Девочка, которая знает, брать ли сегодня зонтик

Мэри

Константина привела девочку в маленькую, похожую на гостиничный номер, комнату с двумя кроватями и высоким до потолка шкафом. Возле крохотного круглого столика стояли два простых кресла с жесткими спинками. Сбоку от кроватей ютились тумбочки с ящичками, а перед ними на полу лежали полосатые матерчатые коврики. Цвет стен был песочного оттенка, делая помещение светлым при свете трехрожковой люстры с простыми коническими абажурами.

– Это твоя комната, – сообщила управляющая. – Здесь живет еще одна девочка. Скоро вы познакомитесь, а сейчас она на занятиях. У тебя есть пятнадцать минут принять душ и переодеться. Потом мы пойдем в школу. Одежда в шкафу, – Константина указала на дверь из прихожей. – Тут туалет и душ. Оставлю тебя и вернусь через пятнадцать минут.

Управляющая вышла. Мэри подошла к шкафу, где обнаружила несколько пар простой однотонной одежды: нижнее белье, брюки и юбки прямого кроя, тканевые курточки на молнии и блузы. Все было сиреневых оттенков, видимо, являвшихся фирменными цветами школы, но навевавших грусть. На куртках на предплечье и груди был нашит круглый шеврон с эмблемой в форме звезды с хвостом и ниже надписи “Академия”.

К ее удивлению, чуть дальше на вешалках обнаружилось с десяток платьев веселой расцветки. Но это, наверно, была одежда ее соседки, слишком уж она отличалась от униформы. Внизу стояло несколько пар невзрачных туфель и тапочек.

Мэри выбрала себе набор одежды и прошла в душ. Едва струи воды обрушились на нее, девочка заплакала. Были в этом плаче и боль, и страх, и обида. Мэри терла себя мочалкой, а ее мысли в это же время цеплялись одна за другую. И никакая не могла завершиться. Мама пропала – куда? Бабушка не хочет ее видеть – почему? Дома опасно – из-за кого? И виновата ли она сама в этом? Мэри плакала, но струи душа сразу же смывали соленые слезы.

В дверь комнаты постучали, а потом открыли – вошла Константина.

– Ты готова?

– Да, – Мэри сидела на кровати, одетая в униформу школы и рассматривала собственные ногти.

– Тогда пойдем, познакомишься со своими новыми друзьями.

Управляющая в этот раз не стала предлагать руку. Она обезоруживающе улыбнулась и прошла вперед в прихожую, распахнув дверь в коридор – в новый мир для Мэри.

Спустившись на первый этаж, они вышли на улицу, но им понадобилось только ее перейти, чтобы попасть в Академию. Девочка не успела оценить размер и вид здания – столь узким был проход между ним и интернатом. Внутри школа при Академии удивила неровными, вырубленными в горной породе потолками, уходящими на высоту в три-четыре метра. Яркие светильники почти не оставляли теней, но не могли избавить от ощущения, что Мэри попала в сказочную пещеру. Сразу напротив входа, как и в интернате, находилась широкая каменная винтообразная лестница, но здесь ступени, снизу уходящие в стены неровными конусами, намекали, что их не уложили, а вырубили из породы неизвестные строители. На каждом пролете от лестницы влево и вправо отходили рукава коридоров с овальными потолками и нишами для дверей в учебные классы.

– У нас необычная школа. Я думаю, что ты ходила в школу для сапиенсов, наверно, в третий или четвертый класс. Но здесь тебе придется начать с первого, – пояснила управляющая. – Наши ученики проходят не обычные предметы вроде математики и химии – их каждый осваивает самостоятельно в удобном ему режиме. В школе при Академии Ордена дети изучают дисциплины, которые помогут им раскрыть свои способности. Но главный предмет – Осознание идентичности. Его по традиции ведет Старейшина. Старейшина – выборная должность. Много лет это один из самых выдающихся новусов Ордена Вольфред Актонус. На его урок мы как раз и идем.

Пока Константина рассказывала о школе, они успели подняться на третий этаж и подойти к кабинету с высокой дубовой дверью, украшенной незатейливой резьбой в виде ромбов по канту.

– Это класс по Осознанию. Ниже два этажа заняты спортивными сооружениями. Все твои классы расположены на этом. Выше обучаются старшеклассники, а в соседнем здании находится Академия, где готовят специалистов. Но ты скоро все это и так узнаешь. А сейчас иди, урок уже начался.

Управляющая открыла дверь. Мэри медленно вошла в класс, где не было парт, только стулья в три колонны по два в ряд. На них сидели разновозрастные дети в такой же униформе как у девочки, все примерно от семи до десяти лет. Перед ними в большом мягком кресле утопал учитель в домашнем коричневом халате, накинутом поверх рубашки и брюк. Вольфред Актонус не производил впечатления героя: невысокий, щуплый, с худыми жилистыми руками и вытянутым лицом, на котором выделялся острый нос и тонкие губы трубочкой. Ему было навскидку чуть более пятидесяти лет, во рту торчала незажженная трубка. И сейчас он, сощурив глаза, внимательно рассматривал стоящую перед ним девочку.

– Милый Вольфред, вот ваша новая ученица. Ее зовут Мэри Хаттер. Она только сегодня прибыла в Дом-под-горой и еще не знает наших порядков, – сказала Константина. – Дети! – Обратилась к классу управляющая. – Я рассчитываю на вашу помощь Мэри, чтобы она как можно быстрее стала частью нашего общества. Влада, Мэри будет жить с тобой в одной комнате.

Темноволосая курносая девочка с косичками едва заметно кивнула на последнюю фразу Константины. Управляющая попрощалась с учителем и вышла из класса.

– Присаживайся, – махнул трубкой в сторону стульев Вольфред. Голос у него оказался с небольшой хрипотцой. Дождавшись пока Мэри сядет на свободный стул, учитель продолжил. – В прошлый раз мы проходили кардинальные отличия. Кто готов повторить их перед всеми? Да и новенькой будет интересно услышать. Да, Генрих, конечно, можно. Выходи.

На приглашающий жест учителя к нему вышел мальчик лет восьми, но казавшийся несколько старше из-за широких плеч. На глаза изумрудного цвета ему падала длинная челка пепельных волос. Мальчик привычно взмахнул рукой, откидывая ее, и начал.

– Кардинальные отличия между видами Homo Novus и Homo Sapiens состоят в следующих навыках, обусловленным другим генным набором: способность к перемещению, повышенном уровне регенерации, уровне пользования памятью, способностью к быстрым расчетам в уме и эфирной связи, – чувствовалось, что мальчик не столько понимает произнесенное, сколько повторяет заученные из учебника фразы.

– Как это было обнаружено и закреплено? – Спросил Вольфред.

– Основатели встретили друг друга в процессе перемещения и…

– Нет, Генрих, в процессе перемещения ты никого не встретишь, – в классе захихикали в ответ на замечание учителя. – Они увидели процесс перемещения друг друга.

– Да, Старейшина. Они увидели процесс перемещения друг друга и поняли, что не одиноки в этом мире. После чего начался процесс объединения новусов и изучение их способностей. Первой после перемещения выявили высокую способность к регенерации. Раны заживали на членах сообщества быстро, а также были зафиксированы случаи восстановления потерянных конечностей. Память и быстрые расчеты стали развивать уже при Ордене. А управление эфиром появилось еще позже.

– Что из этого следует, Генрих?

– Мы лучше чем представители старого вида, – быстро ответил мальчик и потом снова обратился к памяти. – Постепенно в результате эволюции вытесним предыдущий вид, как в свое время они вытеснили неандертальцев.

– Нет, Генрих, мы не лучше Homo Sapiens. Мы быстрее, умнее, легче сопротивляемся заболеваниям, можем неограниченно перемещаться без механических средств. Но это не делает нас лучше. Лучше мы становимся, когда соблюдаем правила и стремимся к поставленным целям. Новусов еще очень мало, меньше трехсот тысяч по нашим подсчетам. Стоит один раз ошибиться, пойти против правил, написанных нашей кровью, и мы погибнем задавленные старшим видом. Эволюция – могучий процесс, который невозможно повернуть вспять. Рано или поздно новусы сменят сапиенсов, но это не поможет нам, живущим сейчас, если мы будем совершать ошибки, считая, что мы лучше.

– Мы не лучше, Старейшина, – повторил Генрих, тряхнув челкой. – Но мы знаем и выполняем правила, которые помогают нам выжить.

– Верно, садись.

Мальчик прошел к своему месту, учитель минуту задумчиво крутил в руках трубку, а потом сказал.

– Какое основное правило выживания вида?

В зале поднялось несколько рук. Вольфред стал указывать на учеников трубкой, чтобы получить ответы.

– Стать сильнее других.

– Выжить.

– Опередить в развитии виды-конкуренты.

– Не давать другим видам обогнать себя.

– Захватить максимальную территорию.

– Нет, – оборвал учитель. – Главное правило выживания – приспособиться. Вокруг нас тысячи видов животных и растений. Мы не можем их опередить изначально. Но приспособившись к тому, что имеем сегодня, можно получить возможность для старта в развитии. Основатели понимали это. Они создали Орден, чтобы новусы перестали умирать на кострах и в тюрьмах. Они отыскали пещеру без входа снаружи, чтобы построить тут Дом-под-горой. Они начали вести переговоры с правителями среди сапиенсов, чтобы получить преференции для себя. Но работа эта далека от завершения. Каждый новус должен приложить все усилия не для того, чтобы вид не погиб – эволюцию уже не отменить, представители нового вида появляются на свет каждый день. Но для того, чтобы сохранить и преумножить те возможности, которые основатели оставили нам… Давайте повторим правила выживания новуса. Кто сможет их продекларировать? – Снова поднялось много рук. – Эдита! Можно с места.

Встала нескладная худощавая девочка с тонкими губами и глазами немного навыкате. Она вытянула вперед руку и стала загибать пальцы.

– Не проявляй свои кардинальные отличия при сапиенсах. Не открывай своего происхождения сапиенсам. Не ищи истинного положения Дома-под-горой, пользуйся только пивотами, чтобы попасть в него. Держи своих в курсе, где находишься. Не говори лишнего, верь только членам Ордена.

– Прекрасно. Надеюсь, всем понятно, чем обосновано каждое правило? Если вы покажете свои кардинальные отличия, например, совершив перемещение на глазах у сапиенсов, вас начнут преследовать. Если вы откроете кому-то, что вы новус, вас начнут спрашивать. Если вы сможете обнаружить, в каком месте на Земле находится Дом-под-горой, вас могут найти и пытками вытащить расположение. А что будет дальше понятно и без объяснений. Держать в курсе, где ты с появлением радара стало легче, мы не можем позволить себе бесследно терять каждого из нас. И, наконец, болтуны никогда еще не приносили пользы тайным обществам… Но вернемся к кардинальным отличиям. Какие ограничения у перемещения? Его виды вы будете изучать на специальных занятиях, а сейчас я хочу услышать только про ограничения! Лерой?

– Переместиться можно только в знакомое место, – бойко бросил с места темнокожий мальчик.

– Еще?

– Мммм…

– Кто знает? Генрих!

– Нельзя переместить в одиночку большие предметы. Нельзя выполнить бесконечное количество перемещений подряд. Нельзя переместиться туда, что видишь с помощью специальных приборов или не слишком отчетливо.

– Верно. Способность перемещения основана на умении новусов возводить арки переходов в пятом измерении. Вот возьмите рукав своей куртки двумя пальцами и сожмите ткань с противоположных сторон. Где ваши пальцы коснулись друг друга – можно при наличии способности быстро перейти из точки в точку. Но для этого надо знать где эти точки находятся, чтобы правильно их совместить. Вы заметили, как ваши пальцы быстро нашли друг друга с разных сторон рукава? Это способность вашего тела. Но такая же есть и у сапиенсов. Чего у них нет, так это нашей способности запоминать на уровне реакции тела положение в пространстве, а потом стягивать эти точки. Реакция тела, а не зрения. И поэтому есть определенные ограничения, связанные с расстоянием от вас до места перемещения в пределах видимости. Большинство новусов не могут перемещаться в точки, где они не стояли, и которые от них далее чем в 10-15 метров. Это тренируется, как и любая способность организма, но все же не до бесконечности. Спортсмены, как вы знаете из соревнований, могут прыгать в незнакомой местности до ста метров.

Вольфред пожевал несколько мгновений трубку и продолжил.

– К чему я это рассказал. К тому, что мы, даже имея такие способности, не боги. У нас есть границы наших возможностей. Эйфория от осознания могущества своих способностей может привести вас в ловушку, когда вы начнете совершать губительные ошибки. Но самой первой ошибкой для вас станет в этом случае гордыня. Я расскажу вам одну историю, которая привела к очень печальным результатам. Их последствия мы расхлебываем до сих пор. Группа молодых новусов решила, что они во всем превосходят людей и занялась террором. Они убивали сапиенсов, считая, что расчищают пространство для себя. Они произносили много красивых слов, объясняя свои действия местью за гибель сородичей в предыдущие столетия, когда их обвиняли в колдовстве, местью за эксперименты над нами в настоящее время. А сапиенсы много новусов погубили, пытаясь открыть тайну наших способностей. Но ничего не менялось, сапиенсов не становилось меньше. Однако росла злоба. Злоба со стороны тех сапиенсов, кто знал о существовании новусов. И как не пытались члены Ордена сдержать обе стороны, сапиенсов прорвало. Они снова, как в средние века, встали на тропу геноцида. Погибло много хороших и верных членов Ордена. Люди не разбирали, кого именно они убивают. Они просто уничтожали представителей чужого вида. И тогда совет Ордена принял решение во имя выживания выдать нарушителей спокойствия. Корпус защиты окружил логово отступников в попытке захватить их. Однако, во время нападения что-то пошло не так, и вместо плена почти все террористы были уничтожены. А единственный выживший прорвался в Дом-под-горой и увел за собой немало молодежи, уставшей от соблюдения правил. Сапиенсы не получили того что хотели – мертвые не умеют говорить, а доказать что погибшие и есть террористы у Ордена не получилось. Но нападения на сапиенсов прекратились. Постепенно заглохли и их ответные действия. Однако, это стало началом новой войны для новусов. Войны с отступниками, или как их сейчас называют – ренегатами. И теперь Орден вынужден бороться на два фронта – не только с сапиенсами, но и с себе подобными. А началось все с нарушения правил…

– А как звали того выжившего, первого ренегата? – Тихо спросил Генрих.

– Его звали Джеральд Хаттер.

В этот момент Мэри почувствовала, что взгляды всех учеников прикованы к ней. Какое счастье, что прозвенел звонок и стряхнул эту звенящую пустоту.

Мэри

В столовой, где проходил полдник между уроками, у стола с Мэри собралось полкласса. Девочка смущенно смотрела в свой поднос, ковыряясь вилкой в котлете, которую получила на обед вместе с пюре и салатом у суровой на вид раздатчицы за прилавком. Несмотря на видимость интереса к Мэри было ясно что большинство лишь наблюдает за тем, как поведут себя их лидеры по отношению к новенькой.

– Так значит, твой предок – первый ренегат? – Спросил Лерой с едва скрываемым интересом.

– Не только. Алексия Хаттер – член совета Ордена, а ее сын Джон входит в пятерку лучших дипломатов. Это твои родственники? – Генрих почти навис над Мэри, скованно уплетающую булочку с кашей, которую она получила на раздаче в столовой.

– Не знаю, – проглотив очередной кусок, ответила девочка. – Мою маму зовут Саманта.

– Саманта Хаттер? Не знаю такой, – разочарованно выдохнул Генрих. – Наверно, ты дальняя ветвь фамилии. А вот мой отец – дипломат Ордена в Америке.

– Поздравляю, – сказала Мэри, но Генрих уже отошел, сопровождаемый большей частью собравшейся до этого толпы. Видимо, важный человек в классе. Рядом с девочкой осталась только ее соседка по комнате Влада и невысокий бледный мальчик с рыжими волосами – кажется он представился как Никки.

– Откуда ты? – Спросила Влада.

– Оттава, это в Канаде, – ответила Мэри. – У нас хороший большой дом. Днем я ходила в школу. А потом мама забирала меня.

– И где твоя мама?

Мэри промолчала. На глазах сами собой навернулись слезы.

– Ясно, что дело темное. Окей. Не хочешь, не говори. Мы с Никки друзья. Держимся друг друга. Здесь надо быть с кем-то или придется несладко. Предлагаю быть с нами.

– Зачем это? – Удивилась Мэри, вытирая салфеткой слезы.

– Если ты один, то будешь всегда последним. Последним в столовой, последним на раздачу белья, последним в играх, последним даже в учебе, так как нельзя успевать во всем одновременно.

– А когда не один – успеваешь? – Усмехнулась Мэри.

– Когда не один, ты можешь рассчитывать на.  помощь и поддержку. Здесь все в чьей-то команде. Самая крупная – у Генриха. Его отец – большой начальник, но живет не в Доме-под-горой, поэтому Генрих в интернате. Все знают, что Генрих учится ради того, чтобы в свое время занять место отца, так что такое знакомство может быть полезным. Поэтому они в его команде. Делают ему уроки, сторожат очередь, поддакивают и хвалят.

– Все, но не вы, – заметила Мэри.

– Именно. У моего отца бизнес в России. У нас не принято сдаваться. Отец Никки – архивариус Ордена, должность небольшая, от него ничего не зависит, но он человек гордый и умный. Как и Никки. Ну, так что?

– Не хочу показаться невежливой, но я только сегодня прибыла сюда. Может, завтра меня уже заберет мама или бабушка. Может, я тут ненадолго.

– Если кто сюда попадает, то надолго, поверь мне, – убежденно сказала Влада. И Никки закивал подтверждающе головой.

– Я пока не знаю. Я хочу осмотреться.

– Давай, но недолго, – Влада встала и понесла свой поднос к столику для грязной посуды. Никки улыбнулся Мэри и тоже встал. Но подноса у него не было. Да и сам Никки был тощий до ужаса, словно не ел целыми днями. Мэри проводила его взглядом и снова набросилась на еду.

Следующее занятие оказалось посвящено счету. Сначала учительница, хрупкая молодая женщина объяснила условия – им предстояло запоминать числовые ряды и потом воспроизвести на их основе таблицы. В конце занятия на большом экране, закрывающем доску, начали мелькать числа. Спустя несколько минут все зашуршали карандашами, пытаясь не просто восстановить числовой ряд по памяти, но в определенной последовательности с другим рядом. Получалось не у всех, но Мэри закончила задание первой. Ей даже не пришлось вспоминать ряды, она, к своему удивлению, знала, какую цифру вписать в нужную ячейку таблицы.

На третий урок ученики спустились в спортивный зал. Но вместо физкультуры предстояло заняться перемещениями. Сначала требовалось встать в одном месте зала, потом в другом, и переместиться между ними. Большинство учеников достаточно быстро справилось с задачей, а у Мэри ничего не вышло. Сколько она не пыталась, даже с подсказками учителя, высокого мускулистого мистера Александра Дальтона, и, как шепнули другие девочки, бывшего чемпиона по спортивному перемещению, Мэри никак не могла открыть переход. У нее даже намека на световое пятно не возникало. Учитель посоветовал не огорчаться и ласково похлопал по плечу, мол, бывает.

И на этом занятия закончились. До Осознания сегодня был урок по базовым знаниям – микс из привычных предметов в школе для сапиенсов. Способности способностями, однако сильно отставать от сверстников другого вида Homo было нельзя. На этот урок Мэри не попала, но домашнее задание получила: пройти тест на соответствие уровня базовых знаний. Впрочем, выполнить его нужно было только к послезавтра.

Перегруженная событиями первого дня на новом месте, Мэри, вернувшись в интернат, не сразу поняла, что в ее комнате кто-то есть. На кровати Влады сидела, закинув ногу за ногу, старая миловидная женщина, чем-то похожая на маму.

– Я твоя бабушка, меня зовут Алексия, – представилась она. Влада, идущая сзади Мэри, сдавленно охнула, развернулась и вышла в коридор. Мэри с бабушкой остались наедине.

– Привет, я Мэри, – растерянно произнесла девочка. Вот что ей сейчас надо сделать: стоять молча, подойти обнять или что-то спросить?

– Не бойся, я знаю, что твоя мать не рассказывала обо мне. Хотя сама она не забывала поздравлять меня с днем рождения. Уверена, что у тебя много вопросов. Сейчас самое время их задать.

– Где мама?

– Я не знаю. У Саманты был датчик, по которому мы отслеживали ее местонахождение. Но вчера он перестал передавать сигнал. Мы ищем, но пока никаких результатов нет.

