Переплетение: Начало клубка. Начало клубка

© Нелли Фишер, 2024

ISBN 978-5-0062-2367-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Здравствуй, дорогой читатель!

Прежде чем ты погрузишься в мир, в который я убегала долгих четыре года от гнетущей реальности, я хочу предупредить тебя: этот мир не является исторически достоверным. По ходу чтения ты столкнешься с множеством моментов, которые покажутся тебе абсурдными для 1851 года. Многие изобретения человечества появляются тут раньше, чем начали использоваться в нашем, реальном мире. Но по ходу истории ты поймешь, что не всем они доступны и их можно приравнять к непозволительной обычному человеку роскоши.

Я надеюсь, что как и для меня, этот мир станет родным и для тебя. Надеюсь, что ты прочувствуешь истории этих персонажей с таким же трепетом, который испытала я в процессе повествования истории.

Приятного тебе чтения, дорогой читатель!

Благодарность

Эта книга не смогла бы выйти в свет без людей, которые поддерживали меня на всех этапах её создания. И я от всей души благодарю следующих:

Мария С. – без тебя этой истории бы не существовало. Именно с тобой мы смогли создать полноценную вселенную, которая сейчас в преобразованном виде теперь будет храниться на страницах книги.

Елена М. – ты всегда видела во мне то, что я в себе заглушала и даже больше. Наверное, я не до конца оправдала твои ожидания, но я знаю, что ты всё равно мною гордишься. Спасибо за неоценимую помощь в процессе создания! Спасибо за веру в меня! Спасибо просто за то, что ты у меня есть – МАМА!

Светлана Ш. – твоя грубая поддержка всегда неоценима. Ты заставляешь двигаться вперед и работать над собой, не даешь падать духом, хоть иногда кажется, что всё наоборот. После твоих правильных слов нередко приходит уныние, но после появляется сила и решительность к постижению новых высот. Ti amo mia sorella!

Дмитрий Е. – до твоего появления в моей жизни я переживала сильнейший творческий кризис, когда рука не держала ручку, клавиатура щелкала лишь кнопками W, S, D, A, а в голове не было ни единой вдохновляющей к творчеству мысли. Я чувствовала себя пустой… Но потом, когда оказался пройден рубеж брака, я почувствовала, что вновь оживаю. Я вновь захотела творить рядом с тобой! Вновь мои мысли начали посещать не какие-то обыденные вещи, а полноценные сюжеты требующие незамедлительной реализации. Спасибо, что вернул меня к жизни, mio marito. Я люблю тебя!

Александра В. – тебя я могу назвать названной сестрой. Ты видела все мои взлеты и падения, все абсурдные решения в виде творческих порывов. И я не понимаю, как ты всё ещё меня терпишь! Благодарю тебя за то, что остаешься со мной. И конечно за помощь в поиске моих грамматических косяков. Я счастлива, что ты у меня есть, fratello!

Анна А. – Вы мой учитель и Вы мой навигатор. Ваше мнение было для меня очень важным на каждом этапе, а обратная связь помогала увидеть то, что я своими глазами не видела. Спасибо за конструктивность, за отзывчивость, за заданное направление.

Яна И. – не уверена, что ты когда-нибудь прочтешь эти строки, но твои слова поддержки воодушевляли меня. Спасибо, что была со мной до последней строчки этой истории. Видимо, с последней строчки жизнь дала понять, что пора начинать свою новую историю и я надеюсь что сейчас она у тебя счастливая.

Напоследок я от всей души хочу поблагодарить издательство Ridero! Именно Вы довели книгу до того самого идеала, который я хотела видеть перед собой. Спасибо за то, что терпели мои капризы и помогли исполнить свою мечту!

Глава 1. Вивьен

17 октября 1851 года

В послеобеденное время городской парк всегда радовал своих гостей яркими красками, пением птиц и журчанием воды в местном фонтане. Красота этого места не трогает сердце только самого частого гостя, привыкшего к этому пейзажу. Кустарники туи вдоль парковых дорожек и величественные деревья разных мастей создавали атмосферу в этом райском оазисе. Каждая дорожка вела в сердце парка к журчащему фонтану, к которому приложил руку мастер своего дела: мраморные статуи мужчины и женщины, стоящие в центре большого шестиугольника, поднимали руки к небу, придерживая небольшой графин. Из него-то и струилась прохладная вода, издавая приятное журчание.

