Между Мирами: Движущая Сила

Глава 1. На пути к разладу

Холодная зима подошла к концу, уступив место скорой весне. Снег спешно таял в лучах позднего мартовского солнца – луж не было, но все, что выпадало за ночь, днем на разогретых мостовых тут же таяло. Все стремительно менялось и Владимир выходил из спячки. Как и император, которого с каждым нашим визитом к нему, что-то беспокоило все сильнее и сильнее.

– Я бы отпустила тебя одного поговорить с ним, – заявила мне как-то Аня, – но твой последний разговор кончился очередным «приключением», – она выразительно закончила фразу, дав мне понять, что ничего хорошего меня не ждет, если я снова во что-то вляпаюсь.

– Ты же понимаешь, что я не хочу больше таких историй, – поспешно откликнулся я, и не соврал. Мне и правда не хотелось повторения перестрелок. А вот жажда спокойствия не иссякала.

Странно предположить, что в моем возрасте, лишь слегка за двадцать, не хотелось рваться познавать мир. Не хотелось. Все.

Я получил куда больше, чем мог пожелать. А еще в начале лета моей мечтой было разве что машину обновить – и то я сомневался, стоит ли менять старую рабочую лошадку в виде «форда» на что-то новое, дорогое и… вероятно, бесполезное.

Что значит «больше»? Прекрасную девушку, невесту – как о том писали газеты столицы Российской Империи и, надо отметить, ничуть не врали. Должности у меня пока не было, но статус жениха, который тянулся за мной хвостом уже несколько месяцев.

В конце лета впервые это прозвучало на всю страну, но так и не сдвинулось с места за последнее время. Я чувствовал, что меня это подвешенное состояние тяготит сильнее, чем Аню.

Может, она тоже переживала, только не подавала вида. Ведь эта ее современная этика в Университете давала такие плоды, о которых сверстники в моем мире могли лишь мечтать.

И потому мое отчаянное желание быть ближе диктовалось отчасти тем, что я хотел какой-то стабильности. Слишком многое поменялось за полгода с небольшим, чтобы я это воспринимал и принимал правильно.

Пусть старый мир остался позади, когда закончилась история с покушением на жизнь Алексея Николаевича, я остался практически не у дел. А последняя просьба императора тоже не дала какого-то удовлетворения.

Поэтому сейчас я смотрел на Аню, которая почти что дала мне добро влезть еще во что-то, но сам я не хотел этого. Не хотел влезать в новые передряги. Надо было остепениться, передохнуть, успокоиться.

Я не нуждался в средствах, а Империя – в защитниках.

– Как будто ты сам выбираешь, во что может обернуться твое приключение, – сообщила мне Аня. – Мне кажется, что даже в прошлый раз я тебе говорила нечто подобное.

Я лишь кивнул. Она не в первый раз мне об этом говорила, а я старательно пытался следовать ее советам. Да, последнее задание начиналось весьма и весьма просто. Только вот закончилось очередными погонями, стрельбой и… Жаль, Павла не было рядом.

– Я не хочу разрываться между отцом и тобой, – сказала она наконец. – Но мне важно, чтобы и ты себя здесь чувствовал достойно, и проблемы не занимали голову отца.

– Если это дела дворцовые, почему бы тебе не заняться этим? – предложил я.

– Я – и дворцовые дела? – спросила девушка сперва с усмешкой, а потом вдруг посерьезнела. – На самом деле, я с отцом на эти темы не разговаривала, потому что не горела желанием заниматься государством.

– Или городом, – предложил я. – Не то чтобы я хочу тебя чем-то занять, но разве нам не нужно выяснить, что беспокоит правителя?

Теперь Аня всерьез поморщилась и посмотрела на меня так, словно я произнес что-то гадкое.

– При мне папу так не называй! – она продолжила картинно хмуриться и уверенно посмотрела на меня. – Но я никогда не хотела быть нахлебницей. Не хочу, чтобы было как с пра-пра… Константином. Ты же слышал?

– Это история, после которой в вашей семье не употребляют титул «князь»? – улыбнулся я.

Хорошо, что она продолжала шутить. Иначе я бы подумал, что и правда ее обидел. Хотя с ее отношением к моим поступкам и фразам, которое было порой избыточно лояльным, я ощущал себя постоянно обязанным за хорошее отношение. Ведь спас я ее один раз, а избыток был всегда.

