её убедить, что он очень добрый, порядочный и услужливый человек, один из главных знатоков делового английского в компании. Поэтому Ольга подумала, что она сама могла и ошибаться.

Итак, к концу первой недели работы в «Стади Лэнгвиджез», Ольга имела представление о руководстве компании.

Руководил компанией Рой Аркет, невысокий, полноватый американец с небольшими, постоянно бегающими глазами, очень говорливый и, как ей показалось, – «себе на уме». Она поняла, что понравилась ему. Разговаривая с ней, он старался произвести впечатление.

Его заместителем, а по сути, директором Московского отделения компании была Марина Олеговна, невысокая, дружелюбная женщина. Она не была преподавателем, и по образованию не имела никакого отношения к обучению, но говорила по-английски довольно прилично. Эти две фигуры были топ менеджментом компании, и их роли распределялись соответственно национальности: Марина отвечала за русских работников, а Рой – за носителей языка. По разговорам в учительской от преподавателей, Ольга узнала, что Роя и Марину связывают не только деловые отношения. Говорили, что Марина развелась с мужем из-за Роя, но последний не женился на ней, а принял на работу в компанию своего бывшего соперника. Так что все они были крайне заинтересованы в прибыльности бизнеса. И если Рой старался не выпячивать этого, то Марина постоянно об этом говорила. Ольге после несколько бесед с ней уже стало казаться, что вместо глаз у Марины доллары, как в каком-то американском мультике.

Также Ольга познакомилась и со своими коллегами из отдела. Все они производили очень хорошее впечатление кроме Рэйвэн и Дженнифер.

–Ничего, – говорила себе Ольга. В любом коллективе есть такие неприятные особы. Я просто не буду с ними общаться, или буду общаться как можно меньше. Возможно, впоследствии, отношения наладятся.

Глава пятая

Первые трудности Ольги. Друзья и враги. Скандал в учительской.

Уроки и работа с преподавателями отнимали у Ольги очень много времени и сил. Первый месяц работы в компании «Стади Лэнгвиджез» пролетел практически незаметно. Утром у неё были уроки в компаниях на юге Москвы. Потом она приезжала в офис на Новослободской, где имела возможность пообщаться с Дареном и Дон. Дон всегда была занята, она составляла планы тренингов для учителей и разработки уроков. Большую часть времени она молчала, поглощённая работой. Дарен же, напротив, полулёжа в своём кресле, всегда ждал прихода Ольги, чтобы поболтать. Но Ольге чаще всего было не до болтовни, ей приходилось решать проблемы, то и дело возникавшие в отделе. Почти все её преподаватели были молодыми людьми, по двадцать два, двадцать четыре года. Они не имели никакого опыта преподавания, да и с методикой тоже были проблемы. Ей приходилось много разъезжать по московским компаниям, улаживая жалобы, а иногда и конфликты, возникавшие между слушателями курсов английского языка и преподавателями из-за некачественного, а порой просто безобразного преподавания. К тому же ей приходилось обучать этих «носителей языка» методикам преподавания. Когда она приходила домой, то просто падала от усталости. Личной жизни никакой не было. В единственный выходной день, воскресенье, Ольга отлёживалась в арендуемой квартире в центре Москвы до полудня, потом прогуливалась по старым улочкам и переулкам, ходила на старый Арбат и обедала в каком-нибудь кафе, размышляя о последних событиях. Ей уже не казалось, что работа у неё классная. ей вообще было непонятно, почему именно этих горе учителей принимали Рой и Наталья на работу, почему в головном офисе на Новослободской никому не разрешалось общаться на русском языке. Она не могла понять нравится ей или нет этот искусственно созданный мир заграницы, в котором она оказалась.

Люди, с которыми ей теперь приходилось иметь дело были самыми разными. Они вели себя так, как будто приехали в Россию на прогулку, а заодно и поработать, и совсем несерьёзно относились к своим обязанностям. Хотя, конечно, не все. Ровно через две недели с начала работы в компании, к Ольге обратилась с критикой порядков в школе Нина Грей, канадка, женщина пятидесяти пяти лет. Одной из её клиенток была молодая женщина с Рублёвки, которую ей предоставил сам Рой, со всеми рекомендациями как обучать и чему. Нина по началу почла за честь и признание своего опыта такое назначение. Обучать английскому важную персону, как ей объяснили, особу, приближенную к власть имущим и жену олигарха. Но после первого занятия выяснилось, что эта особа хорошо говорит по-английски, ей просто нужен был человек, кому бы она могла выплеснуть свои проблемы с мужем олигархом, с высокопоставленным отцом и с алкоголем. Нина рассказала, как её доставляли в огромный дворец на Рублёвке, как она каждый раз проходила через досмотр охранниками, как ей было неуютно в дворцовых комнатах, в присутствии холёных собак, которых она терпеть не могла и боялась. Потом появлялась подвыпившая хозяйка, в халате или пижаме за двести тысяч долларов, усаживала за стол с едой и начинала общаться с Ниной на хорошем английском рассказывая, к примеру, о своих планах открыть салоны красоты по всей Европе в отместку своему неверному мужу. А потом водитель на шикарном Мерседесе или Гелендвагене отвозил Нину к ближайшему метро и, с ехидной улыбкой глядя на её джинсовую юбку и недорогую курточку говорил: «До встречи, мадам, я вас в понедельник подберу здесь ровно в полдень, не опаздывайте». И Нина ехала на метро в маленькую квартирку в Отрадном, которую снимала ей компания со старым телевизором, вещавшим только на русском языке, и шумными соседями за стеной.