Ревизор: возвращение в СССР 14

Глава 10

г. Москва.

Чуть не задохнулся от возмущения. Ну сестра жжёт!

– У вас гараж еще не достроен. – как можно спокойнее ответил я. – И в конце апреля у нас уже экзамены. К майским Галия уже с правами будет, и нам можно будет ездить.

– Тебе же нет еще восемнадцати. Да и к тому же беременным нельзя отказывать, не знал?! – ехидно поддела меня сестра.

– Ну тогда, чтобы не отказывать, я просто промолчу. – сказал я по возможности нейтральным тоном.

В памяти еще свежи были воспоминания, с какими нервами пришлось сестру из нашей квартиры в малосемейку переселять. В дрожь бросало от мысли, что подобное шоу может повториться, только уже с машиной. Ну уж нет!

– Так обучаться вождению с шестнадцати лет можно. – возразил жене Пётр. – Всё правильно Паша говорит. У Галии права почти есть, да и совершеннолетняя она. Будет рядом сидеть, а Пашка за рулём, вроде как, обучается.

Усмехнулся на то, как Инна поджала губки, словно капризный ребёнок. Ой, чувствую, не конец это… Да и дома Петру сегодня достанется за то, что нас поддержал и не ухватился за возможность машину отжать на неопределенный срок.

Подмосковная деревня Коростово.

Шура Михайлова возвращалась домой от приятельницы, у которой корова отелилась. Волнительное это всегда дело… Уставшая, но довольная Шура уже подошла к дому и только тут заметила, что машины нет у соседнего дома.

– Уехали, выскочки. – зло процедила она, оглянувшись, и вошла к себе домой.

– Уехали эти! – сказала она дочери, кивнув головой в сторону соседнего дома. – Это чья ж такая машина-то? Небось, внучка с мужем купили?

– Не, внук за солярой приходил. – ответила ей дочь. – Значит, его машина.

– Он что, к нам за солярой приходил? А вы что, дали? – удивлённо уставилась Шура на Ксению.

В кухню вышел зять.

– Мама, а в чём, собственно, вопрос? – спросил он.

– А ничего, что они дом купили, который мы вам хотели? – упёршись руками в бока, спросила Шура.

– У нас денег не было, сколько этот дом стоил. – спокойно возразил ей Борис.

– Ну и что?! – не на шутку вспылила хозяйка. – Подзаняли бы!

– Короче, мама, хватит прошлое вспоминать. – отрезал зять. – Если бы да кабы… А трояк, вот он! И он сюда на своем дизельном авто будет часто наезжать – значит, каждый раз еще трояк! Вот что важно!

Приехали в гараж. Сам загонял машину в бокс, Инна разнылась, что они на электричку опаздывают, и что на машине им было бы удобнее. Все не оставляет попыток добиться своего. Не стал перечить, сделав вид, что не заметил выпада в свой адрес, заверил Петра, что справлюсь и отпустил их. Беременным не просто, особенно на поздних сроках…

Вытащил из багажника свою старую гирю, что привёз из деревни. Теперь у меня полный набор, на обе створки ворот. Сумки с гостинцами из деревни нам и Балдину, а также наши вещи пришлось нести из гаража в руках. Ничего, чуть-чуть осталось.

Придя домой, сразу сделал несколько звонков. Первый отцу. Вспомнил, как он волновался. Сообщил, что всё нормально, доехали и туда, и обратно без приключений. Пётр хорошо водит, быстро всё вспомнил. Ещё раз поблагодарил отца за канистру.

– Мне там за три рубля нацедили полный бак и твою канистру заполнили до краев. – поделился я с отцом.

– Ну, отлично. – обрадовался отец моему звонку. – Спасибо, что позвонил.

Второй звонок сделал Константину Сергеевичу в «Знание». Попросил его организовать мне лекцию в соседнем НИИ.

– А что там такого интересного? – поинтересовался Ионов, записав адрес института.

– Да, ничего особенного… Однокурсники просят подыскать им организацию, где можно было бы поработать летом в составе стройотряда. – отмазался я. – Хочу лекцию прочитать, да познакомиться там с начальством.

– О, студенческий стройотряд? – удивился он. – Похвально, похвально. Хочешь, я тоже поспрашиваю?

– Конечно! Спасибо. – обрадовался я. – У нас почти вся группа летом работать собралась, и мальчишки, и девчонки. Парней человек двенадцать, им деньги нужны, готовы на тяжёлые работы. Девчонки, человек шесть, на подхвате. Или можно им отдельный объём работ где-то рядом. Такие идеалисты, представляете, Константин Сергеевич, собрались заработок за один день в Фонд Мира перечислить для голодающих детей в Африке.