– Именно та самая история, – Аня потянулась к телефону. – Надо узнать, когда па сможет нас принять.

Но дозвониться до ее отца нам удалось только через секретаря, который доложил, что Его Величество примет нас обоих, но по отдельности, в пятницу. На календаре была среда.

– Пожалуй, у него и правда много дел. Чтобы в конце зимы он не смог выделить на нас время хотя бы следующим днем…

Истина прояснилась в пятницу, заставив нас обоих провести немало времени за разговорами о том, чего ждать в ближайшем будущем. Страна осталась без адекватного Казначея, а Родион Поликарпов пока что только втягивался. Церемония его назначения уже прошла, но в первые недели сложно было ожидать чего-то глобального.

Разговоры, как и требовалось ожидать, ни к чем не привели, но зато прекрасно убили время. В четверг мы успешно посетили новую театральную постановку, а в пятницу зашли во дворец.

– Вас ожидают в разное время, – напомнил секретарь.

В ожидании очереди, мы разговорились о родне. Мне показалось, что императрицу Аня не видела слишком давно.

– Нет, мы видимся, – неожиданно заявила она. – Ма приходила пару раз, пока тебя не было.

– Она меня стесняется? – удивился я.

– Нет же, глупости говоришь! – воскликнула Аня. – Она приходит согласно правилам приличия. Что если нужно поговорить с дочерью в ее доме, то лучше всего это делать, когда ее жениха там нет.

Я посмеялся на эти правила, но Аня оставалась серьезно. Пришлось убрать улыбку с лица.

– Соблюдение некоторых правил в семейных отношениях иногда все же требуется, – произнесла она поучительно. – Но некоторых – не значит «многих». Не пугайся.

Пугаться я и не думал, но, когда Аня ушла к отцу, а мне предложили пройтись по дворцу, стало как-то совсем не по себе. Почему раздельно? Почему именно так? Ведь, когда Аня звонила, она четко указала, что мы идем вдвоем.

Вариант, что все очень плохо, накрепко засел у меня в голове и не желал оттуда убираться. Спасло то, что с дочерью император поговорил довольно быстро. Но лицо ее было напряженным и потому лучше мне не стало.

– Алексей Николаевич, – постучал я, когда секретарь позволил мне войти.

– Максим! – почти радушно воскликнул император, завидев меня. Стало чуть легче, но от комбинации дурных и не очень дурных мыслей сталей малость не по себе.

– Аня предположила, что у вас полно дел, но все же принять нас время нашлось, – я попробовал сразу же прощупать почту, но при этом не влезть слишком глубоко в дела императора. Влезешь – и не выберешься.

– Полно! Поликарпов справляется, но не успевает за всем. Взял себе троих помощников. Только вот от его работы у меня на душе легче не становится. Совсем! Впрочем, садись. У нас с тобой разговор долгий будет.

– Напугать решили? – попробовал улыбнуться я, присаживаясь на предложенный мне стул с высокой спинкой и подлокотниками.

– Ничуть. А тебя разве когда-то пугали дела?

– Нет, – тут ж ответил я на уж очень провокационный вопрос. – Только вот Аню не очень радуют мои проекты. Да и я хотел бы чего-то более… – и вот здесь я уже задумался по-настоящему. Чего именно мне хочется. От императора эта пауза не укрылась, и он поспешил спросить:

– Более, чем? – тонко намекнув одним лишь тоном, что все случившееся до этого – мелочи и есть работа более глобальная и интересная. Этой смены тональности было достаточно для того, чтобы вызвать у меня сильнейшее любопытство.

– Чем последнее дело. Нет, я не хочу сказать, что мне нужна какая-то кабинетная работа, как была у меня раньше, – смутился я оттого, что пришлось вновь говорить про мой мир, из которого я уже давно убрался

– Я помню твое прошлое. Ты занимался торговлей. Не самое плохое занятие для человека твоего нынешнего уровня.

– Только не говорите, что решили вернуть меня к чему-то подобному, – скривился я, понимая, что в том формате продажника, как я работал раньше, заданий у меня уже не будет.

– Не скажу. Нет. Но ситуация наша требует непростых решений, – Алексей Николаевич вздохнул. – Одно непростое решение нам все же далось, если снова говорить про Поликарпова. Мы его буквально из лап смерти выдернули. Но пока он лишь нарабатывает проекты, мне надо сделать шаг навстречу… стягиванию, – он не сразу выдал последнее слово.

