Эффект Буратино
Я наклонил голову и быстро прошел мимо.
Владлен не отвечал целый час. В конце концов, я отправил ему на мобильник сообщение и занялся своими делами. Он позвонил только после обеда.
– Владька, с меня бутылка, – быстро сказал я. – Мне бы узнать про одного Кисляка В.П.
– А что случилось? – буркнул Владлен. – Опять, небось, твоя подпольная фирма?
Слышно было, что он чем-то расстроен, и я сменил тон на уважительно-заискивающий.
– Понимаешь, он получал заказ, я это точно знаю. Думаю, он и адрес знает. Только вот их в справочнике четверо…
– Копался уже, – проворчал Владлен. – Откуда про заказ знаешь?
– Да его по ошибке на мой адрес отправили. Ну, я и полюбопытствовал, – виновато сказал я. – А мне понравилось. Вот, теперь хочу себе тоже такую вещь заказать, а адреса не знаю…
В конце фразы я уже чуть ли не сюсюкал.
– Ладно, помягчел он. – Не обещаю, но попробую. Не исключено, что никто ничего не скажет. Особенно, если такая вот скрытная фирма. Но я постараюсь…
– Спасибо, старик, – вздохнул я. – Честно говоря, я и сам не очень надеюсь.
Вечером я без аппетита поужинал, пощелкал кнопками телевизора, но ничего интересного не нашел и, наконец, не выдержав, позвонил Алене.
– Завтра пойду посмотрю, – сказала она, выслушав мою тоскливую речь. – Что-то не верится мне, что все так уж плохо. Когда на базарах начинают что-то крутить, считай все. Идея себя изжила. Ну, как игровые автоматы. Ведь на каждом углу торчат, никто внимания не обращает. А про такие ларьки я и не слыхала ничего. Ты не ошибся? Может быть что-то похожее? Ты же сейчас в своеобразном стрессе, вот и чудится…
– Уточню, – пообещал я. – Но он же не один. И эта бабища, и очередь…
– А я, между прочим, по тому номеру позвонила, – помолчав, сказала Алена. – Что ж ты не спрашиваешь?
– Да ты что? – сказал я. – Так быстро? И что? Тебе пообещали?
– Ну, не все сразу, – засмеялась она. – Меня выслушали, поблагодарили и сказали, что обязательно со мной свяжутся.
– И все? – разочарованно спросил я. – А я-то думал, что ты завтра же поедешь за прибором.
– Не исключено, что они меня проверяют, – пожала плечами Алена. – Но уже то, что меня сразу не отшили, внушает надежду.
– Нам, наверно, лучше пока не общаться, – сказал я. – Кто знает, насколько у них раскинуты сети.
– Ну, ты скажешь, – засмеялась она. – Глубоко законспирированная и широко разветвленная шпионская сеть. Тотальная слежка за всеми изменниками жен… Ладно, если что узнаю, позвоню. Целую.
Я положил трубку и снова включил телевизор. Хоть раз за день новости посмотреть…
Пока шла реклама. Симпатичная девушка убеждала, что теперь не нужна будет никакая мебель, никакой ремонт и вообще… Я сделал погромче. «…Я забыла обо всех своих проблемах», – ворковала счастливая обладательница прибора. – «Мы с мужем так хотели сделать евроремонт, купить новую мягкую мебель, холодильник… Но, посоветовавшись, решили потратить все сбережения на этот прибор. Теперь мы можем менять мебель хоть каждый день. Все друзья завидуют нашей квартире. Сегодня мы живем в пентхаусе, а завтра в бунгало. Советую всем…» Я схватил пульт и переключил канал. «… Но ученые всего мира бьют тревогу. Пока никто не может сказать, как влияет это прибор на кору головного мозга…», я нажал кнопку еще раз: «…Чисто этические проблемы. Используются самые низменные, самые потаенные инстинкты…». Я выключил телевизор и ошалело потряс головой. Что это было? Может быть, я действительно, уже «теряю ориентацию»?