– Похвально, похвально. – повторял задумчиво Ионов. Похоже, уже думал над моим вопросом.

Мы попрощались. И я повел собаку на улицу.

Григорий с Родькой уже ждали меня.

– Ну, что нового? – спросил я, протягивая Грише руку.

– Да что нового? Выходные были. Вот, завтра, по моим подсчетам, уже должны получить письмецо от мамаши Лины в Министерстве…

– Ну, ждём… – задумчиво сказал я. – Кстати, спасибо, что с собакой выручили.

– Не за что! – отозвался Родька и помчался с Тузиком, отобрав у меня поводок.

Шли с подполковником молча. А что тут скажешь? Не говорить же «на всё воля божья». И помочь чем, не знаю. К Балдину каждый раз бегать неудобно… А то добегаюсь так, что на мои звонки отвечать попросту перестанут.

На следующий день напряжения у Григория заметно прибавилось. Похоже, он искал, чем бы себя занять, ни с того, ни с сего пообещал прибраться во дворе, осколки собрать и погонять пацанов, чтоб во дворе больше плитку не били.

Посочувствовал ему мысленно, представив себя на его месте. Уезжать меньше, чем через две недели, а тут не знаешь, собираться тебе или нет.

В университете между парами ко мне подошла, вдруг, Эмма Эдуардовна. Сама подошла и даже извинилась.

– Должна признаться, – сказала она, сильно нервничая, – не поверила тебе. Думала, дурацкая шутка… Но из секретариата Верховного Совета запросили характеристику на тебя. – теребила она поясок платья. Что ж она так нервничает? Тут же осенила догадка. Да она боится, что я во время поездки в ГДР слишком много видел! – Я уже всё подготовила, лично отвезу сегодня и передам в кадры. Характеристика хорошая, не переживай…

– Спасибо, Эмма Эдуардовна. – искренне поблагодарил я, желая успокоить её. А то слишком испуганная какая-то. – Я ваш должник!

– Ну, что ты… – растерялась она. – Я очень рада, что у нас учится такой выдающийся студент.

– Спасибо. – ответил я. – За высокую оценку.

– Не мое, наверное, дело, но не могу не спросить – а как так вообще получилось, что тебе такую работу предложили? – явно набравшись смелости, решительно спросила она.

Ну, честно говоря – да, не ее это дело. Но понятно, что так мне своему замдекана не стоит отвечать. Сам не люблю чванства и барства в других, так что нужен другой ответ. Решил особо не врать, но и всю правду не раскрывать.

– Да это все работа в «Комсомольском прожекторе» виновата. Встретился на одном из предприятий с важным человеком, зацепились языками. А недавно вот он позвонил и предложил, совершенно неожиданно, эту вакансию. Честно, понятия не имею, что у него в голове щелкнуло, что он такое предложение сделал. Но не отказываться же!

Спрашивать, что именно за важный человек мне встретился, Эмма Эдуардовна не стала. Поняла, что я не хочу фамилию светить. Ну и то, что я не все полностью рассказал, только то, что счел нужным, тоже поняла. Она кивнула, слегка улыбнувшись, и пошла по своим делам.

Блин, она поедет сама отвозить эту рекомендацию в Верховный Совет. Неудобно даже как-то так целого замдекана дергать… Надо будет потом ей подарить что-то в благодарность. Да использовать подарок как повод поболтать с ней побольше, чтобы перестала смотреть на меня так странно, и у нас восстановились нормальные отношения. Мне ведь у нее еще, я так понимаю, придется рекомендацию для вступления в ряды КПСС просить. Не так и много вокруг меня знакомых членов партии, что готовы будут меня с этим поддержать. Или, я на самом деле, и не знаю пока, сколько их, поскольку никогда и не интересовался этим вопросом?

Бабушка моя наверняка член партии… но родственники не в счет, вряд ли от них можно рекомендацию притащить. Папаня? То же самое – если и член партии, то мне с этого никакого толку. Гриша! Да, Гриша вполне может быть, все же подполковник, и за границу его отправляют. Но чтобы дать мне рекомендацию, он должен в это время в СССР быть, а я даже связаться с ним не могу, пока он в своем Йемене. Так, кто еще… Константин Сергеевич из «Знания»? Вот он сто пудов должен быть членом партии… и отношения у нас, вроде бы, вполне рабочие. Балдин вот еще… но нет, это уже перебор, еще и за этим к нему с просьбой идти. Ладно, надо просто иметь в виду, что ближе к восемнадцати годам такие люди у меня железно вокруг должны быть.

