Сущности. Эволюция

– Я тоже. Но мы сами влезли.

Полиция приехала час назад. Найдя звонившего, они сначала опросили Ларниса, потом переключились на Андрея и, отпустив их, принялись за ребят. По всему выходило самоубийство, но причины этого предстояло выяснить следователям. Самого Порохова волновал другой вопрос: почему Прилипалы не подползали к телу и даже освобождали людей, которые подходили к нему. Андрей намеренно не трогал Сущностей, прицепившихся к соседям, и заинтересованно наблюдал за этими непонятными действиями обычно совершенно ни на что не обращающих внимание тварей.

Он было подумал, что Сущностям могут не нравиться трупы сами по себе, но в Мельбурне, когда Палач устроил взрыв на рождественской ярмарке, Прилипалы кинулись на испуганных раненых людей и неохотно сползали с уже мёртвых. Значит, было в этой девушке что-то, что отвращало Сущностей.

Осталось понять, что.

Микроволновка беззвучно закончила разогревать ужин, и Андрей распределил его по тарелкам, рассматривая свою порцию жаркого, приготовленного Маргаритой. Почему-то он до сих пор не мог привыкнуть, что его мать снова есть в его жизни. Называть её – выглядящую даже моложе него самого – мамой тоже не поворачивался язык, и Порохов старался в речи обойтись без обращения.

Маргарита Островская покинула семью, когда Андрею было десять. Просто сообщила мужу и сыну: «Мальчики, вы у меня умницы, сами разберётесь» и ушла. Когда Порохов случайно узнал, что Игорь – глава небольшой команды Зрячих – знаком с Маргаритой, то он поговорил с ним, и Игорь тогда предположил, что Островская не хотела видеть, как стареют дорогие ей люди. Но Андрей понял бы это, если бы ему самому было лет восемнадцать – тогда мать могла быть уверена, что он не Зрячий.

Разгадка оказалась проще, и ответила на эти вопросы уже сама Маргарита.

Ей угрожали. И угрожали найти всю её семью. Сильная, давно сражающаяся с Сущностями Зрячая была на слуху, и в итоге нашлись те, кто был готов идти до конца. А рисковать сыном Маргарита не захотела, и пока твари, которые больше не были людьми, не добрались до тех, кто дорог, сбежала на другой конец мира: максимально далеко и оборвав все возможные связи.

Андрей, подумав, понял это и принял. Он давно уже не злился на мать, но привыкнуть, что она есть, ей можно позвонить, что она может что-то приготовить и привезти или просто предложить сходить вместе в ресторан – было невероятно сложно. Как заново впихнуть в себя что-то, называющееся новой привязанностью. Ещё сложнее было осознать то, что Маргарита тоже Зрячая. Что она знает и понимает, с чем он столкнулся меньше года назад и кем он стал. Что она так же рискует собой и сражается с теми, кто паразитирует на людях. Что он действительно может рассказать всё, а не тщательно фильтровать ответ на вопрос: «Как прошёл день?»…

Впрочем, Маргарита планировала снова вернуться за океан, значит, привыкать придётся ненадолго. На вопрос Андрея, есть ли у неё там кто-то, мать, правда, невесело улыбнулась и ответила, что Зрячих там меньше, а сходиться с обычным человеком снова она не готова.

А вот с Ларнисом она удивительно быстро нашла общий язык, и Андрей наблюдал, как его мать и его друг иногда вдвоём куда-то уезжают и возвращаются довольные общением и проведённым временем.

– О чём задумался?

– О Маргарите, – тут же отозвался Порохов, ковыряя вилкой отличное мясо. – Надо будет её тоже пригласить.

– Да, конечно, – Ларнис уже сидел на стуле нормально, уплетая свою порцию. – Думаешь, сразу рассказать всем про эту ситуацию?

– Ты против?

– Нет, уточняю. Хотя, конечно, связи Игоря позволят разобраться, что там найдут в телефоне девушки. И куда вообще докопается полиция.

– Интересно, насколько долго сохранится её аура, пугающая Прилипал?

– И только ли Прилипал? – закончил за Андрея его мысль Ларнис. – Кажется, придётся ехать с ней в морг. И позвать остальных.

– Значит, поедем, – кивнул Порохов, взяв телефон и набирая в общей группе короткое описание произошедшего с предложением прокатиться в морг.