– Стягиванию – чего? – уточнил я.

– Границ. Ты сам говорил об этом, да и прежний Казначей тоже делился проектами, которые я посчитал… не лучшими к реализации в настоящее время. Но! – он чуть пошевелился в кресле, едва заметно растянув губы, – благодаря тебе у нас есть неучтенный источник дохода, который не скажется на инфляции и общем благосостоянии. А пока монетный двор у нас работает исключительно под руководством Его Величества, я могу немного увеличить наши запасы не в золоте, но в реальных средствах.

– Золото по-прежнему остается вне закона, – хмыкнул я. – И напоминание про то, что я работал продажником…

– Плохое слово, – причмокнул император. – Нет, я не хочу, чтобы ты был продажником. Но! – он повторился и это было на него очень непохоже. Я насторожился:

– Никогда еще ваши «но» не звучали так пугающе.

– Согласен. Рискованное дело было бы, но отправить тебя я хотел не слишком далеко, – он выдержал еще одну паузу. – В Штеттин не хочешь?

– Куда?? – ахнул я, навскиду припоминая, где заканчиваются границы Империи. – И это недалеко??

– Так-так-так, откуда столько несдержанности, Максим, – погрозил мне пальцем Алексей Николаевич. Потом встал, достал большую карту и разложил ее передо мной. – Да, это окраина. Но я же тебя в Монгольский край отправляю и не на Дальний Восток. Здесь всего ничего. Пара-тройка тысяч километров. И, я тебя готов хоть сейчас уверить в том, что эта задумка – лучшее, что можно придумать!

– Я внимательно слушаю, – ответил я, хотя более внимательно смотрел на карту.

– Это наши дальние земли, которые, в отличие от Вельска и прилегающих земель, ничем таким не снабжены от природы. Там нет золота, там нет серебра. Но есть люди, которых нужно отвлечь от нехороших мыслей.

– Под нехорошими мыслями вы подразумеваете, – я провел пальцем линию, очерчивая границу на карте.

– Точно так и подразумеваю, – кивнул Алексей Николаевич. – А все почему? Потому что нынешние представители тамошнего дворянства. Прости. Тамошнего… – он забавно высунул язык и сделал вид, что вытирает его. – Приходится проводить слишком много времени с Поликарповым, а он умудряется постоянно ввернуть какие-нибудь нехорошие слова. Липнут, как паразиты. Словом. Штеттин – наша крайняя точка на северо-западе. Люди во многом перемешались за последние сто лет, но сепаратистские настроения все еще сильны.

– Непростую задачу ставите, – прокомментировал я.

– А я пока еще ничего не поставил, я только обрисовываю картину и показываю, какие у тебя могут быть ресурсы.

– Что ж, – вздохнул я, – тогда слушаю.

– Сразу добавлю, что у князя Белосельского, который во Владимире, тут, у нас, проживает, в той части страны какая-то родня есть. Предлагаю тебе познакомиться с ним и заручиться поддержкой сразу же.

– Мы с ним уже знакомы, – сдавленно выдал я, чуть не подавившись при упоминании князя. – Только едва ли он меня в хорошем свете знает. Я же с него долг ростовщику стряс.

– Ох, – присел обратно на кресло император. – Я знаю, что он жуткий скряга и своих денег ни за что просто так не отдаст. Поделись секретом, как? А то двор в свое время раздал некоторые суммы в долг довольно известным личностям… только забрать по-хорошему не получается. А силой нельзя.

– Пришлось прибегнуть к манипуляциям, – коротко ответил я, не вдаваясь в подробности. – Большего я не скажу. К тому же едва ли вы знаете Дитера фон Кляйстера, он же был известен лишь в определенных кругах…

– Нет, не знаю, – покачал головой император. – Но думаю, что наверняка он был неплохим человеком, если ты его знал лично и помогал ему.

– У нас было взаимовыгодное сотрудничество, которое, невзирая на все противоречия, привело меня сюда, – улыбнулся я. – К тому же князь был ему должен какие-то двадцать тысяч в ассигнациях.

