Мой чужой лорд
Синий цвет Дернхельмских стягов Вэлькора украшал. Прямо подчеркивал внутреннее благородство черт его лица, придавал облику лишнего мужества, и – прости меня, Эвор, – на контрасте с Вэлькором мой жених действительно казался разряженным фанфароном.
И на самом деле та шутливая непотребная сценка, которую Вэлькор мне подбросил телепатически, была, конечно, скабрезной, но… Но да, интересно. Мне было интересно, что за мужчину я вдруг заинтересовала, особенно если он внезапно так не похож ни на Эвора, ни на моего отца.
Нет, правда, поймите меня правильно. Это можно было бы счесть интересом с первого взгляда. С учетом того, что мужчин я до этого видела разве что пятилетками, детьми дворни, понятно, что симпатичный молодой парень, который внезапно обратил на меня внимание, не заинтересовать просто не мог. Не настолько, чтобы я взяла и бросилась к нему на шею, в конце концов – вариант Эвора был безопаснее, но… Но на краткий миг я была даже польщена и подумала, что, может, и неплохо было бы, если бы лорд Дернхельма выиграл этот поединок.
А потом…
Потом вскрылись мотивы Вэлькора, и мне стало тошно. Великий Кхат, вот за что мне это, а? Как будто мне было мало Эвора, который приобретал меня у моего отца как игрушку. Нет, серьезно. Думаете, я не знала про гарем его наложниц? Знала. Мне пришлось свыкнуться с мыслью, что у своего супруга я буду далеко не единственной женщиной. Ну это же право каждого мужчины на разнообразие. Тем более «потребности мужчины-дракона не могут быть устроены одной женщиной», так кажется? Неженатым драконам разрешали гаремы. И женатым разрешали, на самом деле.
Мое право и мои потребности никого не интересовали. Их магия не регламентировала. У меня был долг. Эвору не нужно было рожать стынущему Джанху новых драконов. Ему их нужно было только зачать. Куда больше Эвора интересовали земли Элвиана, которые грозили стать моими после смерти отца. Ну и конечно, еще одну “статуэтку” в коллекцию Эвор тоже хотел. Не сказать, что меня не коробило от такого отношения, но… Но долг, да. Я не могла подвести ожидания отца. Мой брак должен был быть выгодным.
Кхат, ну вот скажи какого, вообще, Темного ты это все делаешь? Почему нет такого симпатичного мужчины, что обратил бы внимание на меня, а не на мои земли или моего жениха – как бы иронично это не звучало.
Если бы мне не нужно было выбирать, я бы сказала, что желаю и Вэлькору, и Эвору обоюдного поражения. Чтобы не достаться никому.
Да, вообще-то я бы вспылила даже из-за заявления Эвора. Да-да, того самого, про наложницу. Да, меня это положение вещей выводило из себя. Вопреки долгу, да. Он у меня должен был быть единственным. Сам же Эвор мог при мне сказать, что у него имеются наложницы, с которыми он спит “из милосердия”. Прелестно, просто прелестно.
Понятное дело, что Вэлькору я победы не желала совершенно. Я выросла в компании Эвора, я знала его как облупленного, я могла им управлять. Он был мне привычен. Да, относился как к вещи, но все-таки с уважением. Хоть с каким-то.
Лорд Гастгрин же… Нет, это неописуемо. Ему было на меня совершенно плевать, я была для него вещью Эвора, которую он намерен был отвоевать. Притом прямо невооруженным глазом было видно, что он не привык себе в чем-то отказывать. Как выходить за такого замуж? Да еще и с четким осознанием, что моим этот мужчина тоже никогда не станет.
Да, если бы у меня была возможность – я бы послала к Темным обоих мудаков, но этой возможности у меня не было. Пришлось наблюдать за дуэлью и раздираться в противоречиях, втайне надеясь, что оба эти придурка друг друга угробят. Кстати, а что тогда? Я могу выйти замуж только сегодня. Отец спешно бросится искать среди гостей неженатого дракона или магика? Могу себе представить, сколько кандидатур найдется и какого они будут качества… Хотя что-то я размечталась, может, еще помечтать, что найденный магик влюбится в меня с первого взгляда? Ох, Фэй, кажется ты сегодня с утра сама в душе посмеивалась над такими мечтами Лэрви.
Наверное, вечером мои служанки будут возбужденно тарахтеть, наверняка будут расспрашивать меня об этом поединке, ведь “О-о-о-о, госпожа Фэй, два красивых мужчины сражались за вашу руку, это так романтично, о-о-о-о”. Ох, если бы романтично. Ох, если бы. Вот почему эти двое не могли пожениться друг на друге? Ну а что, я бы с удовольствием телами поменялась с кем-нибудь из них, если бы предложили. Они друг друга стоили, два самовлюбленных идиота.
От магии Эвора у меня шел по коже мороз. Энергетический, главным образом. Отзывалась внутренняя дракониха, шевелилась, норовила покрыть кожу золотистой чешуей, толкнуться от земли и материализовать наконец свое гибкое, тяжелое тело, насладиться дивным чувством полета.
Подпространство для дуэлей пустое. Белый песок под ногами, голубое небо над головой. Здесь нет ни души, и этого места – тоже нет, оно создано моим отцом, и мы вернемся в венчальный зал, как только поединок будет окончен.
Облик Эвора-дракона мне нравился больше, чем человека. Он был яркий, синий, с белоснежными гривой и гребнем из острых тонких шипов вдоль по всему длинному телу. С длинными, ярко-красными прядями по бокам головы. Контрастный Эвор-дракон всегда бросался в глаза, и вот в этом не было ничего неестественного, не то, что его обычный, чересчур броский человеческий вид. Глядя на гигантского Эвора, выписывающего над полем боя восьмерки, и Вэлькора, который совершенно не изменился и рядом с драконом казался беспомощным котенком – мне было интересно, на что вообще надеется лорд Дернхельма? Что припасено у него для этого поединка?
Маги Кхатского ордена… Я читала о них, но не так чтобы много. Самый известный и самый престижный магический Орден Джанха. Они развивали эмпатию, стремясь походить на драконов, они могли управлять любой стихией по выбору, при глубоком изучении. В общем, сильные чародеи может и не были драконами, и не могли участвовать в Драконьих Плясках, но вполне могли соперничать с отдельными представителями избранников Джанха. Поэтому и была оговорка во всех брачных требованиях для драконов.
Избранником дракона мог стать только сильный маг или другой чародей.
Облик подготовившегося к поединку Вэлькора изменений не претерпел. Почти.
На лице его светились руны, которых я прочесть не могла. Две полосы рун посреди каждой щеки сбегали вниз, к шее, и там уходили под воротник белой рубашки, в которой он остался после того, как сбросил на руки своего герольда медно-коричневый камзол. Ткань рубашки была плотной, но я была уверена – рунные линии продолжаются и под ней.
Новый образ от Вэлькора – он, обнаженный по пояс, занимается магией, и да, руны были и на широкой груди, и мускулистой спине. И там, на рельефном торсе рунных линий становилось больше, и светились они нестерпимо… Мешали мне пялиться, да…
– Нравлюсь, звездочка? – шепнул Вэлькор телепатически, и я снова ощутила, как запылали щеки. – Сегодня вечером увидишь своими глазами, и я даже разрешу тебе себя потрогать.
– Прекратите это, – отрезала я мысленно как можно непреклоннее. Хоть он и был прав…
Эвор, прошу тебя, размажь этого пошляка как-нибудь побольнее и пожестче… При всех своих недостатках мой друг хотя бы не был настолько беспардонным.
– Хочешь, я буду убивать твоего женишка и рассказывать, как возьму тебя этой ночью? Как громко ты будешь стонать. Сколько раз будешь умолять меня не останавливаться.
Это было невыносимо. Пришлось прибегать к крайним мерам – захлопывать мысли, прикрывая все лазейки, позволяющие чужим мыслям до меня долетать. Ненадолго, но достаточно, чтобы дать понять наглецу, что я не в настроении слушать его пошлости. Вэлькор же бросил на меня мимолетный взгляд, в котором мне померещилась угроза. Он был недоволен. Хотя на это мне было плевать.
– Ну надо же, – тихо пробормотал отец, и я оглянулась на него. Отец смотрел на лорда Дернхельма с недоверием.
Над ладонями Вэлькора парила чернота. Клубящаяся, как живая.
– Какая у вас редкая энергия, лорд Гастгрин, – заметил мой отец, явно чуть теплея душой к Вэлькору. Да. Подчинением энергии чистой эмоции занимался редко кто. Её было нелегко подчинить. И часто она вела себя непредсказуемо. Но да, она была очень могущественной.
Лорд Дернхельма лишь высокомерно улыбнулся и, явно выпендриваясь, заставил сгусток энергии приобрести форму длинного, но крошечного черного дракона, точную копию Эвора, который тут же прильнул к ноге хозяина. Символично. Да, кажется, со своей магией Вэлькор управлялся прекрасно. Оставалось надеяться, что все-таки он окажется слабее Эвора.
