Три ступени до ада
– Можно сказать, что и одна. Муж на работе, а мы с дочкой здесь… Но волков бояться – в лес не ходить. Невозможно жить в постоянном страхе. Конечно, хотелось бы, чтобы наши соседи сюда пораньше заезжали, но все ждут тепла… Если бы наш поселок был обитаем круглый год, я, сами понимаете, чувствовала бы себя более спокойно. Вот зачем вам снимать здесь дом? Лучше бы купили! Место-то сказочное, сами видите. И тогда мы стали бы ходить друг к другу в гости… – произнесла она мечтательно.
– А что, отличная идея, – отреагировала Наташа. – Вот только дом бы хороший найти. А не такой курятник, как тот, который мы смотрели.
– А вон тот дом, в красной крышей, такой красивый… Там кто-нибудь живет?
– Ну да! А… вы же не в курсе. Там и живет моя соседка, которую я упомянула, Лариса. Между прочим, известная актриса – Лариса Туманова!
– Та самая Лариса Туманова, которая снимается в сериалах? – как будто бы удивилась Женя. – Надо же! Никогда не подумала бы, что известный человек выбрал такое глуховатое место…
– А ей нравится, знаете ли. Она здесь отдыхает. Конечно, у нее есть квартира в Москве, это понятно, но начиная с весны и до поздней осени она обитает здесь. И Новый год однажды встречала здесь же, с компанией. Но в основном она здесь живет одна, словно прячется ото всех.
– А компании? Наверное, шумят, когда собираются…
– Нет, что вы! К ней приезжают лишь подруги, их не видно и не слышно.
– Тоже актрисы?
– Думаю, что да. Я с ними не знакома. Но вероятно, кто-то из ее близкого окружения. Может, костюмерши, гримерши… Приличные женщины.
– Я слышала, что у нее депрессия, где-то читала… Может, поэтому ей так важно после съемок проводить время в лесу, в полном покое… – это уже сказала Наташа.
Она идет напролом, подумала Женя, еще немного – и она все испортит и задаст вопрос про высокую худощавую блондинку.
– Ну уж нет! Никакой депрессии у нее нет. Совершенно здоровая, крепкая молодая женщина. Вы спешите?
– Да нет…
– Так может, зайдете ко мне? Я вас рыбкой угощу, чаем напою. У меня и пирог есть. Только, пожалуйста, потише, хорошо? У меня дочка маленькая спит.
Глава 29
29 апреля 2023 г. Борис
– Валера, все, о чем ты мне сейчас рассказал… даже не знаю… Ты понимаешь, насколько все это опасно? Они сейчас там? Я понимаю, что ты едешь туда, но она же снова лезет в самое пекло, вы можете не успеть! Может, я что-то не понимаю, но вполне может быть, что это и есть место преступления! Это масло еще… Там у нее схрон, что ли? Ненормальная баба какая-то, таскает масло откуда-то, прячет на чужой даче… Причем дачу эту снимала! Зачем? Ты что-нибудь понимаешь? Клептомания… Странно все это, очень странно. Я бы понял, если бы ее убили за взятку, вернее, просто заставили ее замолчать, потому что она кого-то там наверху шантажировала… Или если бы ее убила жена этого Равича. Из ревности и злости женщины способны на такое… Но ее явно убил мужчина. Удушил. И если не Равич, которого она собиралась бросить и которому угрожала все рассказать жене, то кто? Хорошо, положим, ты прав и эти Равичи ни при чем. Но чтобы убить человека, нужен мощный мотив, согласись! Что? Ты снова про эту актрису? Таксист? Конечно, таксисты всегда много чего могут рассказать, и эти частые визиты Карамеловой в Сосновый Бор якобы к Тумановой… Ну не верится мне. Что их может связывать? Что? Да, ты уже говорил, что на шее Карамеловой были бусы или колье из жемчуга, точно такое же, как у Тумановой… Конечно, это зацепка, я не спорю. Ну так и давай, допроси уже эту актрису! Чего я злюсь? Вот когда женишься, тогда и поймешь! Она же вообще не знает страха! Еще Наташу с собой взяла! Мой брат, он же летящий, такой же, как и Женька, и тоже ничего не боится, ему кажется, что преступники бывают только в кино, честное слово! Он же как ребенок! Отпустил Наташу… Вот что они сейчас делают? Что? Да звонила, доложила мне, рассказала, что и как. Но думаешь, я успокоился? Впору мне самому ехать в этот Сосновый Бор! Но у меня процесс! Я в суде сейчас! Не могу, понимаешь, выбраться! Ладно… Будем надеяться, что все обойдется. Обещай мне, Валера, что, когда доберешься и увидишься с Женькой, сразу же сообщишь мне, что все в порядке. Она же, даже если будет сидеть в подвале, связанная и с кляпом во рту, ни за что не признается в этом… Да ладно… Это я так, сгустил краски… Она же мне позвонила, значит, жива и здорова… Да, хотел сказать. Как освобожусь, поеду на «Мосфильм», потолкую с Тумановой, если получится. Все. На связи.