– Мелочи, – отмахнулся император. – У него имущества на тысячу раз по столько же, только продавать он его не может. Потому что придется делиться с супругой, а та проматывает… ой, сплетничаю, – он прикрыл рот рукой. – Предлагаю перейти непосредственно к решению задачи, которую я перед тобой еще не поставил. У тебя будет хорошая должность. Я сперва думал, не поставить ли тебя во главе новой силовой структуры. У тебя в этом деле опыта немало. Но потом решил, что кабинетные головы свободы тебе не дадут. И решил – поторгуешь малость. Точнее, займешься не столько торговлей, сколько созданием, производством и сбытом. Но это лишь прикрытие.

– Так и знал, что где-то подвох будет! – воскликнул я.

– Тише-тише, будет тебе, – успокоил меня император. – Просто насчет первого я уже поговорил с Аней. Поездка у вас будет совместная. Помощника толкового выделим, который в бумагах разбирается. Князь Белосельский, если с вами поедет, чтобы от жены отдохнуть – ты ему скажи, что зарплату назначим, согласится сразу, но это если другие методы убеждения не сработают, – пошутил Алексей Николаевич.

– Так, Аня будет знать, что мы занимаемся какой-то там производственной штукой… Проект хоть будет?

– Конечно, – тут же ответил император. – Все же ветка скоростной дороги – это вам не абы что! Но на самом деле вы больше гуляйте, проводите времени вместе. Это будет очень полезно всем троим.

– Троим?? – как-то похолодел я. Вроде бы про ребенка мне ничего не говорили. – А кто третий?

– Да что ты как перепугался! Нервы, что ли, расшатались? – посмеялся Алексей Николаевич. – Первая польза – тебе. Будет хорошо, что у тебя появится какая-то стабильная должность. Во что выльется – не знаю. Может, и не твое оно. Вторая польза – Ане. Вместе вас мало видят. А тут можно сказать, что вы вместе и время проводите, и работаете, вот не сегодня-завтра женитесь.

Я сглотнул слюну, предвкушая третье.

– А еще важно, что вы вдвоем посетите отдаленный регион с практической целью. Покажете и там, и все другим таким же окраинам, что столица про них не забыла. Столица помнит. И знает, что нужно делать. Так что польза – государству.

– Но это то, что мы знаем, что знает Аня, – выдохнув едва заметно, проговорил я. – А что же насчет другой цели?

– Другая цель… Только не зови с собой своих друзей. Ни сыщика, ни итальянцев. Они все – хорошие ребята, но в тех землях избыток чужаков станет опасной затеей.

– Ладно-ладно, – поспешил согласиться я. – Не буду звать.

– Первая задача, которую я поручаю только тебе. Вы будете ходить по местному дворянству, посещать их увеселения и прочее. Слушай и внимай, какие там настроения. Если верха настроены за центр, то переживать нечего. Людей займем работой – и все. Если в верхах все плохо, тогда и это не поможет. А еще есть вторая задача.

– Не многовато ли для пятничного вечера? – насторожился я.

– Нет. В тех местах много крупных городов. Но Штеттин – он как бы на острие получается. Нам бы в тех землях построить хороший оружейный завод… – мечтательно выдал Алексей Николаевич. – Но делать это надо лишь в том случае, если вокруг все хорошо. Если рядом будут враги, движущую силу им прямо в руки давать не стоит.

Я вдруг почувствовал, что мои пальцы впиваются в подлокотники кресла. Не хотелось мне влезать в новые опасности, но как бы император мне не расписывал все в радужных красках, я чувствовал, что лезу в новое осиное гнездо.

Глава 2. Совершенно стандартно

Была уже одна история, которая начиналась примерно так же. Вельск. Кончилась она не массовой резней, конечно. Хотя как назвать гибель всего дворянства, которое в губернии и так было представлено одним приезжим, что начал шахты рыть, да еще матерью и дочерью. Погибшие, посаженные, а из простых людей во время столкновений и того больше пострадало.

Сейчас же меня отправляли буквально на самую границу – Штеттин входил в империю и до границы от него было километров десять, не больше. Чтобы разобраться сперва, что происходит в той области, я решил поговорить с Аней, но та покачала головой:

– Я могу тебе слухов и сплетен передать о том, что там происходит сейчас. Могу процитировать нескольких исторических авторов. Как те земли вошли, как хотели выйти, как остались. Но лучше всего – поговорить с теми, кто ближе всего к тем событиям был, – чуть насупившись, ответила она.

– И это – князь Белосельский, – покивал я. – Ты сердишься?

– Отец сказал, что ты согласен, – дернув бровью, ответила девушка.

– Ты же первой там была! – возмущенно воскликнул я. – И своего согласия я даже после этого разговора не дал, хотя он очень соблазнительно все расписал. Для чего потребуется эта поездка.

– И для чего же? – Аня уселась поудобнее и приготовилась слушать. Мне не понравился ни ее настрой, ни ее поза.

– Что-то не так? – я сел напротив. Этот разговор у нас случился тем же днем. – Ты ожидала чего-то другого от разговора с отцом?

– Нет, от него я ждала как раз какого-нибудь предложения. Если говорить конкретнее, то какой-то даже просьбы. О помощи. Но не такого масштаба.

– Он серьезно сказал тебе, что я уже дал согласие? – удивился я. – Не может этого быть! Я не соглашался!

– Ты хочешь сказать, что отец мне решил соврать? – Аня картинно удивилась. – Не ожидала от тебя такого.

– С чего ты так взъелась? – возмутился я. – Он у тебя прекрасно знает о твоем отношении ко всем приключениям, поездкам и прочему, заботится о тебе и потому…

– И потому лжет о твоих решениях, да?

– Так, стоп, – я поднял руки. Аня, хоть и говорила резко, но даже позы не сменила. Я начал догадываться: – Что за проверки такие?

– Это не проверка. Я лишь хотела узнать, не было ли в вашем разговоре чего-то, о чем он меня не успел предупредить.

У меня брови полезли на лоб. Проверка, надо же! А ведь все начиналось более чем мирно и спокойно. Но скандалить я не собирался. Иначе рисковал получить неприятную ответку, что у меня какое-нибудь отторжение мира идет или чего там еще психологи выдумать могут.

– Не было ничего такого, – ответил я, причем старательно пытаясь скрыть спешку.

Аня в свою очередь продолжила играть, но если скрывал спешку, она безуспешно старалась скрыть улыбку на лице. Губы ее, манящие, как всегда, старательно поджались, а вот глаза поблескивали.

– Скажи ты чуть быстрее, я бы точно решила, что ты врешь. Если бы ты ответил медленнее, я бы предположила, что ты думаешь, что ответить, чтобы я не подумала, что ты врешь.

– Может, хватит уже играть? – предложил я.

– Так заметно? – губки тут же надулись, а брови взметнулись вверх.

– Порядочно, – добавил я и улыбнулся через силу. Вроде бы простой жест вежливости, но эта игра меня порядком утомила. И раздражала, к тому же, потому что слишком неожиданно Аня на меня накинулась. – Тебе рассказать о том, что стало предметом нашей беседы?

– С удовольствием послушаю! – воскликнула она и тут же переменила позу. Теперь она не сидела, откинувшись, а оперлась локтями о стол, положила на ладони голову и сделала вид, что очень внимательно слушает меня.

– Такое чувство, что ты все знаешь и так, – недоверчиво произнес я.

– Какая проницательность! Ведь если я подтвердила тебе, что речь о князе, так почему ты сразу не догадался, что я все знаю? Может, тебе все же есть, что скрывать?

– Неужели у нас с Алексеем Николаевичем могут быть секреты от его собственной дочери? – посмеялся я.

– Кто знает, от каких государственных дел вы меня старательно огораживаете, – наконец-то улыбнулась Аня. И эта улыбка, пусть и вызвала в тепло в душе, все же не успокоила меня окончательно, потому что я так и предполагал дальше, что игра не кончилась.

– Если только от самых опасных, но и я туда не лезу сам, – соврал я. Нет, не соврал. Я же не сам лез в это предприятие.

Аня на несколько секунд затихла, обдумывая, что сказать. Я тоже прикидывал, до чего мы внезапно опустились, раз начали так «играть». В отличие от Ани я не играл, потому что поддался на ее провокацию. Следовало быть более осторожным. Если она заподозрит наличие какого-то дополнительного задания, я вряд ли смогу рассчитывать на ее благосклонность. Даже через благую цель защиты Империи.

А то, что я не соврал – или все же соврал? – решать нужно было не сейчас. Я не изъявил желания принимать участие в дальней поездке. Я бы с удовольствием посидел в кабинете и читал отчеты. Хочется же встать у руля хотя бы в одной ветке правления? Амбиции, что ли, проснулись?

