Так, приобняв друга за голую поясницу мы и вырулили из лифта, продолжив пугать людей, но уже на улице.
Одна женщина невнятного возраста, но очень выразительной наружности, завидев нашу живописную компанию судорожного перекрестилась.
Другая, не менее выразительная, но менее верующая подхватила своего назойливо тявкающего шпица и торопливо сошла с тротуара.
Молодая мамочка, едва успевшая поравняться с нами, резво развернула детскую коляску на сто восемьдесят градусов и вместе с ней побежала в обратную сторону.
Последним отреагировал дедок, который с пустым, раздувающимся на ветру пакетом бодро шагал в сторону булочной.
Он громко плюнул нам вдогонку:
– Тьфу! Стыдоба! Девки голого мужика на себе тащат! Совсем страх потеряли! Вот в моё время…
Что там было или не было в его время, мы слушать не стали, а посеменили к въездной арке. Оставив Мишку болтаться на плече подруги, я рванула к машине, чтобы открыть дверцу заднего сидения. Ниса могла бы управиться с бесчувственными Романовым и самостоятельно, без моей помощи, но наша троица и так слишком сильно бросалась в глаза, без блондинки, несущей на руках крупного мужчину.
Запихнуть Мишку на сидение стоило нам больших трудов. Вывод, который я успела сделать, пока собирала все его конечности в кучу – бесчувственные мужчины очень плохо помещаются в небольших женских машинках.
Утерев выступившие на лбу капли пота, я прыгнула за руль.
И мы помчались в больницу.
Доехали быстро, а в приемный покой влетели так, словно за нами гналась сборная чертей по гандболу. Я громко пыхтела, Ниса орала, Миша был стабильно в отключке, но вдруг начал интенсивно заливать кровью из носа собственную грудь.
К нам моментально подскочило несколько людей в белых халатах, замельтешивших вокруг с такой скоростью, что в себя я пришла лишь спустя какое-то время, обнаружив, что сижу в коридоре на стуле, сжимая в руках пустой картонный стаканчик, уже изрядно потрепанный.
Вздрогнув, вышвырнула стаканчик в урну, и встала, чувствуя, как по спине растекается боль. Все-таки, такой спорт, как скоростное перетаскивание мужиков не для меня.
В коридоре стояла непривычная тишина, только где-то вдалеке слышались приглушенные голоса и периодически надрывался телефон.
Нисы рядом не было. И вообще никого не было.
Несколько минут я оглядывалась, нервно переминаясь с ноги на ногу, а после решила найти выход из этого пропитанного лекарствами коридора, где гнетущая атмосфера и странное отсутствие людей давили на мозг, заставляя нервничать с каждой секундой всё больше.
Но только я достигла выхода, как мне на встречу вылетела взлохмаченная подруга, на чьем лице горел очень нездоровый румянец.
– Ой, вот ты где! – заорала она, уходя от столкновения и сохраняя непролитым дешевый кофе из автомата.
– А ты где была? – хрипло спросила я и закашлялась.
– Ходила вниз, в туалет и кофе взять, – немного неуверенно ответила Ниса так, словно вдруг начала сомневаться в собственных словах. – Подумала, может, тебе от него лучше станет. Как Мишку забрали ты в какой-то ступор впала. Села на стул и уставилась в одну точку. Местные эскулапы даже предлагали вкатить тебе успокоительное, но ты их послала, а я – поддержала заданное направление.
– А где Мишка? – прервала я рассказ подруги, принимая из её рук напиток. Кофе вонял пережженными зернами и отходами нефтепромышленности, но даже за это я была сейчас благодарна.
– На операции, – вздохнула Ниса, понурив голову. – Ты была права, у него внутреннее кровотечение. Это мы еще вовремя успели, врач сказал, пролежи он так еще час и всё могло бы закончить куда печальнее.
– Кому-нибудь о нем уже сообщили? – пригубив обжигающий напиток, спросила я.
– А кому? – растерянно повела плечами банши. – Родственникам? Я никого не знаю. И в каком отделе он трудится, чтобы сообщить на работу, тоже без понятия. Это ведь твой знакомец!
– Ладно, – я устало потерла щеку, пытаясь хоть как-то простимулировать мозговую деятельность. – Дай свой телефон.
– Ты что, все номера на память знаешь? – проворчала подруга, но покорно передала мне свой смартфон.
– Нет, но я знаю номер своей фирмы, – ответила я, набирая заветные цифры и прикладывая устройство к уху.
Спустя три гудка трубку сняли и вяло протянули:
– Агентство «Тоши», слушаю вас.
– Это я, – коротко сообщила я. – Дай трубку Стасу.
– Ой! Конечно! Сейчас, – засуетилась Инга и заорала куда-то в сторону: – Стасик, подойди!
– Да, – через мгновение ответил чуть запыхавшийся Стас.
– Привет, записывай. Михаил Иванович Романов, двадцать восемь лет, живет на улице…, – и я продиктовала Стасу адрес Мишки. – Мне нужно, чтобы ты узнал, есть ли у него родственники. Если есть, свяжись с ними и скажи, что Романов сейчас находится в седьмой клинической больнице. То же самое сообщи по месту его службы.
– Ди, – встревоженно начал мой подчиненный. – Что-то случилось?
– Пока сама не знаю, – ответила я, не вдаваясь в подробности. – Как всё сделаешь, сообщи.
– Окей, – и Стас отключился.
Я вернула Нисе телефон и сделала глоток кофе.
Наше молчание нарушило громкое урчание её желудка.
– Серьезно? – поморщилась я. – Мы в больнице, где даже стены воняют медикаментами, а ты хочешь есть?
– Ну, что я могу поделать!? – подскочила подруга, вспыхнув праведным возмущением. – У меня быстрый обмен веществ! И мне нужно регулярно и качественно питаться, чтобы поддерживать силы!
Не успев перевести дыхания, вновь заныла:
– Поехали домой, а? Нам обеим нужен отдых.
– А как же Мишка? – мотнула я головой в сторону отделения интенсивной терапии.
– Мы ему всё равно ничем сейчас не поможем, – терпеливо начала втолковывать мне Ниса. – Потому что мы с тобой не врачи и не умеем лечить людей. Не лучше ли поискать того или тех, кто этот сделал? Но на это нужны силы. Нам требуется если не поспать, то хотя бы поесть. Поехали, а?
– Ладно, – не выдержала я. – Но не домой, заедем в ресторан, а после… посетим кое-кого.
– Ух, ты! – с удовольствием потерла ладошки Ниса. – Наметилось нечто захватывающее! Предвкушаю разборки! Если что, нос Максу ломаю я!
– Отлично, а я в свою очередь устрою ему масштабный заплыв… в раковине!
Сидя в машине Ниса спросила:
– Почему ты назвала свою фирму «Тоши»? Только не говори, что у тебя во времена ношения подгузников был друг по имени Антоша, о котором ты не можешь забыть до сих пор!
– Нет, – хмыкнула я. – Я росла в королевском замке и у меня не было ни подгузников, ни друзей, только прислуга. Потому что принцессам друзья не полагаются.
– Так, и? – потерла переносицу Ниса. – С чего вдруг такая оригинальность?
– Я назвала своё агентство в честь Дейва Тоши, легендарного американского детектива, который был известен своей дотошностью и экстравагантностью.
– Твой пример для подражания? – захихикала подруга в кулачок.
– У меня нет примеров для подражания, – отрезала я. – Дейв Тоши занимался расследованием дела Зодиака – одного из самых известных серийных убийц в истории США. Его, кстати, так и не поймали. Даже личность установить не смогли. А многие зашифрованные письма, которые Зодиак слал в местные газеты, так и остались загадкой.
– Фиговый, выходит, из этого Тоши коп, – сделала вывод подруга. – Если маньяка поймать так и не смог.
– Поймать не смог, но у него был подозреваемый, который по общему мнению и был Зодиаком. Просто Тоши, несмотря на всю свою легендарную дотошность, так и не смог собрать достаточно доказательств, чтобы отправить преступника за решетку. Вот такая вот история. Но я – лучше Тоши, потому что всегда довожу начатое до конца…
Для обеда мы выбрали небольшое уютное кафе, которое в это дневное время было практически пустым. Лишь стайка подростков нависла над столом в углу, что-то самозабвенно рассматривая, и молодая парочка обменивалась милыми улыбками за столиком у окна.
Мы с Нисой устроились практически в самом центре, быстро сделали заказ и стали ждать, пока нам принесут еду – салат для меня и мясная пицца для подруги.
– Думаешь, это Макс? – спросила Ниса, когда нам принесли напитки. – Он напал на Романова за то, что тот укрывал у себя нашу музу?
