Я остановилась и медленно развернулась в сторону короля-мачо. Он поднялся из-за преподавательского стола и смотрел на меня. Через все пространство учебной аудиториии я могла видеть его пронзительные темные глаза, которые впились прямо в мои глаза. Его аура, которую тут называли магией, подавляла и подчиняла. Я словно чувствовала ее физически, в виде потоков жаркого и какого-то темного душного воздуха, плетями обвивавшего меня со всех сторон и сжимавшего меня все сильнее и сильнее, до фантомной боли в легких.
«Да что такое делается? – возмущенно подумала я, вспыхивая от гнева, вызванного этой фантомной болью. – Что это за произвол, в самом деле?!»
Мои эмоции тут же вспыхнули почти ощутимым мне острым лучом света и ударили вверх в потолок, а затем, поддержанные магией тела Висвэрины, взорвались фейерверком силы, разлетевшись осколками по всей аудитории.
«Боже, надеюсь, я его не убила!» – подумала я, вспомнив, как совсем недавно припечатала к стене лорда Алеара в кабинете отца.
Однако король-мачо оказался покрепче. Одним щелчком пальцев он мгновенно создал вокруг себя прозрачный защитный купол, окутавший его с ног до головы, однако остаточный порыв моей магии разметал в беспорядке его темные волосы.
– Нападение студента на преподавателя карается исключением из Академии, – пригладив свои волосы, с непонятным весельем заявил он.
– А чем карается нападение преподавателя на студента? – хмуро спросила я.
– Лорд Алеар уже успел поставить в известность всех преподавателей Академии о том, что после печального инцидента по созданию нового мира, совершенного несовершеннолетним магом-недоучкой из вашей семьи, принцесса Висвэрина Ариэ, чуть не потерявшая жизнь, спасая брата, кратно усилила свои магические способности, – пристально глядя на меня, язвительно сказал король Мотлифер. – Однако я предполагаю, что в это время произошли также определенные сдвиги в самой ее личности.
– Вы полагаете, что мне надо проверится у психиатра? – изогнув бровь, с вызовом спросила я.
– Я бы не исключал такой возможности, – задумчиво пробормотал лорд-менталист. – Однако, спешу вас огорчить, принцесса. Я являюсь самым сильным специалистом этого профиля, но даже я не могу определить, что случилось с принцессой Висвериной. Может быть, вы расскажете мне о том, что вы пережили, вытаскивая брата из временной петли?
Погасив всплеск моей магии одним пассом своей руки, он снова прищелкнул пальцами, снимая ненужную ему призрачную защитную завесу и все с той же легкой издевкой во взгляде, словно демонстрируя мне свою силу, посмотрел на меня.
– Страх и боль! – выпалила я, прежде чем успела подумать. – Страх за то, что я не смогу его спасти, и боль во время того, когда я буквально выдирала его из этой проклятой временной петли. Они не оставили следов на моем теле, лорд Мотлифер. Они оставили следы в моей душе!
– Звучит довольно пафосно, но, тем не менее, многое объясняет, – еще более задумчиво пробормотал король драконов ментального эфира. – По крайней мере, вашу беспричинную злость и агрессию. Непонятно только, почему она направлена преимущественно на меня.
– Скажите мне, Висвэрина, что вы почувствовали вчера в лекарской, когда я вас поцеловал? – неожиданно спросил он.
– Что именно вы хотите узнать? – от неожиданности и прямоты его вопроса я, кажется, непроизвольно покраснела.
– Не то, что вы подумали, дорогая Висвэрина, – с язвительной улыбкой сказал король-мачо. – Меня не интересуют сексуальные фантазии моих студентов, хотя, признаться, я был удивлен вашей реакцией – по непонятной причине вы всегда меня просто боялись, но не ненавидели. Меня интересуют ваши магические, а не чувственные ощущения в тот момент.
Теперь уже задумалась я, не понимая, чем мне грозит описание тех ощущений, которые вызвал во мне необыкновенный прием успокоения смертельно опасной (как оказалось) магической истерики, который применил ко мне король драконов ментального эфира.