– Даже то, что ты в это все не полез сам, – заключила Аня, – не дает никакой гарантии. Я это уже говорила. И повторю еще раз. Все наши предприятия ничем хорошим не заканчиваются.

– М-да, особенно, когда Третьего отделения формально больше нет, – добавил больше я. И по ее округлившимся глазам понял, что сказанул лишнего.

– Как – нет? Па сказал, что нас будут охранять в поездке.

– Что-то от прежнего Третьего осталось, – поспешил ответить я. – Но ты же знаешь, что в прошлом году очень многие из Третьего лишились своих мест. И рядовые сотрудники, и охрана семьи, и кабинетные – чистка прошла крайне серьезная.

– Почему ты об этом знаешь, а я – нет? – ахнула Аня.

– Потому что отец тебя бережет. Но охрана до сих пор имеется, если что.

– Я ее не вижу.

– Ты и раньше ее не видела, – заметил я. – Не видела, потому что хорошо скрывались, толковые специалисты были. Павел до последнего держался, – я вздрогнул, когда вспомнил, как от него избавился его же собственный начальник.

– Что с тобой? – забеспокоилась Аня.

– Вспомнил, как его…

– Зря я решила эту тему завести, – тут же ответила она. – Не стоило даже начинать.

– Да нет, просто не самые приятные воспоминания. Я ведь его считал почти что неприкасаемым. Знаешь, как всякие шпионы и агенты, их ведь боятся. А тут свои.

– Все, не будем об этом, – она замахала руками. – Чай! – и тут же вскочила ставить чайник.

Я же едва заметно выдохнул. От облегчения, что процедура допроса завершилась. А как иначе? Я и так лишнего умудрился ей сказать. Но все же надо было закончить разговор нормальной темой. История – чем не нормальный пример, который можно и нужно использовать, чтобы вернуть доверие. Вроде бы как и разговор ни о чем, а в то же самое время – полезно.

Полезно ли? Я попытался определить для себя, действительно ли я лгал Ане. Или в моих поступках лжи не было? Если хорошенько задуматься, то я действительно еще не дал согласия. Не высказал его в словах, если быть точным.

Для себя и про себя я еще точно ничего не решил тоже. Но стоило понимать, что если я скажу «да», то мое решение может на наших отношениях с Аней отразиться негативно до крайности. И не факт, что мне удастся скрыть.

К тому, что я вспоминал Павла Трубецкого, вело сразу же несколько моментов. Ведь он довольно часто помогал мне в самых разных ситуациях. Я мог по пальцам пересчитать те истории, в которых шпион, сотрудник Третьего отделения и просто хороший телохранитель, не был рядом со мной или Аней.

Из раздумий меня буквально вышибло – рядом на стол опустилась чашка, доверху залитая теплым, но не горячим чаем без сахара. Напротив вернулась Аня, придерживая свою чашу аккуратно, обеими руками.

– Чего надумал? – спросила она первым делом, еще даже не отпив.

– Это наша совместная поездка, – ответил я. – Почему бы не согласиться? Мы сделаем немало полезного. И для себя, и для твоего отца. Разве нет?

– Для отца – точно полезная. Но получается, что в тех землях он не может доверять никому, кроме нас с тобой? Почему не отправить кого-нибудь из людей, что имеют экономическое образование более глубокое?

– Думаю, дело не в этом, – я порадовался тому, что Аня перестала цепляться к словам. – Это же стандартная управленческая штука. Мы будем лишь контролировать процесс. Мы сами – но, оговорюсь, это лишь как я понял задумку твоего отца – только следим. Сперва надо найти людей, выделить земли, назначить процессы…

– Ты справишься с этим? – спросила девушка, причем выглядела она куда более напряженной и озадаченной, чем пока пыталась раскусить меня. – Потому что держать под контролем десятки и сотни человек очень непросто. Я не уверена, что справлюсь.

– Надо пробовать, – заключил я, стараясь, чтобы это звучало как можно проще. – Если твой отец настолько нам доверяет…

– Брата, которому нельзя доверять, у него уже нет.

Вот так, еще одного мертвеца вспомнили. По коже пробежали мурашки. Дядя и глава службы безопасности, что на пару решили поделить страну и власть. Хорошо, что обоих уже нет в живых. Но Аня скучала в некоторой степени и до сих пор не могла поверить, что все обернулось вот так круто. К Сергею Николаевичу она относилась почти так же, как к отцу, тепло.