Невинные создания
Так-так… кажется, я понял конец его фразы. Каждый помнит ту мелодию, которую слышал перед тем, как умер. Значит, наш косматый ангелок, умер, под сладкоголосую попсу.
– Как ты умер? – запихнув в себя булку, я сдобрил все приличными глотками колы.
– Речь не обо мне, Вик. – Он хмуро свел брови, но в глазах отразилась мука. – Думай о своей работе. – Ладно. Позже, но я узнаю, какова была причина, и насколько все было хреново. – Работать будешь не один.
– С тобой, что ли?
– Нет. У тебя будет своя команда. – Косяк у него, ну, просто бесконечный. Прямо-таки, мечта наркомана. – Но, для начал тебе надо будет их найти.
– Найти? Их? Серьезно? – еще чего не хватало бегать по городу и искать того, кого не знаю. И на кой хрен, спрашивается мне помощники, когда я едва сам понимаю, чего от меня требуют? – И где мне их искать?
– В Нью-Йорке. – Таинственно проговорил говнюк. – Затянешься? – он протянул мне сверток.
– Я завязал с наркотой.
– А я все еще нет. Наверное, поэтому, я стал твоим куратором.
Странная догадка вспыхнула в голове. Едва ли ангелы балуются травой и ведут себя, как придурки, если только не поклоняются сатане, воспевая его имя в своих молитвах.
– До того, как ты стал ангелом, ты был наркоманом?
Откинувшись на спинку стула, Годвин закинул лодыжку на колено, пристально посмотрев на меня. В его перламутровых глазах проскочил калейдоскоп эмоций: возмущение, злость, бессилие, раздражение и стыд. А потом, его взгляд обрел хладнокровие.
– Тебе интересно, кем я был раньше? – он склонил голову набок. – Да, я был наркоманом. Хочешь знать, как я умер? – ангел хмыкнул. – Я закинулся ЛСД. Включил музыку и сидел какое-то время, укуриваясь травой. Каким-то образом, у меня в руке оказался ствол. – Ангел приткнул два пальца под подбородок. – Расписать в подробностях, как именно мои мозги разлетелись по комнате?
Ох-ре-не-ть.
Моя гипотеза оказалась стопроцентной.
Чувак вышиб себе мозги, под «Who’s Crying Now», поэтому она постоянно играет, потому что это последнее, что Годвин слышал. Это его своеобразное напоминание о поступке, свой собственный ад, в котором ангел вариться уже черт знает сколько времени.
Я потянулся за сигаретой. Блюдо с бургерами исчезло. И хорошо. Что-то аппетит пропал.
– Давно ты стал ангелом?
– Не очень. До этого, я был как ты, заблудшей душонкой, которой дали возможность исправиться. Работать на Отца сложно, но я выдержал все и заслужил быть ангелом и находиться на небесах. – Годвин выдавил улыбку. – Поэтому, если не хочешь оказаться в заднице, то делай свою работу хорошо.
– Погоди-погоди. А до этого, сколько ты работал на, – я причмокнул, – Отца?
– Долго. Есть те, которые столетиями ждут своего шанса обрести рай.
Срань Гос…
– Ты это не серьезно, – я покачал головой, не веря, что могу провести вечность, служа Большому парню за то, чтобы мой зад не поджарили в преисподнии. – Дерьмо. Хорошо. Есть гарантии, что я попаду в рай?
Годвин бросил на меня взгляд – ты, в своем уме, чувак?
– Ты не с теми торгуешься, Вик. Этот лифт едет только в двух направлениях, либо вверх, либо вниз. Центра нет, как и чистилища. Смекаешь? – перекинув другую ногу на колено, ангел повел плечами. – Ты уже вышел на стартовую площадку. Остается только двигаться вперед. Ну, или давать заднюю, а за этим, сам понимаешь, что следует. – Он подался вперед, растянув губы в хищной улыбке. – Кстати, что последнее ты помнишь, перед тем, как твой череп поздоровался с асфальтом?
Ни хрена.
Желание прекратить все.
Ощутить свободу.
Я не уверен.
– Едва ли ты напевал «О, детка, я люблю все, что есть в тебе».74
У меня на тот момент, в башке был бардак, так что… хм, думаю, когда я стану ангелом, то тишина станет моим адом. Возможно.
– Ладно, что с командой? – я устало потер лицо. – Где мне их искать?
– Я же сказал, в Нью-Йорке.
– Черт, ты знаешь, насколько большой это город? – раздраженно проворчал я.
– Четыреста семьдесят две квадратные мили.75 На двадцать первый год, восемь миллионов, четыреста шестьдесят семь тысяч, пятьсот тринадцать человек. Плюс население агломерации, в девятнадцать миллионов, семьсот шестьдесят восемь тысяч, четыреста пятьдесят восемь человек. – Довольно улыбнулся уродец. – А тебе надо найти всего лишь двоих.
Всего лишь! Попробуй найти иголку в стоге сена.
– Отличительные черты?
– Да, ты профессионал. – Брови ангела игриво подпрыгнули. – Такие же придурки, как и ты.
– И что это значит?
– Это значит, что они на тебя сами сваляться. Скажу только одно – это мужчина и женщина. – Вот только женщины не хватало для полного цирка Шапито. Куда ей в мою дерьмовую команду? Видимо, Годвин понял мое разочарование, выдав ляпистое выражение, которое точно не подходило крылатому созданию. – Она, девочка, что надо. Отличная по всем параметрам.
– Теперь, ты говоришь, как сутенер. – Я затянулся никотином. – А что про мужика?
– Когда увидишь, то все поймешь. – Заговорчески промурлыкал придурок.
Дерьмо. А с ним, что не так?
– Встреча произойдет хоть в этом столетии? – проворчал я, подняв зад с места.
– Ага. В этом столетии, в этом году, в этом месяце, на этой неделе и возможно, сегодня. – И он не смеялся. Удивительно.
Охренительный ориентир. Я походил взад-вперед, раздумывая над тем, чтобы все-таки дать заднюю. Может, в аду не так плохо, как рассказывают. Я уже был там, только на Земле, так какая разница? Только декорации другие, а в остальном, все останется по-прежнему. Муки и отчаяние. Боль. Много боли на протяжении вечности.
– Почему я? Почему из миллиона людей, выбрали именно меня?
– У некоторых на лбу написано – требую второго шанса. – Снова без улыбки, ответил Годвин. – Ну, или ты был отличным солдатом. Беспрекословно исполнял приказы. Убивал, когда этого требовали. Пытал, когда нужна была информация. Может, поэтому? – ангел сощурил глаза. – Не быть занозой в заднице, тоже хорошая черта. А вообще, если хочешь подробностей, поговори с Отцом. Возможно, Он ответит на твой вопрос. – И добавил уже тише. – Если до этого не лишишься языка.
– Между прочим, я все слышу.
– Отлично. Физические показатели твоего организма в норме. – Он поднялся со стула. – Не хочешь прогуляться? – косматый хрустнул шеей.
– Я труп. На случай, если ты забыл. – Заметил я. «Рапунцель» закатил глаза.
– О, Боже, ты серьезно? – притворно охнул говнюк. – А я думаю, откуда пованивает тухлятиной.
– Мудак. – Выдав еще пару крепких слов в адрес придурка, я шагнул к кровати, где лежал плащ. Черт, это все, конечно, прикольно и я почти чувствую себя истребителем вампиров. Типа, зомбо-Блэйд. Клаааасс. Но, в целом, мне нравилось то, что я видел в отражении. Кожа отлично дополняла общий стиль. – И все же, как мне ходить по городу, если я мертв? – если его это не смущает, то меня – да. Для тех, кто меня знал, я мертвец и тут, вуаля! Я жив и здоров. Не странно ли, а?
– Ногами, чувак. – Хмыкнул Годвин. Ох, когда-нибудь, я его поганый рот зашью титановой нитью. – Или перемещаться. А, черт, – он скривился. – Мне же надо тебе объяснить, как это делать. Ну, и кучу других вещей связанных с работой. И как я мог забыть?
– Меньше травы кури. – Пробубнил я, прихватив «Camel» и зажигалку.
– Придурок. Она мне помогает сконцентрироваться. – «Рапунцель» пропустил пальцы сквозь длинные волосы. – Короче. Просто берешь и перемещаешься из пункта «А» в пункт «Б». – Он уставился на меня в ожидании… чего? Чуда? Копперфильдского исчезновения? Вылетевший птички? – Исчезаешь и появляешься в другом месте. Пух и все. – Я хлопал глазами, чувствуя себя жертвой внезапной кончины от прилетевшего на голову, кирпича. Все умеют понимать овечий, рыбий или язык йети? С тем же успехом, я мог прочесть Хемингуэйа на языке Брайльа76 и все равно, ни хрена бы не понял. – О, да, чтоб тебя.
Ииии, мы уже были на улице. В «Туннеле Смерти». За каким-то хреном, уродец притащил меня на место моей смерти. Ага. На асфальте, я различил пятно крови, которое вытекало из моей башки.
– Почему сюда?
– Просто. Что-нибудь чувствуешь?
Я отшвырнул истлевший окурок, подкуривая очередную.
– Ага. Хочу дать тебе в челюсть, так чтобы ты поперхнулся собственными зубами.
– Благодарю, я уже был влюблен.
– Сочувствую ей.
Косматый смерил меня мрачным взглядом.
– Продолжай в том же духе, Вик, и я расскажу тебе, каково это быть в аду.
ГЛАВА 13
Проснись…
Когда голос просочился в уши, я открыл глаза. Хмурое небо и тусклое пятно солнца. Подул ветер, холодя мое лицо и ероша волосы, но вместе с этим, пахло смолой, влажной землей и цветами. Под спиной что-то кололось. Я пошевелился, подняв руки вверх и разглядывая свои ладони, и пальцы. Мои ладони грязные, а под ногтями грязь, так если бы я копал землю. Затем я опустил глаза вниз. Костюм? Галстук?
Что за… я сел.
– О, боже, – спешно откатившись назад, я перевел свой вес на колени, ошеломленно таращась на вырытую могилу, рядом с гранитной плитой. Вырезанные буквы имени, фамилии и дат рождения, и смерти замаячили перед глазами, как двадцать пятый кадр. Мои глаза расширились в ужасе и недоумении. Вокруг Зеленый пустырь с соснами и кленами. Серые надгробья, втиснутые в землю или возвышающиеся над ней. Статуи молящихся ангелов. Вытесанные из серого и белого камня, со сложенными крыльями, они молчаливо оплакивали тех, кто покоился здесь. Огромный периметр был окружен кованым забором и воротами, отрезающий этот участок земли от другого.
Кладбище.
Что я делаю здесь? Почему мои руки в земле? Почему вырыта могила? Я же не…
– … успокойся. – Раздался мужской голос позади меня. Я вздрогнул, оглянувшись назад. – Все хорошо. – Тембр походил на шепот листвы, а огромное сияние, что исходило от фигуры, было ярче Сириуса.77
– Иисусе, – только выдохнул я, но в голове пронеслось – почему я до сих пор вижу, а роговицы глаз еще не пострадали от гиперемии78 или от электроофтальмии?79 – Ты, Бог?
Сияние быстро угасло, и я решил, что это из-за моей бестактности. Я оскорбил Бога и буду за это наказан.
– Нет. – Мужчина растянул в улыбке полные, клубничного оттенка, губы. – Я, ангел. Мое имя – Юджин.
– Ангел. – Прошептал я. Невероятно. Передо мной стоял ангел, и он походил на обычного мужчину, но с необычной внешностью. Такой невообразимой, как и сама суть того, что он спустился с небес. Мой взгляд жадно изучал необыкновенное существо, ростом в семь футов,80 одетое в ослепительно белый костюм-тройку. Кроваво-красные, длинные волосы, обрамляли его идеальные черты лица от «вдовьева пика» и блестели в тусклом свете, ярче звезд. Золотистая кожа контрастировала с необычайным оттенком глаз – перламутровый. Невозможно.
– Тебе не нужно меня бояться. – Он шагнул ко мне, протягивая руку. – Идем со мной.
– Куда?
– Домой.
– Домой? – я бросил взгляд на надгробье. Но я… умер. Это мое имя. Дата моего рождения и моей смерти. Я не могу вернуться домой. Хотел бы, но это невозможно. Ощутив на своем плече руку, я снова вздрогнул, но на этот раз от тепла. Приятное и нежное, оно просачивалось сквозь чужую одежду, кожу и плоть, согревая то немногое, что осталось от меня. – Я умер. – Отрывисто прохрипел я.
– Да. Но, тебе дали второй шанс.
Вернув взгляд к ангелу, я всматривался в его красивые глаза, пытаясь понять смысл сказанных им, слов. Второй шанс? Разве, я достоин его? Я не помню своей смерти, не помню, как оказался здесь, но чувствую, что совершил нечто плохое.
Я совершал дурные вещи.
– Почему?
– Каждый заслуживает второй шанс. Даже, ты. – Обхватив мои плечи, Юджин с легкостью поднял меня на ноги. Голова закружилась, но обморок так и не наступил. Я все еще в сознании и с единственной бьющейся мыслью – я умер и проснулся рядом со своей могилой. Мои колени задрожали, и я начал оседать, но Юджин крепко держал меня, не давая упасть. – Все хорошо. Тебе нечего бояться.
– Помоги мне, – я задрожал, цепляясь за его пиджак. Моя голова упала на грудь ангела. Он был таким высоким и сильным, а я чувствовал себя беспомощным и бесполезным, будто меня лишили внутренностей. Забрали вес, оставив только пустую оболочку и правду, что я мертв. – Пожалуйста, помоги мне.
– Шшш, – Юджин прижал меня к себе. Его тело источало жар, согревая мои продрогшие кости, но, не облегчая реальность. Я действительно здесь, на Земле. Живой или нет. Я вдыхаю запахи, вижу окружающие меня вещи, но в груди пусто. Там темно и холодно. – Закрой глаза.
Я послушался, жадно вдыхая аромат ангела. Смесь чего-то сладкого и воздушного. Сахарная вата? Я помню этот запах еще с детства. Мне нравилось, есть сладкую вату. Я ел ее так много, что мама потом ругалась, потому что все пальцы были в сахаре, а футболка липкой. Но, она все равно покупала мне ее, с улыбкой наблюдая за мной. Мне нравилась синяя, а розовую предпочитала… я замер. Кто? Кто-то был рядом. Девочка со светлыми волосами и глазами, цвета янтаря. Она ела розовую, а я синюю. Почему, я не помню, кто она? Я так отчетливо вижу ее, но не могу понять, кто она такая и как ее имя, но она так похожа на меня.
Это воспоминания. Мои. И они так быстро сменяли друг друга, что я не поспевал за ними. Детство, юность. Друзья. Первая девушка. Разрыв. Ссоры, боль, слезы… с каждым воспоминанием, менялись запахи. Сладость превращалась в горькость, пока запах не обрел тошнотворно-гнилой запах. Так пахнут старые люди, которые вот-вот отправятся на тот свет. Смерть. Я чувствовал ее вонь. Она была рядом. Во мне. Крепко въелась в мою кожу, кости и плоть. Она была, как болезнь, иссушая каждую живую клеточку, превращая ее в ничто. Отравляла. Убивала. Разъедала.
И вот, наконец, я увидел себя. Худой и высокий с осунувшимся, серым, как у мертвеца, лицом. Впалые щеки, остекленелый взгляд, потрескавшиеся губы. На мне потертые джинсы и худи с грязными пятнами. Сальные волосы в беспорядке. Руки дрожат. Мне холодно. Тело сотрясает горячая лихорадка. Я задыхаюсь. Воздуха не хватает в легких, но я стою на ногах… нет, уже сижу. Что-то в моей руке… и эта вонь не отпускает синусовые пазухи. Вместо кислорода, я вдыхаю синтетическое амбре, со знакомым отголоском, зовущим меня последовать за ним…
Нечто прохладное пробежалось по позвоночнику, покрывая кожу мурашками. От страха, я съежился, крепче обхватив ангела руками.
– Открой глаза. – Прошептал Юджин.
Я разлепил веки, ровно в тот момент, когда аромат листвы и влажной земли, сменился на затхлость. Легкие сжались от приступа гипоксии. Я начал судорожно кашлять, пытаясь избавиться от едкого привкуса во рту. Взгляд уткнулся на бетонную стену. Затем, на дощатый пол в пятнах. На глубокую трещину, где роились насекомые. С трудом отлипнув от ангела, я шарил глазами по комнате, которую хорошо помнил.
Господи боже, я знаю ее. Это комната смертников и я жил здесь, пока был жив. Я помню старую, потрепанную мебель. Голые стены. Полы. Тараканы. Это место было для меня домом, потому что только здесь, я чувствовал себя свободным от настоящего. Я парил здесь. Я плыл по волнам удовольствий.
Прикрыв глаза, я отчетливо увидел себя со стороны, сидящим на этом самом грязном диване, со шприцом. Игла вошла в вену… боже, мои вены. Они были ужасными, словно их рвали когтями. Черные, гнилые и воспаленные. Но, я упорно пытался попасть в нужное место, чтобы получить кайф… но, что-то пошло не так. Ощущения пугали меня. Сначала, они были знакомыми, но после, тело накрыло свинцом, а рассудок закипел. Агония, мощной волной прокатилась по телу, снедая все на своем пути. Она живьем сжигала меня, превращая в пепел.
Последнее, что я помню, перед тем, как окончательно исчезнуть в темноте, это светловолосую женщину. Ужас, неверие и бессилие, отразившееся на ее красивом лице. Ее поразительные глаза блестели, как отполированное золото. Ее губы изгибались, так если бы она что-то говорила или кричала. Ее кожа была белее снега… она, была здесь.
Она держала меня за руку, когда я уходил.
Моя сестра.
Моя кровная сестра.
Мой близнец.
– Бэт.
ГЛАВА 14
Заглушив двигатель, я еще несколько минут сидела в машине, глядя на центральные двери больницы. С чего бы детективу назначать встречу в стенах «Нью-Йорк Immortal»? Может, он нашел информацию о Майкле… ну, или о том мужчине, который выдавал себя за него? С другой стороны, не понимаю, какое отношения к этому имею я, кроме того, что просто являюсь очевидцем?
Взглянув в зеркало заднего вида, я задержалась на своем отражении не для того, чтобы убедится, что с лицом все в порядке. Я не пользовалась косметикой, кроме гигиенической помады и то, чтобы они не трескались от ветра. Просто смотрела на себя, пытаясь понять, что со мной не так? За этот год, я… думаю, я постарела. В двадцать шесть лет, я чувствовала себя на сорок или больше. С физической стороны, все хорошо, но вот эмоционально.
– Боже, что я делаю с собой? – стискивая пальцами руль, я уткнулась в него лбом. Давно пора смириться со смертью Элиота. Надо отпустить его. Дать ему свободу, которой у него не было. Он так страдал, так мучился… я лишь усложняю его существование в том месте, где он сейчас. Иисусе, я надеялась, что брат в раю. Что ему там хорошо и спокойно. Он заслуживает покоя, которого не получал здесь. Может, мне попытаться поговорить с мамой? Сегодня или завтра, но я должна заставить ее выслушать меня.
Она должна понять, почему это произошло с нами.
Я выпрямилась, услышав стук в окно. О, черт, это же… детектив Хоган.
Он отступил, когда я открыла дверь, выбираясь из машины.
– Мисс Войс.
– Добрый день, детектив Хоган. – Я поежилась от прохлады и от того, как он смотрел. Напряженный взгляд, так если бы он знал что-то, отчего я захочу спрятаться под кроватью или перебраться на другую планету. – Что-то случилось? – запахнувшись в пальто, я силилась разглядеть в его глазах ответ, но за серостью, как и за небом «Готэма»,81 едва ли пробивался лучик света. Да, его взгляд был холодным и отрезвляющим. Он держал меня на расстоянии вытянутой руки.
– Идемте. – Хоган двинулся вперед, но притормозил, дождавшись, пока я не поравняюсь с ним.
После, к нам присоединился второй детектив. Он представился Трэйдом. Высокий, худой с мягкими чертами лица и серо-зелеными глазами.
Детектив придержал для меня дверь, чтобы я прошла внутрь. Больничный запах ударил в нос, поднимая волоски на моей коже. Черт. Как же я ненавижу эту вонь. Второй детектив прошел мимо, направляясь к мужчине в белом халате. Хоган держался рядом со мной. Полицейских здесь было больше, чем медперсонала и это было… очень странно. Что-то произошло.
– Может, вы объясните, что происходит? – я повернулась к копу, но тот, скрестив руки на груди, смотрел на своего напарника. – Детектив?
– Подождите немного.
– Нет, ответьте сейчас. – Я встала перед ним. Хоган был таким высоким и большим, мне пришлось задрать голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Его глаза были красивыми, беспокойными, но в тоже время, гипнотизирующими. Он был мрачен, но то, что было в его взгляде, разнилось с общей картинкой. Мне нужно перестать думать о детективе в этом смысле. То есть, думать о нем, как о мужчине, а не как о хранителе правопорядка.
– Вы были сегодня здесь. Выясняли имя погибшего. – Он опустил руки, подозрительно сузив глаза. – Зачем очевидцу, проявлять столько интереса к мужчине, который покончил с собой?
– Потому что он был одинок и брошен. – Слова слетели с языка, прежде чем, я поняла, что сказала. Неужели, я так думала в тот момент? Господи, работа в центре, превратила меня в мать Терезу, которая видит в людях только жажду быть спасенными. – Я хотела разыскать его родственников. Хотела, чтобы у него были достойные похороны. Чтобы там, где сейчас Майкл, он знал, что его любят и его помнят.
Хоган молчаливо смотрел на меня, слегка приподняв брови. Удивлен добросердечием первой встречной? Да, детектив, такие, как я еще существуют на Земле.
– Я работаю…
– … я знаю, где вы работаете. – Перебил он. – В центре психологической помощи «Свобода» для тех, кто борется с наркотической и алкогольной зависимостью. – Тогда, я не понимаю, зачем он спрашивал, почему я хотела помочь семье погибшего. Хоган нахмурился. – Я в курсе, что произошло в вашей семье, мисс Войс. Ваш брат умер от передозировки наркотиков. – Я вздрогнула от слов копа, но не подала вида, стойко выдерживая его пристальный взгляд. – Поэтому вы пошли работать в центр. Считаете, что тот мужчина достоин места в раю?
– Каждый заслуживает второго шанса, даже такие, как он. – Я ничуть не удивлена его жесткости. При работе в полиции, перестаешь верить во что-то хорошее, если каждый день несет только плохое. Что видит детектив Хоган? Убийства, насилие, зло… откуда ему знать, что существуют вещи, которые неприкосновенны? Пусть тело проходит через все круги ада, но душа достойна чистоты. Я хочу очистить тело погибшего и дать его душе покой. Я хотела бы того же для Элиота. – Но, документы на Майкла Вуда, оказались фальшивыми, так что, – я пожала плечами. – Я надеялась, вы поможете узнать его настоящее имя. Может, возьмете отпечатки пальцев с, – я прикусила язык. – Вообщем, вы знаете.
Детектив склонил голову набок, сунув руки в карманы джинсов. Его широкая грудь поднялась от вдоха.
– Это невозможно.
– Почему?
– Тело погибшего пропало из морга.
Что? Я изумленно раззявила рот. Не может быть. Кому понадобилось… похищать тело Майкла? Неужели, и без моей помощи, нашлись его родственники и вывезли тело? Но, почему так? К чему доводить дело до полиции?
– А зачем меня сюда пригласили? – интуиция подсказывает, что детективы подозревают меня в пропаже тела. Проклятье, неужели, я похожа на ту, которая стащит труп из-под носа у медиков и похоронит? Да, и каким образом?
– Хотел увидеть вашу реакцию.
Мою реакцию… в чем?
– Вы подозреваете меня?
– Почти сразу после вашего ухода, пропало тело погибшего. Странно, правда?
– Я никоим образом не имею отношения к его пропаже. – Возразила я, отступив назад. – Для чего мне это делать?
– А вот это, нам и придется выяснить. – Его взгляд метнулся выше моей головы. Коп кивнул, затем взял меня под локоть и потянул в сторону своего напарника.
– Я могу идти сама. – Я высвободила свою руку, не желая, чтобы он удерживал меня, как какую-то заключенную. После короткого знакомства с мистером Ригансом, главврачом, мы всей толпой вошли в лифт, поднимаясь на самый верхний этаж.
Я стояла у зеркальной стены, Хоган рядом, будто я действительно была преступницей, и он не желал выпускать меня из виду. Его напарник около врача. Ох… это молчание и тихая музыка нервировала, больше, чем неведение. Возможно, причина кроется в детективе, от которого исходят волны негодования, как будто я виновата в том, что им пришлось взвалить на себе еще одно преступление. Но, я не при чем. Я понятия не имею, куда подевалось тело. В больнице, повсюду есть камеры, пусть их просмотрят и убедятся, что на них меня нет. Ах, они хотят это сделать в моем присутствии и сразу, если что, арестовать. Прекрасно. Отличный план.
Я напряженно теребила пуговицу на пальто, размышляя о ситуации, в которую вляпалась. Ну, разве, я не счастливица, угодить в кроличью яму и оказаться на распутье между любопытством и страхом?
– Нервничаете?
Я оторвала взгляд от затылка доктора и посмотрела на детектива. Он смотрел на меня. В упор. Его металлически-серые глаза буравили меня насквозь, так что я почувствовала себя обнаженной. Впервые за год, я ощутила на себе такой жадный взгляд, от которого стало одновременно жарко и холодно. Прекратив дергать пуговицу, я сглотнула. Даже Дэннис так не смотрел на меня. Нет, не так… взгляд Дэнниса был пошлым, поверхностным, а то, как смотрел Хоган, можно было описать несколькими словами, в которых присутствовала страсть, агония эмоций и что-то темное, из-за чего мое сердце пропустило удар, а после забилось в тысячу раз быстрее. Адреналин прокатился по венам, насыщая мое тело сексуальной энергией. О… дерьмо… целибат уступил место вожделению.
Не. Может. Быть.
– А вы бы не нервничали? – прошептала я, чувствуя тяжесть в груди и пульсацию внизу живота. Я совсем забыла, каково это испытывать предвкушение близости с мужчиной. Голод был своеобразным наказанием за потерю брата, но в один миг, все перевернулось с ног на голову. Ох, вот только этого не хватало!
– Будь я преступником? – уголки губ детектива приподнялись в подобии улыбки. У меня перехватило дыхание. На что это он намекает?
Раздался сигнал, и дверь лифта откатилась в сторону. Трэйд и главврач вышли первыми. Хоган не торопился. Ждал, когда я отлипну от стены и заставлю свои ноги двигаться. Я задрожала, но на этот раз от волнения и оно касалось мыслей, которым я позволила появиться в своей голове.