Три ступени до ада

– Вот как? Отлично! – воскликнула Наташа.

– Вы тоже торты на дому печете?

– Ну… да…

– Таня… – мягко перебила растерявшуюся Наташу Женя. – Алену убили, поэтому мы здесь.

Корзинка с хлебом упал на стол, Татьяна рухнула на стул.

– Убили? Да вы что? О господи! А я тут прошлась по ее челюсти… как стыдно… Вы из полиции?

– Да, – уверенно произнесла Женя. Здесь ей не мешало бы представиться и показать удостоверение, но где бы его взять? – И нам известно, что последнее время Алена Карамелова приезжала сюда чуть ли не каждый день, навещала вашу соседку актрису. Но если сначала приезжала с полными сумками, и мы теперь понимаем, что, скорее всего, это были продукты, то потом – только с дамской сумкой. И прямиком – к Тумановой. Она рассказала таксисту, что помогает выкарабкаться Ларисе из депрессии.

Татьяна задумалась:

– Что ж… Вполне может такое быть. Алена могла, конечно, привозить Ларисе продукты, а та, в свою очередь, делилась дешевым маслом и мясом со своими подружками, но ведь могло же быть и так, что Алена эта была психологом или психиатром, понимаете? Одно другому не мешает. Может, у нее кто-то из близких фермер, вот она и помогает. Или она вообще экстрасенс…

– Так у Ларисы была депрессия? Вам что-нибудь об этом известно?

– Ну, сама-то Лариса мне ничего такого не рассказывала, мы не в таких с ней отношениях… Но то, что она в последнее время стала нервной, я заметила. Когда звонила ей, к примеру, чтобы спросить, нужно ли полить цветы или нет, она нагрубила мне… Хотя раньше этого не было. Да, кстати, она же могла и племянницу к себе пригласить, чтобы ей легче было пережить эту самую депрессию. А вы пойдите к ней, ее Олей зовут.

– Мы уже были…

– И что она вам сказала?

– Мы надеялись, что застанем там саму Туманову.

– Днем она почти всегда на съемках. Вы подождите до вечера, она и появится. Хотя может переночевать и в московской квартире. Но если это так важно, оставайтесь здесь, у меня. По лесу погуляете, отдохнете здесь, места много.

– Скажите, Татьяна, вы же бывали в ее доме, вдруг вам случалось видеть ее украшения?

– Да, конечно! Признаюсь, я не вытерпела и как-то открыла ее шкатулку, чтобы посмотреть на ее бижутерию, интересно же! Нет, конечно, там были и драгоценности, но немного. А вот разных украшений дизайнерских, интересных, у нее много… И что?

– На Алене в день ее смерти было такое ожерелье, или бусы, не знаю, как сказать правильно… жемчужное, со вставками из цветных камней. Очень красивое, оригинальное.

– Я знаю, помню его. Мне тоже понравилось. Больше того, я решила смастерить себе такое же!

– И оно здесь, у вас?

– Да, конечно! Сейчас покажу!

– Можно на него взглянуть?

Ей давно было пора спросить хотя бы фамилию Татьяны, но разговор так затянул, увлек ее, что Женя об этом забыла напрочь.

Татьяна вышла из кухни, но вернулась с пустыми руками.

– Ничего не понимаю… Было же на комоде… Хотя, постойте, надо в другой коробке посмотреть… – И она снова ушла, даже убежала, словно что-то вспомнив, и вернулась уже с украшением. Три ряда жемчуга с цветными камушками – розовыми, зелеными и голубыми. В точности такие бусы, какие были на шее покойной Карамеловой.

– Надо же, прямо копия! – воскликнула Женя. – Очень мило! Вы бы могли при ваших способностях заняться и таким вот бизнесом! Это сейчас очень модно.

– Сделать-то такие штучки нетрудно, чисто технически, тем более что сейчас в специализированных магазинах для рукоделия можно найти все, что твоей душе угодно. Но вот фантазии мне не хватает. Хотя надо подумать…

– А мы могли бы сейчас с вами снова пойти в дом Тумановой, чтобы выяснить, на месте ли ее бусы?

– Так вы же там были!

Женя почувствовала, как краснеет. Наташа, вероятно, испытывала такие же чувства. Ну не догадались! Зашли к Тумановой в дом просто так, чтобы выяснить, кто может сейчас находиться там, поскольку известно же было, что сама Туманова на «Мосфильме». Приехали в Сосновый Бор как бы на разведку, увидеть это место, поговорить с местными жителями, которые могли видеть Карамелову, а тут такая удача – встретили еще и Германа с хозяйкой дома, который снимал кто-то из супругов Карамеловых.

– Понимаете, та девочка, что там живет, племянница ее… Мы ей ничего не рассказали об убийстве Карамеловой, она бы могла позвонить Тумановой и как бы предупредить ее, понимаете? А нам этого не нужно… А просто вот так взять и попросить ее показать нам украшения Ларисы – как бы мы ей это объяснили? Эта Оля еще не знает, что мы из полиции, понимаете?

– Ну хотите, я вам помогу? Схожу туда сама и поговорю с Олей. Скажу, что хотела бы сфотографировать бусы, чтобы сделать себе точно такие же. Вот и все! Она хорошая девчонка, она разрешит!

– Было бы отлично, – сказала Женя.

– Так давайте я прямо сейчас и схожу. А вы можете подождать меня здесь. Если Маша проснется, загляните к ней, и она сразу успокоится… Хотя… может, наоборот, заплачет… Короче, я быстро! А вы ешьте рыбу! Остыла уже совсем!

Татьяна ушла. Женя с Наташей потеряли аппетит.

– Вот что за народ у нас? Смотри, ушла, оставила в доме посторонних людей, даже документов у нас не спросила! Живет одна, в лесу… Да еще и ребенок здесь! А если бы мы были мошенницы? Обчистили бы дом или украли ребенка! Как так можно? Напрочь отсутствует инстинкт самосохранения!

– Она привыкла, вот и все! Может, поначалу и боялась, запиралась всякий раз, а то и заборчик бы сделали, но шло время, и тревога притупилась, страхи прошли… Вот и все объяснение! Кроме того, ну не похожи мы на мошенниц. К тому же мы рассказали ей об убийстве! Это, я полагаю, сыграло решающую роль – она поверила нам! Кстати говоря, мы и сами не представились. Я постоянно об этом думала и нервничала.

– Да понимаю!

Так, тихо переговариваясь, они все же доели рыбу, Наташа включила чайник, а вскоре и Таня вернулась.

– Представляете, нет бус! Мы все просмотрели! Оля перепугалась… Наверное, зря я ей сказала про убийство, да? – Она виновато посмотрела на Женю и Наташу.

– Не надо было говорить, – сказала со вздохом Женя. – Но что уж теперь…

«Да уж, далеко мне до профессионала, – подумала с досадой Женя. – И про бусы мы сами не спросили у этой Оли, забыли совсем. Да и самой Татьяне необязательно было рассказывать про убийство. Хотя… Как же тогда было объяснить ей свои вопросы о Карамеловой?»

На нее вновь накатила волна стыда, как тогда, когда она встречалась с Ириной Равич. Ей захотелось поскорее уйти из этого гостеприимного дома и оказаться уже на свежем воздухе, чтобы немного отдышаться. Хорошо еще, что Татьяна не попросила их показать свои удостоверения. Вот что они сделали бы тогда? Женя призналась бы, что просто помогает следствию, да и все. Ничего страшного. Тем более что убийство-то на самом деле произошло!

– Таня, вы не могли бы дать нам эти бусы? На время? – Она и сама еще толком не знала, зачем ей это нужно. Но, во-первых, надо было, чтобы Татьяна поверила в то, что они из полиции, во-вторых, неизвестно еще, каким путем пойдет следствие, а так у нее будет повод вернуться сюда.

– Да, пожалуйста! – Таня протянула ей жемчуг.

Женя положила бусы в сумку и, сгорая от стыда в очередной раз, попросила Татьяну принести ей свой паспорт.

– Паспорт? Зачем?

– Так вы же свидетель, мало ли, может, вызовем вас для дачи показаний. – Произнося это, Женя готова была провалиться сквозь землю. Где это видано, чтобы просить показать паспорт в конце разговора или допроса? И вообще, как бы поступил Ребров на ее месте? Когда спросил бы паспорт? Или свидетелей допрашивают без паспорта? Она не знала азов!

Таня принесла паспорт, Женя достала блокнот и записала туда все данные:

«Корнетова Татьяна Егоровна, 1998 года рождения…»

– Как зовут вашего мужа?

– Корнетов Андрей Максимович.

– Хорошо, спасибо. И продиктуйте мне, пожалуйста, номер своего телефона.

– Вы сказали, что я свидетель… Но какой я свидетель, когда ничего не знаю и не видела? – Татьяна казалась расстроенной. – А что, если убийца где-то рядом, а я… свидетель… Свидетель чего?

– Да успокойтесь вы уже, Таня! Это простая формальность!

Дежурную фразу про формальность Женя произнесла совсем как героиня детективного сериала. Но ей так хотелось успокоить эту милую женщину, а подходящих слов не нашлось.

– Я понимаю…

– Ладно, Татьяна, нам пора. Спасибо вам, вы нам очень помогли.

Еще одна дежурная фраза. Пора уже заканчивать весь этот дешевый цирк и уходить!

– Ну уж нет! – вдруг неожиданно пришла в себя и даже немного успокоилась Татьяна. – А как же чай? У меня и пирог есть, и варенье! Кизиловое!

И они остались.

Звонок Реброва застал их уже в машине, когда они, тепло попрощавшись с Татьяной, собирались вернуться в дом, куда должна была приехать группа экспертов.

– Валера, мы здесь, будем через минуту! – отозвалась Женя, вновь почувствовав себя не в своей тарелке.

Что им сейчас скажет Ребров? Отругает за самодеятельность? Скажет, что они натоптали в доме, все испортили?

Но Ребров, которого они застали на крыльце, увидев подруг, улыбнулся и обнял каждую. Он не злился.

– Здорово, «пинкертоны»!

– Привет, Валера!

– Ругаю себя, что не догадался найти таксистов! – признался он по-свойски Жене. – А ты молодец, зришь в корень!

Рядом с домом стояла лишь машина Реброва.

– А где эксперты?

– Со мной Паша Каляпин, ты его знаешь, он был уже у вас, помнишь? Дело Эммы[3].

– Конечно, помню! Скромный такой человек.

– Вот он сейчас работает в доме. Но с чего ты взяла, что именно здесь убили Карамелову?

– Просто предположила. Посмотрела, в каком состоянии постель, решила, что тело с кровати стаскивали… Кроме того, дом нежилой, сам видел. Там время от времени бывали, вернее, бывала Алена.

– Да я уж понял: тонна сливочного масла в морозилке! И чего не жилось ей? Муж вроде хороший, дети, богатый любовник, который мог ей дать денег сколько хочешь. Зачем ей это масло?

– Помнишь, как у О. Генри: «И не хочется, да нельзя упускать такой случай…»? – спросила Женя.

– Нет, не помню, не читал я этого Генри.

– Ну и ладно. Просто я хотела сказать, что это масло, этот дешевый, а то и бесплатный масляный канал упал ей когда-то на голову, понимаешь? И она просто не видела смысла отказываться от него.

– Вот меньше всего я хотел бы заниматься расследованием кражи масла, честное слово! – воскликнул в сердцах Ребров. – Да! Я что хотел рассказать-то! Мы же проверили номера телефонов, которые были зарегистрированы на имя Галины Петровой. И ты оказалась права: их два, и она точно отдала один из своих номеров Алене.

– Вот как?

– Да, я просмотрел распечатку звонков за месяц, прочитал сообщения. Если бы ты знала, что мне стоило получить на это разрешение! Так вот, Карамелова постоянно была на связи с Олегом Равичем. И больше, заметь, там не было ни одного постороннего номера. Только его, и все. Все остальные номера, звонки, сообщения были у нее на другом, легальном, так сказать, телефоне.

– И что в этих сообщениях?

– Любовь, – коротко ответил Валерий.

– Боюсь спросить… Про масло хоть что-нибудь есть?

– Нет, иначе я бы сказал. Люблю, люблю… Они, похоже, на самом деле любили друг друга. Как ни странно, но именно это, собственно говоря, и убедило меня окончательно в его невиновности. Он так заботился о ней, постоянно напоминал, чтобы она надевала шапку, что, мол, густые волосы ее, заметь, «прекрасные» волосы, не спасут от ветра… Они три дня договаривались, вернее, это он уговаривал ее купить теплые ботинки на меху, она все никак не могла найти время… Вот как-то так. Он просто обожал ее!

– Понятно. Валера, вот ты сам был в доме. Что можешь сказать? Что показалось тебе там подозрительным?

– Да ничего особенного. Ты правильно говоришь, здесь не жили, а бывали наездами. Ну, чай пили… шампанское.

– Вот это шампанское меня и насторожило.

– Да, я тоже обратил внимание. Если Карамелова приезжала сюда, чтобы положить или забрать масло, то с кем она могла здесь пить шампанское?

– Вот именно!

– Я полагаю, с мужчиной.

– Но с кем? Не с Равичем же?

– Непохоже, чтобы такой человек, как Равич, бывал здесь. Не такое шампанское они с Карамеловой пили и не здесь… К тому же не факт, что этот дом не могли использовать и другие люди. Вот скоро от Паши мы все и узнаем!

– Здравствуйте! – вдруг услышали они, и все трое: Женя, Валерий и Наташа, которая в присутствии Реброва вообще не подавала голоса, – обернулись и увидели рядом с машиной Олю, племянницу Ларисы Тумановой.

Невысокая пухленькая девушка в голубом джинсовом комбинезоне и пестром свитере уверенно приближалась к ним. Когда она подошла вплотную, Женя заметила выступивший на ее красном лице пот. Она была явно чем-то напугана.

Женя пожалела, что не успела еще рассказать Реброву о пропаже жемчужных бус актрисы.

– Мне сказали, что убили одну женщину… – Ольга посмотрела на Женю, словно укоряя ее в чем-то, затем перевела взгляд на Наташу и потом только на Реброва. – Вы же из полиции? Да? Что же вы мне раньше не сказали?

– Следователь Ребров. – Валерий показал ей свое удостоверение, чем сразу же спас Женю с Наташей. Теперь хотя бы Оля будет уверена в том, что ее навещали не какие-нибудь аферистки, а представительницы правоохранительных органов. О чем сама Оля, возможно, в скором времени расскажет Татьяне. И тогда изъятие бус не вызовет у нее подозрения.

– Как хорошо, что вы приехали. Мне есть что рассказать! Я видела эту женщину, такую высокую кудрявую блондинку, которую убили… Мне Татьяна описала ее. Пару раз видела, это точно. Я как раз дожидалась Ларису со съемок, гуляла здесь, когда она приехала на такси, вышла почему-то рядом с нами, помахала таксисту рукой, как если бы он был ее знакомым, и когда машина отъехала, быстро пошла вот сюда, к этому дому. Я еще подумала: как странно, что она попросила таксиста подвезти ее к нашему дому, ведь ей же надо было сюда. Она увидела меня, улыбнулась, но улыбка ее была какой-то ненатуральной, словно ей было неудобно передо мной. И быстро, очень быстро пошла сюда.

– Когда это было? – спросил Ребров.

– Понимаете, это я сейчас гощу здесь, можно даже сказать, живу. Но тогда я просто заехала ненадолго к Ларисе. Лариса Туманова – моя тетя, вы ее, я думаю, знаете… Я приезжала к ней по делу, она обещала мне одолжить свое платье, меня подруга пригласила на свадьбу… Так вот, я рассказала об этом случае, в смысле об этой женщине, Ларисе, описала ее и спросила, не знакома ли она с ней, она же, получается, живет по соседству, и Лариса ответила мне, что да, она знает ее, эта женщина время от времени привозит ей какие-то продукты. Но то, что она живет здесь, ей неизвестно. Она удивилась, сказала, что дом пустует, там давно никто не живет. А вот совсем недавно, по-моему, это было двадцать второго, когда я приехала сюда, чтоб вернуть платье, приехала тоже на такси, то увидела, как к этому дому идет наш сосед, муж Тани.

– Муж? – удивилась Женя.

Они с Наташей переглянулись.

– Да, муж. Я это точно знаю. Я же видела их здесь, перепутать не могла. Здесь, кроме них, в это время никто не живет. Иногда Таня с мужем прогуливаются здесь с коляской, у них же маленькая дочка. Я несколько раз видела его. Так вот, он точно здесь был. И женщина эта, кудрявая, с белыми волосами, тоже здесь была. Они оба бывали в этом доме, понимаете? А сегодня я узнала, что ее убили. Как убили? Застрелили?

Женя вспомнила прелестную уютную кухню Татьяны, и ей стало как-то особенно грустно и тяжело. Такая милая женщина, маленький ребенок, и такое… Неужели Карамелова приезжала сюда для того, чтобы встречаться с Андреем Корнетовым? Ей что, Равича не хватало?

– Нет, не застрелили, – сказал задумчиво Ребров. – Значит, говорите, двадцать второго числа видели его здесь? А той женщины тогда не было? Не видели ее?

– Думаю, что она была в доме. Вы что, не понимаете, зачем он туда пошел? Дом пустой, там давно никто не живет – это просто идеальное место для свиданий и… для убийства! Это он ее убил, думаю. Может, я сейчас говорю ужасные вещи и обвиняю ни в чем не повинного человека, но если ее где и убили, то только здесь. Глухое место…

Женя бросила на девушку презрительный взгляд. Тоже мне свидетельница, подумала она. Пришла и обвинила человека только на том основании, что видела, как он входил в дом, куда приезжала время от времени Карамелова. Да может, он приходил тоже за продуктами? У нее же там целый склад!

– Спасибо вам, вы нам очень помогли, – сказал Ребров и, отойдя со свидетельницей в сторону, наверняка, решила Женя, записал номер ее телефона и фамилию.

После разговора с ним Оля, нервно сжав кулачки и прижав их к груди, словно от неуверенности, быстрым шагом пошла по дороге в сторону своего дома.

– Мы только что оттуда. – Женя показала Реброву дом, в котором проживала семья Татьяны. – По-моему, хорошие люди, добропорядочные. Прежде чем подозревать его, надо бы с ним встретиться, проверить его алиби… Валера, что-то мне поплохело от одного вида этой Оли…

– Она похожа на человека, который пишет доносы, – поддержала ее Наташа. – Вот вроде бы все правильно она сделала, пришла, рассказала что знает, но мне тоже стало как-то нехорошо…

– Девчонки, успокойтесь. Мы работаем, работаем! – уклонился от комментариев Ребров.

Позвонил Борис. Ребров губами назвал его имя, чтобы Женя поняла. Она поняла и напряглась. Сейчас Борис начнет расспрашивать его о ней…

Но Валерий только слушал и кивал. Современные телефоны тем и плохи, подумала Женя, что стоящие поблизости люди могут без труда услышать весь диалог. Ребров, к счастью, не счел нужным отойти в сторону, и Женя была ему за это благодарна.

То, что они услышали, было чрезвычайно ценной информацией: Борис, оказывается, находился сейчас на «Мосфильме», где ему только что удалось поговорить с самой Тумановой! Выудил ее все-таки со съемок! Теперь, после его слов, история приобрела совершенно новый оборот!

Туманова, узнав об убийстве Карамеловой, сказала, что сама лично видела, как в необитаемый соседний дом заходил родной брат Андрея Корнетова, Виталий. Брат-близнец! Ну просто классический детектив с близнецами! И что да, она видела там женщину по имени Алена, ее хорошую знакомую, которая время от времени снабжала ее продуктами.