Пока ждал ответы, продолжил кушать. Готовила его мать хорошо, аж на зависть.

– Я тебя, правда, хотел кое с кем познакомить, – внезапно улыбнулся Ларнис, – но ничего, подождёт немного.

– С кем?

– С Нааром. Он – наш Художник, – Сирена выделил слово «наш», и Андрей понял, что это кто-то из сородичей Ларниса.

– О, – Андрей вздохнул. Это тоже было любопытно. – А он тут тоже проездом в городе? Выставка?

– Нет, – рассмеялся Сирена, – он последние пару месяцев живёт в своих мирах – внутри картин. Но как раз планировал с нами прогуляться.

Порохов уже слышал о том, что картина, висящая в гостиной Ларниса, по сути, проход куда-то в целый мир, написанный в холсте. Но ни разу не видел этому подтверждения.

– А к нему?..

– И к нему тоже.

– Давно хотел спросить – что значит, он рисует мир?

– То и значит. У него каждая картина – часть мира, который расположен по ту сторону холста. По сути, когда он пишет картину, то создаёт целый кусок этого мира. Горы, леса, города, море, озёра, реки – что угодно. И там, внутри, они плавно переходят друг в друга.

Порохов некоторое время пытался осознать, что ему говорят правду, потом медленно кивнул:

– А если он внутри того мира рисует картину? То… Будет проход ещё глубже?

– Нет, он просто выносит картину в этот мир, и тогда у него там появляется то, что написано.

– А он сам там живёт? И…

– И там он может всё, что угодно. Он бог того мира, пожалуй, это лучшее определение.

– Но ведь его картину можно уничтожить? Это его не убьёт? Если картину разрезать?

– Тогда появится очень злой Художник и убьёт вредителя. Он не привязан к мирам внутри, может их покинуть в любой момент, но чувствует все свои картины, – Ларнис хмыкнул, встал, наливая в чайник воды и включая его. – Кофе, чай?

– Да я минералки выпью, – Андрей закончил свою порцию и посмотрел в чат. – Леона не в городе, Каин пока занят, Игорь и Маргарита готовы поехать с нами в морг… – он помолчал. – Надеюсь, что после этого я всё-таки доберусь и сам увижу Художника и его миры. А то пока слабо верится в реальность подобного.

Ларнис переливчато рассмеялся, и Андрей не сдержал улыбки: Сирена умел заразить своими эмоциями.

Смотреть из тёплого уютного кафе на морозную, серую, заснеженную улицу Лазарю нравилось всегда. И он всегда старался выбрать место у окна, заказывал еду и много чая (фрукты, травы, обжигающая пряная смесь) и неторопливо ел.

Он знал, что хостес в кафе предлагают места у окон кому-нибудь презентабельному, и это его радовало: он всегда получал желаемое. Высокий рост, хорошая фигура, длинные тёмные волосы, забранные в хвост, ухоженное гладко выбритое лицо и тёмные глаза – его принимали за бизнесмена и с удовольствием приглашали сесть ближе к окну. Побыть «витриной».

Лазарь рассматривал прохожих: вечерний час пик, все торопятся, успевают, бегут. Уставшие и не очень люди, как вспышки радости и молодости – студенты, готовящиеся в эту пятницу как следует оторваться, курьеры, снующие то тут, то там. Огромный, живой, бурлящий делами город. Лазарь ни капли не жалел, что добрался до него.

Телефон молчал. Мужчина ждал звонка и не мог понять, почему Лиза до сих пор не вышла на связь.

Лиза. Лизонька.

Каштановые волосы, неуверенность в себе, откровенная любовь к айдолам (Лазарь бывал в Корее, видел этих несчастных заложников фанатов и даже сошёлся кое с кем лично, ненадолго), восторг от Лазаря…

Лиза, которая не звонит.

Лазарь покрутил в руках телефон, сделал глоток «Рубинового наследия», сам выбрал нужный контакт из списка и нажал на прозвон.

На том конце ответили, но вместо голоса Лизы оказался чей-то чужой, мужской, незнакомый.

– Да?

– Лиза? – мужчина прекрасно понимал, что это не девушка, но надо было разобраться, что случилось.

– Нет, она… её больше нет. А кто вы?

– Однокурсник… Как нет? Что случилось?

