– Надеюсь, теперь мы можем наконец обговорить ваши обязанности, чтобы вы приступили к работе, – начальственным тоном заявил он.
– А если я не хочу? – Света не желала сдавать свои позиции. – Я ни на что не соглашалась! То, что я сказала, считая, что у меня галлюцинации из-за хронического недосыпа, было иронией, а не согласием на ваше предложение.
– Это уже неважно, Смоляна, магия иронии не понимает, а документ сформировала именно она в соответствии с нашими совместными пожеланиями. Впрочем, – лениво прокомментировал развалившийся в кресле говорящий зверек, – домой вы вернуться сможете, отработав год согласно контракту и не продлив его. Или если обе стороны подпишут под ним отказ от соглашения. То есть вы и ректор академии.
– Значит, я хочу видеть ректора. И хватит коверкать мое имя, меня зовут Светлана! – Света подошла к столу и, не читая, размашисто написала на документе: «Отказываюсь от выполнения контракта». – Теперь осталось только найти ректора! Думаю, ему в академии мастер по маникюру никак не пригодится.
– Мастер по маникюру нет, но вас выбрали на должность воспитателя при спецгруппе неопределившихся студентов с магическими отклонениями. По моему мнению, вы для этой роли прекрасно подходите, – отмахнулся от нее кот. – На вас указала магия, и у меня нет причин сомневаться в ее выборе.
– Ну знаете, мало ли что вы считаете и что там указала какая-то неизвестная магия. Думаю, это все же решать будете не вы, а сам ректор, – поправив очки, чуть покосившиеся от энергичной жестикуляции во время эмоционального спича, храбро заявила Света. – А раз вы не желаете мне помогать, то я и без вас его найду. Надеюсь, он окажется приличным человеком и вернет меня домой.
– Не надейтесь, – широко улыбаясь, блеснул клыками кот. – Вы его уже нашли. Ректор академии архимаг Аджарас Мендейном ус Баренд – это я. Точнее, лучшая его половина, а вам, как вы понимаете, нужен целый ректор. Да и подписать что-то у меня вряд ли получится, милая Сметлана, потому как по ряду причин, кроме вас, меня, к сожалению, в этой академии никто не видит. Да и магия, что указала на вас, не какая-то там, а магия вероятностей. Поверьте мне, искать кого-то еще нет смысла. Я и так потратил на поиск несколько десятков лет.
Светлана Львовна с сомнением осмотрела вполне упитанное животное без признаков дряхлости.
– Мне кажется, вы меня обманываете, коты столько не живут!
– А при чем здесь коты? Коты – это такие маленькие противно вопящие животные с мехом из вашего мира? – Назвавшийся ректором зверек изогнулся и задней лапой почесал себя за ухом.
– Под это описание подходят не только коты, но вы сейчас примерно котом и выглядите. – Увидев у кровати свою сумку-шоппер, которую держала в руках, когда реальность поплыла перед глазами, Света порылась в ней и, достав косметичку, выудила оттуда квадратное зеркальце-раскладушку. – Вот, сами посмотрите. Вы и выглядите как кот и ведете себя точно как все представители семейства кошачьих. Разве что говорите по-русски как человек, и строение пасти вам не мешает.
Она подошла к сидящему в кресле «архимагу» и сунула зеркало ему под нос.
– Выгляжу как обычно, – скривив мохнатую морду, проворчал этот самоуверенный индивид, – вполне моложаво для своего возраста. Только усы подстричь не мешало бы и бороду подровнять.
Если слова про усы Светлане были понятны, хотя, насколько она помнила, вибриссы котам стричь не рекомендовали, то текст про бороду был более чем странный.
Она сначала посмотрела в то же зеркальце на себя, убедилась, что в нем ее лицо, может, и выглядит так себе, но ничего необычного не отражается. Потом подошла к креслу сбоку и, присев на подлокотник, поставила зеркало так, чтобы увидеть сидящего в кресле. Вот тут ее ожидал сюрприз!
В зеркале отражалась не пухлая кошачья мордочка, а лицо весьма импозантного мужчины с посеребренными сединой висками, усами немного в стиле Сальвадора Дали и отросшей больше чем надо бородкой-эспаньолкой.
– Странно, но без зеркала я вас вижу котом, – Света с недоумением смотрела на человека в зеркале, – а в электричке вы, между прочим, даже залезли ко мне на колени!
– Неправда! – открестился от подобного поведения Аджарас Мендейном ус Баренд. – Мне нужно было привлечь ваше внимание, Смулсяна, и я, подойдя, всего лишь позволил себе легонько похлопать вас по плечу.
– Да вы меня по лицу хлопали, а потом трясли как грушу, вцепившись когтями в пальто, на нем наверняка затяжки остались! Жаль, теперь не показать вам дело ваших лап, пальто осталось в коридоре на вешалке.
Света захлопнула зеркало и убрала его на место, а потом задумчиво посмотрела на кота.
– Знаете, Жорик, я попробую вам показать если не как вы выглядите, то хотя бы какого вы размера. А как вы выглядите, я потом примерно нарисовать могу, если найду бумагу и чем рисовать.
– Как вы меня назвали? – от неожиданности ошарашенно заморгал кот, впрочем, судя по хвосту, тут же начиная злиться.
Света не обратила на это внимания, а чтобы доказать свою правоту, подошла к возмущенному животному и, обеими руками ухватив толстого рыжика за шкирку, с усилием подняла из кресла.
– Вы совсем спятили, Смястана! Как вы это сделали? Это, видимо, происки Милдоресиды. Она делает все, чтобы у меня ничего не вышло, – вертясь у женщины в руках и махая лапами, взвыл кот, выпучив глаза. – И почему вы меня называете странным словом «жоирик»?!
Светлана Львовна смогла ответить, только сунув кота обратно, все-таки держать упитанную тушку даже двумя руками было нелегко. Тем более этого крайне раздраженного, сверкавшего на нее глазами пушистика со вздыбленной на загривке шерстью и хлещущим из стороны в сторону хвостом.
– Вы же мое имя все время коверкаете, хотя оно простое, а все остальные слова говорите правильно, – пояснила она. – А у вас имя длинное и сложное, тем более вы в моих глазах выглядите как кот, так что «Жорик» вместо «Аджарас» вам неплохо подходит.
– А ничего, что я все-таки ректор и от меня зависят условия вашей работы? – вкрадчиво прошипел кот, выпуская и втягивая когти.
– Так и я вам зачем-то нужна по вашим магическим вероятностям, и замены нет, – парировала Светлана Львовна, внутренне слегка нервничая, но намереваясь настоять на своем. – А ректор, которого, кроме меня, никто не видит, да еще и с кошачьими лапками, мало на что может повлиять.
Кот надулся, раздраженно зафыркал, пару раз деранув когтями подлокотник, и явно над чем-то задумался. Через пару минут молчания он посмотрел на нее и снисходительным тоном объявил:
– «Аджарас» вы произносите вполне нормально, и я вам разрешаю так к себе обращаться. И учтите: впредь никаких отвратительных прозвищ. Надеюсь, мы договорились?
– Хорошо, – не стала спорить Светлана Львовна, – но только если вы будете вести себя точно так же. Если «Светлана» вам произносить неудобно, я согласна на «Света». А если нет, то вы так и будете Жорой!
Наверное, не так часто в своей жизни Светочка Райская спорила с людьми и отстаивала свое мнение, но ситуация с человеком, которого она видела упитанным рыжим меховым шаром на лапках, делала ее не такой нерешительной в отстаивании собственных интересов.
– Хм… Све-та, ладно, – кивнул Аджарас Мендейном ус Баренд, словно делая ей одолжение. – А теперь, раз мы с этим разобрались, давайте перейдем к работе, для которой я вас, собственно, и нанял.
Понимая, что разговор предстоит длинный, Света присела на краешек постели, мельком подумав о том, чья же это все-таки комната. Вряд ли такое небольшое помещение может принадлежать ректору, скорее это было похоже на комнату студента, так как тут кровать соседствовала с письменным столом.
– А как-то все-таки пораньше, чем через год, расторгнуть договор можно? – не теряя надежды вернуться, осведомилась она. – У меня на Земле работа, и без квартиры я могу остаться за этот год, – попыталась объяснить она господину ус Баренду.
– Если вам удастся отыскать вход туда, где вы найдете мою половину, и привести ее в академию, думаю, это можно будет обсудить. О той вашей реальности можете не переживать, там все как бы законсервируется, – более чем туманно высказался кот и менторским тоном продолжил: – Пока все же рекомендую вам заняться работой. Я не могу быть все время рядом, так что запомните основные важные вещи и не наделайте глупостей, ваша безопасность только в ваших руках.
При этих словах Светлане Львовне стало жутковато: что здесь может быть нечто опасное, до этого даже не обговаривалось. Хотя, по сути, не обговаривалось до сих пор вообще ничего.
А тут еще силуэт кота стал медленно таять, словно клочок тумана, становясь все прозрачнее.
– Договор – это ваша защита, носите с собой. Отобрать, потерять или украсть его нельзя. Никто, кроме меня, уволить вас не может! Эта комната ваша, без разрешения никто не войдет. Никому не верьте, только себе. Проверяйте все. То, что положено вам и вашим подопечным, прописано в документах. Папка в ящике стола, там же личные дела каждого, – торопливо втолковывал кот. Силуэт зверька почти пропал, но после всех предупреждений он еще умудрился категорично потребовать: – Сегодня же познакомьтесь с подопечными лично и сообщите о своем назначении на должность. Остальные сами вас найдут, когда узнают, и…
Света смотрела на пустое кресло, где словно растворился в воздухе Аджарас Мендейном ус Баренд, и, сидя на краешке кровати, пыталась собрать в кучу панические и не слишком веселые мысли. То, что она не впала в истерику, она приписала еще не закончившемуся действию артефакта, поскольку запах мяты и лимона все еще ощущался в помещении.
Немного порадовало, что в комнату, со слов кота, никто не сможет войти. Однако просидеть здесь весь год, положенный по контракту, она тоже не могла, хотя и очень хотелось.
– Так, спокойно, Райская, – шепотом заговорила она сама с собой. – Давай разберемся с обустройством, а потом будем решать задачи по мере поступления. Для начала неплохо бы понять, что я имею, что обязана делать и что мне положено за все это. А то, может, и кормить не будут, и платят какими-нибудь магическими шариками, которые мне бесполезны.
Так как в теле от волнения все еще чувствовалась противная слабость, Света первым делом осмотрелась по сторонам. Комната, в которой ей предстояло жить, возможно, целый год, была небольшой, но вся необходимая для нормального существования мебель здесь имелась.
Кровать, пусть и не двуспальная, была достаточно широкой. Матрас, конечно, не ортопедический, но дома Света вообще на раскладном стареньком диване спала. Покрывало она пощупала. Плотненькое, плетеньем как рогожка, но мягкое, в крупную сине-черно-зеленую клеточку. Подушка, кажется, перьевая, в беленькой наволочке. Спать можно, что еще надо?
У окна с миленькими бледно-желтыми занавесками в голубой цветочек стоял письменный стол с пресс-папье, подставкой с письменными принадлежностями и настольной лампой. В центре стола лежал договор.
– Хорошо, что не свеча, – порадовалась Светлана. – Надеюсь, под кроватью нет ночного горшка и «комната задумчивости» – не деревянная будка где-нибудь во дворе?
Кроме упомянутых предметов, в ее распоряжении имелось то самое светло-зеленое креслице, видимо для гостей, стул у стола, а в углу между двумя дверями темной монументальной конструкцией возвышался массивный платяной шкаф.
– Если есть две двери, значит, за ними есть выход! По-моему, так, – перефразировала Света известного детского рэпера времен СССР мистера Винни зе Пуха. – А если дверей две, то за одной не коридор! А значит…
Она встала с кровати и почти на цыпочках подкралась поближе к этим самым дверям, замерев у шкафа и настороженно их разглядывая.
– Правая или левая, вот в чем вопрос? – гадала Светлана Львовна, переводя взгляд с одной на другую. – Хотя, впрочем, какая разница? Начну-ка я со шкафа, он тоже с дверцами.