В конце разговора Борис, конечно же, спросил про Женю. И Ребров подтвердил, что они с Наташей здесь, что все в порядке и ему не о чем волноваться.

– Да, конечно, не о чем! – вскричал Борис. – Только в том доме, возможно, было совершено убийство, а убийца, может, находится в двух шагах от вас! Я сойду с ума, Валера, честное слово!

Женя даже зажмурилась, слушая это. Вечером точно ей не избежать тяжелого разговора с мужем.

– Дай ей трубку! – потребовал Борис, и Валерий протянул Жене телефон.

– Ты в порядке?

– Борис, я же недавно звонила тебе… Все нормально, ты чего завелся?

– Значит, ты слышала наш разговор с Валерой? Ты все поняла, да? Я как могу помогаю тебе, я стараюсь, но у меня такое чувство, будто бы ты напрочь лишена инстинкта самосохранения! Куда вы с Наташей полезли? Вы могли в этом доме напороться на убийцу, ты понимаешь или нет? Вы – две безмозглые дуры!

Женя ни разу не слышала от Бориса таких грубых слов. Нет, она знала, что он бывает грубым, и испытала это на себе, еще когда работала в доме братьев Бронниковых домработницей. Он позволял себе унижать ее, постоянно грозил увольнением за то, что она совершенно не умеет готовить, всячески терроризировал ее, но, когда однажды он признался ей в своей любви, простила его, решив, что его поведение было продиктовано его любовной растерянностью. И вот теперь это случилось снова, да только он оскорбил ее (и Наташу, кстати говоря!) в присутствии Реброва! Разве Борис не понимал, что Валерий с Наташей услышат этот его крик?

Лицо ее запылало, слезы брызнули из глаз. Нет, на этот раз она ему не простит. Мысленно она уже укладывала в багажник машины чемоданы – она завтра же утром покинет их дом. Заберет Мишеньку и поселится в своей московской квартире. Все! Хватит! Найдет работу, попросит няню Соню хотя бы первое время поработать бесплатно, а потом все наладится…

Она дрожащей рукой протянула Реброву его телефон, в глубине которого продолжал бушевать голос Бориса.

Валера отключил его, заставив смолкнуть крик.

– Прости его, – сказала Наташа, обнимая Женю.

– Прости его, – повторил Ребров.

– Он оскорбил меня… нас… – Женя закрыла лицо руками. – Я не могу так больше… Не могу. Я боюсь его, понимаете? Боюсь! И вообще сегодня не вернусь домой! Да! Ты, Наташа, поезжай, побудь с Мишей, а я останусь здесь. Запрусь в доме, и все! Или уеду к Тоне!

– Успокойся! – Наташа, прижав ее к себе, гладила по голове, как маленькую. – Мужики, они все такие… Грубые, невыдержанные! Он боится за тебя, понимаешь? Может, ты еще не осознала, не поняла, что произошло? Твой муж добыл ценную информацию: оказывается, у Андрея Корнетова есть брат-близнец, Виталий! И судя по всему, любвеобильная Алена каталась сюда именно к нему!

Конечно, она хотела успокоить и отвлечь Женю.

– Ты помнишь, что тебе сказал таксист? Сначала Алена ездила сюда с тяжелыми сумками, а потом – только с одной дамской. Ты понимаешь, о чем это говорит?

– Наташа! Да все я понимаю! – Женя достала бумажный носовой платок и промокнула глаза. – Я не дура безмозглая! Сначала она привозила сюда это дурацкое масло, но когда познакомилась с Виталием, ездила уже просто на свидания! А в сумке ее была…

– …простынка! – подхватила Наташа. – Теперь ты все поняла о простынках в сумке?

– Да…

– Да она спала со всеми подряд, понимаешь? И с человеком, который доставал ей продукты, у нее тоже была связь. И Равича она не любила! И мужа. Она вообще никого не любила! Да шлюхой она была, вот и все. Ложилась под каждого. Вот за это ее и убили.

Женя уставилась на Наташу. Ребров достал сигарету и закурил.