– Приступим, господа.
Я практически ничего не понимала в этом сражении. Быстрые, очень быстрые удары, мгновенное парирование. Что там понимать – одно сплошное мельтешение. Поначалу мне казалось, что Вэлькор серьезно уступает Эвору. Его хватало только на то, чтобы отбивать удары тяжелого драконьего хвоста, который Эвор обрушивал на голову соперника. И эта странная черная энергия, которую источало тело Вэлькора… Её было мало, едва хватало на поддержание защиты. В какой-то момент Вэлькор даже упал на колени, прикрывая голову жидковатой полусферой, а потом…
Руны на его коже полыхнули ослепительной вспышкой. Настолько, что мы действительно потеряли возможность видеть на несколько секунд. А когда зрение прояснилось – Вэлькора на поле боя уже не было. В человеческом теле не было.
Зато был огромный черный энергетический шар, с длинным хвостом клубящейся темноты. Кажется, Вэлькор поднапрягся – и простая темная комета приобрела форму дракона. Практически настоящего, но сотканного из одной лишь энергии. И дракон этот с силой врезался в Эвора, а затем принялся нарезать сложные траектории, то и дело обрушиваясь на врага, проверяя прочность его белоснежной чешуи.
– Потрясающе, – прошептал отец, зачарованно глядя на вихляющую над полем боя энергетическую тварь. – Я и не думал, что эмоции можно подчинить настолько!
Да. Действительно, это был совершенно неожиданный ход от Вэлькора – полностью дематериализовать свое тело, стать чистой магией. Я не могу себе представить, чем дернхельмский лорд за это заплатил, чем ему далось подобное могущество, но многими годами занятий магией наверняка…
Эвор начал уступать. Мгновенно, на глазах. Он был силен, очень силен. Но сейчас он вдруг стал проигрывать просто потому, что его удары могли навредить только физическому телу, которое Вэлькор лишил материальности. А драконья чешуя была прочна, но не была неуязвима.
Эвор проигрывал. Проигрывал! С каждой секундой я видела это все отчетливее. С каждой секундой перспектива стать трофеем Дернхельмского лорда все сильнее покашливала за моей спиной. Кхат, за что?!
– Я и не думала, что мы можем быть настолько беспомощны перед людьми, – прошептала я, обращаясь к отцу.
– У драконов есть пределы, – тихо ответил мой отец. – Вы могущественны изначально. А люди изначально слабы, но их пределы – несколько дальше.
– О Кхат, нет… – Наверное, Вэлькор ликовал. Он довольно быстро, играючись, одолел соперника, обрушил Эвора на землю и снова взмыл в небо, чтобы затем спикировать на врага.
– Отче, останови его. Эвор же проиграл, – взвыла я мысленно, но отец качнул головой.
– В поединках подобного рода единственный проигрыш – это смерть.
«Хочешь, я расскажу, пока буду убивать твоего женишка…?»
Он знал. Он шел именно для этого. Он хотел убить моего друга. Больше ничего ему не было нужно.
Эвор был, конечно, своеобразным, самовлюбленным, охочим до женщин, и даже моих служанок портил с удовольствием. Но он был хорошим другом мне – и долгое время единственным – потому что во всем дворце моего отца не было столько моих ровесников, которые могли бы вести себя со мной как с ровней.
А кем был Вэлькор? Мстительным, жестоким, одержимым мальчишкой, что так и не смог повзрослеть и пережить свою потерю! И этот человек сейчас убивал моего друга! Того, с которым я выросла, того, кому доверяла, того, кого почти любила и за которого действительно хотела выйти замуж.
Я жмурилась, цепляясь в плечо отца, лишь бы не видеть ударов. Но я их слышала. Каждый раз, когда чудовищная магия дернхельмского лорда обрушивалась на Эвора, вздрагивала земля и раздавался чудовищный гром из-за столкновения двух магических энергий.
– Фэй… – Встревоженно выдохнул мой отец, явно привлекая мое внимание.
Пришлось разжать веки.
Пришлось взглянуть на происходящее
С губ сорвался вскрик, потому что я никогда не видела такого…
Эвор был повержен. У него не было больше сил поддерживать облик дракона. Он лежал на земле, лицом к небесам, и держал над собственным телом прозрачный, на глазах истончающийся магический щит. Пока что об него бился бесплотный, но смертоносный Вэлькор, но по льду защитного пузыря уже бежали трещины. Бежали, зарастали – их затягивал Эвор, – а затем они появлялись снова.
В какой-то момент Эвор повернул лицо ко мне, глянул прямо в глаза, и это было ужасно. Он был бледен, с виска стекала струйка крови, волосы тоже слиплись от крови.
А над ним для еще одного удара – кажется, теперь точно фатального – воспарил бестелесный, ужасный в своей черной ярости лорд Дернхельма.
– Стойте, – я метнулась наперерез этой страшной энергии Вэлькора, выставила над Эвором щит из моих чар.
– Вы не должны вмешиваться, госпожа, – яростно вскрикнул секундант Вэлькора. – Вы не приняли предложение моего лорда. Дуэль будет закончена только смертью одного из участников.
Решение нашлось слишком легко. И слова эти сорвались с языка слишком быстро. И в душе было пусто, до хрустального звона. Прости, Эвор. Я бы очень хотела, правда. Вопреки твоим недостаткам, ты был хорошим вариантом. Я чувствую, что своим заявлением сейчас подпишу приговор себе. Но все же я не могу не спасти своего друга.
– Я принимаю, ваше предложение, лорд Вэлькор. Я стану вашей женой!
Глава 4
Вэлькор никогда не думал, что сможет ненавидеть кого-то сильнее, чем Эвора Дэлрея.
Так вот, Фэй Алуа Раэрдон справилась с этим шутя. Одной лишь только парой фраз.
Она согласилась! Согласилась выйти замуж за Вэлькора! До того, как он уничтожил Дэлрея. Она спасла этому выродку драконьего рода жизнь. И нет, это не было лестно, это не был знак внезапной любви с первого взгляда. Это был вероломный удар в спину. Честно говоря, Вэль очень надеялся, что отношения с будущей женой не будет повода превращать в одну лишь непримиримую войну. Сейчас – он не желал ничего иного. Только война. Беспощадная, безжалостная, чтобы сломать девчонку пополам, заставить её пожалеть о содеянном, о том, что она пошла против него, встала на пути его возмездия.
Подпространство князь Раэрдон свернул мгновенно, пользуясь спасительной возможностью спасти друга, союзника – и ближайшего соседа Элвиана. И дураку было ясно, что теперь-то Джалкину перед Дэлреем нужно бегать на задних лапках. Это безмозглая Фэй решила поиграть в благородство. Дэлрей с её семейством вряд ли будет церемониться.
Никто не удивился тому, в каком виде появился в церемониальном зале жених. Наверное, они удивились тому, что он был жив.
Вэлькору пришлось принять физический облик. В том, чтобы оставаться в боевой энергетической форме уже не было смысла. Сил она черпала ужасно много, а физической пользы не было.
Кулаки бессильно сжимались, когда Вэль наблюдал, как Эвора уносят из зала к целителям. С секунды, когда Фэй дала свое согласие на брак, Вэлькор не имел права на убийство дракона. Совет Драконов непременно уничтожил бы все его семейство, выжег его земли.
На серебряной венчальной дорожке даже остались пятна крови. Интересно, их будут смывать, или это нормально при условностях свадебных драконьих ритуалов?
Взгляд Вэлькора зацепился за Фэй. Девушка стояла к нему спиной, обхватывая себя за плечи, так, будто чудовищно мерзла. И снова Вэлькора с головой накрыла удушливая волна жаркой яростной ненависти.
Кхат всемогущий, у Вэлькора и так было немного возможностей для расправы над Дэлреем, а сейчас стало ни одной. Потому что маленькая дрянь решила спасти своего драгоценного женишка. Три года в Ухл-Горте. Три года в чертовом Ухл-Горте, когда за каждую лишнюю крупицу магического дара приходилось платить потом, кровью, жизнью и душой. Слиты. Слиты одной маленькой влюбленной соплячкой. И она ведь понимает – может не все, все она просто не может знать. Но глаза она все-таки прятала. Кажется, до ее птичьего умишка доходило, что ничего хорошего её теперь не ожидает.
– Повернись, – яростно прорычал Вэлькор, обращаясь. Не телепатически. Вслух. Он видел, как вытягиваются лица некоторых гостей этого венчания. И это было даже в удовольствие, потому что сейчас вести себя хоть чуть-чуть сдержанней. Плевать ему на вежливость, плевать ему на этикет, да и трепет перед будущей женой Вэль видел в самой темной заднице Ухл-Горта.
Повернулась. На Вэлькора Фэй глядела с вызовом. Стерва. Она еще и смела что-то из себя изображать. Ей бы сейчас на коленях стоять, с опущенными ресничками, может и дрогнуло бы что. А нет. Характер показывает. Вэля качнуло вперед, на те два шага, что отделяли его от княжны. Пальцы сжались на её шее, приподнимая девчонку за горло над полом.
Он сказал Джалкину, что тот ничего не докажет. Не докажет, что Вэлькор тут из личной мести, а не из симпатии к невесте.
На самом деле Вэлькору было плевать. Даже если бы и доказали. Условия драконьих ритуалов к подобным мелочам были равнодушны. Магии было плевать, насколько влюблен один претендент на дракониху, и насколько влюблен второй. Имела значение лишь магическая сила, потому что чем сильнее был жених или муж в тандеме с женщиной-драконом – тем больше было шансов на рождение многочисленного потомства. В конце концов, драконы у людей рождались действительно редко. А Джанху драконы были очень нужны, без них Джанх не ждало бы ничего хорошего.
К тому же Вэлькору было действительно безразлично, что о нем могут подумать гости, пусть они все и были дворянами, князьями, лордами. Все знали внешнюю политику Дернхельма, которую диктовал Вэлькор. И спорить с ним, с его ценами на дерево, хлеб и ткани не осмеливался никто. Цена споров с Дернхельмом была проста: не согласен – проваливай. Голодные всегда найдутся, хлеб всегда продастся. И если невеста дернхельмского лорда его разозлила – о да, не повезло той невесте. Никто не поспешит выказать ей сочувствия, даже любимый отец, чье княжество плотно сидит на торговле с Дернхельмом.
– Милорд. – Тихонько кашлянул над плечом верный Альд. Вэль спохватившись, понял, что лицо Фэй уже багровое. Вовремя Альд вмешался. Еще чуть-чуть и Вэлькор все-таки девчонку придушил бы, овдовев еще до конца венчального ритуала. Вряд ли это бы понравилось Совету Драконов. Сама Фэй безмолвно впивалась ногтями в его напряженное запястье, вот только Вэль не особо и заметил этого. Царапалась она как слабая кошка. Но пощады не просила, телепатически даже не пискнула. Вэль разжал пальцы, и девчонка осела на колени, хватаясь за горло и жадно дыша.
– Вот твое положение рядом со мной, Фэй Алуа Раэрдон. – Холодно произнес Вэлькор, переходя на ментальный диалог. – И запомни его как можно лучше. Надеюсь, в твоей пустой голове оно хоть как-то отложится. Но если понадобится, я тебе о нем напомню.
По-прежнему было жаль, что эмпатия на венчальной дорожке подавлялась. С каким удовольствием Вэлькор глотнул бы сейчас её чувства униженности. Оно его хоть как-то удовлетворило бы. Ну, можно конечно помечтать, что девчонка поймет, что виновата и раскается, но такая вероятность была практически сказочной. Чтобы это понимать, нужно было хоть немного иметь мозги, а ими княжна Тэлонис прихвастнуть точно не могла.
– Я спасала своего друга. – Это был не достойный ответ дочери князя и женщины-дракона. Это был полузадушенный мысленный писк трепещущей, загнанной в угол мыши. Нет, определенно какой-то эффект от действий Вэлькора наблюдался. Кажется, девчонку все-таки трясло от страха. И поделом.
– Друга? – Ноздри Вэлькора хищно вздрогнули. – Друга? Врешь мне, глядя в глаза? Стала бы ты подставляться ради друга?
Нет, Вэлькор конечно успел заметить некий интерес княжны к себе, но интерес был слабый. Девчонка ни на кого особо не смотрела, кроме, раздери его Кхат на четыре части, Дэлрея. Вот он действительно имел для неё значение. Потому она бросилась наперерез Вэлькору, вмешалась в поединок, спасла шкуру ублюдка Дэлрея. Принося себя чуть ли не в жертву. После того как при ней Дэлрей упоминал про свой гарем. Спустила. Простила. И это не называлось дружбой.
Хотя даже если бы и называлось – ужасно интересно, как удивилась бы Фэй, узнай она свою настоящую судьбу. И на краткий миг у Вэлькора было жестокое желание раскрыть ей правду, размазать её в пыль, довести до слез, открыть эти чертовы пустые глазенки, которым не стоило смотреть на Эвора Дэлрея как на стоящего мужчину. Но у Вэлькора не было доказательств. Если бы были… Тогда и в этой дуэли, в этой женитьбе не было бы необходимости.