Глава 30
25 апреля 2023 г. Андрей
Он приехал в лес, вытащил из багажника аккуратно, чтобы ничего не испачкать, большое покрывало, пропитанное кровью, свернул в узел и уложил в центр кострища в лесу, затем отвинтил крышку с бутылки с жидкостью для розжига и обильно полил покрывало. Затем достал из пакета газовую горелку, купленную им еще в прошлом году для розжига углей, и поджег кровавый костер. И когда покрывало вспыхнуло, собрал со дна багажника с виду совсем чистый лист плотного полиэтилена, скомкал его и тоже бросил в огонь. Вот теперь багажник не опасен, там нет ни капли крови, ни пятнышка.
Андрей подготовился основательно, все продумал и закупил необходимое. Полиэтилен, веревку, лопату он покупал в разных районах Москвы. Он и сам не мог бы себе ответить, зачем ему понадобилась новая лопата, у него своих две. Но все равно купил, подумал, что если найдут труп и заподозрят Андрея, то возьмут на экспертизу и лопаты, проверят их на состав почвы, сверят с той землей, в которой он похоронил в лесу брата.
Полиэтилен плавился в огне, продолжало гореть объятое пламенем покрывало. Еще немного, и все сгорит дотла.
Андрей, всегда немного неуверенный в себе, но честный и справедливый человек, который всю свою жизнь все делал правильно, но все равно во всем сомневался, на этот раз точно знал: он должен был сделать это. В том, что произошло в его семье, виноват только он сам. И больше никто.
Замечал ли он те изменения, что происходили в его доме? Конечно, замечал. Но старался сдерживаться и не упрекать жену за то, что она не успевает что-то прибрать или приготовить. Возможно, она так запустила дом не из-за лени, она никогда не была ленивой, а потому, что в доме появился совершенно чужой для нее человек. Это Андрею он был родным, а Тане – никто. Но поскольку она являлась женой Андрея, то из уважения к мужу просто обязана была принять его, кормить, стирать его одежду.
Он не замечал, чтобы между женой и братом были какие-то натянутые отношения, нет. В его присутствии они вели себя вполне нормально и, главное, Виталий выглядел счастливым! Да и Таня не жаловалась. Только однажды спросила его, не сидел ли брат.
– Это он тебе сказал?
– Да.
– Он не сидел, это я точно знаю. Сочинил, придумал, чтобы вызвать в тебе жалость, понимаешь? Чтобы получше его кормила. Он врун первостатейный! Просто невезучий. Ему никогда не везло с женщинами, постоянно менял работу, нигде подолгу не задерживался. Все заработанное быстро спускал, пропивал. Куролесил, всю страну объездил в поисках легких заработков. Но душа у него чистая, он добрый. Так что не бойся, ни в какой тюрьме он не сидел.
Успокоил ли он ее? Во всяком случае, ему так показалось.
Но Таня… Она таяла на глазах. Сильно похудела, лицо осунулось. Он даже предложил ей пойти к врачу, провериться, но она так и не пошла.
Так уж случилось, что сегодня он вынужден был вернуться домой – забыл телефон. А без телефона как?
Вернулся и услышал раздающиеся из кухни голоса. Окно было открытым, и он слышал все.
Его буквально парализовало. Он стоял и слушал, слушал… Таня рыдала и сквозь рыдания произносила такие вещи, что Андрей чуть не умер на месте.
Он и пошевелиться не мог. Слушал, представляя себе картины, которые вызывали в нем прежде не изведанные чувства: стыд, страх, лютую ненависть к брату и желание уничтожить его, убить.
Он еще долго будет слышать его голос, его слова, которые он постоянно повторял, вызывая новые приступы истерических рыданий жены: «Он тебе все равно не поверит, вот увидишь! Я – брат, поняла!»
Таня просто задыхалась в слезах, она стонала и хрипела, а Андрей так и не смог пошевелиться, чтобы кинуться к ней, чтобы спасти ее, чтобы остановить уже эти потоки слез.