– Я буду жить у вас?

– По долгу службы я постоянно в разъездах. Уверена, что твое проживание в интернате – лучший выход пока. Потом – посмотрим. Думаю, что тебя надо будет познакомить с твоим дядей.

– У меня есть дядя?

– Младший брат твоей матери. Один из лучших дипломатов Ордена. И у него есть двое сыновей, младший – моложе тебя на три года, а старший уже готовится к поступлению в Академию.

– Они тоже учатся здесь?

– Большинство детей новусов хотят учиться в школе или Академии. Это практически единственная возможность сделать карьеру в Ордене. Но не всем это доступно. Мест мало, нужны рекомендации для поступления. Квоты предоставляются тем детям, чьи родители уже доказали свою верность Ордену. Остальные проходят через конкурс. Но Хаттеры всегда учились в Академии.

– Как и Джеральд Хаттер?

Алексия недовольно поморщилась.

– Уже рассказали? Это родственник по двоюродной линии. Брат твоего прямого предка. Позорная страница рода Хаттеров. К сожалению, такое пятно нельзя стереть из памяти даже спустя столько времени. И приходится каждый раз доказывать делом свою верность. Не поддавайся на провокации. Ты не виновата, что один из твоих дальних родственников нарушил правила.

– Я надолго здесь? – Мэри села на свою кровать, положив руки на колени.

– Надеюсь, пока не завершишь обучение. Но если мы отыщем твою мать, ей решать, что делать дальше. Могу только сказать, что в свое время Саманта закончила Академию с отличием и сразу поступила в Корпус защиты.

– Моя мать служила Ордену?

– Да.

– Но потом перестала?

– Да. Я не смогла ее убедить остаться. Но здесь и не тюрьма, чтобы удерживать силой.

– Я хочу домой.

Алексия тяжело вздохнула и покачала головой.

– Я бы и рада ободрить. Но для тебя безопаснее будет сейчас здесь. Я не знаю, что ты помнишь из вчерашнего, но по следам твоей матери идет свора убийц. Я делаю всё возможное, чтобы их остановить. Но до тех пор, пока угроза существует, тебе придется пожить здесь. Тем более, что это прекрасная возможность разобраться в нашем мире, от которого ты была оторвана с рождения. Ты – новус, хоть и не совсем чистая. А значит, тебе придется защищать свое право на существование. Без знаний это будет попытка, обреченная на провал.

– Не чистая? Почему я не чистая.

– Твой отец – самый обычный сапиенс. Я, конечно, расчитываю, что гены Саманты оказались в твоем случае доминирующими, но насколько – точнее мы узнаем только после экспертизы. Впрочем, все это ничего не значит. Для меня. Но не для других учеников. Дети бывают иногда жестоки. Не обращай внимания, если они будут дразнить тебя. В конце концов, все новусы начинали как гибриды.

– Я – гибрид?

– Так называют тех, кто родился от новуса и сапиенса. Обычно это ничего не значит, но у некоторых гибридов часть способностей никогда не может быть развита. А иногда, наоборот, обнаруживается уникальный дар. Как у тебя.

– У меня есть дар?

– Есть, но об этом как-нибудь позже. Сейчас мне пора идти.

Алексия встала, Мэри тоже вскочила. Женщина и девочка несколько мгновений стояли друг напротив друга, но так и не решились подойти ближе. Алексия очнулась первой, быстро прошла к двери и вполоборота бросила.

– Еще увидимся, Мэри.

– До свидания, – попрощалась девочка с закрытой дверью.

В комнату вбежала Влада. Вид у нее был крайне возбужденный.

– Ух ты! Алексия Хаттер! Да ты внучка самой Алексии! Круто! Теперь-то Генрих прикусит язык!

– О чем ты? – Задумчиво спросила Мэри.

– Ты совсем того? Ничего не знаешь об управлении Орденом? Есть четверо основателей. Точнее, не основателей, а их наследников, сами основатели, понятно, давно умерли. Но они почти не появляются на людях. Управляет всем совет. В совете десять человек и председатель. Алексия – одна из них. Дипломаты – важные шишки, конечно! Но член совета – это член совета. А Алексия – она самая популярная и, говорят, может занять место председателя на следующих выборах!