Однако, поскольку лорд Мотлифер требовательно смотрел на меня, ожидая ответа, я решила рискнуть и сказать правду.
– В тот момент мне показалось, что кровь в моем теле превратилась в кипящий огонь, – подбирая слова, сказала я. – Этот огонь заструился вверх по моим жилам к голове и на какой-то момент мне показалось, что он спалит мой мозг.
Драконий король некоторое время смотрел на меня, не говоря ни слова.
– Очень занимательно! – помолчав, наконец, с непроницаемым видом заметил он. – Ну что ж. Спасибо за откровенность, Висвэрина. Можете идти. Увидимся на следующей неделе, на семинаре.
И, стремительно преодолев дистаницию между преподавательским столом и дверью, первым, минуя меня, вышел из аудитории.
На большой перемене между парами, в столовой, я пристала с вопросами к принцу Ларибэллу.
– Лар, вот ты – белый дракон. Значит, менталист, так?
– Ну так, – согласился парень, во все щеки уписывая едва прожаренный стейк.
– Ты можешь прочитать меня?
Рэтара, сидевшая с нами за одним столом, фыркнула.
– Конечно, не может!
– Но почему? – изумилась я, уже готовая к болезненной процедуре сканирования моей памяти, типа той, что пробовал проделать со мной король-мачо.
Оторвавшись от стейка, Ларибэлл с удивлением взглянул на меня:
– Виса, если ты забыла основы введения в магию, которые ты с отличием сдала на первом курсе, то я напомню тебе, что драконы, которые являются сильными менталистами, могут прочитать память практически любого члена их сообщества. Будучи третьим наследным принцем белых драконов, я лично могу это сделать. Я могу даже попытаться пролезть в голову человеческих магов, темных и светлых, но я не могу читать память никого из Дома лордов-создателей, даже твоих малолетних родственников. Даже вашей единственной пятилетней полукровки Ринни Ариэ! Вспомнила?
– О чем? – несколько растерянно ляпнула я.
– О том, что лорды-создатели – раса небожителей. Они – другие.
«Вот это номер! – изумилась во мне Лена Иванова». Память принцессы Висвэрины нехотя заворочалась в моей голове, не желая приходить на помощь.
– Кстати, Виса! – вмешалась в разговор Рэтара, посчитав лекцию Ларибэлла о менталистике драконов законченной. – Ты собираешься участвовать в турнире масок в этом году?
– Я еще не думала об этом, – отозвалась я, отпивая теплый напиток, по вкусу напоминающий милкшейк, который выдала мне система питания Академии на входе. – А ты?
– Я буду! – с энтузиазмом воскликнула Рэтара.
«Хотела бы я знать, что это за турнир и как мне научиться пользоваться моей новоприобретенной магией, и самое главное, как контролировать мои спонтанные выбросы силы», – подумала я, но слава богу, у меня в этот раз хватило ума промолчать.
– О, Тагр! Помоги моему брату! – усмехнулся тем временем принц Ларибэлл, снова принимаясь за стейк. – Если вам нужны манекены для отработки ударов, девочки, то я и Блю – к вашим услугам. Виса, надеюсь, ты не будешь бить меня слишком больно? – тут же, скосив на меня свой чайного цвета глаз, лукаво спросил он.
– Нет, она подарит тебе крохотного белого магического дракончика на розовом лепестке, – прыснула со смеха Рэтара, вспоминая мою выходку на лекции по теории магии, заставив всех за нашим столом рассмеяться.
О том, что такое турнир масок я прочитала, вернувшись в свою комнату, на дисплее проекции местного аналога Википедии, которая по моему запросу возникла прямо на призрачной стене гостиной напротив дивана, на котором я в тот момент сидела.
Итак, размышляла я, читая описание этого мероприятия, по крайней мере, это не выглядит так уж травмоопасно, как, например, Квиддич. В общих чертах, турниром масок называлась своеобразная игра-соревнование между факультетами. Заключалась эта игра в том, что на магических поединках сходились студенты, которые посредством магии меняли себе внешность. Преподаватели выступали судьями в этой игре, более того, они должны были угадать факультет и личность студентов. При этом студиозы изгалялись вовсю – согласно правилам турнира они могли менять не только свою внешность, но и тип своей магии, пытаясь запутать судей. Те, личность которых судьи не угадали, и которые одерживали победу в четырех турах поединков, считались победителями и получали призы – от возможности закрыть сессию автоматом до получения в свое владение собственной планеты. Как только я прочитала об этом, я сразу поняла, что на данный момент участие в турнире масок является моим единственным шансом сохранить место Висвэрины в Академии. Потому что при моем неумении пользоваться ее силой, я не смогу сдать ни одного экзамена, попутно не убив никого из преподавателей или студентов. Шанс выжить имелся только у противного короля-мачо, но именно о его смерти я бы не сожалела.
Попутно, чтобы успокоиться, я проглотила всю имеющуюся в системе информацию сначала о расе драконов, а затем обо всех остальнах расах – темных и светлых магах и клане Ариэ. Информации было не так уж и много, кроме того, она была довольно общей. Видимо, каждая раса и каждый клан имели свои магические секреты, которыми они не желали делиться с остальными. Меня это вполне устраивало. При моем уровне незнания базовых вещей об этом мире это было самое то. Кроме этого, я обогатилась информацией о религиозных обычаях этого мира, о которых совсем забыла упомянуть Висвэрина. Прочитав короткий файл до конца, я поняла, почему так произошло. Боги, как оказалось, в этом мире существовали. Темные человеческие маги поклонялись Богу-отцу Тагру, владыке Мертвого царства, и богине ночи Амае, его жене. В тотеме светлых магов числился Арон – бог Царства живых и его жена Тхен – богиня светлого дня. Матерью всех драконов считалась богиня звезд Амиэра. Драконы верили, что она создала их из звезд вселенной, а затем ушла на покой, отдав свои создания под покровительство своих детей – бога эфира Герра, бога воды Туррана, богини земли Амэрры и богини Огня Террины. Лорды-создатели были атеистами. У них не было богов, они верили только в магию созидания и считали богами самих себя. При всем этом наборе три из живущих в четырех мирах конфедерации рас: человеческие маги, светлые и темные, а также драконы, – верили в то, что они были созданы богами из пыли звезд, именно поэтому каждый из их королевских домов носил поэтическое название Звезды. Так, например, Дома Темной, Сумеречной, Агатовой, Черной, Серой Звезды и звезды Оникса существовали у темных магов и черных драконов. Целая россыпь домов Звезд: Белых, Светлых, Северных, Сияющих – была у белых драконов; Золотых, Светлых, Зимних, Ярких – у светлых магов; Морских, Речных, Озерных и Русалки – у драконов воды; Утренних, Янтарных, Голубых, Рассветных и Многоцветных – у драконов эфира. Королевская семья лордов-создателей, считавших себя богами, также называла свои дома Звездами, скромно разделив себя любимых по Звездам Силы, Прорицания, Мудрости и Дерзости.
Пока я с интересом, приправленным земным цинизмом, перечитывала эту информацию, в верхнем углу моего призрачного экрана вспыхнула картинка синей пульсирующей точки, типа вызова нашей всемирной паутины. Я мысленно пожелала ответить (если б я знала как!) и тут, о чудо! – синяя пульсирующая точка расцвела картинкой суб-окошка экрана, которая отобразила мордаху въерошенного Улли Ариэ, моего маленького брата.
– Виса! – радостно закричал он. – Почему ты не отвечаешь на мои вызовы?
– Извини, Улли, я была на лекциях, – извернулась я, вспоминая, что подобная синяя точка уже пульсировала на стене вчера вечером и сегодня утром.
– Ты ведь вернешься домой на выходные?– спросил Улли, к счастью, не заморачиваясь тем, что я не отвечала на его вызовы не только сегодня утром, но также вчера вечером.
– Не знаю. Если отпустят, – снова выкрутилась я, не имея понятия не только о том, когда у нас выходные, но и том, как добраться до дома. – А что, я тебе нужна? Тогда, конечно, вернусь.
На хорошенькой мордашке Улли отразилось недоумение.
– Ты что, забыла, Виса? На этих выходных мой отец приказал всем нашим собраться для разговора.