Споров на тему композиции в своё время было достаточно. Кто-то видел намёк на нечто непотребное, кто-то призыв к действию, кому-то же было вовсе безразлично, что хотел показать этим скульптор. Но нашёлся умелец, который полностью перекрыл все сомнения и споры: «Здесь нет ни пошлости, ни скрытого подтекста. Здесь открыто говорится о том, что мужчина и женщина только вместе смогут подарить миру красоту и величие через свои благородные поступки». С тех пор разговоры о композиции поутихли.

Поодаль от великолепного произведения искусства у старинного дуба и расположилась миссис Глория Чендлер. После обеда женщина всегда выходила на прогулку по парку, прихватывая из семейной библиотеки пару книг лузарийских классиков. Лузари… О, эта страна вызывала у неё восторг. И своей дочери, что сидела в тени дуба, она всячески старалась привить эту любовь. Однако весьма безуспешно. Девушке не нравилась сама мысль о картавом произношении лузарийского. Мысль, что придётся с кем-то беседовать на неудобном языке, и вовсе ужасала.

– Вивьен? – позвала девушку герцогиня.

Дочь подняла глаза на мать и слабо улыбнулась. В её глазах не было интереса с тех самых пор, как Вивьен завела дружбу с Шарлоттой Уильямс – её будто подменили. Изменились интересы, а голова была забита ненужной информацией о новом женском движении, в котором женщины требовали больше уважения к своим персонам и расширенного спектра прав, дабы не прятаться в тени мужчины. Миссис Чендлер только высмеивала это движение, считая, что жизнь женщины должна происходить подле мужа. Женщина не должна брать на себя много ответственности, только слегка подталкивать своего мужчину к действиям, иногда переворачивая всё так, чтобы мужчина считал, что сам додумался до подобного. Что же до Вивьен – она видела за этим движением будущее. Оттого и нрав её, и послушание канули в Лету. Ох, чёртова Шарлотта Уильямс…

Вивьен, опираясь спиной о ствол старого дуба, периодически стреляла глазами в сторону матери. Лузарийская классика клонила девушку в сон. Пробуждение Вивьен и без того было ранним: пение, фортепиано, ненавистный этикет… Она отдыхала только здесь, перелистывая страницы и просчитывая, за сколько сможет прочесть их. В голове девушки созрела шальная мысль: сбежать. В очередной раз Вивьен бросила взгляд в сторону герцогини и, убедившись, что та увлечена чтением, аккуратно, чтобы не побеспокоить матушку, закрыла книгу, после чего, приподняв подол платья, обогнула ствол дуба. Взгляду открылся доселе закрытый фонтан, к которому она и направилась, с опаской оглядываясь назад. Исчезновение девушки осталось незамеченным, а потому она скрылась за кустами туи и, прибавив шагу, двинулась вдоль дорожек. Минуты освобождения от материнского взгляда давались нечасто и ненадолго. В желании в очередной раз осмотреть парк, не ощущая слежки, юная герцогиня мечтала о продолжительности данного действа.

– Как же хорошо… – с её губ сорвался облегчённый вздох.

Навстречу шли прохожие и, к счастью, никому не было дела до юной герцогини. Проходящие мимо мужчины, как и следует этикету, приподнимали шляпы и здоровались с ней, в ответ Вивьен награждала их учтивой улыбкой и лёгким кивком головы. Опыт подсказывал: поймай её взгляд некоего дворянина, матушка пустится на поиски. Хотелось хоть ненадолго забыть про статусы, титулы, обязательства, упавшие на плечи с рождения. Да! Ей всегда хотелось этого. Казалось, что простолюдинки имеют больше свободы: они не обременены занятиями, этикетом, им не нужно сопровождение. Вольные птицы, не привязанные к клетке, свободные в словах и действиях и чистые душой. Невольно Вивьен взглянула на ладонь и внимательно осмотрела её. Бледность кожи, которая так настойчиво предписывалась девушкам из знатных семей… Мисс Чендлер понимала, что сравнивать себя с женщинами из порта, которых в детстве ей доводилось видеть во время путешествий с отцом, – это дурной тон, но они соответствовали тем стандартам красоты, которые она придумала самостоятельно.

Держа путь из игорного клуба, трое друзей были слишком увлечены бурной беседой. Смелости им придавал бренди, с которым они не расставались от полуночи до полудня. Нетрудно догадаться, что молодые люди были в более чем хорошем расположении духа Свободная походка, громкий смех и ослабленные не по этикету галстуки. Сейчас им было не до формальностей, нашумевшая на весь Фестон новость была важнее галстуков. Клуб находился напротив западного входа в парк, откуда друзья и держали путь. Пересекая дорожки, они возобновили спор, который затеяли ещё у бильярдного стола, потягивая дорогие сигары.

– И ты полагаешь, что герцог сразу же назначит помолвку своей дочери после её совершеннолетия? – спросил один из мужчин.

– Я полагаю, потому что у знати в основном так и происходит. Не успел птенец повзрослеть, его сразу же выбрасывают из гнезда, – ответил ему второй.

– Дион, вероятно, у тебя даже есть предположение, кому достанется этот «птенчик», – с ухмылкой заявил третий, однако интереса в его голосе не было.

– Нет, Келвин, я не могу знать, что в голове у герцогов… – Ему меньше всего были интересны споры, потому что он ценил свою и чужую свободу.

Не успел он договорить, как за их спинами послышался приятный женский голос, весьма юный, отчего можно было предположить, что очередная простушка купилась на их дорогие костюмы и весёлый вид и соизволила составить им компанию.

– О чём спор, молодые люди?

Мужчины обернулись почти одновременно, ведь меньше всего они ожидали, что кто-то решит присоединиться к спору. Они ожидали увидеть кого угодно: доярку, кухарку, работницу завода, однако перед ними стояла девушка с большими бирюзовыми глазами и бледной кожей, что говорило о её знатном происхождении, в нежно-голубом платье с узорами, вышитыми золотыми нитями. Всем своим видом она заявляла о своём высоком положении, вот только взгляд был озорным. Молодые люди приподняли шляпы, дабы поприветствовать леди.

– Доброе утро, миледи! – начал один. – Разве вы не слышали о бале в честь совершеннолетия Вивьен Чендлер, дочери Джастина Чендлера?

– День… – поправила молодого человека Вивьен, после чего изогнула бровь. – И что же? Спор идёт вокруг этого события? Это так важно, что люди говорят об этом неустанно?

Второй молодой человек, которого, как она расслышала издалека, звали Келвин, с радостью ответил на её вопрос:

– Об этом событии только ленивый не говорит. А так как господин Чендлер не простой человек, то, разумеется, многие спорят о том, кому попадётся в руки девушка с миловидным личиком и неплохим приданым…

Третий, которого звали Дионом, толкнул Келвина в плечо, шикнул на него и наградил осуждающим взглядом. Вивьен смотрела на них с улыбкой, ведь ей нечасто встречались молодые люди, вышедшие из мужского клуба, да ещё и в таком отличном расположении духа, готовые поделиться какой угодно информацией.

– Тише ты, прибереги эти разговоры для соответствующего заведения. Мало ли… – внезапно озарило мужчину. – Где же мои манеры? Прошу прощения, леди… – слегка наклонился он. – Дион Прескотт. Это Мартин Смит, – указал он на юношу, который представился ей первым. – И Келвин…

– Браун, леди, – сказал Келвин.

Вивьен оценила ситуацию, в которой оказалась, и пришла к выводу, что в этот раз её побег пройдёт для неё успешно. Возможность узнать что-то о себе и планах общества на её счёт выпадает не так часто. Понимание, чего ждут от неё и брака с ней, больно кольнуло, хоть эта правда всегда была на поверхности. Девушка осмотрела мужчин: общительный Дион Прескотт с его прекрасными манерами, восторженный Мартин Смит с его хорошим настроением, будто он сейчас начнёт петь радостные песни, делясь эмоциями с окружающими. Но больше всего ей понравился волевой характер Келвина Брауна, который предпочитал говорить за себя, чем предоставлять это другим.

– Вивьен Чендлер, – представилась девушка с улыбкой.

Застигнутые врасплох, понимающие, сколько лишнего было сказано девушке, мужчины изменились в лице. С неким упоением девушка смотрела на их лица: Дион, едва сдержав ругательство, резко коснулся щеки. Послышался внушительный хлопок ладони. Он меньше всего ожидал поделиться подробностями спора с объектом этого же спора. Одними губами он выдал «отлично» и покосился на остальных мужчин. Мартин едва сдерживал смех от неожиданной встречи, любопытство леди Чендлер его позабавило. Ровно так же, как реакция друзей на произошедшее. Щёки Келвина стали пунцовыми. Он понимал, что наговорил лишнего, но улыбка всё равно украшала его лицо.