Он должен был узнать все! И что бы ни случилось, чего бы нового он ни узнал о той трагедии, что разворачивалась практически на его глазах, он не мог допустить, чтобы Таня страдала еще больше. Для нее он должен был оставаться тем прежним, ничего не знающим мужем, перед которым она будет чистой, невинной, любимой женой. Иначе семью не спасти.
«Он тебе все равно не поверит…»
Что ему, этому неприкаянному и не изведавшему счастья семейной жизни мужику, известно о любви? Откуда такая уверенность, что Андрей поверит ему, а не Тане?
Таня… Бедняжка, она в течение месяца жила в аду и в постоянном страхе разоблачения, поверив Виталию, что муж примет сторону брата. И потому молчала, молчала! А если бы призналась сразу, в первый же день, что Виталий изнасиловал ее, все могло бы сложиться по-другому.
Как? Этого Андрей не знал. Нет, у него не хватило бы духу убить его…
Или хватило? Но он точно поверил бы жене. Таня, это же его любимая Таня, ему ли не знать, какая она и на что способна? Может, и не до конца он ее знал, но теперь-то знает: она была способна молчать и терпеть насилие только лишь из страха потерять Андрея.
Брат уже с самого утра был пьян, а потому болтал, изрыгал из себя такие гадкие непристойности в адрес жены, что Андрей даже допустил, что он делает это нарочно, словно знает, что его слышат. Унижал ее так, что даже он, взрослый мужчина, холодел, услышав такие слова. Ему хотелось заткнуть уши и ничего уже не слышать!
Андрей стоял под окном с закрытыми глазами, и его воображение рисовало отвратительные сцены, главными участниками которых был насильник-брат и его жертва Таня. Это сколько же ей пришлось вынести, выстрадать! Какая уборка? Она была едва жива, находясь рядом с этим чудовищем!
Андрей узнал много нового и помимо сексуальной связи брата с женой. Оказывается, Виталий добился расположения соседки Тумановой! Андрей вспомнил, как брат все порывался пойти к ней за автографом. Пошел все-таки и получил автограф. Все получил, что хотел. И решил, что этой связью может вызвать ревность Тани. Мерзавец!
Узнал он и о том, что почти все деньги, которые они откладывали на море, были потрачены на брата. Что он без зазрения совести тянул с нее деньги, зная, что она из страха, что он расскажет о ней брату, отдаст ему последнее. Оказывается, он заставил ее даже поехать с ним в ресторан!
Были и еще какие-то грязные намеки, которые Андрей так и не понял. Виталий время от времени произносил: «Потом все узнаешь…»
Какая же гигантская черная пропасть пролегла между теми добрыми чувствами Андрея к брату, его желанием ему помочь – и тем злом, которым Виталий, которого он, получается, и не знал (!), наполнил его дом!
Ведь он разрушал его семью, упорно, жестоко, испытывая при этом, вероятно, сладостное чувство превосходства над братом, над его благополучной, состоявшейся жизнью, его любовью к жене и дочери. Глумился долгими часами над запуганной до смерти Таней.
Зависть! Жгучая, лютая зависть – вот что не давало ему покоя, и потому он взялся все разрушить, изгадить, уничтожить.
На какое-то мгновение он словно оглох. Или голоса в кухне стихли.
Виталий показался на крыльце, Андрей едва успел спрятаться под навесом, где стояла машина Тани. Сбежав с крыльца с лицом, на котором сохранилось брезгливое (!) выражение, как если бы он съел что-то несвежее, Виталий быстрым шагом направился к лесу, но потом вдруг резко развернулся и пошел по дороге в противоположную сторону. Куда?
Дом Тумановой находился в другой стороне. Андрей вышел из своего укрытия, зашел в лес и двинулся параллельно дороге, преследуя брата и не спуская с него глаз. Ему показалось, что он слишком долго идет, лавируя между розоватыми, в оранжевой смоле, шершавыми стволами сосен, ступая по мягкому одеялу из иголок, и лес почему-то оставался равнодушным к его страданиям. Его жизнь рушилась, а в ветвях сосен, где-то далеко наверху, в пышной зеленой кроне, заливались птицы, которым тоже не было никакого дела до его готового разорваться сердца.