Но там уже не слушали, и перед отключением Лазарь услышал сказанное не ему:

– Дознаватель подъехал, давай выпроваживай…

Мужчина посмотрел на замолчавшую трубку – это была простенькая, давно уже не модная раскладушка (хоть и купленная три дня назад), – вынул сим-карту, сломал пополам и выключил сам аппарат.

Таким мерам предосторожности он научился десять лет назад, когда в Талсе его попытались обвинить в убийстве Трейси Малькорн. Трейси давно нет, а урок, выученный Лазарем, остался. Даже если к смерти Лизоньки он не имеет никакого отношения, то предосторожность не помешает.

Но что случилось с Лизой?

Лазарь допил чай, попросил счёт и задумался.

Лизонька была идеальной для него: отзывчивая, ранимая, чувствительная. Он удивительно легко вёл её по знакомому пути, но… Что-то пошло не так?

Голод подбирался всё ближе, и вот такая осечка.

Придётся снова искать…

Счёт положила на стол улыбчивая официантка, и Лазарь улыбнулся ей в ответ, вкладывая в вазочку с чеком крупную купюру:

– Сдачи не надо.

Официантка смутилась, сбивчиво поблагодарила Лазаря, а тот, вздохнув своим мыслям, встал, одеваясь.

Нет, разумеется, любопытствовать, что стало с Лизонькой, он не будет. Гораздо важнее сейчас найти того, кто будет не хуже Лизы.

Или лучше.

Корочка, продемонстрированная Игорем у входа в судебный морг, заставила охранника поморщиться, но всё-таки отойти в сторону. Андрею было очень интересно, что там написано, но заглянуть он не успел, а спрашивать счёл невежливым. Кроме того, Порохов не был уверен, что Игорь ответит.

Маргарита приехала вместе с Игорем, что Андрея смутило. Он понимал, что с Игорем его мать общается, и Игорь гораздо старше того возраста, на который выглядит. Но их возможные отношения были для Порохова чем-то вроде фантастики. Даже если Андрею это только казалось, как можно было представить своего… друга? И свою мать… вместе?

Как?

Вот и у Андрея не получалось.

Впрочем, сейчас было не до того.

К ним вышел уставший эксперт. Оглядел странную компанию – хотя все были одеты предельно скромно и серьёзно – и поинтересовался, какого трупа им надобно и почему бы не подождать результатов экспертизы, как ждут все остальные.

В морге, кстати, как ни странно, Прилипал практически не было. И вокруг него – тоже.

С другой стороны, среди мертвецов слабые духом и не работают.

– Надо осмотреть тело, – сухо ответил Игорь, и эксперт, ещё раз оглядев странную для него компанию, коротко кивнул.

Развернулся, идя по коридору куда-то вглубь морга и предупредил:

– Ничего не трогать. Никого не трогать.

Ларнис, шедший последним, беззвучно фыркнул, но возражать не стал.

Коридор был достаточно широким, неплохо освещённым, но Андрею он казался странно тесным. Когда они свернули направо, в следующий такой же широкий коридор, по глазам ударила мигающая лампочка, и целый пролёт Зрячие прошли в сопровождении противно позвякивающего «стробоскопа». К счастью, за ближайшей дверью оказалась секционная, где лежало тело.

– Вот она-то нам и нужна, – тут же кивнул Игорь, – Болотова Елизавета Сергеевна, двадцать один год, студентка.

– Мы её только положили, ещё даже не начинали, – буркнул мужчина, становясь неподалёку от трупа и внимательно следя за незваными гостями. Ларнис сделал короткий, почти незаметный пасс рукой, и взгляд патологоанатома стал несколько расфокусированным. Вряд ли он теперь запомнит, то, что увидит. Андрей обошёл вокруг девушки, рассматривая её снова. Уложенная ровно, обнажённая под тонкой простынёй, она казалась какой-то совсем хрупкой и беззащитной. И очень спокойной. Хирург машинально припомнил короткую практику во время учёбы, когда он с кучей других студентов самостоятельно вскрывал трупы, правда, далеко не такие свежие и ухоженные. В какой-то момент он заметил, что Маргарита вынула из сумочки небольшую, туго закрытую крышкой и дополнительно окружённую каким-то полем стеклянную банку. Стало не до воспоминаний, потому что внутри банки находился Прилипала, которого эксперт, разумеется, видеть не мог.

А вот Зрячие видели и с интересом следили за реакцией Сущности на странное тело. Прилипала, как только банка приблизилась к Елизавете, проник через стекло и упёрся в барьер, пытаясь отодвинуться от тела. Маргарита отошла не несколько шагов, дождалась, пока Сущность успокоится, потянется в сторону эксперта, и стала медленно подходить. Когда до тела остался метр, Прилипала снова дернулся в сторону.

Зрячие переглянулись, и Игорь кивнул:

– Достаточно, мы все увидели, будем ждать отчёт о вскрытии.

Нельзя было сказать, что в морге как-то воняло. Но и приятным запах было не назвать: сухой, насыщенный, резкий. На улице трое мужчин и женщина остановились, делая несколько вздохов полной грудью, и только после этого снова заговорили. Ларнис стянул с головы вязаную шапку, позволяя редким снежинкам опускаться на светлые волосы, и хмыкнул:

– Повторюсь, я никогда такого не видел раньше. И… Когда до этого мы встречали её пару раз в подъезде, ничего подобного не было: на ней сидели Прилипалы и, кстати, достаточно много.

Маргарита развеяла ту Сущность, что сидела в банке, выкинула пустую банку в урну и кивнула:

– А как давно ты или Андрей видели её в последний раз?

Порохов задумался, Игорь достал ключи от машины, и та, повинуясь нажатию кнопки на брелоке, приветственно мигнула фарами.

– Давайте где-нибудь перекусим и заодно обсудим, – предложил Князев.

– Куда обычно? – тут же отозвалась Маргарита.

– Почему бы и нет.

Ларнис пожал плечами:

– Давайте. А где у вас обычно?

Игорь назвал им адрес, садясь в свою машину, Маргарита привычно заняла место рядом с водителем, и просторный внедорожник тут же заурчал двигателем.

Андрею и Ларнису пришлось пойти чуть дальше: заехать на стоянку судебного морга им не позволили.

По пути Андрей поглядывал в сторону внедорожника, и Сирена аккуратно тронул того за локоть:

– Ты чего?

Иногда Андрея даже пугала чуткость Ларниса. Сам вопрос был задан таким тоном, что Порохов прекрасно понял, что тот имеет в виду.

– Игорь и Маргарита, вот чего, – буркнул Порохов, снимая свою машину с сигнализации и открывая двери. Хорошо, двигатель не успел остыть, и не придётся заново его прогревать.

Уже в салоне автомобиля Андрей поймал взгляд Ларниса: тёплый, медовый, понимающий, и вздохнул:

– Ну, чего?

– Ты же понимаешь, что даже если они действительно сойдутся, и Маргарита останется здесь, то Игорь никогда не станет набиваться к тебе в отцы?

– Да. Но у меня с одной стороны попытка начать воспринимать свою мать реально существующей, а с другой – мне сложно считать её матерью, когда она выглядит так молодо и… встречается с Игорем.

– Князев, конечно, та ещё заноза…

– Я не это имею в виду, – Андрей вбил в навигатор адрес ресторана, глянул на проложенный маршрут, завёл двигатель.

– Я знаю, – Ларнис пристегнулся, – но я думаю, что тебе остаётся только подумать, как с этим смириться: менять своё общение из-за тебя ни он, ни она не станут. Правда, всё это имеет смысл, если они действительно… вместе. Хотя, ты дорог Маргарите, и к тебе она постарается прислушаться.

– Если я заговорю об этом, я себя уважать перестану, – Порохов выехал на дорогу. – Она имеет право выбирать себе кого угодно.

Он помолчал и посмотрел на Сирену:

– Она же не лезет в мою личную безбрачную жизнь, и я должен делать то же самое.

В ресторане оказалось уютно и тихо: четверых гостей провели за отдельный столик, огороженный с трёх сторон, вежливый официант принёс меню, понятливо удалившись и позволяя гостям выбрать. Свет, льющийся из тканевых абажуров, создавал странное, удивительно приятное ощущение полумрака.

– Хорошее место, – улыбнулся Сирена, вешая свою куртку на плечики и садясь на диванчик.

– Ага, – согласился Игорь. Он уже бегло просматривал меню. – Один из Зрячих держит. Но он так… следит только за ресторанчиком, своим районом и иногда звонит мне, если замечает что-то интересное.

Маргарита дождалась, пока мужчины рассядутся, а потом достала из сумочки планшет и оглядела остальных.

– Итак, мы убедились, что Прилипала продолжает реагировать на тело. Так, словно его самого что-то пугает. Никто из нас эту ауру не ощущает. Всё верно?

– Радиус изменился, – добавил Андрей, и Игорь одобрительно кивнул на это замечание. – В квартире они держались от неё на расстоянии трёх метров.

– Потом ближе подползали, – Ларнис хмурился, изучая меню и явно спрашивая сам себя, что он хочет. – Аура со временем исчезает.

– Добавим этот факт, – согласилась Маргарита.

Она подняла взгляд на подошедшего официанта и улыбнулась, первой делая свой заказ. Сирена отложил меню, подождал, пока рядом снова не будет кого-то чужого и сказал:

– Я её живой видел в последний раз одиннадцать дней назад. На ней были Прилипалы, как обычно – шесть штук.

– Это много.

– Да, но даже когда Андрей их чистил, возвращалось их примерно столько же. Иногда больше, иногда меньше.

Андрей взял салфетку и, складывая из неё какие-то причудливые фигурки, некоторое время молчал, потом негромко заметил:

– Я видел её дней пять назад. Мельком. Не сразу понял, а сейчас сообразил: на ней уже не было Прилипал. Тогда я подумал, что она могла попасть под волну чистки – моей или Ларниса. Но, может быть, это было ни при чём.

– Пять дней, – Игорь откинулся назад, положив руку на спинку дивана. – Будем исходить из того, что пять дней назад она вляпалась во что-то, что оставило на ней отпечаток ауры, которая противна Сущностям. Я о подобном никогда не слышал и не читал.

– Я тоже, – отозвался Сирена.

– А Птичник мог слышать? – предположил Андрей. – Ларнис, не смотри на меня так – ты знаешь больше, но мало ли, что-то специфичное не попадалось никогда.

Сирена только фыркнул, но спорить не стал.

– Птичник… – Игорь покосился на завибрировавший мобильник, довольно кивнул сообщению и вздохнул. – Ну, можно и к нему съездить, спросить. И в библиотеку сходить, может, ещё у Жука поинтересоваться. Потому что пока я ощущаю, что мы наткнулись на нечто интересное, но совершенно неизвестное.

– И будем расследовать? – уточнила Маргарита. Игорь улыбнулся ей:

– Кто у нас первым начал опрос?

– Мы теперь знаем чуть больше, и, возможно, нам это не надо?

– Не надо знать, что есть нечто, пугающее Сущностей? Ты это хотела услышать?

– Я хотела услышать, что мы этим занимаемся. А значит, распланировать действия.

– Понял, тогда планируй, – согласился Князев и кивнул подошедшему официанту, поставившему перед гостями часть заказа.

Маргарита шутливо ткнула мужчину пальцем в бок и снова вернулась к планшету. Что-то на нём набрала, потом сказала:

– Андрей, раз ты предложил, то договорись завтра съездить к Птичнику. Ларнис, сможешь поспрашивать у кого-нибудь? У тебя свой круг знакомых, с которым мы не пересекаемся. Я в библиотеку, а Игорь тогда отследит, что напишут в отчёте о вскрытии, и осмотрит квартиру ещё раз. Ты можешь забрать дело себе?

– Не буду, – покачал головой посерьёзневший Князев, – иначе возникнет куча вопросов, и начнутся лишние движения. Но копию дела я получу, в квартиру сам заеду.

– Нам бы её соцсети проверить, – протянул Андрей, начиная есть свой салат.

Игорь тоже придвинул свою тарелку и вооружился ножом и вилкой:

– Обязательно. Возможно, правда, это не связанные вещи, и аура проявилась у неё самой.

– Надеюсь, что нет, – Ларнис отпил глоток сока. – Да и… Аура была чужая, скорее всего. Не тот у неё был характер, чтобы создать такую ауру, которой боятся Прилипалы. К Зрячим они тоже не подходят, но никогда не реагируют на таком расстоянии. Тут что-то другое. Считайте творческой интуицией.

– Или надеждой.

– Или надеждой, – согласился Сирена. – Если это была её собственная аура, история слишком быстро и непонятно закончится.