Сгоряча я решил снова позвонить Алене, но взглянул на часы и передумал. Было уже поздно. Поколебавшись, я снова взял пульт и включил телевизор. По всем каналам шла обычная программа. Я терпеливо дождался блока рекламы и просмотрел его весь, чего не делал никогда. Потом проделал ту же операцию на втором канале, потом на третьем… Нет. Ничего нет! Я снова выключил телевизор, достал из бара недопитую бутылку «Hennessy» и, налив бокал, залпом выпил его до дна.
…
День, как говорится, не задался. Шеф с утра был не в духе, раздавал направо и налево словесные зуботычины. Мне пришлось ехать к поставщикам для уточнения объемов и сроков. В контору я вернулся уже после обеда. Развернув тормозок, я налил из общественного чайника кипяток и тут же вспомнил, что так и не купил сахар. Пить чай без сахара не хотелось и я, чертыхнувшись, пошел к секретарше занять пару ложек. Конечно, телефон зазвонил именно сейчас. Я с трудом проглотил кусок бутерброда и поднял трубку.
– Привет, – сказал Владлен. – Твои Кисляки В.П. слыхом не слыхали ни о каком приборе и, тем более, его не заказывали. Ты доволен?
– Спасибо, Владька, – вздохнув, сказал я. – Я так и думал.
–Кроме того, – коварно продолжил Владлен, – один из них виртуальный. Телефон есть, адрес есть, а вот самого дома, и даже улицы, не существует. Так что, пока. Бутылки, так и быть, не нужно.
Я машинально дожевал бутерброд, запивая его чаем без сахара. Вот, значит, как? Нет Кислюка В.П., не было рекламы по телевизору… Кстати, на рынок бы сходить, проверить… Если и там ничего нет, то какой отсюда вывод? Да такой и вывод … Звонок телефона снова прервал мои мысли.
– Ремизов, привет, – прощебетала Алена. – Я с рынка звоню…
– И там ничего нет, – угрюмо уточнил я.
– Нет, – удивленно подтвердила она. – А ты уже сам видел?
– Видел, – буркнул я. – Пока.
– Степка, подожди, – заторопилась она. – Что это с тобой? Мне тебе кое-что рассказать надо. Не по телефону…
– Слушай, я сегодня должен на посту до звонка отбарабанить, – сказал я. – У шефа критические дни, вернее, часы. Его генеральный за что-то харчит, а он на нас стрелки переводит. Ну, а я у него с некоторых пор в особом почете.
– Ладно, я поняла, – вздохнула Алена. – Только ты учти, я тебе такое расскажу…
На самом деле мне хотелось хоть полдня посидеть в относительной тишине и покое. Как ни странно, здесь, в этом прокуренном офисе, я чувствовал себя словно в маленькой крепости, которую почему-то обошла разведка неприятеля.
Итак, подведем итог: на рынке виртуальные ларьки, по телевизору – виртуальная реклама, на мой адрес попал заказ виртуального заказчика… А что же у нас реального-то? А реального у нас – только растаявшая ледышка, бывшая в прошлой жизни рычажком от унитаза. Владлен сказал бы, что следствие заходит в тупик. Вещдоков маловато … Да я и сам вижу, что маловато. Вещдоков в самый раз на психушку. Ну так, на первую беседу… А знаю ведь я, где их искать, эти самые вещдоки… Знать-то знаю, а как?… Мышь рылась, рылась и дорылась до кошки… Ну, да ладно, Ваше благородие, госпожа удача, пока ничего очень серьезного не произошло, будем надеяться, что и дальше, тьфу, тьфу…
Телефон зазвонил снова. Я снял трубку, нехотя отозвался.