– Не откажите в ответе, чем же закончился ваш спор? – поинтересовалась Вивьен. Ей было интересно узнать хотя бы их догадки. Отец не посвящал её в свои планы по скорейшему замужеству. Да и стремления к оному у неё не было. Однако если обстоятельства пойдут против, то партия, не посягающая на её права и свободы, была бы лучшей.

– Леди, наш спор разрешится тогда, когда вами будет сделан выбор. Но теперь мы точно знаем, что он будет не в нашу пользу, – с улыбкой проговорил Мартин. – Я понимаю ваше любопытство, но всё же мы можем только гадать и вряд ли сможем дать вам ответ. – Он взял руку девушки и поцеловал её, посмотрев ей в глаза. – Простите нашу грубость.

Девушка тепло улыбнулась Мартину. Неизвестно, что она хотела выразить этой улыбкой. Выбора ей никто не предоставит, и этот факт угнетал её. Резким движением она перехватила его руку и приблизила юношу к себе, глядя на него сияющим взглядом.

– Тогда… я выберу только того, кто подарит мне свободу, – она произнесла это так, чтобы слышали остальные. Однако это было скорее вызовом для мужчин побороться за её руку, нежели она действительно могла выбрать для себя удачную партию.

– Вивьен? – послышался голос позади девушки.

По тому, как изменилось её лицо, было видно, что она совершенно не рада такой перемене обстановки. Обернувшись к окликнувшей её женщине, она слабо улыбнулась. Этот побег оказался не таким продолжительным, как ожидалось. Если бы не привлёкшая её внимание беседа, вряд ли она стояла посреди парковой дорожки.

– Пора домой, матушка? – безразлично поинтересовалась она.

Как бы Вивьен ни старалась скрыть свою неприязнь к титулу, было видно, что ей скучно жить по указке, бояться, что окружающие смогут принять её поведение за дурной тон, быть полностью зависимой от чужого мнения. Женщина с недоверием посмотрела на молодых людей, а после на дочь, чьё поведение говорило о непричастности мужчин. Расстроенная очередной выходкой дочери, миссис Чендлер отвернулась.

– Да, домой, – сухо произнесла герцогиня.

Молодые люди остались в полном недоумении от сказанного юной герцогиней. Свобода? Что она хочет этим сказать?

– Что вы имеете в виду, леди Чендлер? – поинтересовался Келвин. – Шёлк и украшения?

Вивьен бросила на Келвина укоризненный взгляд. Непонимание сего вопроса стало уже привычным делом, не все готовы принимать факт о женской индивидуальности, а не просто вещи или тени.

– Я найду вас, – произнесла она, двинувшись к матери. – Тогда и посвящу в понятие свободы во избежание неверных суждений.

Герцогиня повела дочь домой. Мужчины в недоумении продолжили свой путь. Спор утих сам собой, и теперь были разговоры о странности неожиданной встречи и необычном для благородной леди суждении. Слухи о том, что большинство молодых женщин всё чаще поднимают вопросы о правовом равенстве, достигли и их. Только никто из этой троицы не заострял на этом внимания, но каждый имел на этот счёт своё мнение.

Уже вечером друзья вернулись в игорный дом. Густой дым и запах сигар обволакивали всё вокруг. Мужчины разговаривали на совершенно разные темы, и казалось, что иной раз они пытаются что-то переспросить друг у друга. Смех, похабные шутки и посредственная музыка – всё, что и было нужно аристократам, привыкшим прожигать свою жизнь в мирке полного разложения. И вправду говорят: есть деньги, нет проблем?

Обойдя вокруг бильярдный стол, Келвин Браун склонился над бортиком и нацелился кием на белый шарик. Он кинул взгляд на товарищей, стоящих в стороне в ожидании его хода. Мартин пил виски и не особо замечал хитрый взгляд Брауна, в то время как Дион, натирая мелом кончик кия, встретился с ним глазами.

– Мне вот что интересно, – произнёс Келвин, заметив, что на него обратили внимание. Белый шарик отправил в лузу сразу два цветных, и тот, выпрямившись, начал обходить стол вокруг, выискивая следующее удобное положение для удара. – Мы все очень часто слышали, что леди Чендлер девушка необычайной красоты. Очень приятно осознавать, что не все слухи враньё. Да в принципе и герцогиня не промах. Герцог, вероятно, имеет изысканный вкус в отношении женщин. Но сейчас не об этом. Мне было бы интересно узнать ваше мнение, друзья.

Пока Келвин говорил, он допустил ошибку, и следующий удар был за Дионом. Сделав глоток виски, он отставил стакан в сторону и окинул взглядом стол, на котором вразброс лежали разноцветные шары. Он прикинул, насколько можно быть откровенным в данном вопросе.

– Мне бы не хотелось судить о девушке лишь по тому, какого цвета её волосы, – произнёс он, забив в лузу один из шаров, – но если требуется оценка исключительно внешних данных, то да, Келвин, ты прав: девушка определённо красива.

– И её приданое настолько же красиво, – усмехнулся Келвин.

– Что ты такое говоришь?! – встрепенулся Мартин. Кажется, игра его больше не интересовала, равно как и вопрос о победе кого-то из них. – В вопросе женитьбы тебя волнует только приданое?

Дион заметил, как встретились взгляды товарищей, едва оторвав глаза от кия. Сделав очередной удар и вновь забив шар, он пошёл вдоль стола со скучающим видом. В который раз он убеждался, что имеющие титул говорят слишком много пустых слов. Как будто болтливость давалась им вместе с титулом в качестве неприятного бонуса.

– Мартин, мой дорогой друг, если мы не будем думать о том, чтобы преувеличить своё состояние, то какой прок вообще думать о женитьбе? Ты что-то так за эту девку встрепенулся… Так зачем бы она была тебе нужна без кошелька герцога?

– Келвин, ты не совсем понимаешь, что значат слова симпатии, влюблённости, чувств…

– О, она мне очень симпатична! Была бы моя воля, я бы её…

В неприличном жесте Келвин выразил свои похотливые фантазии, после чего вернулся к игре. Дион закатил глаза от подобного ребячества, но не стал вмешиваться, ожидая собственного хода. Точнее, не имел права вмешиваться. Мартин побагровел.

– Какой ты мерзкий, – произнёс он. – Если она будет отдавать предпочтение нам как тем, с кем она знакома, я бы очень хотел, чтобы она взглянула на меня. Ты же просто рассматриваешь её как кусок мяса на золотом блюде.

– Женщина и есть мясо, лишь мужчина имеет право голоса, – отрезал Келвин Браун. – А если женщина хочет быть с мужчиной как за каменной стеной, то уж точно не с таким мягкотелым простаком. Уж поверь, не любят они таких, как ты.

– При всем уважении, Келвин, – прочистив горло, начал Дион, намереваясь закончить конфликт.

– Не встревай, тебе она не светит в принципе. Не сотрясай воздух просто так, – оборвал его Келвин.

Истеричный смешок сорвался с губ Диона, ведь он даже не собирался вступать в этот бессмысленный спор. Просто потому что для юной герцогини изначально будут выбирать пару её родители, и только потом она сможет выбрать кого-то из них по добровольно-принудительному принципу. Тем более брак для него последнее, на что можно было бы согласиться в нынешней ситуации. Оттого и рассматривать для себя, человека второго сорта, дочку герцога было бы наиглупейшей идеей. Но раз этим двоим нравится сотрясать воздух, то ему самому остаётся лишь отойти в сторону. Вечер обещал быть жарким.

Весь день Вивьен размышляла о том, что же надеть на вечер. Прохлада наступала достаточно быстро, осеннее время, к сожалению, очень обманчиво. Письмо отправлено уже несколько часов назад, и время приближалось к десяти. Сумерки всё больше сгущались над городом, и жители уже ложились в постель. Так же сделала и миссис Чендлер, посчитав, что на сей момент можно оставить дочь в покое. Как и все дни, этот был продуктивным для каждого.

