Маска из другого мира. За занавесом
– С мертвыми? – глухо спросила темноволосая, перебив Артемия Викторовича.
– Есть другие предложения, Нина? – Иванов обратился к девушке по имени, и я сделал себе мысленную пометку. – Я так понимаю, нет, поэтому позволь мне продолжить. И впредь не перебивай.
Темноволосая ничего не ответила, съежившись под взглядом Иванова и своего непосредственного начальника Гонгадзе. Последний явно был недоволен дерзостью своей подчиненной, но наш режиссер как будто бы сразу потерял к Нине интерес и вернулся к своему рассказу.
– Будем менять дозорных каждые два часа, – Артемий Викторович окинул всех нас внимательным взором. – Ввиду особой опасности бодрствовать должны одновременно четверо – трое снаружи и еще один внутри. Итого всех нас с вами хватит на три смены – два часа на страже, потом можете рассчитывать на четыре часа отдыха. Причем охранение не снимаем вплоть до начала движения к порталу, и днем, когда все будут бодрствовать, численность одновременно занятых дозорных мы увеличим. Доктор!
– Я! – немедленно отозвался Вадим-Грациано.
– У кого есть противопоказания к несению ночного дозора? – сдвинув брови, что опять моментально сделало его похожим на красного комиссара, уточнил Иванов.
– Только у Андрея-Панча! – доложил Доктор, показав на «викинга». – Его раны были самыми тяжелыми, и ему я бы рекомендовал сегодня отоспаться. А уже под утро он мог бы присоединиться к остальным.
Ага, оказывается, наш боевой «топорист» – это английская маска. Ну-ка, что нам рассказывал Степан Борисович? Вообще-то, это больше относится к марионеточному театру, но в мире масок, судя по всему, есть отдельная ветвь… Вот, кстати, я и вспомнил характер этого героя – гуляка, плут, весельчак и драчун. Потому-то он наверняка и бьется как лев, все логично. Было бы интересно посмотреть его полный образ…
– Значит, все остальные могут нести дозор? – тем временем уточнил Артемий Викторович.
– Так точно! – наш Иванов говорил спокойно и не повышал тон, однако Вадим-Грациано вытянулся перед ним во фрунт и докладывал будто на плацу генералу.
– Делить будем так, чтобы в каждой смене был хотя бы один человек из другого театра, – прищурился Артемий Викторович и поводил глазами по всем собравшимся. – Внутренняя охрана – Мазуров! Внешний дозор – Хвостовский, Байкалов и Кемерова!
Ну вот – теперь одному из первых идти в дозор. С другой стороны, все равно после пережитого я долго не усну, а так можно будет еще что-нибудь интересное узнать от той же Нины. Она вроде опытная, может быть, и расскажет чего интересного.
Артемий Викторович приказал нам как первым дозорным отдыхать оставшееся время, а остальным тоже раздал задания. Костик и рыжий Кирилл с Доктором пошли осматривать здание, Антон-Фрителлино увязался было за ними, но наш режиссер остановил его, сказав, что в таких случаях не должно быть никакой самодеятельности. И это я считаю правильным – ведь если каждый будет относиться к приказам как Психея на душу положит, о каком порядке может идти речь? И, как следствие, о безопасности…
Вика тем временем занялась готовкой общего ужина из собранных сухпайков, ей помогал Андрей-Панч, отстраненный из-за своего ранения от любых серьезных дел и желающий быть хоть чем-то полезным. Из-за того, что костер разводить было опасно – могли прибежать хутхэны – нашим поварам пришлось пользоваться маломощным электрическим тигельком из запасов Артемия Викторовича. Сами Иванов с Гонгадзе тоже не остались без дела – пошли расставлять датчики движения. Я было удивился сначала, но потом понял, что задача режиссеров как раз и заключается в том, чтобы предусмотреть по максимуму все. Не удивлюсь, если у Иванова или Гонгадзе в запасе были хлорные таблетки для обеззараживания воды и сигнальные ракетницы. Я усмехнулся своим мыслям, а Автандил Зурабович в этот момент подал знак «викингу», то есть Панчу. Тот сразу полез в свой рюкзак, достал оттуда приемник и деловито принялся настраивать его, периодически переглядываясь со своим боссом. Прибор издавал тревожные писки, Панч довольно кивал, а потом показал Гонгадзе большой палец.
– Будем знакомиться, – в этот момент к нам с Деном подошла темноволосая. – Нина Кемерова.