Подмосковный город Быково. Городской дом культуры.

Инга Леонтьевна не могла найти себе места и решила позвонить дочке на работу в обеденный перерыв, надеясь, что народу в лаборатории будет поменьше и Лина сможет поговорить с ней. Лина сняла трубку. Телефонный аппарат стоял у неё на столе, как у начальника.

– Лина, это я. – обрадовалась Инга Леонтьевна. – Ну как ты?

– Ой, мам, не спрашивай. Отец Гриши приходил, обещал мне на работу написать, если у сына проблемы на службе будут… Сама понимаешь, что в этом письме будет…

– Да как же так? – сильно забеспокоилась мать. – Это ж я написала. Причём тут ты?!

– Не надо было вообще никуда писать… – расстроенно упрекнула мать Лина. – Во всяком случае, со мной сначала не поговорив, так точно…

– Ну, что сделано, то сделано. – на автомате ответила Инга Леонтьевна, судорожно сглатывая.

– Всё, мам, не могу больше говорить. – дочь положила трубку.

Надо срочно ехать в Москву. – решила Инга Леонтьевна и побежала к заведующей отпрашиваться.

После пар позвонил Сатчану, узнал, как дела.

– Работаем, предварительные согласования сейчас заканчиваем. Всё на мази. – радостно сообщил он.

– Ну и прекрасно. Держи меня в курсе. – попросил я.

Раз уж возобновил поездки на стрельбище, то лучше не бросать, а то опять долго собираться буду. Поехал домой и сразу зашёл к соседям во второй подъезд. Григорий с радостью согласился съездить пострелять.

– Хоть руки чем-то займу. – сказал он.

– Тогда я сейчас домой за ключами. – сказал я. – Выходите, в гараж за машиной пойдём.

Перекусив чисто символически, выскочил во двор, где меня уже ждали отец и сын Гончаровы. Недавно узнал, как их фамилия, пацан какой-то мимо нас проходил и поздоровался с Родькой:

– Гончаров, привет!

Дошли до гаража и оттуда поехали на машине в часть.

Капитан КГБ Румянцев, сидя в своём кабинете, занимался текущей рутиной. Разбирал поступившие запросы, раскладывая их по приоритетности. Как вдруг он застыл над очередным запросом, прочитав его несколько раз.

Секретариат Верховного Совета СССР запрашивает разрешение на оформление на работу Ивлева Павла Тарасовича 1955 года рождения в качестве референта с доступом в отдел специального хранения Библиотеки им. Ленина.

Память у капитана была профессиональная. Паренька этого он хорошо помнил. Да, необычный, да, интересный, да, многообещающий… Но чтоб вот так, с первого курса сразу в Верховный Совет на службу? Откуда там про него узнали вообще?

Капитан взял запрос и пошёл с ним к начальству. Полковнику точно будет интересно… Тем более надо с ним согласовать ту самую лекцию Павла Ивлева по линии «Знания», прежде чем запрос туда отправлять. Мало ли, он уже передумал…

Постреляли очень результативно, все остались довольны. Попрощались с инструктором и поехали к себе. Заперли в гараже машину и пошли через магазины домой. По дороге поделился с Григорием, что одному знакомому генералу надо подарок на день рождения сделать. Абы что покупать не хочется. Подполковник сразу включился в мою проблему и предложил помочь выбрать. Мы направились в ближайший гастроном у метро и зависли перед полками с алкоголем.

Москва. Дом Ивлевых. Квартира Гончаровых.

Андрей Егорович проводил сына и внука гулять и занялся стряпней. Хозяйки в доме второй год уже как не было, супругу старый схоронил и, если б не внук, наверное, и сам бы отправился вслед за ней. Но пришлось мобилизоваться, стиснуть зубы ради мальчишки. Андрей Егорович не простил бы себе, если б Родька в детском доме оказался. Не хотелось проверять, отпустят ли сына с зарубежной службы, если внука из-за его отсутствия в стране начнут в детский дом пристраивать… Так что – надо продержаться, пока Гриша родину защищает на дальних рубежах…

Начистив картошки для жарки и луковицу, старый налил на сковороду подсолнечного масла и стал прямо в сковороду на руках кромсать картошку.

Не успел он и трети нарезать, как в дверь постучали.

На пороге стояла пожилая незнакомка.

– Вы отец Григория? – спросила она.

– Да… – удивленно ответил он.

– Мне надо с вами поговорить. – нерешительно топталась она на пороге.

– Ну, проходите, раз надо. – ответил старый и пропустил её в квартиру.

Разувшись, она прошла в кухню. Было видно, что незнакомка очень нервничает.

– Я мать Лины. – повернулась она к Андрею Егоровичу, тут же сильно помрачневшему. – Она не виновата. Это я, дура старая. Не ломайте жизнь девочке. Мне на работу пишите. Это я дура, написала то письмо… – она била себя рукой в грудь при этом, а дед стоял, как скала, мрачный и неприступный.

В отчаянии она бросилась к нему.

– Ну, хотите на колени встану! – вскричала она и сама не поняла, как слезы покатились у нее из глаз. – Что ж я наделала?! Работа это единственное, что у дочки хорошего было в жизни. А теперь и этого не будет…

– Мать есть, уже хорошо. – тихо проговорил дед и уже громче добавил: – Не реви. Не буду я никуда писать… Но это только, если у сына проблем не будет с вашей писульки… Не заслужил он такого… честно и верно служит своей стране, в не самых простых условиях.

Услышав это, гостья взглянула на него, как будто ушам своим не верила.

– Правда? – с надеждой в голосе спросила она.

– Правда. – недовольно ответил старый.

– Ой, спасибо! – чуть не кинулась она его обнимать. Но в этот момент ей в нос явственно ударил запах чего-то горелого.

Оглянувшись на плиту, она всплеснула руками. Но деду в данный момент было плевать, что у него что-то там подгорело. Он понял, что неожиданная гостья услышала только часть им сказанного, как с женщинами часто бывает, только то, что хотела услышать, и надобно повторить для лучшего понимания:

– Повторю еще раз – если у сына не будет проблем. Если будут – что хотите делайте, бегайте на поклон к Министру обороны, письмо свое отзывайте, пока его не отмолите. А не справитесь… другой разговор тогда начнется. Ничего он вашей дочке не обещал, чтобы его службу так подло гробить.

В конце концов, мы остановились с Григорием на подарочной упаковке из трёх бутылок армянского коньяка. Шёлковая белая подкладка в коробке выглядела очень солидно, как раз по-генеральски. Если такой подарок Балдину не понравится, то не знаю уж чего тогда и дарить.

У нас с женой ещё курсы водительские сегодня, поэтому поспешили из магазина сразу домой.

Москва. Дом Ивлевых. Квартира Гончаровых.

Вернулись домой отец и сын Гончаровы в хорошем настроении. Родька был счастлив от общения с отцом и очень им гордился. Григорий это чувствовал. Иногда он замечал у сына грустный взгляд, когда тот думал, что его никто не видит. И чем ближе к концу отпуска, тем чаще это стало случаться. Задумавшись, Григорий пропустил Родьку вперёд себя в квартиру.

– Здравствуйте. – с кем-то поздоровался тот.

Григорий сделал шаг вперёд и увидел отца, сидящего за столом, а у плиты хлопотала… Линина мать. Вот так встреча… И совсем не приятная для него, однозначно!

Несколько мгновений они изумленно смотрели друг на друга. Потом Инга Леонтьевна засуетилась, развязала фартук, поспешно попрощалась и ушла.

– И что она тут делала? – прошёл Григорий в кухню и вопросительно уставился на отца.

– Картошку жарила. – невозмутимо глядя на сына, ответил дед. Не рассказывать же ему, что пригрозил бабам письмо Лине на работу написать… – Давай, попробуем, что у неё получилось.

Галия уже ждала меня. Показал ей подарок для Балдина.

– Солидно выглядит. – одобрила она.

Мы быстренько собрались и поехали на курсы.

Инга Леонтьевна зашла к дочери, но не застала её, Лина ещё не вернулась с работы. А завтра рабочий день, с утра на работу, а еще надо до Быково добраться. Инга Леонтьевна не стала дожидаться дочку, написала ей записку, что работает над тем, чтобы дед Гриши никуда ничего не писал, и оставила на столе на кухне на видном месте.

Пусть, успокоится и живёт дальше спокойно. – думала Инга Леонтьевна, спеша к метро. – Хотя, и Линин кобелино хорош собой. И старый у них ещё вполне себе крепкий. Что ж мужики-то такие капризные? Кого им надо? – с досадой думала она.

Капитан Румянцев прошел немного вдоль по коридору, постучал в дверь кабинета и тут же открыл её.

– Разрешите, Павел Евгеньевич?