И вдруг он понял, что плачет, что все внутри него клокочет, что слезы заливают лицо. Он задыхался, вспоминая, как буквально на днях вечером они с братом стояли возле мангала, жарили шашлык и Андрей в порыве любви обнимал Виталия за плечи. Как готов был счастливо плакать при мысли, что брат вернулся, что теперь они вместе и что скоро все в жизни его неблагополучного брата изменится, он начнет работать, переедет в Москву, сначала поселится в их с Таней квартире, потом, может, встретит женщину…
Как он мог? За что? Неужели кровь, их кровь, превратилась в яд? Ведь они же братья!
В груди слева закололо, да так больно, что Андрей остановился, чтобы перевести дух, чтобы исчезла боль. Не хватало еще, чтобы он умер прямо здесь, в лесу. И тогда этот негодяй поселится здесь и будет продолжать терзать Таню…
Андрей очень удивился, когда увидел, как Виталий сворачивает к дому, в котором, насколько ему было известно, никто не жил. Хозяева укатили за границу, и там никто и никогда не появлялся.
Что он там делает? Виталий наклонился, затем поднялся и начал отпирать дверь. Может, под крыльцом был ключ? Что ж, это так похоже на брата: проникнуть с помощью случайно обнаруженного ключа в чужой дом и делать там все, что хочется! Вероятно, здесь после таких вот сцен с Таней он и пережидал время. Отсыпался, отлеживался, может, покуривал травку. Но уж точно не страдал. Он, дьявол, радовался тому, что снова одержал верх над несчастной запутавшейся женщиной. Оставил ее в таком жутком состоянии и даже не попытался как-то успокоить ее! Как она там?
И вдруг Андрей спохватился: а что он сам? Почему не зашел в дом, не обнял жену?
И тут ясная и правильная, как ему показалось, мысль подсказала ему, что нужно делать.
А домой он еще вернется, уже очень скоро…
На ослабевших ногах, продолжая все еще испытывать боль в левой половине груди, как раз там, где набатом билось его сердце – пока еще билось! – он приблизился к крыльцу незнакомого ему дома, поднялся и потянул за ручку двери. Дверь открылась.
– Виталий! – Ему с трудом удалось придать голосу веселость.
Он и сам не понял, как у него это получилось. Он даже улыбнулся одними губами, чувствуя, как собственная фальшь отравляет его. Он в эту минуту чувствовал себя больным и совершенно несчастным.
– Ау! Ты где? Я видел, как ты вошел сюда! Слушай, посмотри, какие я удочки тебе купил!
Про удочки он придумал на ходу. И Виталий, который тоже, видимо, не сразу сообразил, что Андрея в этот час не могло быть ни здесь, ни где-то в другом месте Соснового Бора – он же уехал на работу! – вышел сначала со спокойным выражением лица, потом, уже увидев его, удивлено нахмурился, ну а затем и просто улыбнулся.
Андрей схватил его за руку, рванул вниз, и Виталий, не удержавшись, упал на ступени, скатился вниз и сразу же получил оглушительный и ослепляющий удар ботинком.
Внезапность этих ударов определила всё дальнейшее. Андрей наносил ему удар за ударом. Заметив старый глиняный горшок с комом окаменевшей земли и торчащими из него засохшими стеблями мертвого растения, Андрей схватил его…
После того как все была кончено, Андрей поднялся и отвернулся, не в силах смотреть на брата. Но потом все-таки, отдышавшись, присел и взял его руку в свою. Пульса не было. Виталий был мертв.
И сердце отпустило. Боль прекратилась. Как странно!
Андрей оглянулся. Он был готов к тому, что сейчас мимо дома пройдет кто-то, неважно кто. И он скажет ему, что ни о чем не жалеет. Что он сделал то, что надо было. И пусть вызывают полицию, ему все равно.
Но никого не было. И лес стоял розовато-зеленой стеной, наблюдая за разыгравшейся перед ним трагедией. Ни одна ветка не шелохнулась. Даже птицы примолкли. Вот они, свидетели! Теперь разнесут весть по округе…
Андрей оттащил труп брата в кусты и принялся осматривать место убийства. На земле была кровь. Много крови. Но не на крыльце, не на деревянных ступенях, что уже было хорошо. Как смыть эту кровь с земли?
Он поднялся в дом, осмотрелся. Увидел на столе грязные чашки, рюмки, бутылки из-под шампанского. Нашел раковину, две пустые и одну полную пятилитровые бутылки. Наполнил две, вынес все бутылки и принялся поливать землю, размывая кровь. Руки дрожали.
Конечно, если сюда прикатят эксперты и возьмут образцы земли, то сразу же обнаружат кровь. И что теперь делать?
