Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 6

По «Русской Правде», будущая Российская республика должна быть единым и нераздельным (унитарным) государством с сильной централизованной властью (некоторая автономность предусматривала только по отношению к Польше) в административном отношении, делящаяся на области, округа, уезды и волости (без учета национальной особенности края). Высшая законодательная власть принадлежала Народному вечу в составе 500 человек, избранному на 5 лет, а исполнительная – Державной думе, состоящая из 5 человек, избираемой Народным вече таким же сроком на 5 лет. Высшую контрольную («блюстительную») власть должен был осуществлять Верховный собор из 120 человек, избираемых пожизненно. Распорядительная власть на местах передавалась окружным, уездным и волостным наместным собраниям, а исполнительная – окружным, уездным и волостным правлениям, избираемым сроком на 1 год.

Прежнее сословное деление упразднялось, все сословия «сливались в единое сословие – гражданское». Гражданские и политические права получали мужчины, достигшие 20-летнего возраста. Вводилась всеобщая воинская повинность для мужчин в возрасте с 21 года сроком на 15 лет. Крепостное право уничтожалось. Земельный фонд страны делится на две части – общественную и частную землю. Общественная земля передавалась в распоряжение волостного общества, и каждый гражданин должен был приписан к той или иной волости. Земля этого фонда не могла быть ни продана, ни заложена, а предоставлялась в безвозмездное пользование любому, желающему заняться сельским хозяйством. В общественный фонд входили бывшие крестьянские наделы, казенные и монастырские земли, а также конфискованная у крупных землевладельцев (имевших свыше 5 тыс. десятин, или более 7 тыс. га) половина их земель. Частная земля находилась в свободном товарном обращении. Эти земли принадлежать не только отдельному лицу, но и государству и даже самой волости. Являлись своеобразным конкурентом общественных земель, где частная предпринимательская инициатива должна была служить толчком развития всего сельского хозяйства. Военные поселения ликвидировались, декларировалась свобода слова, печати, собраний, занятий, передвижения, вероисповедания, неприкосновенность личности и жилища, введение суда, равного для всех граждан, с гласным судопроизводством и правом обвиняемого на защиту. Вместе с тем, во избежание новой конкуренции созданной системе, предусматривались и новые системы ограничений, в пользовании этими правами: категорически запрещались любые общества и объединения, «явные и тайные», издателя и «сочинителя» могли привлечь к суду за произведения, нарушающие «правила нравственности» или подрывающие т.с. честь и достоинство граждан (т.е. другими словами свобода допускалась настолько, насколько само государство в ней будет заинтересовано).

Конституционный проект Н. Муравьева предусматривал сохранение монархии, ограниченной конституцией. Россия должна стать федерацией из 14 держав (по второму варианту из 13 держав) и 2 областей со своими столицами и самостоятельным управлением. Как у Пестеля, так и у Муравьева административные единицы державы представляли собой не национальные, а хозяйственно-экономические особенности каждого региона, тем самым разрушая тенденции национальных настроений. Столицей федерации должен был стать Нижний Новгород, переименованный в Славянск. Все державы делились на уезды (или повесты), с общим числом по федерации 569, уезды на волости по 500—1500 жителей мужского пола в каждой. Высшим законодательным органом должно было стать Народное вече, состоящее из Верховной думы (верхней палаты) и Палаты «представителей народных» (нижней палаты), избираемых на шесть лет. В каждой державе законодательным органом являлось Державное вече, состоявшее также из двух палат – Державной думы и Палаты выборных, избираемых на 4 года. Избирательным правом пользовались лишь мужчины, достигшие 21 года, имевшие постоянное место жительства, недвижимую собственность на 500 руб. серебром или движимую на 1 тыс. руб., исправно платившие общественные налоги и не находились у кого-либо «в услужении». Для избрания в местные и центральные органы власти, требовался еще более высокий имущественный ценз – до 30 тыс. руб. недвижимого или 60 тыс. руб. движимого имущества. Высшая исполнительная власть принадлежала императору. Он являлся верховным главнокомандующим, мог с согласия Верховной думы назначать министров и судей верховных судебных мест. Император считался «первым чиновником государства», при вступлении на престол он должен был приносить присягу в верности и защите конституции. Ему выделялось «жалование» в размере 8—10 млн руб. серебром в год, на которое он мог содержать свой двор. Его придворные на время службы императору лишались права занимать государственные должности.

Суд объявлялся равным для всех граждан страны. Вводился гласный суд с присяжными, адвокатурой, состязательностью сторон. Высшим судебным органом предполагалось Верховное судилище, в державах – державные судилища, а в уездах – уездные, низшей судебной инстанцией являлся волостной «совестный суд». Проект предусматривал упразднение сословной структуры общества, провозглашал всеобщее равенство граждан перед законом, защиту неприкосновенности личности и имущества, широкую свободу слова, собраний. В отличие от «Русской Правды» проект предусматривал создание различного рода объединения и сообщества. Декларировалась отмена крепостного права, однако помещичье землевладения оставалось неприкосновенным («земли помещиков остаются за ними»). В последнем варианте проекта Н. Муравьев все же счел возможным предоставить бывшим помещичьим крестьянам усадьбу и по 2 десятины пахотной земли на двор. Земли же военных поселян, государственных и удельных крестьяне переходили в их пользование. Н. Муравьев полагал, что в перспективе вся земля, в том числе и крестьянская надельная, должна стать частной собственностью их владельцев.

Таким образом, конституционный проект Н. Муравьева, внешне убирает сословное деление, но тут же закрепляет новое – на буржуазию и рабочих. Мягкостью решением дворянского вопроса, который теперь плавно трансформируется в буржуазию (по существу отдача ему всех властных полномочий, в прочем, к буржуазии были причастны все слои населения, но богатыми в массе по-прежнему было дворянство) его проект можно сравнить с идеями Просвещенного абсолютизма, где старая власть оставалась при своем, провозглашалась свобода низшему сословию и общее равенство перед законом. Изначально Муравьев придерживался настроений крайнего гуманизма и еще в 1820 г. стоял за республику и центральное распределение, лишь после некоторых размышлений он отошел от позиций распределения, решил опереться на состоятельные и активные слои населения – грамотных предприимчивых дворян, от чего пришел к выводу о целесообразности для России конституционной монархии, буржуазной революции.

По-своему гибким во взглядах оказался П. Пестель, взяв наиболее прогрессивные элементы государственного устройства христианских западных стран (как оказалось даже для современного периода). Пестель полагал, что для проведения революционных преобразований, равно как и для подавления контрреволюционных бунтов, необходим 10-летний переходный период. На этот срок власть вручалась Временному революционному правительству, облеченному диктаторскими полномочиями. В число мер, направленных на достижение будущего общего блага в первую очередь предусматривалось убийство царя, а также истребление всей царской семьи, включая детей, поскольку они все равно будут до последнего противиться новому миропорядку. Убийство царя и его семьи должно было стать символом отречения от прошлого мироустройства, где властвовала тирания, и переходом в новое, т.н. гуманное для всех время.

Все ждали перемен, видели за революцией наступление счастливого благоденствия. Предполагалось начать восстание в «Петербурге, яко средоточии всех властей и правлений»253, выступлением гвардии и флота, изгнать царскую фамилию «в чужие края», самого императора взять под арест до решения вопроса о форме правления – конституционной монархии или республики, созвать Сенат, «дабы чрез него обнародовать новый порядок вещей»254. На периферии члены тайного общества должны оказать военную поддержку восстанию в столице. Руководство Васильковской управы Южного общества (С. И. Муравьев-Апостол и М. П. Бестужев-Рюмин) выдвигало и другой план революционного переворота: во время царского смотра войск члены тайного общества, переодетые в караульных солдат, должны захватить и убить царя, после чего поднять войска, обнародовать прокламации – к войску и к народу о целях восстания, затем двинуться в двух направлениях – на Киев и Москву, присоединяя к себе по пути другие войска. Считая, что тайное общество еще не готово к свершению переворота Пестель уже дважды (в 1823 г. в Бобруйске и в 1824 г. в Белой Церкви) отменял возможность царского захвата во время смотра им войск. Новый план захвата царя в 1825 г. во время смотра войск в Белой Церкви, уже санкционированный Пестелем, не осуществился потому, что Александр I, узнав из доносов о готовящемся против него заговоре, отменил смотр.

Весной 1824 г. в Санкт-Петербург приезжает Пестель и ведет переговоры об объединении Южного и Северного обществ и о координации их действий в предстоящем восстании. Несмотря на то, что организационного объединения не произошло, по причине различного видения после революционного периода, а также из-за опасения «честолюбивых», «диктаторских» замыслов Пестеля, важным результатом стало договоренность о совместном выступлении, намечавшемся на лето 1826 г., и о выработке компромиссного варианта конституционного проекта. В конце концов, заговорщики согласились на учреждение в России после переворота республики (это была уступка «южным») и созыв Учредительного собрания (это была уступка «северным»).

В 1825 г. члены Южного общества после длительных переговоров без формального договора заключили с Польским патриотическим обществом соглашение о поддержке их выступления польскими революционными силами. Со стороны русского Общества признавалась независимость Польши, «была обещана Польше уступка губернии Гродненской, части Волынской, Виленской и Минской», в другом варианте, «признавая независимость Польши, уступает ей все завоеванные области, Минскую, Волынскую, Гродненскую, Подольскую, Могилевскую и даже Витебскую»255. За это Польское Общество обязывалось начать восстание вместе с Русским, задержать членов царской фамилии, которые будут в Польше, и поступить с ними так, как русские поступят с захваченными в России, препятствовать Литовскому корпусу, в случае его попытки выступить против восставших. Впрочем, в этих переговорах уполномоченные больше выпытывали друг у друга о силах Общества, относясь с заметным недоверием друг к другу. Гораздо важнее были для Южного общества встреча и слияние его с Обществом Соединенных Славян.

Начало «Обществу Соединенных Славян» положили братья Андрей и Пётр Борисовы основанием в 1818 г. «Общества первого согласия», переименованного затем в «Общество друзей природы». По существу это был просветительский кружок с общей задачей «усовершенствование себя в науках, художествах и добродетелях». В 1823 г. в Новоград-Волынске братья познакомились с политическим ссыльным поляком Юлианом Люблинским, человеком образованным и имевшим большой опыт конспиративной работы. Своими взглядами он определил будущую судьбу кружка, ставшего теперь тайным «Обществом соединенных славян». В «Клятвенном обещании» и «Правилах» выдвигались требования бороться против крепостничества и деспотизма, создание республиканской федерации 10 славянских государств: России, Польши, Богемии, Моравии, Сербии, Далмации, Кроации (Хорватия), а также причисленных к славянам Венгрии, Молдавии и Валахии (Румыния). Будущее общественное устройство в славянской федерации мыслилось как всеобщее гражданское равенство при республиканском правлении. Осенью 1825 г. «Общество славян» влилось в состав Южного общества, составила в нем особую Славянскую управу, в которой к концу 1825 г. насчитывалось уже свыше 50 членов. Летом 1825 г. к Александру I поступил донос о существовании заговора в войсках, расположенных на юге России. Александр I возложил на Аракчеева план выявления лиц и их ареста, но тот в силу «семейных обстоятельств» не выполнил возложенной на него задачи, а вскоре вообще устранился от государственных дел. Находившись в Таганроге, будучи тяжело больным, Александр I отдает приказ об аресте уже выявленных членов тайного общества. Но его смерть несколько отсрочила начало репрессий.

Уже впоследствии декабрист П. Каховский напишет Николаю I из крепости256: «Покойный Император, объезжая области, встречал всюду радость и приветствие, но были ли они искренны? Клянус Богом, нет! Некоторые помещики, получа при встрече Его крест или иной подарок, обльщались, и тягость вся падала на бедных крестьян1 …Император Александр много нанес нам бедствия, он собственно причина возстания 14 декабря. Не им ли раздут в сердцах наших светоч свободы и не им ли она была после так жестоко удавлена, не только в отечестве, но и во всей Европе? Он помог Фердинанду задавить законныя права народа Испании и не предвидел зла, тем причиненнаго всем тронам. С тех пор Европа в один голос воскликнула: нет договора с царями!.. В войну с Наполеоном, что цари не обещали и кто же из них что исполнил?2 …Кончилась война с Наполеоном, мы все надеялись, что Император займется внутренним управлением в государстве, с нетерпением ждали закона постановительнаго и преобразования судопроизводства нашего: ждали – и что-ж? Через двенадцать лет лишь переменилась форма мундиров гражданских3 …Покойный Император, объезжая области государства, вникал ли где в состояние народное? Нет, он смотрел лишь войска. Местное начальство старалось представить Его Величеству все в лучшем виде, чем есть она на самом деле; в некоторых городах целыя улицы заносились заборами, чтобы скрыть лачуги бедных жителей от взора Императора. Были частныя лица за ничто, за притворное приветствие награждаемы, а несчастный народ во всех тех местах, где проезжал Его Величество, разорялся тяжкими земскими повинностями. И общее негодование громко говорило во всей России: Император занимается лишь солдатами, играет ими, как игрушкой, не печется о благосостоянии нашем, тратит сотни миллионов на армии, безполезным содержанием в мирное время миллиона войск изсушает источники богатства народнаго. У нас нет закона, нет денег, нет торговли, – что составляет для нас штыки внутри государства? Они не прокормят нас, мы чрез них голодаем. Что винить министров? Они что значат? У нас правление самодержавное. Государственный совет – игрушка! Мы знаем мнения, с которыми соглашаются и которыя отвергают. Государь не подчинил себя ему, а посредством учреждения онаго сжал лишь власть сената. Поездки на конгрессы какую принесли нам прибыль? Разве только то, что деньги наши вывозятся из отечества. Мы не можем страшиться внешних врагов, но у нас внутренние враги терзают Государство: отсутствие закона, справедливости, убыток торговли, тяжкие налоги и повсеместная бедность4

Примечания