– Заходи Петрович. – позвал хозяин кабинета. – У тебя такой вид, как будто Дзержинского только что видел.

Олег Петрович положил перед ним запрос из Верховного Совета на Ивлева.

Павел Евгеньевич пробежал по нему глазами и отложил перед собой, глубоко задумавшись.

– И что ты по этому поводу думаешь? – спросил он подчинённого.

– Семимильными шагами идёт.

– Большому кораблю, большое плавание… – возразил ему собеседник. – Давай, приглашай его к нам с лекцией, раз уже приехал из ГДР. Хочу сам на него посмотреть.

Вернувшись в свой кабинет, капитан Румянцев затребовал к себе досье Ивлева.

Общество «Знание». Кабинет Константина Сергеевича Ионова.

Константин Сергеевич был в кабинете один. Скоро конец рабочего дня и он уже начал собираться домой. Вдруг зазвонил телефон.

– Константин Сергеевич? – услышал он из трубки строгий голос.

– Да. Слушаю вас. – ответил он, сразу заинтересовавшись тем, кто может так официально представляться. Такие интонации звучали в голосе, как будто его куда-то повесткой собрались вызывать. Когда-то, было время, офицеры с таким голосом звонили, вызывая его на военные сборы. Но вот только давно прошло то время, когда от него могла быть польза для армии…

– Капитан госбезопасности Румянцев Олег Петрович. – представился собеседник. – У нас запрос – прислать к нам Ивлева Павла Тарасовича для проведения лекции. – настойчиво потребовал он.

– Да. Как скажете… – растерялся от неожиданности Константин Сергеевич. – Когда? Куда? И какая будет тема лекции? – опомнился он.

– Тему лекции и её содержание мы согласуем непосредственно с Ивлевым заранее. Обеспечьте явку Ивлева завтра в 10.00 в Комитет.

– Да-да… – торопливо записывал за капитаном Румянцевым Константин Сергеевич.

Надо звонить Гаврилиной. – подумал он, когда капитан попрощался с ним, оставив все указания.

– Эммочка Эдуардовна, приветствую, Ионов. – дозвонился он замдекана. – Студента твоего Павла Ивлева завтра в 10.00 в Комитете Государственной Безопасности ждут. Сними его с занятий, пожалуйста. Нет-нет, всё нормально, лекцию хотят в его исполнении послушать… Это же мой профиль, чего бы я иначе звонил? Нет, я сам ему сейчас позвоню… Кто ж его знает, сколько его в Комитете продержат?.. Спасибо, Эммочка Эдуардовна. Всего хорошего.

Это что ж получается? Павел с Комитетом сотрудничает? – озабоченно думал Константин Сергеевич. – А как же подарки? – с ужасом вспомнил он, как брал у него подарки от коллективов, да еще целыми ящиками…

Лучше не буду больше ничего у него брать. – решил он. – Бережёного бог бережёт.

Не успели мы раздеться, вернувшись домой с курсов, как зазвонил телефон. Звонил Константин Сергеевич из «Знания». Огорошил меня тем, что я завтра к 10 утра еду в КГБ. С Эммой Эдуардовной он договорился, освободил меня на целый день. Потребовал записать, куда мне завтра явиться. О, капитан Румянцев, знакомые всё лица. И что на этот раз? Отчитаться за поездку в ГДР?

– Позвольте… – сообразил, наконец я. – А почему вы мне об этом сообщаете?

– Они хотят, чтоб ты лекцию у них прочитал. – торопливо ответил он.

– Правда? А что за тема? – удивился я.

– Тему мне не назвали, сославшись на секретность. – скупо выдал Константин Сергеевич.

– О, как! – ещё больше удивился я.

– Да-да. Завтра явишься в Комитет, тебе всё объяснят. И скажут, когда лекция.

– Ну, огорошили вы меня. – откровенно признался я. – Но делать нечего, завтра поеду к ним.

– Давай, удачи. – попрощался со мной Константин Сергеевич.

Надо же, уже и с занятий меня отпросил… А вот голос мне его не понравился – как-то зажато он со мной разговаривал… Прежние приятельские нотки куда-то исчезли совсем.

Но ладно, сейчас не до этого… Что же Комитету надо? Не связано ли это с моим трудоустройством в Верховный Совет? Но причём тут лекция?

– Кто звонил? – поинтересовалась Галия.

– А, это с работы. – не стал я пугать жену. – На завтра немного планы поменялись.

– Сильно? – подошла ко мне жена. – Нас в гости вечером завтра пригласили…