Когда-то ему попадалась на глаза информация о способах удаления крови. Однажды ему пришлось подвозить раненого человека после аварии, и куртка, которая в тот момент оказалась на заднем сиденье и на которую прилег человек, была безнадежно испачкана кровью. Вот тогда Андрей и искал в интернете информацию. Но ничего все равно не помогло: куртку пришлось выбросить. Что там предлагали? Отбеливатель, перекись и все такое?
И где он сейчас это возьмет? К тому же это не куртка, а земля!
Он обошел дом, нашел старую лопату и принялся счищать бурую кровавую грязь с поверхности земли, ругая себя за то, что налил воду. Но что поделать, если он растерялся? Если бы земля была сухая, сделать это было бы проще.
Мысль уложить на свежий срез земли куски мха, которого вокруг дома было предостаточно, пришла неожиданно. И Андрей, забыв про труп в кустах, уложил куски срезанной мокрой земли в найденную в доме большую китайскую сумку из рисовой соломки и, спрятав ее в багажник, принялся укладывать на землю толстые зеленые пласты рыхлого мха.
Потом, вымыв руки и заперев дверь, пользуясь носовым платком, чтобы не оставлять следов, он вернулся домой. Машину оставил на дороге, неподалеку от дома, поэтому Таня с братом и не услышали звук мотора. К тому же громко разговаривали.
Что сейчас делать? Проведать Таню, как она там? Жива ли после такого потрясения? Или же сесть в машину, доехать до кустов, чтобы погрузить в багажник труп?
Нет. Он сделает это ночью. А сейчас ему нужно увидеть Таню и все хорошенько обдумать.
Таню он нашел в спальне. Она лежала на кровати в позе зародыша, поджав под себя колени, но явно не спала.
Услышав шаги, она быстро повернулась и, увидев Андрея, широко раскрыла глаза. Веки ее опухли и были розовыми, воспаленными.
– Ты? – просипела она. – Что случилось?
И такой страх в ее глазах он увидел, что у него сжалось сердце. О чем она сейчас думает? Хочет понять, когда именно он вернулся? Не услышал ли крики на кухне?
– Я напугал тебя? Просто телефон забыл… А без него – сама знаешь…
И ее сразу отпустило. Она поднялась, села и некоторое время сидела так, неподвижно.
– А ты чего плакала-то? Вон, глаза на мокром месте…
– Да что-то взгрустнулось… – И слезы покатились по щекам.
– Ну, ты чего? – Он присел рядом и обнял ее. Прижал к себе и поцеловал в теплую макушку. – Все будет хорошо.
– Да? Ты так считаешь?
– Конечно!
И тут же, сменив тон на более нейтральный, спросил как ни в чем не бывало:
– А где мой братец?
– Думаю, у Тумановой. У них роман. Не хотела тебе говорить… Он же твой брат. Подумала, что, если захочет, сам тебе расскажет.
– Да? Пусть, это его дело. Важно другое: завтра у него назначено собеседование.
– Да? Хорошо…
– Я ему еще позвоню. Только бы он согласился. Там и оклад хороший, и условия… Будет под моим присмотром.
Произнеся это, он словно увидел перед собой выглядывающие из кустов ноги брата.
– Хорошо… Давно пора…
– Так что скоро закончатся твои мучения и ты наконец отдохнешь. Думаешь, я не понимаю, как ты устала?
Она вздохнула:
– Ладно, пойду поищу телефон… Ох, да вот же он!
Телефон лежал на тумбочке.
– Ладно, Танечка, я поехал.
«Если обнаружат труп и начнут подозревать меня, – думал он, возвращаясь в машину, – то Таня скажет о том, что я возвращался за телефоном. То есть алиби у меня никакого нет. Ну и пусть».
Вечером он сказал Тане, что ему звонил Виталий и сообщил, что он уже в Домодедово, что летит в Мурманск, нашел работу упаковщиком в рыбном хозяйстве.
Глава 31
29 апреля 2023 г. Женя, Наташа
– Вы сами такую чистоту наводите или вам кто-то помогает? – спросила Женя, в которой проснулась бывшая домработница, знающая цену промытым окнам и вычищенным кухонным шкафчикам, блестящей плитке, сияющим кастрюлькам и ковшикам, развешанным на стене.
Кухня, в которую Таня, как звали хозяйку этого уютного дома, пригласила Женю с Наташей, поразила Женю. Кроме того, что она была невероятно чистой, она была украшена полочками с коллекциями фарфоровых птичек и колокольчиков. На подоконнике цвели невероятной красоты гибискусы: ярко-красные, персикового цвета, нежнейшие розовые с белым. У Жени пока еще не было ни в зимнем саду, ни в доме ни одного гибискуса, все забывала про них. И вот теперь, увидев такую красоту, решила прямо сегодня по дороге домой заехать в садовый центр и прикупить штук пять, разных.
– Я сама, – улыбнулась Таня. – Я же целый день дома. Вожусь с дочкой, гуляю, убираюсь, готовлю, и все это, поверьте, мне нравится! Конечно, когда Машенька подрастет, я пойду работать, если, конечно, снова не уйду в декрет. Андрей говорит, что надо бы еще сына родить…
«Вот счастливая, – подумала про нее Женя. – Сидит дома, в лесу, и ей не скучно, постоянно находит себе занятие, и все ей в удовольствие! Не то что некоторые…»
Таня накрыла на стол, подала жареных карасиков на красивых тарелках, раздала гостьям чудесные вышитые салфетки. Видно было, что гостей в этом доме любят.
– Как здесь у вас уютно, красиво, а за окном такой дивный пейзаж! Лес! Очень красиво!
– Это вы еще не слышали, как птицы поют утром, заслушаешься. Но повторюсь: хотелось бы, чтобы здесь круглогодично жило побольше людей. Общения, конечно, не хватает. Нет, у нас бывают, конечно, гости, но не так часто. В основном я здесь одна. Женя?
– Да, это я Женя…
– …а меня зовут Наташа, – напомнили подруги хозяйке свои имена.
– Женя, я серьезно, поговорите с нашим председателем, может, он подберет для вас дом. Я просто не в курсе, соседей почти не знаю… Вот с Ларисой поддерживаю отношения, точнее, она со мной, – не без гордости сказала Таня. – Нет-нет, вы не подумайте, как к человеку она ко мне относится ровно и, можно сказать, без интереса, я ей просто нужна, чтобы присматривать за домом в ее отсутствие, поливать цветы. Но конкретно сейчас вот у нее проживает ее племянница, так что меня туда еще долго не позовут.
– Вы так скромно о себе… – заметила Наташа. – Думаете, что артисты – это какие-то небожители, которым интересны только себе подобные? Они такие же люди, как и мы, простые смертные. И я уверена, что Лариса симпатизирует вам. Неужели она ни разу не приходила к вам в гости? Вы не пили вместе кофе?
– Ну, было пару раз… Мне всегда казалось, что она намеренно держится ото всех на расстоянии. Никого к себе не подпускает. Она публичная личность, ей и без меня хватает общения. Но вы правы, когда ей что-нибудь понадобится, конечно, она придет к нам. Мало ли что может приключиться…
– Здесь поблизости есть магазины? Мы проезжали, но что-то не заметили, – сказала Женя.
– В другой стороне есть, в самом поселке. Мы как бы на отшибе живем. А там есть и магазинчик, и небольшой базарчик. Туда местные фермеры привозят домашнее молоко, творог…
– Я как-то недавно разговорилась с таксистом, который подвозил меня сюда на прошлой неделе, мы же дом на лето ищем… Так вот, у него тоже здесь дом неподалеку, и он рассказал, что часто привозит сюда женщину, которая навещает вашу соседку Туманову и привозит ей фермерские продукты.
– Все может быть, – пожала плечами Татьяна. И вдруг, вспомнив, сказала: – Кажется, я знаю, о ком идет речь. Ко мне она тоже заходила, думаю. Как она выглядит?
– Такая высокая, худая, с вьющимися белыми волосами…
– И челюсть у нее такая… выдающаяся, да? – Она тотчас смутилась от собственной нетактичности. – Я не должна была так говорить. В сущности, разве человек виноват в том, что таким его сотворила природа?
– Да, значит, и у вас она тоже была. И что предлагала?
– Масло и мясо. По очень хорошей цене. Вы так хорошо описали ее…
Женя заметила, как изменилось выражение лица Татьяны, стало ясно, что она начинает их с Наташей в чем-то подозревать. Но может, на самом деле пора заканчивать ломать эту комедию и развивать тему аренды дома?
– Скажите, вы же не дом ищете, а? Может, вам тоже масло нужно? Я знаю, что она снабжала частных кондитеров маслом. Вы ее разыскиваете? Так я помогу вам!
– Да? И как же?
– Что за вопрос? У меня есть номер ее телефона! Ее, кстати говоря, зовут Алена.