Кошку убило любопытство

Беспокойство

– Доктор Пéтрович, недавно к нам обратился новый клиент. С обычной просьбой. Сделать конфиденциальный аудит. Но условия аудита далеко не обычные.

Пéтрович выжидающе разглядывал братьев Клемен. Когда начинаешь реже видеть старых знакомых, то в глаза бросаются малозаметные изменения внешности, на которые не обращаешь внимание при повседневном общении. У старшего брата на висках стала проглядывать седина, а у младшего заметно увеличилась талия, о чем недвусмысленно говорила стянутая пуговицами жилетка.

Пéтрович провел на Карибах всю зиму. Роды прошли успешно, но после пришлось обратиться к услугам кормилицы, благо на острове это было достаточно распространенной практикой. Кормилица, крепкая тридцатилетняя мулатка, была подобрана врачом Элизы. Молодая женщина оказалась в непростой ситуации. Незадолго до родов ее муж, водитель грузовика, попал в аварию и потерял, как молодая семья надеялась, только временно, трудоспособность. Мулатка работала медсестрой в госпитале, который мог выплатить только разовое пособие по рождению. Тогда Пéтрович с Элизой приняли радикальное решение – переселить мулатку с ее малышкой к себе и возложить на нее, помимо услуг по кормлению, и уход за домом. Дом, выбранный в прошлом году подругой Элизы, был старой постройки, и в нем было предусмотрено место для слуг. Уход за домом был весьма кстати, поскольку Элиза оставалась еще очень слабой. А мулатка приняла их предложение, как дар небес, поэтому ей ни в коей мере нельзя было отказать в старательности и усердии.

Для братьев Клемен Пéтрович оставался на связи. Они продолжали оплачивать его мобильной телефон, только ради экономии расходов на международную связь они перешли от разговоров к текстовым сообщениям. Обе стороны понимали, что начало года будет спокойным, но только до тех пор, пока клиенты не начнут сдавать годовую отчетность. Поэтому Пéтрович с некоторым волнением ожидал конца зимы. Но Элиза поняла его без слов: «Милый, к весне я буду уже в форме, так что, если у братьев возникнет потребность в тебе, то ты можешь спокойно оставить меня с нашим Лео на попечение Иветты.»

Поэтому Пéтрович был готов к просьбе братьев приехать на родину на некоторое время. И вот сейчас он сидел и ждал, что они ему приготовили. Но, как оказалось, это не была официальная проверка годовой отчетности.

– Доктор Пéтрович, – сказал старший брат, – к нам обратился «Гранд-отель» города Рейнензиштадт. Как мы полагаем, по совету нашего общего старого друга, доктора Шнайдера. Может быть, вы знаете, что в отеле есть казино. Также, время от времени, отель приглашает варьете для выступления в этом казино. Поскольку содержать варьете круглый год очень накладно, то отель приглашает его только в пиковый сезон.

Пéтрович кивнул головой:

– Да, мне приходилось сталкиваться с предоставлением этой услуги в Рейнензиштадте.

– Вы посещали там варьете? – спросил младший брат.

– Нет, – кратко ответил Пéтрович, – но однажды я проверял расходы одного своего клиента. И на это казино, и на его варьете.

Зачем я буду, подумал он, рассказывать братьям детали дела «Клуба самоубийц»?

– Тем лучше, – сказал старший брат, – тогда вы быстрее войдете в курс дела. А оно заключается в следующем. Услуги варьете отель покупает у одного столичного ночного клуба. С неплохой репутацией, но некоторыми вопросами о происхождении звезд этого шоу. Почти все дамы – урожденные славянки, получившие здесь рабочую визу. Но на этом рынке других поставщиков и не найти. Поэтому отель, который очень дорожит своей репутацией, внимательно следит и за делами в том ночном клубе. А там некоторое время назад произошло чрезвычайное происшествие. Был убит их бухгалтер. Полиция сразу сделала предположение, что убийство связано с профессиональной деятельностью покойного молодого человека. Но у департамента полиции нет возможности провести детальную проверку бухгалтерии клуба. В результате, по нашей информации, следствие зашло в тупик. Но это и обеспокоило «Гранд-отель». А что, если молодой человек вскрыл какие-то финансовые махинации, ставящие крест на репутации самого клуба, которые могут запятнать и «Гранд-отель»?

Насколько мы знаем, следствие ведет ваш старый знакомый, в прошлом бывший помощник нашего верного друга доктора Шнайдера. А поскольку доктор обосновался в Рейнензиштадте, то у нас действительно появились основания подумать, что «Гранд-отель» обратился к нам с его подачи.

– Вы хотите сказать, – решил высказать догадку Пéтрович, – что отель готов оплатить наши услуги, если к нам обратится департамент полиции с официальной просьбой участвовать в расследовании?

– Совершенно верно, – кивнул младший брат. – Этот заказ пройдет по такой же схеме, каким было ваше участие в расследовании убийства владельца горной гостиницы. Вы будете действовать как официальное лицо по поручению департамента полиции, а ваши работа будет оплачиваться, с учетом наших накладных, «Гранд-отелем». Наши накладные здесь более, чем уместны, поскольку мы надеемся, что некоторый свет на деятельность клуба может пролить аудиторское заключение его поставщика, подготовленное нашими партнерами в Восточной Европе. Поставщиком танцовщиц является та самая сеть модельных агентств, оставшаяся, после смерти хозяев горной гостиницы, выморочным имуществом, которое мы так удачно продали с вашей помощью по просьбе департамента финансов.

– Вы готовы взяться за эту работу? – спросил старший брат.

– Думаю, – усмехнулся Пéтрович, – что мои друзья не оставили мне выбора. Не боюсь показаться нескромным, предположив, что в просьбе отеля указано мое имя.

– Совершенно верно, – кивнул младший брат.

Долгожданная встреча

– Давайте, за встречу, – Шнайдер торжественно поднял рюмку.

После крепких дружеских объятий и искренних заинтересованных расспросов о здоровье Элизы и мальчика, друзья наконец расселись вокруг стола и сделали заказ.

Они выпили, и Пéтрович достал трубку с аксессуарами. Шнайдер взял в руки зажигалку, повертел ее и обратился к следователю:

– Влад, ты мне проиграл штоф пива.

Следователь рассмеялся:

– Принимается, – и он повернулся к бару. – Официант, будьте добры нам три штофа пива.

Пéтрович удивленно взглянул на друзей. А Шнайдер, подождав, когда официант принесет им кружки, сделал глоток, обтер усы и пояснил:

– Мы с Владом поспорили насчет вашей зажигалки. Влад предположил, что Элиза сделает вам подарок на рождество. Шикарную зажигалку для трубок.

– Это не я предположил, а Любляна, – рассмеялся Влад. – Когда я с ней поделился тем, что братья Клемен подарили вам на рождество шикарную трубку, то она рассудительно заметила, что Элизе ничего не остается, как подарить вам зажигалку под стать новой трубке.

– Хорошо, пусть Любляна, – кивнул Шнайдер. – А я сказал, что доктор Пéтрович не их тех, кто расстается со старыми друзьями и привычками, и что он наверняка сохранит вот эту самую зажигалку, которую я увидел во время нашей первой встречи.

– Это было во время не первой нашей встречи, – теперь рассмеялся Пéтрович, – а второй, когда вы мне рассказывали, что в вашем деле совпадения не бывают случайными.

– Наверное, вы правы, – горестно вздохнул Шнайдер. – Что поделать, возраст. Недавно я как-то проснулся посреди ночи и не смог опять заснуть, потому что никак не мог вспомнить, кто выиграл кубок Фройденау а позапрошлом году.1 А у вас, доктор, с памятью все в порядке. Видно, как-то тренируетесь. Наверное, вы там, на Карибах, обучили туземцев играть в белот и трясете их по маленькой.2 Ну, да ладно, – Шнайдер разлил остаток графина в рюмки, – давайте, еще раз за встречу и за молодого папу.

Друзья выпили, закусили маринованным чесноком и приступили к рульке.

– Доктор, – прожевав кусок свинины и запив его пивом, сказал Шнайдер, – вы не зря вспомнили мой урок о совпадениях. В этом деле, которое нам предстоит раскрутить, их немало. Я уже в курсе, так что, Влад, рассказывай, а я буду поправлять, если что не так.

Следователь отложил нож с вилкой:

– Полтора месяца назад, на своей квартире, был обнаружен уже несвежий труп молодого человека. Тревогу поднял его работодатель. Хозяин сети авторемонтных мастерских. Молодой человек работал у него бухгалтером. Пропуск пары дней не был бы так критичен, если бы на это время ни пришлась выдача заработной платы. Без подписи главного бухгалтера банк отказался выдать наличные для расчета. Автомастерские не гнушаются поденным трудом, поэтому далеко не всем работникам можно перечислить заработную плату на кредитную карту.

После вскрытия квартиры полицейские обнаружили достаточно необычную картину, – Влад взял паузу, чтобы отрезать кусок рульки, но эту паузу тут же заполнил Шнайдер:

– Доктор, представляете, в квартире полный порядок, а молодой человек, в спортивном костюме, лежит на полу, сжав рукой пустой стакан. А на журнальном столике стоит открытая бутылка виски и второй стакан. Тоже пустой.

– Соседи рассказали, – Влад сделал глоток пива и продолжил, – что молодой человек практиковал в выходные утреннюю пробежку в парке. По всей видимости, в то утро его поджидал у дома знакомый, знающий его привычки, и которого можно было пригласить в дом, не меняя спортивного костюма. Версию хорошего знакомого подтверждает и характер смертельной раны.

– Доктор, – Шнайдеру явно не хотелось быть пассивным слушателем, – представляете, волосы на затылке опалены выстрелом в упор. Видимо, парень собирался налить себе и своему знакомому виски и не побоялся повернуться к нему спиной.

– Почему вы решили, что это знакомый, а не знакомая? – спросил Пéтрович.

– Одна из его соседок выгуливала с утра в парке собаку. Как раз мимо нее и пробежал этот парень. Они даже кивнули друг другу, доброе утро, и соседка пошла неспеша к дому. А издали увидела, что вслед за молодым человеком в подъезд, этот дом многоквартирный, вошел мужчина. Она видела его со спины и не могла разобрать лицо. Но это был мужчина.

– Я Владу сказал, – вмешался Шнайдер, – что аргумент достаточно слабый. Этот мужчина мог прийти в гости к кому угодно.

– Я принял этот аргумент, – сказал Влад, – но у нас нет возможности проверить его.

– Почему? – спросил Пéтрович. – А расспросить соседей?

– Доктор, – возразил Шнайдер, – а как вы себе это представляете? Положим, что утром к вам пришел в гости приятель. Вечером вы узнаете, что одного из ваших соседей утром убили. А на следующее утро вам в дверь звонит полицейский и спрашивает, не приходил ли кто-нибудь к вам накануне? И вы что, сдадите приятеля полиции?

– Понятно, – Пéтрович сделал глоток пива.

– Поэтому я сразу взял за основу версию о мужчине, – сказал Влад. – Это же подтверждает бритва Оккама. Наиболее простое объяснение является верным.

– А что здесь подтверждает саму бритву Оккама? – спросил Пéтрович.

– Второй стакан, приготовленный для виски, – ответил Влад.

– Женщины с утра тоже иногда себе это позволяют, – заметил Пéтрович.

– Согласен. – кивнул Влад. – Тогда объясните мне следующее. В ванной висят два полотенца и два халата. Но влажными оказались только одно полотенце и только один халат.

– Да, здесь с бритвой Оккама спорить сложно. А что, соседи, они не слышали выстрела? – спросил Пéтрович.

– Они сказали, что после пробежки молодой человек обычно громко включал музыку. А сам выстрел был произведен, – пояснил Влад, – из дамского пистолета. Браунинга. Звук его выстрела больше похож на хруст сухой ветки.

– Понятно. Но, простите, – Пéтрович сделал глоток пива, – а причем здесь казино «Гранд-отеля»?

– Мы очень быстро выяснили, – ответил Влад, – что, помимо основной работы в сети автомастерских, молодой человек подрабатывал бухгалтером ночного клуба. У него был свободный график, а его кабинет находился рядом с выходом из клуба, сбоку от гардеробной. Поэтому, когда они приходил и уходил, никому не было видно.

– А в вечер накануне убийства? – спросил Пéтрович.

– Днем его все видели в клубе, в баре за чашкой кофе, а потом… Когда у них начинается представление, швейцар с гардеробщицей забираются вглубь гардеробной и пьют там чай. Но швейцар уверяет, что, когда он попил чай и вышел на свой пост и посмотрел в окно, белого «уно», на котором ездил парень, на стоянке уже не было.3

– Но у таких заведений вечерами дежурят таксисты, – сказал Пéтрович. – Они могли вспомнить, когда уехал белый «уно». Вы их расспросили?

– Швейцар сказал, что, когда он закончил пить чай, было еще достаточно рано, и таксистов на площадке перед клубом еще не было.

– А как этот парень попал в клуб? – спросил аудитор.

– По словам хозяина клуба, – ответил Влад, – его полтора года назад рекомендовал ему один из постоянных посетителей клуба. Мы установили его личность. Им оказался сын владельца сети автомастерских.

– Вот вам и первое совпадение, – Шнайдер многозначительно посмотрел в сторону бара, официант моментально уловил его взгляд и начал наливать еще пива.

– Более того, мы установили, что эти два молодых человека находились в приятельских отношениях. Об этом нам поведала метресса клуба. И знаете, кто эта метресса?

Пéтрович пожал плечами, откуда мне знать, как ему тут же подсказал ответ Шнайдер:

– Эта та самая Елена Подольски, она же Штокман, которая довела до самоубийства того парня, который и свел нас с вами. Вот вам и второе совпадение.

– Вы хотите сказать, – Пéтрович оторопел, – что мы опять сталкиваемся с «Клубом самоубийц»?

– Не думаю, – ответил Влад. – Мой помощник разыскал ее прежнюю партнершу по театру. Помните знойную женщину, мечту поэта? И эта знойная женщина рассказала, что Штокман несколько лет назад ушла из театра и устроилась метрессой в ночной клуб. Управлять, как того требуют писаные и неписаные правила клуба, женским коллективом. Мечта поэта также рассказала, что эту прекрасную Елену и хозяина клуба вряд ли связывают тесные отношения. У того, простите, не совсем традиционная ориентация. Поэтому метресса сохранила привычку встречаться с клиентами. Но она уже не девочка, а солидная дама, поэтому выбирает не как прежде, в театре, возрастных поклонников, а наоборот, молодых мальчиков.

– Надо же, – изумился Пéтрович, – как тесен тот мир!

– И это еще не все, – Шнайдер подождал, пока официант не расставит новую порцию пива на столике и не отойдет, и продолжил:

– Вы знаете, чьими услугами пользуется эта Елена Штокман для подбора девочек? Той самой сетью модельных агентств в Восточной Европе, которой когда-то владел хозяин горной гостиницы. Вот вам и третье совпадение.

– Об этом совпадении я уже знаю, – сказал аудитор.

– Откуда? – изумленно спросил Шнайдер.

– Об этом мне рассказали братья Клемен. К которым, с вашей подачи, обратился «Гранд-отель». При продаже сети нашим департаментом финансов как выморочного имущества братья настояли, чтобы покупатель заключил договор с их партнерами в Восточной Европе на ежегодный аудит.

– Тогда вам и карты в руки, – сказал Шнайдер.

– Доктор Пéтрович, – рассудительно заметил Влад, – в этих совпадениях нет ничего удивительного. Да, тот мир очень тесен. Там не дают объявления о купле-продаже в разделе частных объявлений. Но там также требуются проверенные люди и проверенные связи. Но самым интересным является еще одно совпадение.

– Влад, – прервал его сыщик. – Обед уже закончился. Может, мы переместимся в дом напротив, где его хозяин угостит нас виски?

– Друзья, – ответил Влад, – к сожалению, я должен покинуть вас. Сегодня же воскресение. У нас в семье это папин день. Так что я должен вернуться домой. Но перед уходом я закончу свою мысль. Доктор Пéтрович, – Влад повернулся к аудитору, – когда мы уперлись в необходимость проверки бухгалтерской документации клуба и, по сути, встали на месте, наверное, в силу профессиональной привычки не терять время зря, я попросил своего помощника приглядеться повнимательней к метрессе. И расспросить тех же девочек. Как оказалось, эта дама время от времени сама ездит в Восточную Европу на кастинг. То есть, на выбор девочек. И вы знаете, кто ее сопровождает в этих поездках? Тот самый сын владельца сети автомастерских, который рекомендовал своего приятеля, ныне покойного, для работы в ночном клубе.

Калейдоскоп

– Доктор, – Шнайдер чмокнул губами, – в этом мире может меняться все, но только не ваш виски.

Они вышли из кафе, следователь спросил Пéтровича, будет ли ему удобно завтра подъехать в клуб, Пéтрович кивнул головой, Влад распрощался с ними, а друзья направились в дом напротив.

Хозяину было не стыдно приглашать Шнайдера. Перед отъездом он отдал ключи своей соседке, фрау Кламмер, с просьбой периодически заглядывать в дом и по возможности вытирать пыль. Так что дом был готов к приему гостей.

Шнайдер вошел в прихожую, повесил пальто на вешалку и по-свойски направился с дорожным саквояжем в тетину комнату, которая за последние годы стала его пристанищем. Он вернулся в гостиную и сказал:

– Доктор, вы завтра отправитесь в клуб, а я поеду повидать Рамона. Кристина в курсе, я ей звонил накануне, так что мы с ней поедем в клинику вместе.

А вот этого, подумал Пéтрович, Кристина мне не сказала. Прилетев, он ей сразу позвонил из такси. Но при водителе откровенничать не хотелось, поэтому они просто договорились, в силу их давней традиции, встретиться после ее классов во вторник вечером.

Хозяин с гостем сели в гостиной за стол, Пéтрович принес виски, поставил перед собой Касабланку, неспеша набил трубку и закурил.4

Они выпили, помолчали, как вдруг Шнайдер воскликнул:

– Доктор, а как же нам быть с ужином? Ведь у вас наверняка холодильник еще пустой. Так что на сэндвичи с чаем рассчитывать не приходится.

Эта, совершенно не к месту после сытного обеда, фраза обдала Пéтровича домашней теплотой. Рыжая хохотушка, как тебе там?

– Шнайдер, вы знаете, кого сейчас вы мне напомнили? Мою покойную жену. Она любила готовить. Но еще больше любила смотреть, как я ем ее снедь. И вот, когда я нахваливал ее обед, она, прижав руки к щекам, сразу начинала сетовать: что мне тебе приготовить на ужин?

– Вы никогда о ней не рассказывали, – сказал Шнайдер.

– А я о ней никому и не рассказывал. Но насчет сэндвичей не переживайте. Фрау Кламмер купила все, что я ей надиктовал по приезду. Так что в холодильнике есть и домашний окорок, и камамбер.

– Я вижу, – Шнайдер смущенно сдвинул брови, – что у вас сейчас совсем нерабочее настроение.

– Отнюдь, – ответил Пéтрович. – Просто это наше новое дело раскопало столько хвостов, столько скелетов в шкафу, что невольно возвращает к воспоминаниям.

– Тогда я могу спросить, каковы ваши первые впечатления? – спросил сыщик.

– Впечатления однозначные, – ответил Пéтрович. – Калейдоскоп. Горсть цветных осколков, создающих в зеркале строгие геометрические фигуры. Казино обеспокоилось не зря. Видимо, бизнес на девочках содержит какие-то теневые схемы, которые и обнаружил бухгалтер. Вопрос в том, смогу ли обнаружить их я?

– Калейдоскоп? – переспросил Шнайдер. И, сделав еще один глоток, он добавил. – Тогда я готов добавить в этот калейдоскоп еще пару стеклышек.

– Неужели? – удивился Пéтрович.

– Да, – ответил сыщик. – Только учтите, что этого Влад пока не знает.

– Шнайдер, вы что-то раскопали сами и решили не делиться этим со Владом? – спросил Пéтрович.

– Это терпит. Я как раз решил дождаться вас. Чтобы посоветоваться. А заодно объяснить, что пока я не могу делиться этим со Владом.

– Вы меня заинтриговали. Что же это такое?

– Доктор, вы помните, что, когда Анджела увольнялась из горной гостиницы, она сначала поехала в клинику к нам, в Рейнензиштадт, а потом, уже после разговора с нами, встречалась со своими подругами?5

– Конечно, помню.

– Так вот, ее подруга работала и до сих пор работает в этом самом клубе. Когда Анджела договаривалась с ней о встрече, она спросила о возможностях работы в клубе. После визита в Рейнензиштадт необходимость в этом отпала. Но Анджела решила не рассказывать подруге, что уже нашла достойную работу. Чтобы не вызывать чувство зависти. Поэтому на встрече подругу буквально понесло. Она стала всячески отговаривать Анджелу просить место в клубе, потому что там очень непристойная атмосфера. Понятно, что клиенты периодически забирают девочек с собой. Это часть бизнеса. Девочки знали, на что шли. Но у подруги Анджелы сложилась совершенно другая ситуация. У ней возникла взаимная симпатия с одним из сотрудников клуба. Но проблема заключалась в том, что на этого сотрудника положил глаз хозяин клуба. Да, сказала подруга Анджелы, он голубой. И, заметив, что этот сотрудник оказывает подруге Анджелы некоторое внимание, хозяин стал травить ее. По-своему. Он стал подсовывать ее самым развращенным клиентам.

– Это вам все рассказала Анджела? – ошарашенно спросил Пéтрович.

– Да, – ответил сыщик. – Вы были абсолютно правы, когда заметили, что тот мир очень тесен. Я пригласил Анджелу на разговор за кофе, после сеанса флюорографии, потому так подсказывало мне чутье. Анджела знает тот мир. Но даже я, со своим многолетним чутьем, буквально обалдел от того, что Анджела мне рассказала, когда мы уже прощались. Ее подруга позвонила ей, вся в слезах, и сказала только одну фразу: «Он его убил.»

– Почему вы не рассказали все это Владу? – спросил Пéтрович.

– А что вы хотели? Чтобы Анджелу и ее подругу потащили на допрос? Чтобы Анджела лишилась места, которое мы ей нашли, и на котором она вновь почувствовала себя человеком? Чтобы ее подругу также нашли с дыркой в затылке? Нет, старина. Мой профессиональный цинизм тоже имеет свои пределы. Я решил дождаться вас. Я не верю в бога, но я верю в вашу интуицию и вашу удачливость. Я очень надеюсь, что вы найдете в бухгалтерии клуба те самые теневые схемы, которые и послужили мотивом убийства. Чтобы нам не пришлось бросать тень на и так уже настрадавшихся в этой жизни девчонок.

Ночные думы

Шнайдер уже давно спал, а организм Пéтровича продолжал жить по карибскому времени. Давай-ка, набъем трубку, подумал он, посидим и подумаем.

Он устроился в своем кабинете, чтобы случайно не побеспокоить сыщика. Пéтрович старался вспомнить свои ощущения, которые испытывал при рассказе Влада. Тогда у него промелькнула какая-то мысль, но следователь рассказывал так быстро, что эта мысль не успела сформироваться и просто утонула в последующих фактах.

Потом она опять начала всплывать, уже во время пересказа Шнайдера разговора с Анджелой, но опять утонула, на этот раз в эмоциональной речи сыщика, столь несвойственной ему. Стареет, тогда подумал Пéтрович о друге, и становится сентиментальным.

Стоп! Вот оно что! Ревность! По словам подруги Анджелы, парня убил хозяин клуба из-за ревности. И тут же всплыла и первая мысль. Елена Штокман охотится за молодыми мальчиками. А что, если она положила глаз на бухгалтера? А он ей отказал? Да, конечно, ревность, но совершенно другая. Подруга Анджелы сказала, что хозяин стал ей подсовывать самых развращенных клиентов. Но в заведениях такого типа распределение девочек по клиентам входит в обязанности не хозяев клуба, а как раз тех самых метресс. Бухгалтер отверг притязания Елены Штокман ради подруги Анджелы, а метресса в отместку стала подсовывать ей развращенных клиентов.

Если дело обстояло именно так, Пéтрович попытался сделать заключение, то «Гранд-отель» может спать спокойно. Дело не в теневых схемах, а в обыкновенной ревности.

Еще раз стоп! Штокман регулярно ездит в Восточную Европу на кастинг. Она возвращается и докладывает хозяину клуба о результатах поездки. Прежде всего, о ценах. Потом все проходит по отработанной схеме. Такой же, как в футболе. Один клуб продает игрока другому клубу. Но в футболе при этом оплачиваются и комиссионные агентов игроков. А что, если Штокман тоже получает комиссионные? Сеть модельных агентств получает деньги от ночного клуба и перечисляет комиссионные Штокман. В какой-нибудь швейцарский банк.

И тут Пéтрович по старой привычке хлопнул себя по затылку. Балда! У братьев же есть аудиторское заключение партнеров по этой сети. А там должен быть и отчет о движении денежных средств. Значит, если при продажи очередной девочки уплачивались какие-то комиссионные, то вслед за приходом средств от ночного клуба должен идти расход на уплату комиссионных.

«Гранд-отель» может не волноваться насчет этих комиссионных. В конце концов, это внутреннее дело зарубежной сети модельных агентств. Но одно дело, когда они уплачиваются легально, и совершенно другое, когда тайно. Тогда эти комиссионные выглядят, как финансовые махинации. А что, если бухгалтер каким-то образом раскопал эти комиссионные? И начал шантажировать ими Елену Штокман? Тогда это действительно скандал.

Стоп. Ты чересчур расфантазировался, подумал Пéтрович. Ты еще даже не знаешь, найдешь ли ты в этом отчете комиссионные. На сегодня хватит. Завтра утром в клуб, а после обеда к братьям. Чтобы посмотреть аудиторское заключение.