– Ты знаешь, что в тебя влюблена Ленор. Не я, – я обхватила себя руками, плотнее натянув ткань. – Я не могу тебе дать то, чего ты хочешь. Это тело… оно так и будет на тебя отзываться, но тело – это не я. Я гораздо больше, чем этот ходячий кожаный мешок. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше.
Вместо ответа Люциан шарахнул по полуразвалившейся кладке камина. Изо всех сил. Снова, снова и снова. Я вздрагивала всякий раз, хотя прекрасно понимала, что он меня не ударит. Просто мне каждый раз хотелось перехватить его руку и прижаться губами к сбитым костяшкам, но это же будет… это будет конец. Конец всему. Я вдруг неожиданно отчетливо осознала, что просто хотеть и помешать ему причинять себе боль – это совершенно разные вещи.
Но я не могу… не могу его… что?
– Хватит, – я все-таки перехватила его запястье, ужаснувшись тому, во что превратилась его рука. – Люциан, здесь нет магии, и…
– Мне все равно, – он стряхнул мои пальцы. – А тебе вовсе необязательно делать вид, что тебе не все равно, Лена.
– Я никогда не делала вид…
– Ты все время только и делаешь, что делаешь вид. Сначала – что ты Ленор Ларо. Потом – что ты смертельно обижена на Валентайна. Вопрос только в том, что для тебя самой правда. Ты хоть знаешь, кто ты вообще такая?!
Прорычав мне все это в лицо, он резко обошел меня и направился к той самой портьере, которая прорехами прикрывала окно. Дернул ее с такой силой, что на него полетела пыль, крепление не выдержало и с хрустом и грохотом обрушилось на прогнившие доски, вспоров еще и их. Люциан содрал ткань, которую я подозревала в наличии всяких-разных крылатых жителей (парочка оттуда и правда улетела) и закутался в нее, завязав концы узлами. Из-за взъерошенности и сверкающих глаз в таком наряде он был больше похож на первобытно-пещерного принца, чем на драконьего.
Но ему шло. Ему вообще все шло.
Я обрубила подобные мысли на корню, как и свое сожаление о случившемся. Хотя меня все еще слегка потряхивало от возбуждения, я поплотнее завернулась в импровизированную тогу и пошла собирать свою одежду, чтобы разложить перед камином. Хотела разложить и его, но Люциан перехватил у меня рубашку и пиджак и сделал все сам. Молча.
Потом мы молча сидели, слушая, как дождь барабанит по крыше и стеклам, каким-то чудом уцелевшим полностью. Когда он начал стихать, а тучи, наконец, решили расползаться, уже стемнело.
– Переночуем здесь, – коротко сказал он. – В ночь по такой местности идти не самое лучшее решение. Кроме того, одежда еще не до конца высохла.
Я была полностью с ним согласна и хотела ему об этом сказать, но не успела. Люциан поднялся, взял найденную мной банку и ушел на улицу. Вернулся с совершенно чистой и полной дождевой воды. Открыл окно, чтобы проветрить: дым уползал наверх, вырываясь наружу через какую-то дыру в крыше. Она там явно была, по дальней стене со второго этажа текло основательно.
– Ложись спать, Лена,– скомандовал мне. – Я подежурю.
– Мы можем меняться…
– Нет.
Я посмотрела в открытое окно, где помимо звезд маячили еще два полумесяца и один беременный недокругляшок местных лун. Спать мне и правда хотелось и, поскольку я не представляла, что еще сказать, просто сделала пару глотков из банки и свернулась прямо на дощатом полу. Не очень удобно, ну а кому сейчас легко.
За моей спиной раздалось какое-то невнятное рычание, Люциан приблизился, сел, уложил мою голову себе на ноги, а сам привалился спиной к каминной стене. Так, чтобы видеть окно и дверь.
«Прости меня», – мне очень захотелось сказать ему эти слова. Но я не представляла, за что я прошу прощения.
Поэтому просто вздохнула и закрыла глаза.
Глава 3
Люциан Драгон
«Я его люблю».
Как ножом по сердцу, честное слово. Кажется, если бы всадили в грудь кинжал и пару раз провернули, и то было бы не так больно. От этой боли не получилось избавиться, когда он раз за разом бил кулаком в стену, ни тем более теперь. Саднящие костяшки напоминали о ней, как незалеченный порез. Хотя куда больше напоминала она: девушка, что спала у него на коленях, свернувшись калачиком в какой-то старой грязной тряпке. Прекрасная, как никогда.
Волосы Лены после дождя от влаги завились кольцами, и ему невыносимо хотелось запустить в них пальцы. Все то время, что он просидел, привалившись к стене, рассматривая ее и не смыкая глаз. Спать не хотелось, к счастью, да он бы и не смог. Оставить ее непонятно где без защиты при учете того, что у него не осталось даже крупицы магии.
Как такое вообще возможно?
Наверное, только эти мысли и помогали отвлечься. Люциан не представлял своей жизни без магии, его готовили ко всему, к чему угодно – но только не к тому, что основа основ, его сила, исчезнет в неизвестном направлении. А что самое паршивое, на военном факультете на первом курсе говорили о возможности оказаться в антимагических кандалах или с полуиссякшим ресурсом, но он на это просто-напросто наплевал. Вместо того, чтобы слушать лекцию, занимался какой-то ерундой.
Зря. Возможно, если выслушал бы магистра внимательно, сейчас бы не ощущал себя настолько беспомощным. Лена и то лучше него знала, что делать.
Хотя о таком должен был знать он!
Он, а не она, должен был знать про этот драхов огонь!
Запрокинув голову, Люциан осторожно подвигал затекшие ноги, но она даже не проснулась. Неудивительно, после всего случившегося. Спросить ее о том, что произошло рядом с юкками, он не успел, все закрутилось так быстро, что Люциан едва успевал за событиями. Потом было не до этого. А еще чуть позже вообще говорить не хотелось.
Он не удержался, убрал прядку с ее лица, рассматривая безмятежную, спящую девушку. Что там Альгор вообще сказал или сделал, что она вот так легко его простила? При мысли о темном, кровь закипела, пальцы сами сжались в кулаки. И разжались, когда Люциан коснулся ее нежной кожи, провел подушечками по обнажившемуся плечу.
Было в этом что-то совершенно бесстыдное, вот так к ней прикасаться, когда она не знает. Не чувствует. Но если она спит, значит, сейчас здесь может быть Ленор?
Люциан отдернул руку и больше почти не двигался до самого рассвета. До того, как в запыленные, размытые дождем окна заглянули первые лучи все еще относительно раннего осеннего солнца, а Лена завозилась у него на коленях. Ноги по ощущениям напоминали палки, но, когда она сладко зевнула и открыла глаза, он забыл обо всем. Дорого бы он заплатил за то, чтобы вот так проснуться рядом с ней, и чтобы она была его. Его, его и только его. А после любить ее до умопомрачения.
– Доброе утро, – сказала Лена, мигом становясь далекой и отстраненной.
– Доброе, – ответил он. – Сейчас проснешься – и будем выдвигаться. Лучше не терять времени, драх его знает, где мы вообще.
– Да я уже проснулась. Сейчас только отлучусь ненадолго.
Костер-камин за ночь потух, осталась одна зола и запах гари от бывших стульев, которые он разломал на растопку. К счастью, одежда высохла, и они разбрелись по разным комнатам, чтобы переодеться. Его не оставляло ощущение чего-то безвозвратно упущенного, но поймать это чувство окончательно Люциан просто не мог.
Дождевая вода в банке была единственным припасом, поэтому время терять не стоило не только из-за светового дня и неопределенности, но и из-за отсутствия еды. Поскольку магического резерва не было, ему самому грозила усталость, и очень быстро. После бессонной ночи особенно.
Во время дежурств в гарнизоне магию у него никто не забирал, но Люциан отлично помнил, как это бывает, только что ты на ногах и бодрячком, а потом начинает выключать.
Из дома они вышли так же молча. Огляделись. Вправо и влево простиралось поле, заросшее густыми колосьями тарги. Зерновое, которое используют для помола и выпечки, но дикое: видно было, что здесь уже давно никого нет, никто за ним не ухаживает. Дорога вдоль поля вся заросла травой, не примятой ни с одной, ни с другой стороны, сразу за домом начинался лес.
– Пойдем вдоль поля, – Люциан глянул на солнце. – Даррания… то есть Даррания, к которой мы привыкли – вон там. Где-то. Понятия не имею, сколько нам идти до ближайшего поселения, но как только заработает магия, откроем портал.
Лена кивнула.
– Если устанешь, скажи. Сделаем привал.
– Не устану, – ответила она. – Я тоже хочу отсюда как можно скорее выбраться.
«Как можно скорее избавиться от тебя», – подумал Люциан. Мысленно дал себе пинка и зашагал по не успевшей высохнуть пропитанной дождем земле. Ноги проваливались в грязь – с ботинками точно придется попрощаться, но изо всех бед эта явно было наименьшей.
– Как нас вообще выкинуло сюда порталом, если здесь магия не работает? – задала логичный вопрос Лена.
И правда, как?
– Не представляю, – он покачал головой.
– Портал – это же стопроцентная магия. Значит, мы не должны были сюда попасть.