Вивьен, облачившись в дамский костюм для конных прогулок и поправив шпильки в растрепавшейся за день прическе, отошла на пару шагов от зеркала. Она оглядела себя с головы до ног. Костюм всегда гармонировал с её внешностью. Почему она выбрала именно его? Неужто она, словно маленькая девочка, случайно наткнувшаяся на любовный роман, решила так произвести впечатление на того, кому отослала письмо? Она не понимала, как нужно завоевывать расположение мужчины. И тем более в её голове крутился вопрос: а воспримет ли он это как сигнал или, может, нет? Романтизм и наивность занимали её юную головку несмотря на то, что какая-то часть мыслила здраво и рассудительно. Противоречивость взглядов. Она как пташка мечется из стороны в сторону, пытаясь найти своё место в этом мире. Истинное её желание закрыто. Она не может сегодня быть дочерью влиятельного судостроителя, а завтра стать балериной. Будущее уже прописано.

Осторожно открыв дверь своей комнаты, Вивьен выглянула в коридор. Ни слуг, ни родителей. Коридор уже не освещался, и в нём стояла такая гробовая тишина, что слышалось, как скрипят половицы и в комнате матушки гуляет сквозняк от открытой форточки.

– Джастин, – послышался протяжный стон из комнаты.

Вивьен встрепенулась. Отец всё время работал, и она уже забыла, когда слышала хоть небольшой намёк на его присутствие в комнате матери. Но так даже стало проще. Если бы мистер Чендлер был в кабинете, девушке пришлось бы продвигаться мимо как можно тише. Обстоятельства складывались более чем удачно. На заднем дворе её уже ждал осёдланный Абелард – конь, которого отец подарил ей на день рождения несколько лет назад. Покладистый характер Абеларда и забота Вивьен о нём во время его подрастания способствовали глубокой связи между ними. Сев в седло и потрепав коня по светлой гриве, она обратила внимание на вопрошающий взгляд конюха. Протянув ему мешочек серебряных за молчание, Вивьен покрепче сжала поводья и направилась к парку.

Мужчины перешли от бильярда к игре в карты. Официанты сновали между столами с подносами, полными напитков и закусок.

– День близится к концу… – со скукой в голосе произнёс Дион.

Он сидел в кресле, играя с виски в стакане, отказавшись от очередной партии. Мало приятного находиться в обществе самодуров. Он поглядел на приятелей. Мартин о чём-то думал. Ему «посчастливилось» проиграть последние деньги. Он косо смотрел на тех, кто получал удовольствие от игры. Его полной противоположностью был Келвин. Уверенный в себе, он каждую маленькую победу подкреплял стаканом виски. Однако после горячего спора, произошедшего несколько часов назад, казалось, что ему достаточно. Ему нужно было перестать наседать на алкоголь.

Тяжёлый вздох вырвался из груди Прескотта. Необходимость поддерживать партнёрские отношения никуда не делась, равно как и гнетущее желание послать всё к чертям. С этими людьми его ничего не объединяло, разве что удобство для него самого. Это были сынки местной аристократии, родившиеся с золотой ложкой во рту, которым была выгодна их небольшая договорённость. Он слушал разговоры гостей, узнавая последние новости. Мужчины не стеснялись в выражениях, так как помимо того, что везде были свои, вход в заведение был закрыт для женщин. Даже вся обслуга была мужского пола. Полезные ребята – такие же, как он.

Раздался смех. Лидирующий Келвин сорвал огромный куш, оставив остальных с носом. Он оглядел проигравших с ехидством, забирая выигрыш. Не дав возможности отыграться другим, он поспешил к выходу.

Дион поднял на него глаза:

– Спешишь?

– Сегодня, друг, мой день! – Келвин закинул пальто на плечо и, наградив остальных очаровательной улыбкой, направился к выходу. – К тому же одна пташка решила составить мне компанию этим вечером.

Ухмыльнувшись, Дион всё понял. Дома его ждала сестра. К сожалению, он не мог позволить себе полную свободу. Завтра новый день для присутствия на балу лицемерия.

В парке между южными и восточными воротами пробегал ручей. В основном в нём резвились дети низшего сословия: мальчишки запускали бумажные кораблики, а девочки пускали по течению венки, устраивая шуточные гадания, о которых они слышали от путешественников. Оставив коня чуть дальше, выше по течению, Вивьен присела на скамейку в тени деревьев и вдохнула полной грудью аромат вечерней прохлады.

Ожидание было недолгим. Келвин Браун, которого в письме она звала на ночную прогулку, оказался пунктуальным Он встал напротив девушки, с интересом разглядывая её. Вивьен подняла глаза, и на её лице засияла улыбка. Она закинула ногу на ногу и сложила руки на коленях, слегка подавшись вперёд: