Под крылом дракона
Лицо Дорелеи изменилось. С кхэлином у них был абсолютно одинаковый взгляд на произошедшее.
– Да… Всё правильно, – продолжил Повелитель, задумчиво проводя рукой по ручке кресла. – Ведь император всегда считался наместником неба. Представители императорской семьи могут подчинять себе самую сильную магию, просить о помощи высшие стихии и получать их ответ. И убить императора – значит лишить страну защиты. Значит оскорбить магию, убив её посредника. Но отступники хотят доказать, что ничего не изменится и кары не последует. Они хотят убедить народ, что правящая семья ничем не отличается от остальных волшебников, что магией, заключенной в артефакты, которые находятся во дворце, может владеть каждый. Они утверждают, что нет ни высших, ни низших стихий, а есть лишь одна – нейтральная, и ей совершенно всё равно, используют её для светлых дел или для темных. Они утверждают, что нет никого, кто отслеживает поступки живущих; а если магические силы слабеют, то можно прийти в хранилище, где лежат все изъятые из дворца артефакты, и взять столько волшебной энергии, сколько тебе необходимо.
– Создатель, как же это? – прошептала Дорелея, в ужасе качая головой. – Ведь император Феррии действительно единственный волшебник, который имеет связь с высшими стихиями! И магия действительно не может быть использована во зло! Если это, конечно, не низшая стихия.
– Одно из двух! – наклонил голову Элиор, внимательно выслушав слова Повелителя и Хранительницы трона. – Они или и правда не верят в это и считают, что останутся безнаказанными за подобное святотатство в отношении магии… Или же действительно, – это слово он произнес, точь-в-точь копируя тон Дорелеи, – хотят ввергнуть страну в хаос. Незаметно для самих волшебников перевести их на использование темной магии. Потому что никакая светлая стихия, данная Создателем в качестве покровителя, не станет помогать в темных делах. А если не помогают светлые силы, куда пойдут за помощью?..
– Стефан ещё жив? – спросил Лаким, прервав ясновидящего. – Или ты снова ждал моего указания, чтобы выяснить это?
Элиор помедлил с ответом и машинально обвел взглядом комнату. Совсем некстати ему попался на глаза кодекс Танмере, подписанный самим Повелителем, что ещё больше смутило эльфа. Он хорошо помнил о том, какие действия ясновидящих находятся под официальным запретом: взлом чужого сознания, управление другим существом и слежка. Любой предмет, принадлежащий кому-то из живых, содержит в себе его отпечаток. А любой ясновидящий может по этому отпечатку увидеть обладателя и окружающую его в данный момент обстановку.
Смущение главного ясновидящего не ускользнуло от внимания Повелителя и, несмотря на серьезность разговора, даже вызвало у него подобие улыбки. Элиор вздохнул и вытащил из кармана лоскуток черного бархата.
– Отрезано от плаща императора Стефана в последнее посещение им нашей страны, если ты помнишь, – сообщил он. Лаким одобрительно кивнул. Эльф сдержанно улыбнулся.
– Где они? – спросил Повелитель.
– В тесной комнате со скудной обстановкой. Судя по всему, их там держат в некотором подобии заключения, – Элиор снова стал серьезным. – Кормят, непочтительного отношения не выказывают, кандалов не надевают. Однако везде стоят блокаторы магии. Из помещения никуда не выпускают. Признаков слез и истерик не видно, из чего могу предположить, что пока ничего страшного не произошло.
– Что ты ещё узнал из мыслей этих доморощенных революционеров? – мрачно поинтересовался Повелитель.
– Скоро планируют перевезти всю семью в другой город, подальше от столицы, где и приведут в исполнение приговор, вынесенный императорской фамилии новым правительством, – ровно, не повышая тона, проговорил Элиор. Лаким медленно выдохнул, не выказывая никаких эмоций по этому поводу.
– Мы можем их перехватить? – резко спросила Дорелея.
– Сколько отправить эльфов? – произнес в ответ Элиор.
– Я не ошибся, поставив тебя во главе совета, – поднимаясь из-за стола, сказал Повелитель.
***
– Эвелис, что у вас там происходит? – спросил Ксион, возвращая кхэль и сестру из воспоминаний главного ясновидящего.
– В Феррии произошла революция, – выныривая из чужих мыслей, ответила эльфийка. – Императора и его семью хотели убить.
– Откуда вы знаете? – осторожно поинтересовался Стефан. – Вы состоите на службе у Повелителя?
– Нет, – покачала головой Эвелис, снова прислушиваясь к голосам в сознании.
«Потрясающе… У наших соседей бардак на бардаке и бардаком погоняет, а ты держал меня в неведении!» – продолжала возмущаться Тарья.
– Что значит – нет? – тихо переспросил волшебник. – Но тогда откуда? Простые жители Танмере не могут знать об этом!
Положение дел императору не нравилось. Он устало посмотрел на жену, встретил её ободряющий взгляд и снова уставился на эльфов. Как быстро меняется ситуация!
«Значит, твой отряд не успел, раз ты так же, как и все мы, удивлен их присутствием в окрестностях Гиджиля?» – спросила кхэлина Тарья. «Пойдем со мной, – Элиор тем временем облачился в тунику и был готов выйти из комнаты. – Я уже передаю случившееся Лакиму. Думаю, у него не будет другого выхода, кроме как попросить твоих предназначенных сопроводить их величеств в Фиела-тону!»
«Куда?!» – мысленно воскликнула Эвелис. Впрочем, идти Тарье и Элиору никуда не пришлось, так как дверь комнаты отворилась и на пороге показался сам Лаким.
Олоримэ и Эвелис вздрогнули, глядя вместе с Тарьей на вошедшего Повелителя.
– Ты уже отозвал отряд из Феррии? – спросил он Элиора.
Тот с улыбкой развел руками. Очевидно было, что в спасательном отряде уже нет необходимости, раз императорская семья сумела выбраться самостоятельно. Поэтому глава совета сразу мысленно связался с ясновидящим, находившимся среди эльфов, посланных на помощь феррийцам, и отдал приказ возвращаться в столицу.
– Тогда нам ничего не остается делать, как попросить, Тарья, твоих предназначенных отвести наших гостей в Фиела-тону! – донеслось до эльфиек.
Эвелис чуть не подпрыгнула от удивления: Элиор, конечно, ясновидящий, но предсказывать решения Повелителя! А впрочем, что ещё остается делать? До Фиалика далеко, а до Фиела-тоны два часа пути, если лететь на единорогах, или шесть часов верхом по земле. Не оставлять же волшебников бродить по Танмере без присмотра!
– Что там у вас? – наконец не выдержал Ксион.
– Повелитель решил помочь беглецам, – озвучила услышанное Эвелис и повернулась к императору. – Ваше величество, мы отведем вас в Фиела-тону.
– Да кто вы такие и что происходит? – Стефан не повысил голос, но по тону было слышно, что он едва сдерживал гнев и нетерпение, за которыми стояли страх и дикая усталость.
– Да, хотелось бы знать более подробно, – тихо сказал Ксион, переводя взгляд с одной эльфийки на другую.
– Дело в том, что Повелитель хотел спасти вас и послал своих эльфов, чтобы помочь вам бежать, – спокойно передала Эвелис слова Тарьи. – Но так как вы справились с этим сами, а в столицу вам сейчас идти небезопасно, самое лучшее место для укрытия – то, о котором никто вне Танмере не знает. И даже вы, несмотря на долгие годы союзничества. Это школа. Ближайшая отсюда – Фиела-тона. Куда мы сейчас сопроводим вас по решению Повелителя.
Император стиснул зубы, но ничего не сказал, лишь пронзительно посмотрел на эльфийку. Тарья, сосредоточенно прислушивавшаяся к разговору, быстро сказала: «Сестры, объясните императору, откуда у вас эта информация!» Эвелис вздохнула и согласно кивнула. Потом виновато улыбнулась и произнесла, обращаясь к гостям:
– Простите меня, ваше величество. Мы сами весьма взволнованы. Сейчас я объясню, в чем дело.
***
– Что ж, на неопределенный срок это ваши покои, – развел руками магистр Дорел, проводив гостей в отдаленные комнаты.
Император Стефан, императрица Виорена и их сын, появившиеся сегодня утром в сопровождении двух недавних выпускников школы, не стали для эльфа неожиданностью. Весть от Элиора пришла посреди ночи, и за шесть часов, на протяжении которых гости добирались до Фиела-тоны, главный магистр успел подготовить покои.
– Мы вам безмерно благодарны за ваше гостеприимство, – искренно улыбнувшись, произнесла Виорена. Стефан с благодарностью кивнул Дорелу:
– Невозможно чувствовать себя на своем месте, находясь в бегах, бросив свой народ, но я не думаю, что мы могли бы иметь лучшие условия в подобной ситуации!
Эльф вздохнул и покачал головой:
– Ваше величество, вы ничего не могли сделать. А мы никогда не отказывались помогать вам. Пожалуйста, располагайтесь. Еду вам будут подавать в соседнюю комнату. Несмотря на то, что эта часть школы находится в отдалении от ученических комнат, вам лучше не покидать покои надолго. Незачем кому-то ещё знать о том, что вы здесь. В Танмере официально ещё не передавали вести о проблемах Феррии. А портреты правителей союзных государств висят на обозрение всех учеников в главном холле, поэтому узнать вас им не составит труда.
Стефан кивнул и вернулся к своим мыслям. Сегодняшняя ночь вылилась ему в несколько седых прядей на голове. Сначала переход через границу, потом блуждание по лесу и пренеприятнейшая встреча с каким-то странным существом, которое, очевидно, желало сделать их своим ужином. И наконец эти эльфийки, едва не доведшие его до безумия. Предназначенная дружба… Император усмехнулся. Кто бы мог подумать, что она может принимать такие обороты – три девушки слышат мысли друг друга! Одна из них очень кстати оказалась возлюбленной того самого Элиора – главы совета Повелителя. Который тут же, пользуясь случаем, передал Стефану привет и предложение укрыться в Фиела-тоне. Волшебник с удивлением и восхищением вспомнил полные достоинства движения молодых эльфов. Им было не больше тридцати лет, среди жителей Танмере они считались младенцами, но дух великой древней расы чувствовался даже в этих желторотых птенцах.
Одна из них, по имени Эвелис, объяснив ситуацию, исчезла в темноте леса и через пять минут привела трех лошадей и двух лемостер6.
– Ты остаешься? – спросила тогда вторая эльфийка.
Та кивнула. Эльфы быстро попрощались. Эвелис снова скрылась в лесу, почтительно поклонившись императору и его семье. Двое же других взяли себе лемостер, оставляя волшебникам златогривых скакунов, правильно предположив, что лемостерами в качестве ездовых животных в Феррии не пользуются и вряд ли гостям будет удобно на них путешествовать. Путь по земле оказался более долгим, чем был бы в небе, но выбора не было, ведь передвигаться на крылатых животных могли только эльфы.
…– Они учились здесь? – спросил Стефан.
– Да. Ксион и Олоримэ закончили обучение в прошлом году. А Эвелис сегодня вечером должна прибыть сюда для прохождения последнего курса и экзаменов через несколько декадонов.
– Но почему она не поехала с нами ночью? – недоуменно взглянул на магистра император.
– У неё есть ещё друзья, которые также сегодня возвращаются в Фиела-тону. Наверняка они собирались ехать вместе. А ей было бы тяжело придумывать объяснение, почему она решила отправиться в школу одна посреди ночи. Нам ни к чему сейчас домыслы, пусть даже среди молодых эльфов в самой глуши Танмере, – произнес Дорел.
– Простите мне мою наглость, магистр… – вздохнув, сказал Стефан. – Но у нас есть ещё одна нерешенная проблема. Мы бы не отправились к эльфам, если бы у нас не было одного дела, которое можно решить только здесь. Могу ли я поговорить с Повелителем?
– Я сейчас принесу связной медальон из хранилища, подам сигнал Элиору, а он позовет Повелителя.
Магистр поклонился и вышел, плотно притворив дверь. Виорена присела на обитый бархатом диванчик и вздохнула.
– Нам повезло, – тихо сказала она. – Я и в лучшем случае не могла себе вообразить такого поворота.
Принц, все это время молчавший и стоявший у входа в комнату, медленно прошел вглубь помещения и сел рядом с матерью. Император молча рассматривал в окно открывающуюся местность.
– Тебя не оскорбляет тот факт, что Повелитель эльфов скрывал от тебя и от твоего отца существование Фиела-тоны и ей подобных мест? – спросил юный чародей.
Стефан повернулся и внимательно посмотрел на сына:
– Я поступил бы так же.
– Но это значит, что он тебе не доверяет! Почему же ты так легко доверяешь ему наши жизни? – нахмурившись, произнес Эарлан.
– Нет. Мне он доверяет. Но, как ты уже убедился, императорский дворец и сам император не неприкосновенны. Что бы произошло, если бы мы не смогли устроить побег? Быть может, они бы выпытали у нас важные сведения! Как бы они использовали знание о Фиела-тоне, если бы я владел им? Здесь сотни детей, ещё не обученных волшебству, они почти беззащитны! Я бы поступил так же.
Эарлан перевел взгляд с отца на мать, вздохнул и ничего не сказал. В это время дверь со щелчком приоткрылась и в комнату вошел Дорел.
– Элиор передал вашу просьбу Повелителю, и тот готов сейчас же выслушать вас, – проговорил он и положил на стол небольшой медальон.
– Благодарю вас, – со всей искренностью ответил ему Стефан.
– Я вас покидаю. Мои покои расположены в конце коридора, я к вашим услугам в любое время дня и ночи. И будьте уверены: я сделаю всё, чтобы обеспечить вашу безопасность здесь, – Дорел поклонился и вышел.
Стефан огляделся и коснулся пальцем медальона. Крышка откинулась, и изнутри потянулся туман, который постепенно воспроизвел черты Повелителя на фоне стен его рабочего кабинета.
– Замкни все звуки в этой комнате! – сделав несколько пассов в воздухе, произнес Эарлан.
Тоненькая ниточка магии отделилась от принца и рассеялась в воздухе. Дверь на мгновение вспыхнула, подтверждая, что заклинание начало работать.
– Здравствуй, Лаким! – вздохнул Стефан.
– И ты здравствуй, главный чародей Феррии, – улыбнулся эльф в ответ.
Императрица поднялась с дивана и, встав рядом с мужем, произнесла:
– Мы благодарим вас за помощь. Мы в долгу перед вами. Когда всё уладится …
– Не думай об этом теперь, Виорена. Лучше скажите, почему ваша семья не в полном составе? – тревожная складка пролегла между бровями эльфа. – Неужели кто-то уже пострадал?
– Нет, Лаким, – горько усмехнулась императрица, – это не то, что ты подумал. Принцессы нет по другой причине. Её нет с нами уже очень давно… Как выяснилось, Калипсо подменили горные ведьмы ещё в младенчестве. И мы просим ваших ясновидящих помочь найти её!
ГЛАВА 3
Опасный враг
Вернувшиеся после каникул молодые эльфы не успели понять, как быстро и легко снова оказались втянуты в процесс познания магии и её основ. Когда к концу первого декадона после начала занятий Сенеренталь, пересекая пришкольный сад, вдруг подняла голову и осознанно огляделась вокруг, то с удивлением обнаружила, что в Танмере уже стояла настоящая осень во всем её желто-багровом великолепии.
– Осталось девять декадонов до экзамена! – удивленно произнесла она и остановилась. Но эта мысль совсем не взволновала её. Девушка с наслаждением вдыхала терпкий осенний воздух и переводила взгляд с одной золотисто-оранжевой верхушки дуба на другую.
Дорожки и все уголки сада были изучены ею за девять лет вдоль и поперек. Подняв подол платья, чтобы он не цеплялся за ветви, девушка пошла к своему любимому заповедному уголку на границе общедоступной части и огороженной стороны, принадлежащей главному магистру Дорелу, куда нельзя попасть без его личного приглашения. Из сада магистра всегда доносилось пение фениксов, которые иногда перелетали через ограду. Если иметь терпение и достаточно свободного времени, их можно приучить к своему присутствию. Сенеренталь потратила на это время и не пожалела: теперь при её приближении к их излюбленному месту птицы не вспархивали испуганными яркими всполохами, и девушка могла слушать пение феникса, сидящего прямо перед ней. Один из них и сейчас пел у фонтана. Эльфийка подошла, провела рукой по холодному каменному бортику и осторожно протянула руку к птице. Феникс замолчал, склонил голову, словно приветствуя знакомую девушку, и снова запел, не подавая признаков тревоги. Сенеренталь обрадованно улыбнулась и присела рядом. Проведя несколько минут в задумчивости, эльфийка окинула взглядом местность. Деревья здесь были в основном хвойные, вечнозеленые, поэтому не меняли своего наряда, но запах осенней свежести ощущался повсюду.
Сенеренталь смотрела в небо, любуясь меняющими цвет облаками, и думала. Всё было очень хорошо. Она перечисляла то, что составляло для неё это «хорошо», и чувствовала, как её наполняет спокойствие, заставляя дышать глубже и медленнее. «Как мне благодарить тебя, Создатель, за этот мир?» – подумала девушка, с улыбкой переводя взгляд с фонтана на росшие вокруг деревья, которые образовывали коридор, ведущий во владения Дорела. Потом эльфийка отстранилась от бортика фонтана, оглядела деревья и величественную гору, скрывающую в себе здание школы, закрыла глаза и сказала свету, клубившемуся вокруг неё: «Рассейся повсюду!» И светлая энергия – не магическая, а нечто куда более тонкое – ярким кольцом отделилась от эльфийки и стремительно понеслась прочь.
***
Эарлан шёл по саду Дорела – единственному месту, куда можно было выходить – когда вдруг почувствовал чью-то мысль, коснувшуюся его: «Какое счастье – жить!» Принц остановился и огляделся. Неподалеку пел феникс. Эарлан пошел на этот звук.
Выйдя из коридора, образованного деревьями, прямо к ограде, отделяющей сад магистра от общей части сада, волшебник быстро отпрянул назад и скрылся за стволом дуба. Прямо возле ограды у фонтана, на котором сидел поющий феникс, стояла эльфийка с синими крыльями. Но глаза её были закрыты, и она не увидела Эарлана. Зато он из своего укрытия мог хорошо её рассмотреть. Кажется, именно от неё исходила эта удивительная жизненная энергия, ощущение любви к миру и радость жизни. Скорее всего, именно благодаря этой удивительной душевной стройности девушка показалась волшебнику невероятно, запредельно красивой. Он даже не поверил своим глазам: разве могут существовать в мире такие совсем как будто неземные создания? Да, для него не была открытием прекрасная внешность эльфов, которой могли похвастаться все жители Танмере, но здесь было что-то особенное…
– Вам нравится слушать фениксов? – раздался за спиной негромкий голос главного магистра Дорела. Эарлан вздрогнул и обернулся.
– Вы ведь знаете всех ваших учеников? – ответил он вопросом на вопрос. – Кто она? – принц кивнул на девушку за оградой.
Дорел даже не стал выглядывать, чтобы посмотреть, о ком говорит принц.
– Из тех, кто учится сейчас, только одна смогла приручить моих фениксов. Поэтому, если там сейчас поёт феникс и вы говорите, что рядом есть девушка, это может быть только Сенеренталь.
«Се-не-рен-таль… – повторил про себя Эарлан. – И зачем им такие сложные имена?»
– Вижу, эта девушка произвела на вас впечатление, – отметил Дорел.
– Да, – не стал отрицать чародей.
– Это заслуженно, – довольно улыбнулся главный магистр. – Она ещё сама не знает об этом, но она будет очень красивой даже по эльфийским меркам.
Эарлан заинтересованно посмотрел на Дорела. «Вот как? Даже он отмечает её особенную красоту по сравнению с другими эльфийками? Но почему он сказал в будущем времени?»
– Почему будет? А сейчас? – спросил принц.
– Она ещё слишком молода, – усмехнулся магистр. – Она ещё только начинает путь самосовершенствования. Ведь красота – это не только, точнее, не столько внешность, сколько внутреннее состояние. Чистое сердце не может быть уродливым. А злой человек не может быть прекрасным. Когда она разберется в себе, исправит недостатки, отшлифует свои лучшие качества, тогда её внешность станет ещё прекраснее!
Эарлан выглянул из-за дерева, чтобы ещё раз увидеть предмет их разговора, но девушки уже не было. Впрочем, они всё равно никогда не встретятся лично, а в таком случае какой смысл смотреть на неё и говорить о ней? Однако, подумав так, принц едва смог сдержать вздох сожаления.
***
Спустя некоторое время после непредвиденного возвращения в Фиела-тону Олоримэ и Ксион снова получили повод туда отправиться. В городе жила семья брата их матери, у младшей дочери которого – Торирэль – затевалась свадьба. Это торжество собрало всех родственников.
Семья Старлен прибыла в город на рассвете пятого числа второго декадона осени. И свадебные хлопоты тут же заняли всех приехавших эльфов. Мать Ксиона и Олоримэ делала украшения для невесты, её основной стихией была Земля, хотя она уже владела Водой, с камнями ей работалось намного проще. Остальные же члены семейства трудились на поприще простых ремесленников. За городом была выбрана поляна, которая, по расчету невесты, должна была вместить всех гостей. Мужчины расставляли столы, а девушки готовили трапезу.
Олоримэ со старшей сестрой заворачивали плоды серденика в листья морской розы, когда к ним подошел Ксион и спросил:
– Кто-то может отвлечься и слетать в дом за вещами?
Олоримэ отложила нож и встала из-за стола.
– Я могу, – вызвалась она.
– Спросишь у Торирэль, она знает, что нужно, – благодарно улыбнулся брат и снова улетел в центр поляны, где воздвигалась великолепная, украшенная гирляндами арка, под которую предполагалось посадить молодых. Олоримэ окинула взглядом это сооружение и мечтательно прищурилась, представляя, как это будет выглядеть. «Счастливая Тори…» – рассеянно подумала она, расправила крылья и поднялась над поляной.
Подлетая к самому городу, Олоримэ посмотрела на приближающийся холм, в котором скрывалась школа, и внезапно вспомнила недавние события, побудившие их отправиться сюда в качестве проводников. «Принц Феррии Эарлан… – улыбнулась она. – Интересно, помнит ли он тех, кто был послан ему и его семье в такой нужный момент?» – промелькнуло у неё в голове.
Леса были спокойны и величественны. Шелест высыхающих листьев навевал умиротворение, и эльфийка с наслаждением смотрела вокруг, запоминая и складывая в сердце ощущения и мысли. Солнце сияло ровно и ярко, однако тепла не чувствовалось, потому что осенний прохладный ветер пронизывал верхние слои, где летела девушка. Всё было так хорошо, что взрыв, прогремевший неподалеку от горы, в первую секунду не произвел на неё никакого впечатления. Девушка с прежней улыбкой смотрела, как зеленоватое облако поднимается над деревьями, потом скручивается в воронку и стремительно разлетается по всей округе. Грохот отозвался в холмах глубоким эхом, только тогда Олоримэ остановилась, резко взмахнув крыльями, и изумленно уставилась на источник ударной волны. Потом оглядела безмолвные леса и понеслась к месту происшествия.
***
Принц Эарлан переживал не лучшие часы своей жизни утром пятого числа второго декадона осени. Он поссорился с матерью, не получил поддержки своих идей от отца и теперь сидел в отведенной ему комнате и наблюдал, как порывистый ветер срывает листья с вишен, бывших ещё зелеными в тот день, когда они впервые вошли в Фиела-тону. Однообразие удручало.
После того как Повелитель передал совету дело о поиске похищенной сестры Эарлана и обсудил со Стефаном и Виореной план возможных действий в Феррии, события закончились, и потекли похожие один на другой дни в отведенных им покоях…
Где-то в глубине сада пели фениксы. Их пение напомнило Эарлану об удивительной встрече с прекрасной эльфийкой по имени Сенеренталь. «Какие же они все разные!» – подумалось ему внезапно. Прежде, при упоминании жителей Танмере, принц представлял себе созданий, очень отличающихся от представителей его народа, но очень похожих друг на друга характером и поведением. Однако теперь, пообщавшись некоторое время с разными эльфами, он убедился, что стереотипы об этой расе, существовавшие в Феррии, не всегда соответствуют действительности.
В ту ночь, когда трое эльфов встретили на поляне императорскую семью, принцу хорошо запомнилась молчаливая строгая девушка по имени Олоримэ, с которой он изредка встречался взглядом во время путешествия в школу и всякий раз поражался серьезному выражению её глаз. За всё время, пока они были в пути, эльфийка не произнесла ни слова. Почему она пришла ему в голову именно сейчас, когда он вспомнил о Сенеренталь? Возможно, потому что она, молчаливая и собранная, была так непохожа на девушку, приручившую фениксов? Непохожа, но от этого не менее удивительна.
Эарлан тряхнул головой, отгоняя пустые мысли. Вряд ли он увидит кого-то из этих девушек ещё раз.
– Нет, это невозможно! – решительно произнес волшебник и встал из-за стола, где сидел до этого долгое время, вперив в окно неподвижный взор. – Надо развеяться, – сказал он сам себе и вышел из комнаты.
Жилые этажи принц миновал самыми отдаленными коридорами. За несколько дней он выучил план школы наизусть и лучше всего знал места, в которых ему категорически нельзя появляться. Пока предосторожность была излишней: в те отдалённые уголки, где волшебники мелькали как тени умерших, ученики не заглядывали, даже когда искали уединения.