Мы представились, как это заведено у обычных людей, а потом пришло время раскрыть друг перед другом образы.
– Под маской все чины равны, – у нас получилось произнести это хором, и вышло довольно забавно.
До тех пор, пока ни довольно симпатичном лице Нины не проявился ее образ. Бледноватый клочок маски на левой щеке словно растекся по коже, захватив рот, нос, глаза и перейдя на волосы. На несколько секунд девушка превратилась в темнокожую африканку с вымазанной чем-то белым кожей и высокой прической антрацитового цвета.
И что это, сонет Шекспира мне в печенку, за образ такой?!
Ден тоже не проронил ни слова, увидев амплуа нашей новой знакомой. Судя по всему, он тоже о таком ничего не знает.
– Маска ммве, – довольно усмехнулась Нина, увидев нашу реакцию. – На Земле ею пользовались люди из племени игбо в Нигерии. Или ты думал, Труффальдино, что на образах из комедии дель-арте все заканчивается?
– Не думал, – я пожал плечами, вспоминая названных Викой «забывчивых людей» и Андрея-Панча. – Просто не сталкивался до этого. И в чем ее особенность?
Нина улыбнулась одними губами и изящно присела на траву, явно привычным движением сняв со спины макет копья для преобразования. Кривой кинжал так и остался висеть на поясе. Девушка похлопала по земле ладонью, приглашая тем самым нас с Деном присоединиться к ней. Я не стал долго раздумывать и уселся в своей любимой позе по-турецки. Бородач молча опустился рядом, во все глаза разглядывая нашу новую знакомую.
– Начнем с того, что это женская маска… – подняла вверх указательный палец Нина.
– И что в этом удивительного? – наконец, подал голос Денис, а то я уж было подумал, что он лишился дара речи. – Маски ведь так и делятся – есть мужские, есть женские…
– Все так, Бригелла, – благосклонно кивнула девушка. – Но я хочу вам обоим напомнить, что существуют и такие маски, как, например, баутта или вольта. Они бесполые или, как их еще иногда называют, универсальные – подходят всем. Правда, гражданские, и умений у них нет. Но это и не важно. Главное, не стоит недооценивать женскую суть моей маски.
Отметив, что Нина оказалась занудой, я подумал, что нам Иванов почему-то не говорил о той же баутте – маске из культуры венецианского карнавала. Интересно, есть ли такие среди жителей Твери и что они делают, если не способны драться? Песнь козла, как же много мне еще предстоит узнать!
– А еще есть маска Ньяга, – я решил блеснуть своими познаниями, вовремя всплывшими в голове. Раз уж мы заговорили о видах масок, надо поддержать беседу. – Кошачья маска провокаторов и драчунов, а также обольстителей обоих полов.
– Именная, но при этом подходит мужчинам и женщинам, – согласилась Нина. – Кстати, помогает своим обладателям маскироваться.
Она замолчала, и стало слышно, как тихо бубнят о чем-то Иванов с Гонгадзе. Слов было не разобрать, но общие интонации мне показались спокойными – даже если им было от чего тревожиться, они точно не покажут этого нам, чтобы не вызвать панику. А вот Нина, судя по всему, загрустила из-за мертвой подруги. Похоже, что это ее занудство в разговоре с нами было способом переключиться.
– Нина, а расскажешь побольше о твоей маске? – мягко попросил я, решив, что за разговорами девушка все же сможет отвлечься и расслабиться. Да и мне просто было интересно побольше узнать об образах с других континентов.
– Это образ идеальной женщины с точки зрения игбо, – Нина тряхнула головой, словно отгоняя от себя тяжелые мысли. – Очень хорошо действует на мужчин, если вы понимаете, о чем я.
И она хитро улыбнулась, переводя взгляд с меня на Дениса. А я подумал: все ясно – очередная манипулятивная техника. Что-то меня начинают посещать мысли, будто наши предки из этого мира сильно заморачивались на способность влиять. Может, это и погубило их? Вряд ли те же хутхэны теряли голову от особенностей женских масок. А умение драться – тут все сложнее…
– Копье у маски ммве не обычное, а метательное, – Нина словно бы прочитала мои мысли и решила рассказать о своих возможностях в сражении. – Совершенно неудобно в ближнем бою. Но если удачно бросить, можно на дистанции положить опасного хутхэна за один удар. Главное, не промахнуться, ну или чтобы рядом были запасные макеты для преобразования.
– А еще есть Моретта, – невпопад сказал Ден, видимо, уж больно сильно погрузившийся в мысли о женских масках и их особых возможностях. – Действует как твоя, но при этом особенно сильна в ночные часы.
– Я знаю, – махнула рукой Нина. – У меня подруга в Ивановском театре, у нее как раз такая маска. Устала по вечерам от попыток с ней познакомиться.
– И что, прям так на всех действует? – удивился я. – И еще… Разве маска будет работать, если ее не активировать?
Если честно, мне показалось, что это слишком беспечно для одного из нас – использовать свои способности на людях. Тем более такие… И, наверное, по-хорошему такое воздействие должно быть под запретом…
– Ночью эта способность не только усиливается, но и держится постоянно, – пожала плечами Нина, поправив волосы. – Ее не отменить простым желанием. Да и воздействие на самом деле ни капли не опасное. Подумаешь, мужики в восторгах рассыпаются…
Вот уж не знаю, подумал я. Кто-то из-за такого случайного восторга расстанется со своей настоящей девушкой… А кто-то и к действиям перейти может, не всегда приятным и к тому же не всегда законным… Впрочем, подруга Нины из Ивановского театра наверняка осознает возможные последствия. Что я, в конце концов, опытных масок учить буду, тем более незнакомых?
Какое-то время мы помолчали, вглядываясь в окрестности. Артемий Викторович оказался прав – сумерки в этом мире действительно затянулись. Уже прошел положенный час, мы даже успели по очереди поужинать теплой гречкой с сухарями, но на западе, если тут солнце садится там же, где и на Земле, по-прежнему алел глубокий закат, красноватые тени вытянулись по траве, повеяло легкой прохладой. Стало легче дышать, но при этом и ощутимо стемнело – а это значило, что теперь с нашей точки уже ничего особо и не разглядишь. Придется патрулировать периметр лаборатории ножками. Или, может, у масок есть для этого какие-то свои хитрые способы?
Как оказалось, хитрые способы были – правда, связанные не с масками, а с самыми обычными земными технологиями. Те самые датчики движения, которые поставили наши режиссеры, а потом подключили к специальному пульту, так что мы теперь могли полагаться не только на свои базовые органы чувств, но и на кое-что гораздо более надежное. Сразу стало немного спокойнее… Впрочем, из-за катастрофического отсутствия опыта я все равно еще волновался, не понимая до конца, что конкретно нам нужно будет делать.
К счастью, Иванов об этом подумал и подошел к нам, чтобы помочь распределить зоны ответственности, да и, вообще, рассказать, что к чему. Как оказалось, некоторые хутхэны могут обмануть датчики, так что и от нас по-прежнему много чего продолжало зависеть. Прежде всего от внимательности и грамотного расположения по позициям. Так, Нине режиссер приказал забраться на крышу и смотреть за окрестностями с высоты – пусть в темноте там обзор и ограничен, но это точно лучше, чем ничего. А нам он велел оставаться внизу, время от времени прохаживаясь по очереди вдоль периметра и постоянно перекликаясь с Ниной через простенькие рации уоки-токи. Тот же, кто оставался на месте, должен был во все глаза следить за приемником сигналов от датчиков движения. В общем, все оказалось по-взрослому и по-серьезному, как любила говорить Лариска, и у меня немного отлегло от сердца. Я-то подспудно опасался ночевки потерявшихся туристов, а тут все как в профессиональной армии. Значит, прорвемся!
– Артемий Викторович, а можно вопрос? – я задержал Иванова, когда тот закончил с инструктажем и собрался уходить. – Скажите, а Нина из труппы Автандила Зурабовича – единственная с африканской маской?
Иванов коротким приказом отправил Дена патрулировать периметр, и тот, внимательно крутя головой по сторонам, двинулся вдоль стены.
– В ТЮЗе есть еще пара актеров с африканскими масками, – убедившись, что разговор не мешает патрулированию, Артемий Викторович, наконец, повернулся ко мне, расслабленно улыбаясь, однако я при этом заметил, как он краем глаза смотрит за приемником. Да, в этом мире никогда нельзя расслабляться. – Да, еще трое… Но в этот рейд Гонгадзе их не взял. Они просто достаточно редкие для России и вообще европейских стран. У нас, как ты заметил, в основном комедия дель-арте, венецианский карнавал, есть греческие и римские маски. Андрей из ТЮЗа пользуется английской маской. Но изначально ассортимент, если можно так выразиться, был еще более широк. Есть мнение, что разные группы масок делалось в разных мастерских. А на Земле просто из-за хаоса во время эвакуации все перепуталось. А так есть ведь еще японские маски, индонезийские, папуасские… Тибетские есть, индийские. Наши предки дали Земле огромное культурное богатство. Одной только нашей театральной основы, что у людей называется комедия дель-арте, больше ста видов.
– Это я хорошо знаю, – я кивнул, вспоминая своего старого профессора из театралки. – Степан Борисович нам о них подробно рассказывал.
– Баутта, – с пониманием улыбнулся режиссер. – Старый добрый Степан Борисович! Ни одного боевого навыка, лишь ускоренное восстановление организма. Наш человек, только в рейды таких не берут из-за слабости.
– И много таких на Земле? – уточнил я, делая себе очередную мысленную пометку. – Ведь еще вольты есть.
– Увы, небоевых масок как раз мало, – как мне показалось, грустно ответил Артемий Викторович. – Сбежать могли только самые сильные, те, кто сражался. Обычные маски остались здесь… И наверняка уже все мертвы. А на Землю если кто-то и попал вроде того нашего предка, кто принес кусок Баутты, который сейчас носит Степан Борисович, то их единицы. Ирония судьбы – в венецианской карнавальной традиции это ведь самая массовая личина. И знаешь, мне иногда кажется, что тот, кто начал эту традицию, таким вот образом отдавал дань всем тем, кто не смог спастись…
Он замолчал, я тоже не стал ничего говорить. Алое солнце стало пурпурным, окрасив редкие облака в цвет застывшей крови. В такой же цвет окрасились тени и лица людей, что, признаться, немного пугало. А потом небо вдруг стало синеть, поглощая словно бы сгорающее закатное светило.
Глава 6. Темноходы
– Пора в укрытие, – Артемий Викторович сказал это сразу для всех, громко. – Первая внешняя тройка уже приступила к дозору. Внутренняя охрана тоже на месте.
Он кивнул мне, развернулся и пошел в сторону потемневшего в наступающей ночи здания. В этот момент как раз вернулся Ден, прогулявшийся вдоль переднего края здания лаборатории – там, где он все время был на виду, и где мы бы в случае чего смогли его подстраховать.
– Смотрите, что нашел, – наш первый дозорный неожиданно вывалил целую гору мха, которого он, судя по всему, набрал прямо с внешних стен лаборатории. – За раз целая охапка получилась, – Ден прямо-таки расплылся в улыбке. – Еще один-два захода, и мне хватит на настоящее мягкое ложе.
– Мы ведь спать не будем, – недоуменно сказал я, указывая на первую кучку будущей лежанки.
– Ну, не всю же ночь, – фыркнула сверху Нина, успевающая следить и за окрестностями, и за нами. – Нас сменят, и вот тогда будет на чем отдохнуть с комфортом. Молодец, Денис.
Разумеется, в их словах была доля истины, а бородач так и вовсе в моих глазах был опытным человеком в плане всяческих походов. Мои-то вылазки на природу ограничивались лишь летними шашлыками за городом, и к Дену стоило в отдельных моментах прислушаться. Но не сейчас! Я все еще был не согласен с тем, что ради такой мелочи, как мягкая подстилка под пятую точку, стоит отвлекаться во время дежурства. Тем более в таком месте и тем более в такое время! Местное солнце наконец-то закатилось за горизонт, посверкивая уходящим красным лучом, и окрестности довольно быстро начали погружаться в черную южную ночь. Как в Сочи, только без моря и фонарей. Мелькнула было мысль, что стоит сказать Иванову о безалаберности этих двоих, но сразу пропала. Нет, я сам со всем справлюсь. Буду следить и за себя, и за этих неженок, а если они уж слишком расслабятся, то тогда сам поставлю на место.
Я решительно сжал кулаки.
– Да и потом, – продолжал тем временем Денис, – можно же себе нормальное место для наблюдения устроить. На мягком всяко приятней сидеть, чем на этих камнях. Пока один по периметру идет, второй сидит себе с комфортом и за датчиками следит. Кстати, давай ты обход начнешь?
Я понял, что мои ногти впились в ладони чуть ли не до крови!
– Ну, что ж, – сухо сказал я, когда бородач, хохотнув, уселся на свою гору мха. – Пойду охранять покой остальных, пока вы тут на мягком прохлаждаетесь. Или все-таки вы оба вспомните, где мы? Вспомните, сколько трупов лежит сейчас в этой гребаной лаборатории? Хотите, чтобы их прибавилось? Лично я – нет. И вам не дам заниматься самоубийственным раздолбайством!
Жесткие фразы срывались с моих губ сами собой, словно так и должно быть.
– Да ладно тебе, Мишка, – улыбка сошла с лица Дена. – Мы и не собирались тут прохлаждаться! Просто… Дело не в мягком, а в том, что надо отвлечься – как раз из-за того, о чем ты говорил. Ну, я про трупы… Давай я начну? Ну, дозор…
Бородач покраснел и замолчал, ожидая моей реакции. А мне как будто стало немного легче, потому что мой товарищ оказался все же не изнеженным ребенком, который не знает, когда стоит остановиться. Просто вот так Ден выпустил пар… Впрочем, надеюсь, что это только сейчас. В следующий раз хотелось бы полагаться друг на друга, как бы тяжело нам ни было. Но это уже мы обсудим лично и в более спокойной обстановке.
– Патрулировать я сам пойду, все нормально, – сказал я. – А ты, если хочешь отвлечься от тяжких мыслей, отвлекись на датчики слежения. Нина, а ты не забывай, что на крышу тебя посадили не просто так. Не хочу из-за безалаберности вас двоих валяться с оторванной головой или весь в дырках от дикобразьих иголок. И вам самим не советую.
Но это, пожалуй, уже было лишним – Ден и так все прекрасно осознал. Он забормотал извинения и принялся уверять меня, что будет самым внимательным караульным. Нина все это время молчала, но, как только бородач сделал паузу в своей речи, коротко и отрывисто произнесла:
– Ты прав, Труффальдино.
Я кивнул, довольный, что мы услышали другу друга. Затем зябко поежился, осматриваясь по сторонам, закинул за спину автомат, который перед этим поставил у стены, и пошел описывать широкий неправильный круг. Дубинка в небоевом положении приятно постукивала по ноге, успокаивая одним только своим наличием, и мне стало как-то спокойней.
– Правая стена – чисто, – негромко сказал я в микрофон уоки-токи, и Нина ответила, что «поняла меня». – За углом – чисто. Возвращаюсь.
В одном из окон показался Антон-Фрителлино, которого поставили во внутренний дозор, о чем говорил Иванов. Я кивнул ему, и он, неожиданно улыбнувшись, отзеркалил мое движение, двинувшись дальше. Немного странноватый он для актера все-таки – обычно люди нашей профессии общительны и в повседневной жизни, а он, как правило, молчалив. Может, он в театре только из-за того, что у него есть маска? Впрочем, даже если так, не вижу в этом ничего плохого.
Как бы там ни было, сейчас он патрулировал внутренние помещения, делая наш совместный дозор еще более эффективным. Вход при этом ему нужно было контролировать только один – запасной уже завалили камнями вперемежку с толстыми ветками. В итоге довольно большой цех (или зал), где мы должны коротать время до открытия портала, оказался неплохо защищен – по крайней мере подобраться к нему по открытому пространству будет непросто. Сперва враг столкнется с нами, Антон, узнав об этом, поднимет тревогу внутри, и бой мы дадим уже все вместе. Впрочем, надеюсь, до этого все-таки не дойдет.
– Ну, ни пуха ни пера, – выдохнул слегка смущенный Денис, когда закончились мои полчаса дежурства. Теперь была очередь бородача идти вдоль периметра, и теперь он не скалился, отшучиваясь, а принял свои обязанности со всей серьезностью. Всего-то и надо было, что не молчать, а поговорить по душам…
Слегка улыбнувшись, я кивнул ему, добавил фразу про черта, и потом уже молча принял дежурство у приемника. Все-таки мы в чужом мире, находимся в дозоре, от нас зависят жизни наших товарищей… Надо успокоиться и собраться, ведь в случае чего счет может пойти на секунды.
– Ребята! – сквозь шипение в динамике рации раздался громкий шепот Нины. – Вы это видели?
Едва обретенное спокойствие тут же словно рукой сняло, и я уставился в чернеющий горизонт с едва различимыми на фоне мрачного неба горами. Что-то и вправду было не так, но пока еще не улавливалось забитым стрессами организмом.
– Ого! – встревоженно воскликнул Денис, и я теперь тоже наконец-то разглядел, что привлекло внимание бородача и обладательницы африканской маски.
Далеко впереди, за теми самыми горами, виднелось красноватое марево. Словно закат решил немного отмотать время назад и повторить один из своих лучших моментов. Вот только это марево шевелилось, меняло интенсивность свечения и вообще выглядело так, будто в той местности шли ожесточенные бои. Глухой гром, донесшийся медленными раскатами, почти убедил меня в этом…
– Божества хутхэнов сражаются, – раздался тихий голос Артемия Викторовича, который вышел из здания, явно чтобы проверить нас. Не доверяет? Вряд ли – скорее беспокоится.
– Вы же говорили, что не видели их! – Ден, явно думая о другом, повернулся к главрежу.
– Не видел, – улыбнулся тот. – А вот свет и звуки их драк доносятся за десятки километров. Самих хутхэнов при этом не разглядеть, но высвобождаемая ими энергия так велика, что позавидовала бы земная электростанция.
– Нам что-то угрожает? – деловито осведомилась по-прежнему сидящая наверху Нина.
– Не думаю, что мы интересны резвящимся за полсотни километров отсюда божествам хутхэнов, – усмехнулся в ответ Артемий Викторович, как вдруг что-то щелкнуло, будто треснуло сухое дерево, и в тот же миг тревожно запищали датчики движения, а панель приемника замигала разноцветными индикаторами.
Вскочив на ноги, я судорожно вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть неизвестного врага, под чьими лапами сейчас отчетливо хрустели ветки, но ничего не видел. Эх, как бы нам сейчас пригодились прожекторы! Крутанув головой, я обратил внимание, что Ден тоже не понимает, куда смотреть. Но зато Иванов явно знал, с чем, а вернее с кем мы столкнулись.
– Преобразуйте щиты! Быстро! Копья пока просто держите наготове! – скомандовал он. – И… достаньте свои телефоны! Не думал, что мы наткнемся на темноходов!
Отдав этот резкий и довольно странный приказ, упомянув какое-то новое название монстров, режиссер выдернул из-за спины щит, заметно потяжелевший и блеснувший металлом. Мы с Денисом, по-прежнему не понимая, где враг, тоже преобразовали свое основное оружие, даже не посмотрев в сторону «калашей» – Артемий Викторович сделал упор на щиты. Вот только понять бы еще главное – с кем мы будем сражаться и зачем телефоны… Но раз Иванов так говорит, значит, знает, что нужно делать. А время объяснений придет потом, сейчас же, когда враг так близко, точно не до долгих речей… Я, изловчившись, достал из кармана свой видавший виды аппарат с броским названием из пары иероглифов и, вглядываясь в темноту, принялся ждать новых указаний.
– Включите фонарики! – приказал режиссер, указывая куда-то в темноту, и я, чертыхаясь, сделал, как он велел. – Сейчас же! И направьте лучи на него – эти твари боятся света! Вон он!
– Я вижу его! – негромко крикнула Нина, и в следующую секунду, со свистом рассекая воздух, над нами пронеслось метательное копье.
– Я сказал, фонарики! – рявкнул Иванов, и с крыши метнулся заполошный луч холодного света.
Буквально на секунду я впал в ступор, когда увидел брошенное Ниной копье словно бы застывшим в воздухе, а потом уловил едва заметное движение в свете наших с Деном и Ниной телефонов. Кто-то оглушительно взвизгнул словно свинья, и тут прямо на нас выскочил темный силуэт с непропорционально широкой для человека головой. Я отпрянул, держа в одной руке наготове щит, а в другой смартфон с включенной подсветкой, и смог разглядеть нападающего – он будто бы состоял из темноты, поглощал ее и смешивался с ней же. Никаких деталей на черном силуэте не было видно, даже какого-то подобия рта или глаз. Пугающий образ, говоря откровенно. И особенно устрашающе смотрелось копье Нины, торчащее из этого сгустка тьмы, по которому бегали лучи света. Вот он, значит, какой – темноход!
Артемий Викторович сделал резкий выпад, воткнув лезвие скьявоны в голову твари, и оружие застряло в ней, заставив режиссера выругаться. Он быстро отошел назад, широко расставленными в стороны руками показывая нам, чтобы мы тоже отступили, и крикнул: