Хроники Та Кемет

Тут со всех сторон раздались ликующие возгласы, потому что схватка закончилась. Причем именно так, как предрекала Табуба.

Последующие события запечатлелись в моей памяти не слишком разборчиво, хоть я и не могу сказать, что много выпил. Кажется, мы что-то говорили друг другу, но слова не имели уже большого значения. Где-то совсем близко неприлично ржал Геб, сильно перебравший с напитками. «Ясно, почему его символ – Великий Гоготун», – подумалось мне. Но в конце концов и Геб, и весь остальной мир куда-то исчезли. Мы с Табубой шли, взявшись за руки, через пустые тихие залы, а потом отыскали наши крылья и взлетели в багровую вечернюю высь.

– Куда мы летим? – спросил я Табубу, парившую передо мной.

Девушка-тень ничего мне не ответила.

Глава IV

Когда мы добрались до Острова Любви, Городом Солнца уже правили сумерки. «Наверное, Ра сейчас превратился в дряхлого старика и брызгает на всех слюной. Вовремя мы оттуда смылись», – мимоходом отметил я.

Я думал, что опять окажусь у водопада, однако мы опустились вовсе не там, а в густых непроходимых зарослях. От волнения я почти перестал дышать и в конце концов едва не врезался лбом в золоченые ворота, которые невесть откуда встали на моем пути. Я задрал голову, но ровным счетом ничего не увидел, все утопало во мраке. Пока я переминался с ноги на ногу, одна из створок медленно отворилась. Я почему-то не решался узнать, куда это мы пришли.

Мы вступили в основание зала, состоящего из огромных круглых колон с капителями в форме систров40. Крышей галерее служило небо. Меж колон свободно гулял легкий ветер, приятно обдувавший наши лица. Табуба взяла меня за руку, словно младенца, и мы неторопливо двинулись вперед. Лицо девушки выглядело очень серьезным. Мне тоже было не до шуток – я до смерти боялся споткнуться.

Вдали замерцал огонь. Это были небольшие масленые лампады, освещавшие квадратную каменную площадку, над которой возвышалось изваяние богини любви, выплавленное из материала с виду напоминающего электрум41.

Когда Табуба подвела меня к статуе, я чуть было не ахнул. Площадку окружало кольцо папирусообразных колонн, меж которых замерли обнаженные девушки с цветками белого лотоса в руках. Заметив нас, девушки слаженно запел.

– Кто это? – чуть слышно прошептал я.

– Жрицы богини любви, – бесстрастно ответила Табуба.

– Зачем? – коротко спросил я.

– Семьдесят семь жриц любви стоят на страже от сумерек до зари, оберегая это место от сил зла.

Мы сели друг напротив друга.

– О, Исет, госпожа любви, пробудись, пробудись во мне… О, Исет, пробудись, возрадуйся… – принялась повторять Табута. – Пробудись, вновь рожденная, светлым золотом воссиявшая… Женского сердца владычица, пробудись о, прекрасноликая…

Девушка-тень выкрикнула какое-то непонятное заклинание, и между нами воспылал огонь. Я едва не отпрянул, и только каменное спокойствие Табубы пресекло мою панику. Через какое-то время я сообразил, что костер волшебный, потому что он не жжется.

Огонь постепенно затмевал все вокруг. Он окружил нас плотной непроглядной завесой, за которой скрылись все семьдесят семь служительниц любви. Огнем наливалась нависающая над нами статуя, превращаясь из серебристо-золотой в багрово-красную. Огонь сжег нашу одежду. Так что вскоре мы остались нагие и одинокие посреди бушующего океана магического пламени.

– Ты пытался выяснить, кто такие тени, Ани, – тихо произнесла Табуба. – Там, – она подняла голову к небу, которого не было видно, – простираются бескрайние звездные поля. Мы созданы богами. Наши тела состоят из звездной пыли, которая уплотнилась под их воздействием, создав форму. Все мы, и боги, и тени, пришли со звезд и в назначенный срок к ним вернемся, для того чтобы дать начало новому циклу.

– Не понимаю… – мотнув головой, прошептал я. – Все это сложно… не важно…

Она первой потянулась ко мне и прильнула кончиком своего носа к моему. Я уже знал, что так египтяне целуются (от дарующих наслаждения). Но я не стал идти на поводу у местной традиции, обнял девушку, притянул к себе и наши губы слились в долгом страстном поцелуе. И вместе с этим поцелуем все мысли, переполнявшие мой разум, улетучились. Наверное, они унеслись к тем самым звездам, о которых изъяснялась Табуба.

– Что это, Ани?.. – пролепетала моя возлюбленная.

– Я тебя поцеловал.

– Так не целуются.

– Целуются. Мне лучше знать… – я потянулся к ней.

Дальнейшее помню смутно. Как мы выбрались из храма, как на нас снова появилась одежда, как, наконец, очутились на берегу, ума не приложу.

Была уже глубокая ночь.

– Подожди, – шепнул я на ухо Табубе и исчез в темноте.

Добраться до воды оказалось не так-то легко. Порой мне приходилось продвигаться буквально на ощупь. Весь исцарапавшись, я все-таки достиг того места, куда стремился.

Я нарвал столько лотосов, сколько смог, а затем ступил в воду и прошел меж дарующих страстную силу столбов. «Ночь-то еще не закончилась», – подумал я.

– Вот, любимая, плети венки, – осыпал я девушку-тень цветами. – В знак того, что отныне мы будем вместе идти по жизни и никогда не расстанемся.

– Жизнь не всегда приводит нас туда, где нам хотелось бы очутиться, – возразила Табуба. Тем не менее она живо взялась за плетение венков и, по-моему, делала это с большим удовольствием.

– Но ведь сегодня мы там, где нам хочется. Уверен, так будет и дальше, – самонадеянно заявил я. – Уж если начнет везти, везет до конца.

– Человек! Не спорь с тенью! – шутливым тоном упрекнула Табуба, после чего надела мне на голову белоснежный венок.

– Ну вот, не успели мы пожениться, а ты уже начинаешь верховодить, – я тоже возложил на нее венок.

– Но мы вовсе не поженились. С чего ты взял? – целуя меня (быстро она этому научилась) удивилась Табуба.

– Как? – оторопел я. – А я посчитал… Ты говорила про цветы…

– Ах, Ани, ты еще так много не знаешь, – усмехнулась девушка. – Чтобы пожениться, надо полететь к богине Сешат42. Она записывает имена влюбленных на листьях волшебного дерева Ишед, и тогда они становятся мужем и женой.

– Так махнем к ней. Где она живет?

– Сешат – дочь Тахути43, она живет в Великом Лунном Городе.

– Надо же, а он мне и словом не обмолвился.

– Всему свое время, Ани. Это касается и визита к богине. Прежде чем прийти к Сешат, мужчина должен построить дом, в который приведет свою возлюбленную.

– Но я… не умею строить дома!

– А ты попробуй! – то ли в шутку, то ли всерьез сказала Табуба.

– Попробуй… ничего себе… – озадаченно проворчал я.

В замок Тахути мы вернулись, едва не опоздав к завтраку.

– А ты, парень, все-таки влюбился в эту смазливую девчонку, – догадался Тахути, увидев меня плавающим в бассейне с венком на голове. Произошло это спустя несколько часов после нашего возвращения.

– Ну, если честно, то да, – подплыв к берегу, ответил я. Пытаться обмануть бога мудрости было бы бесполезно. – А что здесь такого страшного, Тахути?

Мудрейший из богов покосился на меня, казалось бы, совершенно бесхитростным взглядом.

– Веселись, проводи день в веселии… – процитировал он слова местной песенки (я вздрогнул). – И не грезь о будущем, оно само тебя настигнет рано или поздно.

Он резко повернулся и торопливым шагом отправился прочь, оставив меня в полном недоумении гадать о дальнейшей судьбе.

Всю последующую неделю мы с Табубой были предоставлены самим себе. Повелитель Божественных Слов метался по бесконечным официальным приемам, связанным с чередой дней рождений богов и богинь. О нас он словно бы позабыл – никуда больше не приглашал и никакой работой тоже не обязывал. Он ведь все понимал, этот славный хитрюга Тахути.

Мы гуляли по тенистым паркам, уединяясь в их самых дальних уголках. Бродили по утопающим в сумерках улицах Города Солнца. Пили прохладную воду из придуманных Тахути шадуфов. И говорили…

Я изложил Табубе всю свою жизнь, но так ничего и не узнал о ней самой. Она все отнекивалась, объясняя, что с ней никогда не происходило ничего любопытного. Все же я хотел бы услышать этот рассказ, пусть бы это даже была самая нудная история на свете. Однако Табуба упорно молчала. В конце концов я перестал к ней приставать.

К счастью, с Владыкой Истины у меня никогда не было проблем в общении, и я осмелился ненавязчиво поинтересоваться, как построить дом.

– Ты что вознамерился создать семью? – заржал Тахути. – Стоило ли тебя ради этого вытаскивать из твоего грешного мира?.. Впрочем, если тебе так этого хочется, – развел он руками. – Иди, твой дом уже готов.

– Как? – опешил я.

– Никогда не забывай, что имеешь дело с могущественным богом мудрости, – подняв вверх указательный палец, изрек Тахути. – Разыщи Табубу, она покажет тебе ваше новое жилище.

Я бросился на поиски девушки-тени, забыв поблагодарить Тахути. Иногда я бываю настоящей свиньей, честное слово.

– Табуба! – я чуть не сбил с ног свою возлюбленную, которая шла по коридору.

– Тахути рассказал тебе про наш дом, – смерив меня понимающим взором, догадалась она.

Не в силах ничего добавить, я кивнул. Мы вышли из дворца, миновали пальмовую аллею и вступили на Пути Царей, где и было выстроено наше уютное любовное гнездышко.

С первого взгляда дом мне очень понравился. Он оказался двухэтажным, стены были выкрашены в нежный светло-зеленый цвет. Его окружал густой тенистый сад с несколькими беседками и бассейном. В общем, у нас так живут менеджеры «Газпрома».

Внутри все выглядело не менее чудесно. Особое впечатление произвела на меня ванная, где можно было плавать, как в пруду.

Почти в каждой комнате стояли баночки с ароматическими маслами, запахи которых будоражили воображение и призывали немедленно заняться чем-то совершенно отличным от осмотра дома.

– Милая, ты уже была в спальне? Давай-ка, узнаем, что там у нас, – невинным тоном предложил я Табубе.

Глава V

В нашем прекрасном зеленом домике мы прожили душа в душу два месяца. За это время, следуя за своей опытной наставницей, я успел обойти вдоль и поперек весь Город Солнца. Первым делом я, разумеется, решил посетить те из Великих Храмов, в которых еще не бывал.

Табуба посоветовала мне начать с Храма Травы, посвященного Усиру. Наконец-то мне удалось увидеть сооружение, которое соответствовало моим представлениям о древнеегипетском храме. Единственное его отличие от традиционных построек заключалось в том, что он был выложен не из светлого, а из темного камня. Это был какой-то странный гранит с зелеными вкраплениями.

Храм возвышался у реки. Многочисленные корабли и лодки, устремлявшиеся в Он со всех концов Черной Земли, подплывали к святилищу по просторному каналу, отходящему от основного русла Нила. Между пристанью и храмом раскинулась большая круглая площадь, посреди которой располагался священный колодец, а на дальнем конце начинались ступени двойной лестницы, ведущей к воротам.

Лестница упиралась в основание могучего пилона или бесхена, как здесь принято было называть подобные сооружения. Перед бесхеном стояли два магических обелиска. Сквозь обитые золотом двери втекал и вытекал народ. Посетителей было довольно много, в основном крестьяне.

Миновав вход, мы с Табубой попали в мощеный гладкими плитами первый двор, окруженный невысокой декоративной стеной. Разинув рты, повсюду бродили провинциальные посетители. Иногда среди них мелькали служители храма, облаченные в ярко-зеленые одежды.

Второй бесхен Храма Травы открывал проход в следующий двор, еще более свободный, чем первый. Там была расположена длинная приподнятая платформа, на которой помещалось несколько прямоугольных столбов, поддерживающих крышу портика, вознесшуюся над дверью в гипостильный зал. Вошедшего сюда окружали растущие в два ряда изящные колонны, чья форма имитировала бутоны папируса. Вокруг царил таинственный полумрак. Свет проникал лишь через маленькие квадратные отверстия в потолке.

– Сделав шаг, ты преодолеешь границу, отделяющую земное от небесного, – останавливаясь за моей спиной, произнесла Табуба.

Пожав плечами, я вступил в зал. В первое мгновение я ровным счетом ничего не ощутил, но постепенно меня начало охватывать какое-то странное чувство. Словно подчиняясь некой неведомой силе, я двинулся вглубь святилища. Моя спутница при этом осталась стоять на месте, не предпринимая никаких попыток следовать за мной или на худой конец вернуть меня, бедного, обратно.

Хотя я уже успел побывать в двух Великих Храмах, мне было страшновато. Оставалось уповать на то, что Усир вроде бы добрый бог и ничего ужасающего со мной, по идее, случиться не должно. Но, вообще-то, кто их знает, этих богов?

Я вкрался в зал, потолок которого оказался гораздо выше, чем у предыдущего, да и света тут было побольше. Стены украшали два монументальных барельефа. Слева от меня простиралась картина, представлявшая Исет. Богиня держала в руках цветок лотоса, который она сорвала, чтобы подарить своему возлюбленному. Бутон священного растения сиял такой ослепительной белизной, что невозможно было смотреть, не прикрыв глаза. С противоположной стороны была изображена сцена, в которой Усир умудрялся из одного маленького кувшина полить целую лотосовую плантацию.

Примечания