– У меня тоже вопрос, – заявил Дан. – Я выиграю в конкурсе? – он имел в виду один из конкурсов, проводимых городом для начинающих парикмахеров.
– Ага. Дэбилъ, – сказало нахальное блюдце, припечатав в конце твердый знак. Даниил лишь хмыкнул.
– Я хоть и не верю в духов, но приятно, – ответил тот.
– Недоумок, – стал дух вновь обзываться. – Хр… др… пвскп, – вдруг стало показывать совершенную бессмыслицу блюдечко, нервно, рывками, ползая по спиритическому кругу.
– Что с ним? – спросила Алсу у Олега. Тот ничего не ответил, сосредоточившись на происходящем. Он вдруг облизнул губы, и я даже на секунду засомневалась, что это он двигает блюдце, играя с нами в игру «Здрасти, это дух пришел!»
Блюдце остановилось, подумало о чем-то несколько длинных минут, не обращая внимания на груз в виде наших пальцев, и опять заскользило, словно ведя наши пальцы следом за собой.
– Салют, – сказал дух и выдал мое полное имя, которым почти никто и никогда меня не называет. – Вы двое первые.
– О чем ты? – удивленно спросил Темные Силы.
– Свадьба, – одним словом сказало блюдце.
– Что свадьба? – не понял медиум.
– Первая, – сказало блюдце, явно противореча само себе. А после стало бросаться нашими именами. – Анастасия, Виктория, Евгений, Алена.
– А я? – обиженно спросил Даня. Между прочим, быть в одиночестве всю жизнь он тоже не хотел.
– И ты, – сказал дух, не дожидаясь, пока наш горе-медиум продублирует его. – Ты неправильный юноша.
Неправильный юноша только хмыкнул.
– Ты много лжешь, – сказал дух. – Многие из вас лгут.
– Что это? – нахмурилась я.
– Так я первая или последняя? – спросила Алена с удивлением, странно взглянув на меня.
– И так, и так, милая, – было ей очень странным ответом. – Ты красивая. И желанная. Но помни, что мать говорит.
Алена поджала губы.
– Сильная девочка, – говорило между тем блюдце, явно имея в виду Ранджи. – Перестань бояться. Учись быть собой. Музыкант, играй, – без перехода добавил дух. Музыкант среди нас был только один – Женька. Он поднял брови.
– Что играть?
– Что говорит сердце, – так же таинственно отозвалось блюдце. – Мальчик, – вдруг сказало блюдце, – опасайся тех людей. Мальчик Олег. Скажи «нет».
Ну, Темные Силы дает. Совсем уже того.
– Хорошо, сделаю так, – совершенно серьезно пообещал Темные Силы, сглотнув – его острый кадык едва заметно дернулся. Может быть, это все же Алсу? Ей надо как-то приструнить друга или направить по другому пути, вот она и старается, зная, что тот верит в сверхъестественную чепуху?
– Мое, – сказал блюдичный дух. – Из последних.
Обзываться блюдце прекратило, но вместо ответа блюдце самым натуральным образом принялось говорить нам чепуху. И сколько бы мы ни задавали вопросов, у нас выходила бессмыслица.
– Стоять…. Тысячи лет… дхф… страдаем в пути… жкхп… не понимаем… аркд… Слепит глаза… Дураки… и я…и я…солнечный свет…живые, я тут… ам-ам… Мы… ндр… бред….шгд8ди….
– Олег, хватит, – не выдержала я.
– В смысле? – перевел он на меня тяжелый взгляд.
– Ну, ты же двигаешь? – напрямую сказала я.
– Не я, – отрезал парень. – Я не играю в такие игры, Настя.
– Алсу, это ты? – спросила я подругу, но та одарила меня таким укоряющим взглядом, что я не нашлась, что сказать, а такое со мной, поверьте, бывает очень редко.
– Это дух, Настенька, – пропел Дан.
Я сощурилась. В это время стало происходить что-то совсем странное. Что-то поменялось в комнате. Стало холоднее. Две свечи погасли, и тут же стало темнее. У меня на спине появились неожиданные мурашки.