– Степка, ну ты что? Я уже не могу больше, трусится все. Давай, приезжай скорей! Хотя нет, я сама приеду. И не вздумай отказывать! Все уже еду…
Я положил трубку и покачал головой. Ну, Алена. Ну, напор. Может быть, правда, что-то узнала? А если она была ТАМ? У меня екнуло сердце. Да пошел он со своими договорами и накладными, в самом деле…
Алена ждала у подъезда. Увидев меня, она выскочила из машины и, подхватив под руку, потащила в подъезд. Мы молча вошли, нет, почти вбежали в подъезд, молча протиснулись в лифт, и только там Алена, прижавшись губами к моему уху, заговорщицки прошептала:
– Я была ТАМ!
Я закрыл глаза и прикусил губу. Ну, все… Только не поддаваться панике. Логика! Жесткая, четкая логика! Хотя, кто его знает, что еще она мне сейчас преподнесет…
– Ой, Степка, чего я видела… – заторопилась Алена, как только за нами закрылась входная дверь. – Я там такое видела…
– Чай будешь? – перебил я, помогая ей снять манто и изо всех стараясь выглядеть равнодушным.
– Да какой чай?! – завопила она. – Я там тебя видела! Тебя!
Манто выпало у меня из рук. Я ошеломленно повернулся и на непослушных ногах подошел к ней.
– Меня? Как меня? И что я делал?
– Нет уж, подожди, – засмеялась она, прыгая с размаху на диван. – Так неинтересно. Давай по порядку. Кстати, ты что-то говорил про чай…
– Это была неудачная шутка, – сказал я. – Валяй, рассказывай.
– Они позвонили мне утром…
– А кто, кто звонил? Какой голос? – взволнованно спросил я.
– Да подожди, не перебивай. Секретарша звонила, кто же еще. Сказала, что мой заказ рассмотрен, и что результат положительный. Напомнила о стоимости и сказала, что вышлют за мной машину, когда мне будет удобно. Я сказала, что у меня есть машина и спросила адрес. Но она объяснила, что у них такой порядок, и что сама я все равно их не найду.
– Ну, дальше, дальше, – нетерпеливо сказал я.
– Ну, я сказала, что мне удобно сейчас, а после обеда я занята. Тогда девушка велела мне ждать в течение получаса. Сказала, что за мной заедут двое их представителей.
– Один белобрысый, да? – быстро вставил я.
– Ну да, – удивленно сказала она. – А ты откуда …
Но я махнул рукой, чтобы она продолжала.
– Ну, мы приехали куда-то в район Шайбы. А там, хоть убей, я ничего не поняла. Куда свернули? Куда въехали? Во все глаза смотрела, старалась запомнить, а вот нет… Ничего не помню… Ну, к воротам подъехали, один вышел, нажал кнопку, что-то сказал, нам открыли.
Я молча смотрел на Алену, стараясь не пропустить ни одного слова.
– Двор красивый такой, – она вдруг перешла на шепот. – Как в английском парке. Все строгое: плиточка, газончики, статуи какие-то… Один забежал вперед, открыл дверь в офис, и я, честно тебе говорю, я обалдела… Я такого в жизни не видела. Даже в кино. Шик! Просто шик!
– Алька, конкретней, – взмолился я. – Про офис я уже все понял.
– Сначала они рассказали мне про фирму…
– Подожди, – снова перебил я. – А кто рассказывал-то?
– А менеджер вышел. Представительный такой, седой. Баритон красивый. Не говорит, а поет прямо. И напел он мне такие вещи, что даже не по себе стало. Представляешь, этот прибор, что у тебя был, это только так, забава. Игрушка для индивидуального пользования. Он, знаешь, что сделал? Руку поднял и пальцами так -щелк…
Она замолчала и хитро посмотрела на меня, ожидая вопроса.
– Ладно, ладно, давай, – хрипло сказал я. – Без театральных эффектов.
–Ну, и все пропало, – выпалила она.
– Как пропало? – оторопел я. – Куда пропало?
Довольная произведенным эффектом, она засмеялась.
– А вот так и пропало. Как в мультике. Помнишь, «Вовка в тридевятом царстве»? Он тоже там щелкал и какие-то амбалы выскакивали… Так и здесь. Щелкнул, и оказываюсь я в советской конторе конца семидесятых, типа ЖЭКа. Ты не поверишь, даже липучка с засохшими мухами висит. Бр-р-р. Ну, я, конечно, сижу, оглядываюсь… И он сидит, на меня смотрит и улыбается. А потом опять – щелк… И опять красота-а… А он и спрашивает: « Как по-вашему, где Вы сейчас, в настоящем офисе или в нарисованном? Или, может быть, тот был настоящим?». Я сказала, что хотелось бы, чтоб этот… А он: «А вот если налоговый инспектор будет на Вашем месте?». «Ну так Вы ему, наверняка, предыдущий покажете», – говорю. А он смеется: «И Вы думаете, что он засомневается, что настоящий именно тот?»
Он потом мне еще много чего рассказывал, я всего не запомнила. Что-то про связь материи и энергии, ну, которая там…
Она махнула рукой куда-то вверх.
– Ты про прибор рассказывай, – нетерпеливо сказал я.
– Ага, этот менеджер меня так и спросил, хочу ли я взять напрокат прибор, – он, кстати, у них на уровне приставки «Play station» котируется, – или поучаствовать в приключении более высокого уровня. Как он выразился, «в полевых условиях». Только предупредил, что это гораздо больше стоит. Но зато впечатлений… И вдруг предложил мне посмотреть.
– И ты, конечно, отказалась?
– Ага. Но он сказал, что это бесплатно. Что это запись приключений одного клиента, и я просто оценю уровень получаемых впечатлений. Правда, потом он извиняющимся тоном добавил, чтобы я не судила очень строго, так как клиенты порой заказывают очень странные ситуации.
Я сидел, полностью обратившись в слух. То, что она рассказывала, было не только неожиданным. Оно было просто невероятным. Заметив, что она замолчала, я только нетерпеливо махнул рукой.
– Ну и вот. Он извинился и вышел. Сказал, что этим процессом нужно управлять. И еще, чтобы я не беспокоилась, а просто сидела и смотрела. И странно так добавил, чтобы я не бегала, потому что бежать все равно некуда. Я и сижу. Минут пять сидела, потом голова закружилась, я даже за кресло схватилась и глаза закрыла на секунду. А потом открываю…
– Что, что?! – закричал я. – Что дальше было?
– Да не ори, – отмахнулась она. – Мне и сейчас не по себе, а тогда, вообще, чуть не умерла… Представляешь, открываю глаза, а передо мной мужик стоит. Задом. Араб какой-то. Голова платком завязана… Бородища черная… в руке копье… А несет от него, мама родная… И полно их вокруг, мужиков этих. Орут чего-то, мечутся взад и вперед. Женщины тоже стоят с замотанными лицами… И все куда-то вниз смотрят, пальцами показывают. А жара, господи… Пыль, песок вокруг… У меня сразу во все места столько набилось… И на зубах скрипит, и в ушах скрипит, и… ну, ладно… Но я сижу. На камне каком-то сижу, молчу-у! Трусится все, пошевелиться даже боюсь, так страшно…
…Ну, вот. А их вдруг волокут. Двоих. Избитые, жуть! Все в крови, в лохмотьях, одни глаза только и видны. Зыркают направо и налево. У одного проволока какая-то с шипами на голове намотана. Другой – тоже еле дышит, грязный, но поздоровее. И волокут их к крестам, – я только теперь заметила, что на горе два креста стоят… И к этим крестам как стали их прибивать, тут я все и поняла. Какой спектакль мне показывают… Крестилась всю дорогу, не переставая, и «Отче наш» шептала. Дальше-то я уже знала, что будет. Какой-то мужик в белом, главный, что ли, вышел, говорил долго. На этих двоих показывал. Потом опять все орать стали, руками махать… Долго орали. Мне показалось, что кого-то отпустить просят… И правда, главный руку поднял, все замолчали. Он опять говорил, говорил… А потом на одного показывает. Того, что без проволоки. Его с креста сняли и куда-то уволокли. А второй…
На глазах у Алены появились слезы. Она смахнула их и, достав платочек, шмыгнула носом.
А второго… Как они мучили… Я же рядом была. Я все, все видела… Я его глаза видела. Я лица тех арабов видела… Я чуть сознание не потеряла. Сидела и крестилась…
Она замолчала, и некоторое время сидела так, глядя перед собой.
– А потом он умер… И женщины… Как они выли… Слушай, не могу больше, принеси попить чего-нибудь.
Я послушно сходил на кухню и принес из холодильника начатую пачку апельсинового сока и стакан. Налил ей, подал. Алена выпила сок, машинально вытерла губы, продолжая смотреть куда-то в пустыню… Я осторожно дотронулся до ее колена. Она вздрогнула и, поставив стакан на стол, посмотрела на меня. Глаза ее были полны слез.
– А я? Аленка, ты же говорила, что видела меня…
– Разве я не сказала? – она посмотрела на меня с каким-то странным выражением. – Ты же был там, на кресте…
Опешив от неожиданности, я с трудом проглотил комок, поднявшийся откуда-то снизу. «Прости, Господи, прости! Не я это был! Не я! Да что же это делается такое… В церковь! В церковь завтра же сходить…»
С трудом разлепив губы, я не узнал собственный голос:
– Аленка! Ты… ты уверена, что не … Ты же сама сказала, что он весь был кровью залит… Может, это все-таки не я?…
– Ты что, дурак? – У нее мгновенно высохли слезы. – Ты что придумал? Ты на втором кресте был!
– Ф-фу! – обруч, сжимавший живот, разжался, и я смог вздохнуть. – Ну, ты меня напугала, блин… Что, не могла сразу сказать?
– А ты тоже хорош, – огрызнулась она. – Вообще сдурел, с Христом себя сравнивать?
Я схватил пакет с апельсиновым соком и дрожащими пальцами наполнил его наполовину. Выпил. Налил еще.
– А потом мне плохо стало, – тихонько сказала Алена. – Опять закружилось все. Я чуть с камня не упала. Очнулась, когда он меня поддержал…
– Кто? – спросил я.
– Да этот, менеджер. Я, действительно, собиралась со стула упасть. Он только головой покачал. «Вы, – говорит, – очень чувствительны. Пожалуй, полевые впечатления для Вас еще рановаты». И смотрит так странно. Смотрел, смотрел, а потом спрашивает: «А Вы с этим человеком случайно не знакомы? Мне показалось, что Вы за него очень переживали?» Я, конечно, прикинулась полной дурой, глаза вытаращила… «С кем? – говорю, – знакома? С Христом?». Ну, он отшутился, перешел на официальный тон, стал уточнять насчет прибора…
– А ты спросила, как им пользоваться? – снова перебил я.
– Ну, а как же. Сразу спросила. Дескать, как мне настроить программу, которую я больше всего хотела. А он говорит, что это как раз самое легкое. И делать ничего не надо. Прибор определит все сам. Для этого у него есть автонастройка. Понимаешь, он как-то сам на меня должен настроиться. Я про это тоже спросила. А он сказал, что для меня сделают исключение, и что их специалисты все подготовят, а мне останется только включить прибор дома. Уточнил, правда, на какое время выставить счетчик.
– Ну, и на какое же ты его выставила? – поинтересовался я.
– Завтра на всю ночь и послезавтра на всю ночь, – сказала Алена и показала мне язык. – На сегодня с меня хватит. Отдохнуть надо, настроиться… А если не захочу послезавтра, то могу перенести на один день. Для меня это лишними сутками считаться не будет. Но это лично для меня.
Она снова показала мне острый язычок и засмеялась.
– О тебе, о тебе думала… О ком же еще?
– Спасибо, – сказал я с чувством. – Ты настоящий друг! То есть, подруга… То есть… Слушай, кто ты, вообще?
– А, может, «вообще»? – она подвинула стул поближе ко мне и облизнула губы…
– Алька, прекрати, – взмолился я. – Дело ведь уже к ночи.
– Ладно, – вздохнула она. – Я, честно говоря, устала жутко. Поеду домой. Баиньки.
Я проводил ее до машины и, вернувшись в квартиру, сразу пошел на кухню. Бутерброд, наспех проглоченный в обед, давно превратился в белки и углеводы, и желудок настойчиво требовал удовлетворения. Я открыл холодильник и хмыкнул. Набор, предложенный моему вниманию… М-да! Все-таки Танька… Нет! Это запрет! Табу! Так, где-то тут должен быть пакетик пельменей…
Поужинав, я улегся на диван и взял в руки пульт от телевизора. Но изображение на экране никак не отпечатывалось на моей сетчатке. Я был далеко отсюда. Я был возле ларька на рынке… Я был на кресте… Я был в офисе, меняющемся по воле факира… Вещдоки… вещдоки, блин… Нет, только личное участие. Я должен лично выяснить, что скрывается за этим луна-парком… А что, если позвонить из конторы? Допустим, мой телефон они знают. А тот? Вряд ли. Трудно предположить, что за мной установлена тотальная слежка. В конце концов, кто я для них такой?
Я вскочил с дивана и достал из потайного ящичка под баром полиэтиленовый пакетик. Доллары зловещей колодой рассыпались по столу. С минуту я смотрел на них, потом решительно собрал в пачку и уложил в кошелек. Для того дела, которое предстоит мне завтра, они подойдут в самый раз.
. . .
Шеф уже не выглядел перегревшимся чайником. И, хотя крышка на нем еще подскакивала, с огня его явно сняли. Во всяком случае, проходя мимо меня, он даже буркнул что-то вроде «привет».
– Доброго утречка! – со всей возможной вежливостью пропел я удаляющейся спине и даже привстал. Все-таки, видимо, мне сегодня придется снова отпрашиваться.
Я включил компьютер и дал ему команду систематизировать поступления. Сам же принялся выстраивать в уме всевозможные варианты беседы с седовласым менеджером – конечно, если такая беседа вообще состоится. Без пяти десять я не выдержал. Постучал к шефу и, испросив разрешения, набрал заветный номер. Странно, я даже не волновался. Наоборот, мной овладела какая-то наглая решимость. Вероятно от отчаяния. Видимо поэтому, в ответ на вежливое: «Здравствуйте-вас-приветствует-и-так-далее…» я довольно развязно заорал:
– А-а, привет! А шефа можно?
– Простите? – удивилась секретарша.
– Пардон, – сказал я смутившись. – Я думал… А кто мне может подсказать?
Все-таки, я, наверно, выбрал правильный тон, потому что девушка тут же мягко ответила, что на все вопросы постарается ответить она.
– Да вот, мне тут пацаны сказали, что у вас можно неплохо оторваться, – выпалил я, стараясь соблюдать выбранную манеру.
– К нам не обращаются «пацаны», – строго ответила девушка, и я заметил, что голос ее слегка дрогнул, когда она выговаривала это непривычное для нее слово. – Вы хотите сказать, что слышали о нашей фирме что-то хорошее?
– Ну да! – обрадовался я. – Вроде, никакой блокбастер не сравнится, и вообще, приколбаситься можно чумово… С эффектом участия. Да Вы не беспокойтесь, капуста у меня имеется.
Я почувствовал, что девушка на другом конце трубки улыбнулась.
– Насчет капусты мы поговорим попозже, а сейчас скажите, Вы хотите домашнего приключения или чего-нибудь более масштабного?
– Более! – решительно сказал я, косясь на влезшие на лоб очки шефа. – Еще как более…
– Тогда это будет стоить…
– Неважно, – быстро перебил я. – При встрече, о,кей?
– Хорошо, – удивленно сказала девушка. – В таком случае скажите, когда Вам удобно…
– Сегодня, – Я снова покосился на шефа и, вздохнув, добавил: – вечером.
Секретарша, видимо, уже успела привыкнуть к моей манере разговора.
– Отлично! К семнадцати часам за Вами подъедут. Скажите адрес.
– Да у меня и самого «бумер» имеется, – вдохновенно врал я, нагло глядя в круглые глаза за столом шефа. – Я у вас как часы буду…
– У нас такой порядок, – терпеливо объясняла девушка, и я мысленно восхищался ее выдержкой. – Так куда за Вами подъехать?
– Я вас на улице встречу, – сказал я и назвал адрес конторы. – На мне дубленка и шапочка такая, «кавказская». Ну все, жду…
Усаживаясь в машину, я почувствовал легкое головокружение, но отнес это на счет волнения. Внутренние голоса уже несколько дней хранили упорное молчание, и я решил: как будет, так и будет…
…Все шло именно так, как рассказывала Алена, и только распахнув тяжелую дверь в глубине английского дворика, я подавил невольный смешок.
– Ну, блин, Изумрудный город…
Вместо современного холла моему взору предстал огромный мрачный зал в великолепном готическом стиле. Каннелюры колонн терялись где-то далеко вверху. Увидев меня, из-за тяжелой дубовой конторки поднялась секретарша с улыбкой «Как-я-рада-Вас-видеть» и, четко печатая шаг хромовыми сапожками, направилась навстречу. Сапожки гармонично дополняли мышиного цвета галифе с кантом и такой же китель. Улыбка соскальзывала с лица, и девушка ее поминутно поправляла, отчего одна щека дергалась неприятной гримаской.
– Это ко мне, сержант, – прозвучал откуда-то баритон. – Вы можете вернуться на пост.
Девица послушно замерла и, выполнив поворот «на месте кругом!», так же четко вернулась за конторку. Я с удивлением повертел головой, пытаясь определить источник приказания… За колоннами неожиданно открылись невидимые до сих пор двери, и в зал стали вбегать люди. Маски на лицах и привычный по теле -репортажам камуфляжный прикид не оставляли сомнений в профессии новых действующих лиц. Я с любопытством наблюдал за их перемещениями, пока двое неожиданно с силой не заломили мне руки за спину, отчего я издал отчаянный вопль, и пригнули лицом к конторке.
– Готово, босс. – Голос показался мне таким знакомым, что я, скривясь от боли, глянул из-под локтя назад. Там, с мобильником возле уха, стоял белобрысый.
– Давайте его вниз! – приказал баритон.
С заломленными руками меня поволокли вбок и, протащив по лестнице, втолкнули в небольшое помещение, похожее на бендежку сантехника, где – нибудь в подвале жилищного кондоминиума.
Прошло несколько минут. Все это время меня не оставляло четкое ощущение того, что за мной наблюдают. Я встал и тщательно осмотрел все углы своей неожиданной тюрьмы. Никакой телекамеры я не обнаружил, хотя это еще ни о чем не говорило.
– Ну, вот мы и встретились, Степан Владимирович. – Баритон звучал проникновенно и даже грустно. – Вы же очень хотели этого, не так ли?
– Послушайте, Вы, Гудвин Великий и Ужасный, – со злостью сказал я. – Может быть, оставите, наконец, эти дешевые эффекты? Я был о Вас лучшего мнения. Мы что, не можем поговорить по -человечески?
– Увы, – грустно вздохнул он. – Боюсь, Вы воспринимаете все вокруг, так сказать, неадекватно… Вы же, наверняка, думаете, что все это виртуальное?
– Да уж, конечно, реальнее некуда, – усмехнулся я. – Особенно секретарша в галифе, тьфу… В прошлый раз у вас офис гораздо повеселее…
Я прикусил язык, но было уже поздно. Баритон явно повеселел.
– Вот, вот, Степан Владимирович, и я о том же. Вы все дальше суете свой не в меру любознательный нос, как ни стараюсь я его укоротить. Ну, зачем, к примеру, Вы сюда свою подружку прислали? Хорошо, что у нее мозги, так сказать, вполне средние, а вот Вам… С Вами, Степан Владимирович, нам придется поработать. По – хорошему Вы понимать, видимо, не хотите…