Девчонка подняла лицо. Кхат всемогущий, она была неизлечима. Даже сейчас, после того как он её едва не придушил, Фэй смела глядеть на него с разъяренной злостью. Она по-прежнему бросала ему вызов. Такими темпами Вэлькору недолго было ходить женатым. Протянуть бы хоть пару недель, прежде чем убить эту идиотку.
– Иди ты к Темным, Вэлькор Руэрдэ Гастгрин Дернхельмский. – Прошипела Фэй, разворачивая плечи и скрещивая руки на груди. – Ты просил моей руки. Я тебя приняла как жениха. По закону.
Две недели – много. Практически невыносимая вечность. Интересно, а если придушить жену-дракона за два дня – Совет Драконов сильно разъярится? Не то чтобы хотелось проверять это на практике, все-таки Вэль, как и прочие зависел от драконьих Плясок, холодные лета и неурожай ударили бы его землям довольно сильно, но, Кхат Всемогущий, как возможно вытерпеть вот это и не прикончить «драгоценную» супругу за несколько дней?
Как все-таки Вэлькору иной раз не хватало Алианы. Его кроткой, спокойной Алианы. Кажется, только она могла вытерпеть его характер. Сейчас, глядя в лицо княжны Раэрдон, Вэль явственно видел – она конечно красивее чем была Али. Но этого ж было мало, раздери её Кхат.
– Приняла? – От его яростного ментального шепота по коже бежали мурашки. – Ты уверена, что приняла меня, Фэй? Всего меня? Уверена?
– Я приняла. – Повторила Фэй, задирая подбородок, и продолжая глядеть на Вэлькора с явным вызовом.
Она лгала. Снова. На самом деле это бесило Вэлькора даже больше, чем её чувства к Дэлрею. Как она могла его принять, когда она ровным счетом ничего о нем не знала? Чего она ожидала? Какой реакции? И на что надеялась вообще? На пощаду? Ну ладно. Вэлькор хотел с ней по-хорошему, в конце концов, она была перед ним ни в чем не виновата. До дуэли. До дуэли он и позволял себе с ней флиртовать, пусть и весьма фривольно. Сейчас ни о каком флирте, ни о каком милосердии речи и быть не могло.
– Приняла меня, говоришь? – Вэль насмешливо скривил губы, разглядывая Фэй. – Ну что ж, проверим, насколько это правда.
Вряд ли она представляла, что её ждет. Но судя по побледневшему лицу – у Вэлькора получилось сказать эту фразу достаточно многообещающе.
– Лорд Гастгрин. – Голос князя Тэлониса звучал довольно нерешительно, будто он не хотел отвлекать Вэлькора. Это на самом деле неудивительно, было наверняка очевидно невооруженным глазом, что Вэлькора захлестывал гнев. Причем нет, эта ярость не ослабевала ни на секунду, наоборот, её становилось все больше.
– Что? – Ровно поинтересовался Вэлькор, заставляя себя говорить вслух, и говорить хоть и холодно, но не раздраженно. Раздражение не стоило вымещать на будущем тесте. Отдуваться за свои поступки придется Фэй, и никому другому.
– Мы можем начать ритуал?
Ритуал. Ритуал венчания, на который собралось столько высокопоставленных лиц. Его возможно провести только сегодня, и никогда больше. И пусть Вэль и хотел бы наперекор здравому смыслу развернуться и отказаться от такой неподходящей ему жены, как Фэй Тэлонис, но не ему бросать вызов Совету Драконов. Пока он лорд и несет ответственность за жизни и земли своих подданных – не ему.
– Да, начинайте. – Вэлькор кивнул. В конце концов, условности следовало соблюсти. Он вызвал Дэлрея на поединок, он выступил в качестве претенденты в мужья. И сейчас в первую очередь необходимо соблюсти обязательства. А потом – поискать новые методы решения проблемы оставшегося в живых Дэлрея. Они должны быть. Просто Вэлькор их пока не увидел.
Фэй поднялась на ноги, глядя куда-то в сторону и по-прежнему растирая шею. Впрочем, растирала она практически без толку, на тонкой коже явственно проступали практически черные следы от пальцев Вэлькора.
И все-таки Фэй ужасно легко отделалась. Впрочем, Вэлькор был намерен это быстро исправить. Кхат, дай только силы дотерпеть до конца ритуала…
Глава 5
“Спокойно, Фэй, спокойно…”
Кхат всемогущий, как же меня трясло. Как же страшно мне хотелось сбежать.