Блюдце в который раз поехало к буквам. Медленнее, чем в прошлые разы, но с куда больше силой, буквально заставляя мои пальцы скользить следом за ним.
– Хай, – проговорила черноволосая подруга, не отрывая широко открытых глаз от блюдца. Она, видимо, тоже почувствовала что-то неладное.
– Смайл. Двоеточие и е, – сказало блюдце. Вышла очередная глупость то ли от Олега, то ли от Алсу. А может быть, кто-то из них и сам не осознает, что какими-то микродвижениями двигает блюдце? Может быть, это что-то вроде самообмана?
Может быть, даже я сама?
Эта мысль вдруг успокоила, хотя мурашки теперь полезли со спины на руки и грудь.
Глава 15
Девочка-подросток появилась в темной комнате самого обычного девятиэтажного дома, освещенной свечами и пропахшей шалфеем, довольно поздно. Над тремя парнями и четырьмя девушками, тесно сидевшими около журнального столика в центре комнаты, на котором лежал спиритический круг, предназначенный для вызова потусторонних сущностей, уже витали двое. Один – в форме благообразного, убеленного сединами почтенного дедушки в старом чистеньком твидовом костюмчике, в шляпе и с тростью. Второй – в форме молодого стройного мужчины лет тридцати пяти с длинными темными волосами, собранными в хвост, за спиной которого виднелся чехол с гитарой. Даже в загробный мир он пришел с музыкой.
Дедушка с интересом и ехидцей отвечал на вопросы смертных, касаясь длинной тростью светло-зеленого блюдечка с нарисованной кривой стрелочкой и таким образом двигая его. Дед не скупился и от души обзывал и дурил ребят, среди которых девочка тут же взглядом зеленых глаз нашла Настю. Обычное развлечение среди таких как они. Поглумиться над теми, кто дышит, но хочет залезть своим грязным носом в тонкий, живущий своей особой жизнью, мир мертвых, – это самое простое, безобидное и часто практикуемое. Некоторые подданные этого мрачного мира делают куда более жуткие вещи, когда слышат призывы, особенно призывы тех, кто имеет силу и власть, но не имеет опыта.
– Привет, – шустро поздоровалась с мужчинами, старым и молодым, подросток, чихнув из-за запаха шалфея. Она очень заинтересовалась блюдцем – единственным материальным предметом, который она сейчас могла двигать, словно она – еще живая.
– Салют, девочка, – медленно повернулся в ее сторону длинноволосый мужчина. Лицо у него было бледное и очень печальное, а глаза – карие и неожиданно теплые. А еще девочке казалось, будто бы она уже где-то видела этого человека в черной футболке и черных джинсах, драных на коленях.
– Здравствуй, малышка, – злобно проскрипел и дедушка, оторвавшись от разговора с живыми, и обвел взглядом водянистых глаз ее фигуру, особо остановившись на голых плечах. Его место тотчас занял второй дух. – Нехорошо ходить в таком виде, девочка. Надо одеваться так, как подобает, а не как попало.
– Как хочу, так и одеваюсь, – дерзко отозвалась девочка, заправляя за ухо короткую темно-русую прядь волос, которые не отрастали уже много лет. Дедушка, увидев ухо с тремя проколами, неодобрительно покачал головой. Топик чуть приподнялся, демонстрируя на животе кусочек цветной татуировки в виде бабочки, наколотой справа от пупка.
– Ужасно неподобающе, – сказал старик, укоризненно качая головой.
– На себя посмотрите, – огрызнулась девочка. Ей и раньше всегда указывали, как и что делать, а она всегда начинала беситься. При этом указывали ей не ее родители, чуткие и понимающие люди, а совершенно посторонние.
– Маленькая дрянь, – прошипел дедушка и вдруг оскалился, показав длинные острые пожелтевшие клыки и синюшный язык. Зрачки его стали узкими и багровыми. Черты лица заострились, вытянулись, а нос неожиданно оказался на щеке.
Дух вдруг оказался около девочки, сгорбившись и тянув к ней скрюченные пальцы, но та вдруг зажмурилась и выставила вперед руки, из кончиков ее пальцев полетели искры и… И дедушка словно врезался в невидимую перегородку. Выругался, поскрежетал по ней когтями и затих.