– Вряд ли, – откидываясь на спинку плетеного стула, ответила я, уводя взгляд вдаль, поверх голов склонившейся друг к другу парочки, сквозь тщательно намытое стекло, и останавливаясь на сверкающих на солнце крышах припаркованных вдоль тротуара машин. – Если бы Макс хотел устранить нашего общего знакомого, то не стал бы заморачиваться с избиениями, а просто убил бы его. С другой стороны, это мог сделать не он сам, но по его приказу. Например, кто-то из его волков.
– Точно, точно! – закивала Ниса. – Они могли выбивать из Мишки какие-то сведения!
– Имеются и другие претенденты. В частности, Лозовский и вожак пятнистых. Только пока непонятно, какой конкретно из двух – Захар или пришлый котик, метящий на должность главаря. Мы, кстати, так до сих пор и не выяснили его имя. А хорошо было бы знать.
– И каким образом нам это сделать? – печально откликнулась Ниса, вертя в пальцах бумажную салфетку, быстро превращая её в комок. – Заявиться в его стаю с вопросами? Боюсь, это может плохо кончиться.
– Ну, почему же сразу в стаю? – протянула я.
– Ага, то есть, предлагаешь приставать с вопросами к людями на улице?
– Не перегибай, – отмахнулась я от подруги, которая приобрела привычку утрировать всё, что попадалось под горячую руку.
– Мы знаем о нем только две вещи, – и она принялась загибать пальцы. – Он оборотень-ягуар. И в нашем городе без году неделя.
– А еще он напал на нас с Фирусой, – добавила я. – Да, не густо.
– Что-то мне подсказывает, – издалека начала подруга, – что зря мы Максика в главные враги записали. У нас появился новый лидер рейтинга.
– Думаешь? – вскинула я бровь со скепсисом.
– Ну, по крайней мере, насчет Макса мы можем быть уверены – он не станет тебя убивать, – рассуждала подруга. – А вот по поводу пятнистого у меня большие сомнения.
– Если Фируса у него, то её либо уже нет в живых, либо станет таковой очень скоро, – произнесла я, стараясь не думать над собственными словами, а просто сказать это, будто говорю о ком-то постороннем, не имеющим ко мне никакого отношения. – Он просто казнит музу на глазах у других оборотней, чтобы очистить репутацию свою и своих юных последователей, которую так старательно марал Захар.
– А если у Макса? – спросила Ниса, хотя сама прекрасно знала ответ.
– В этом случае наша подруга готовится поделиться своим телом с древней гадиной, которая всё никак не подохнет, – даже думать о подобной участи было мерзко. – Получается, самый удачный вариант из всех – Лозовский. Он продемонстрировал отсутствие кровожадности и умеренный сволочизм. Ему единственному Фируса больше нужна живой, чем мертвой.
Ниса подняла взгляд от стакана, по краю которого водила пальцем, размазывая капли воды. Её глаза округлились, а рот изумленно приоткрылся.
– Рад, что мне удалось впечатлить тебя, – прозвучал за спиной приятный баритон.
Глава 5
Я постаралась не заорать, не застонать и удержать на лице выражение вежливого безразличия.
Выступивший из-за моего плеча Лозовский расстегнул пуговицы на дорогом пиджаке темно-синего цвета, выдвинув стул и уселся за наш столик.
– Привет, – это мне, а после повернулся к Нисе, которая, несмотря на череду попыток, всё никак не могла захлопнуть рот, и приветливо произнес: – Здравствуй, Ниса. Давно не виделись.
Подруга рвано дернула головой, что могло означать все, что угодно, от «и тебе привет» до «гори в аду в полиэстере». А после схватилась за стакан с водой.
– Кажется, это наша первая встреча за долгое время, – продолжил демонстрировать идеальные манеры старший брат Макса. Всё остальное в нем тоже было идеальным. Наглаженная одежда стоила больше, чем весь мой гардероб вместе взятый, включая нижнее белье и носки. Приятное лицо выдавало в нем человека, знающего цену себе и своему времени, а потому не забывающего отдыхать и отдыхать качественно. Волнистые темно-каштановые густые волосы еще до недавнего времени были короткими, а теперь прикрывали уши, легкими изящными прядями падая на лицо и превращая Лозовского в идеальное олицетворение романтического героя.
– Твоя прическа стала длиннее или мне кажется? – подалась вперед Ниса, внимательно рассматривая шевелюру того, с кого однажды почти стянула брюки.
– Да, – легко улыбнулся Лозовский, а в синих глазах, которые так хорошо оттенял деловой костюм, заискрились хитринки. Повернувшись ко мне, он заявил: – Мне показалось, что тебе больше нравятся мужчины с длинными волосами.
Ниса громко фыркнула и поперхнулась водой. Закашлялась, заколотила себя кулачком в грудь, а после сдавленно проговорила:
– Куда-то ты не туда смотрел! Чтобы тебе это помогло надо было еще перекраситься в блондина!
Мужчина сузил глаза, его взгляд похолодел и ужесточился.
– Ниса, – начал он, всем корпусом поворачиваясь к моей подруге и закидывая ногу на ногу. – Ты всё так же хороша, как и в нашу последнюю и единственную встречу.
Ниса комплимент не оценила, её перекосило так, что аж скрючило.
О том, что у подружки с Лозовским имелось какое-никакое общее прошлое я прекрасно знала. Сама же Ниса и рассказала. Но без подробностей. Подруга умудрилась уложиться в одну фразу, которая звучала как: «В баре оказалось слишком много алкоголя, а на пляже – слишком мало людей». Что у них там такого случилось, из-за чего знакомство закончилось, толком не успев начаться, я спрашивать не стала, потому что понимала – о некоторых подробностях чужой личной жизни лучше не знать.
– Не думала, что ты запомнил детали нашего общения, – перестала изображать лицом урюк подруга.
– Я запомнил практически всё, потому что был гораздо трезвее, чем ты, – «обрадовал» Нису Лозовский, чем вверг в состояние потрясения.
– И…? – начала она с сомнением, а во взгляде, тем временем, умирала надежда.
– И это тоже, – подтвердил Лозовский, одернув рукав рубашки, украшенный запонкой. Я успела обратить внимание на наличие кольца с кошачьей головой на среднем пальце правой руки. – И то, как ты, покачиваясь, ушла за новой порцией коктейлей, но не дошла, потому что рухнула в бассейн. А когда тебя вытащили, ты умудрилась моментально уснуть, обняв надувного фламинго.
Я вопросительно уставилась на подругу, но взгляд перехватил Лозовский, который с улыбкой змея-искусителя заявил:
– Что сказать? Я не настолько благочестив, как могло бы показаться. И иногда посещаю вечеринки специфической тематики. Порой я даже сам их устраиваю.
Ниса нервно хихикнула, вскинула голову и обрадованно завопила:
– О, еда!
Кажется, подруга еще никогда так не радовалась появлению официанта с подносом.
После того, как наши заказы оказались перед нами, а Лозовский при помощи пары милых улыбок умудрился уговорить приготовить ему стейк, которого не было в меню, мы возобновили наш разговор.
– Где Фируса? – прямо спросила я.
– Разве вы двое не те единственные, кто знает ответ на этот вопрос? – спросил мужчина с видом человека, который открыт всему миру и верит, что мир открыт ему. Но я знала, что это не так. Никому он не верил. И нам тоже не верил.
– С некоторых пор – нет, – повертев вилку в руках, ответила я.
– Да ладно! – воскликнул Димка и скривил губы, как бы призывая прекратить ломать комедию. – Без вашей помощи муза в этом городе и сутки не продержалась бы. Я знаю.
– Потому что спал с ней? – в лоб заявила я, но братца Макса было не так трудно смутить.
– Не только поэтому, – растянул он губы в улыбке. – Но и потому, что знаю – других таких сумасшедших, которые рискнули бы, приютив у себя опальную музу, пойти одновременно против всех и смело нажить себе орду врагов, нет.
– Может быть, ты просто не всех учел, – сладкоголосо пропела Ниса, не глядя на Лозовского, с которым её связывали очень интимные и при этом очень обрывистые воспоминания.
Лозовский проигнорировал банши и спросил у меня:
– Ты же понимаешь, что ходишь по краю? – он в одно мгновение стал необычайно серьезным, растеряв не только любезность, но и обольстительность, которой пытался сразить наповал всех вокруг последние минут пятнадцать. И у него это получилось. Частично. Официантку, например, проняло. Как и девушку, которая до появления Димки, смотрела исключительно на своего спутника, а теперь часто косилась в нашу сторону, словно её взгляд притягивало сюда магнитом. Ниса стойко держалась. Возможно потому, что упрямо на Лозовского не смотрела и даже не слушала, странно подергивая головой. Похоже, подруга вела какой-то внутренний диалог с самой собой. – Если бы ты не была нужна Максу, то давно потерялась бы где-нибудь в овраге.
– Знаю, – коротко ответила я. – Поэтому овраги обхожу стороной.
– В любовь его не верь, – продолжил Лозовский. – Не умеет он любить. И никогда не умел. Зато притворяется отлично.
– А ты? – провокационно просила я.
Лозовский некоторое время пристально и холодно рассматривал мои глаза, губы, шею.
– Ты даже не представляешь, какой ценностью обладаешь, – с чувством проговорил Лозовский, не замечая, как с него не сводит горящего взгляда девица, сидящая на расстоянии нескольких метров. – Вопрос в том, на что ты готова эту ценность обменять?
Ниса встрепенулась, подругу слова бизнесмена возмутили до глубины души. Настолько, что она прекратила периодически невпопад «угукать».
– Выживание – вот, что самое главное, – мне было плохо. Запуталась я в этой огромной паутине липкой лжи и опасных игр, которую затеяли серьезные дяди с не менее серьезными намерениями. И как выпутаться уже с трудом понимала.
– Пойми, Ди, у Фирусы всё равно немного шансов выбраться из этого дерьма. Слишком много тех, кто хочет открутить ей голову. Мы все хором угодили в поганую ситуацию. И каждый будет выбираться из неё так, как сумеет. Если вы свернете свою спасательную операцию, то в первую очередь поможете самим себе. По крайней мере, сведете к минимум возможность попасть под перекрестный огонь.
Мы с Нисой обменялись взглядами.
– Я не знаю, где она, – невозможно врать вечно. Ради разнообразия приходилось хотя бы иногда говорить правду.
– Всё еще держишься за неё? Знаешь, что девчонка может пожертвовать тобой, пожертвовать вами обоими ради собственной выгоды, но не отступаешь? – голос Лозовского был переполнен ироничностью, но в глазах накалялась злость.
– Тебе не понять, – я окончательно потеряла аппетит, отложила вилку и отодвинула в сторону тарелку. Один только вид еды вызывал раздражение. – И личные характеристики Фирусы сейчас не играют никакой роли.
– Да, ты права, – хохотнул Лозовский, взгляд его оставался неприятным. – Ценности в них меньше, чем в ржавом пятаке.
– Знаешь, – я наклонилась вперед, поставив локти на стол. Увидь это моя благовоспитанная бабуля, отхлестала бы шелковым платком. – Ты заявился сюда не просто так. Очень вовремя заявился. Из чего следует только один вывод – ты за нами следил.
– Приглядывал, – не согласился с формулировкой Лозовский.
– Слова разные – смысл одинаковый, – пробурчала Ниса, яростно пережевывая кусок пиццы, тупо уставившись в одну точку. – То есть, Гришин «хвост» мы стряхнули, а о наличии второго не подумали.
– Я не настолько примитивен, чтобы таскаться за вами по всему городу, тем более, что вам на месте решительно не сидится, – с отвращением поморщился Лозовский. К вожаку местных волков-оборотней он светлых чувств не питал и это было еще мягко сказано. Интуиция подсказывала, что если эти двое сойдутся где-нибудь в темном переулке, то рассвет сможет встретить только один из них. – Нет, я использую более современные и продвинутые методы слежения, чем мой привыкший переть напролом братец.
Я с непониманием выгнула бровь.
– Камеры, – снисходительно вздохнул бизнесмен. – Знаешь, сколько их понатыкано? И у меня есть доступ к каждой в этом городе. А еще есть команда ребят, способных очень шустро шлепать пальцами по кнопкам.
– Личный отряд хакеров? – невесело рассмеялась Ниса, с ненавистью рассматривая перечницу и не забывая активно орудовать челюстями. Чем подруге насолила перечница я размышлять не стала, но на всякий случай отодвинула её подальше, вдруг подруге захочется поупражняться в метании приправ, целясь в одно конкретное и весьма привлекательное мужское лицо. – Какие нынче осовремененные боги пошли!
– Я больше не бог, – сверкнув застывшими в глазах льдинками, пресек любые попытки обозначить его верховный статус Лозовский. – Я перестал быть богом, как только меня изгнали из собственного дома, лишив власти над законно принадлежащим мне царством. Я скорее… иммигрант.
Жалобы на судьбу, тем более, от того, кто никакой жалости не вызывал в принципе, слушать совершенно не хотелось. А хотелось поскорее завершить эту встречу, поэтому я упрямо произнесла:
– Если ты следил за нами, то знаешь, где мы были. А если знаешь, то должен прекрасно осознавать – музу мы и сами потеряли. Она оставила нам записку, но почему-то покинула своё последнее пристанище раньше, чем мы его вычислили.
– Я знаю каждый угол, в который вы ткнулись, – согласился бывший принц, а нынче представитель частного сектора экономики. – Но я не знаю, что вы там делали.
– То же, что и ты сейчас! – лопнуло терпение банши. – За музой носились, спотыкаясь на колдобинах! Но похоже, что она не только вас с Максом провела, но и нас с ней!
Подруга ткнула в мою сторону здоровенным куском пиццы и сразу же сунула его в рот, набив полные щеки и став похожей на бурундука с крайней степенью запасливости.
– Вы сегодня встречались с ней, – внезапно выдал Лозовский и угрюмо уставился на меня. – И в этом я абсолютно уверен.
Ниса замерла с раскрытым ртом, а после промычала сквозь непрожеванный кусок пиццы:
– Шо-о-о?
– Да, – поддержала я подругу. – Хотелось бы чуть больше конкретики!
Глава 6
– Камера, – цокнул языком Лозовский, – позволяет увидеть то, что не видно глазами. А еще, техника не поддается манипуляциям эмоциями. Ты в курсе, что способности Фирусы – это некая разновидность телепатического воздействия? Как муза, она силой мысли генерирует дополнительные электрические импульсы, которые вносят изменение в деятельность головного мозга. Заставляя испытывать определенные эмоции, она одновременно может заставить и видеть то, чего нет, потому что наше восприятие реальности зависит от того, как мы к этой реальности относимся. Руся как бы подменяет «картинку» в чужой голове.
– Молодец! – громко выдала Ниса. Периодически прислушивавшаяся к нашему разговору девушка за столиком у окна от неожиданности едва не свалилась со стула. – Ты доказал, что знаком с биологией в объеме школьной программы! Что дальше?
– Помните, старушку с которой вы столкнулись у входа в подъезд? – спросил Лозовский, удостоив внимания не только меня, но и мою бьющую все рекорды по язвительности подругу. – Которой вы еще с такой готовностью бросились помогать, потому что… А почему, Ди?
– Потому что она выглядела слабой и беззащитной, вызывала желание помочь, позаботиться, – пробормотала я, вспоминая развернувшуюся у входа в дом сцену.
– Ага, – с удовлетворением кивнул Лозовский. – Вот только эти чувства вас вынудили испытать. Силой. Силой музы.
– То есть…, – начала Ниса, выпрямляясь. – Бабуля – не бабуля, а…
– …Руся, – выдохнула я.
– Зараза волоокая! – завопила Ниса, грохнув кулаком по столу и пробив в нем дыру.
Демонстрация силы пришлась на очень неудачный момент. К нашему столу как раз подошла официантка, принесла Лозовскому стейк. Сотрудница кафе застыла, не дойдя пары метров, и уставилась на пролом в крепкой деревянной столешнице.
Я подскочила, схватила Нису за запястья, убирая её руки подальше от чужого имущества и затараторила:
– Она у нас чемпионка по армрестлингу! А за стол мы заплатим! – а дальше уже шепотом Нисе: – Возьми себя в руки.
– Не могу, – дернула губой подруга.
– Почему? – процедила сквозь зубы я, посылая улыбку официантке. Та отмерла, быстро поставила перед Лозовским блюдо и умчалась, несколько раз тревожно обернувшись.
– Потому что меня в руки за руки уже взяла ты, – зашипела банши, чьи запястья я продолжала удерживать, прижимая по швам к туловищу.
Я отпустила подругу, сделала шаг в сторону и устало прикрыла ладонью глаза.
– С тобой всё хорошо? – прозвучал вопрос Лозовского. Приоткрыв веки, я увидела, как он встает из-за стола, намереваясь подойти ко мне.
– Да, всё нормально, – поспешно заверила его я, а после сделала многозначительный вывод: – Значит, Руся у тебя?
Секундная заминка, а после Дмитрий громко расхохотался, возвращаясь обратно на стул.
– С чего ты взяла, что она у меня? С чего вы вообще так уверены, что мне нужна муза? Боец из неё никакой. Что она может? Нагнать тоску? Навеять скуку? Ниспослать вдохновение? Так мне и без него великолепно живется. В Гогены я не мечу, тем более, что все великие по традиции заканчивают плохо. Не самая светлая перспектива – повторить их судьбы.