Между Мирами: Движущая Сила
– Давай о чем попроще, пожалуйста, – я протянул руку к чашке, но так и не поднял ее: – Наверняка история того региона сильно отличается от того, что я знаю.
– Но в чем-то и совпадает, да? До вашей революции, – напомнила Аня.
– Надо было захватить книжку по истории страны, – сокрушался я. – Было бы куда проще все вспомнить.
– Давай я начну, – предложила она. – Ты помнишь, в каком году Польша вошла в состав Империи?
– В начале девятнадцатого века? – осторожно предположил я.
– В пятнадцатом году, как раз после Наполеона.
– Ага, значит, к нашей Революции они провели почти сто лет… так, – внезапно оказалось, что сроки я считал по-своему, а не так, как нужно. – Но я как-то думал про сто с небольшим лет в составе. Ведь Трубецкой среди прочих проблем упоминал сепаратистские настроения на окраинах. Не уверен, что именно он это говорил, но кажется, упоминалось об этом не единожды.
– Двести лет. Почти двести десять, – уточнила Аня, – Польша находится в составе страны.
– А откуда там все эти… наклонности?
Девушка усмехнулась. Сложная тема не вызывала в ней отторжения.
– Мы же не какой-то там крохотный регион присоединили. Когда-то это была великая страна. Историю, значит, не очень хорошо помнишь?
– Слабо, – скривился я. – С книгами и интернетом под рукой было бы куда проще.
– Интернетом?
– Как большая энциклопедия. В очень узком смысле, – сходу нашелся я.
– А, тогда каждый может быть большим умником. Но здесь я бы даже не сказала, что дело исключительно в истории. Отчасти – да. Там до сих пор сильна местная шляхта, которые упорно не хотят менять своего имени. Почти по всей империи у нас есть только дворяне. Тогда как там… – и она сердито поджала губы.
– Непорядок, непорядок, – я тихонько посмеялся. – А что такого в простом именовании?
– В том, что, если выходят какие-то указы, требуется напрямую отметить, на кого они распространяются. Мы на всю страну показываем, что там есть что-то особое, какие-то полномочия, отличия и прочее. Представь, каково другим?
– Другим?
– В Средней Азии их ведь еще как-то называли. И они хотят сохранить свое историческое название, чтобы тоже иметь какую-то идентичность. Если бы не было примеров, половина тех, кто это поддерживает, отвалилась бы сразу же. И занялись другими, полезными делами.
– Так мы отправляемся даже не в Варшаву, почему так?
– Потому что к востоку от Варшавы уже есть мощное историческое ядро, усилившееся за двести лет. А к западу этого ядра нет. И как раз наоборот, регулярно происходят уколы в наш адрес. Кто-то даже предполагает, что если дойдет до восстания – то именно по причине слишком свободолюбивого дворянства.
– Все начинается с названия, – задумчиво произнес я. – Совершенно стандартно.
– Да, – кивнула Аня.
Я не стал рассказывать ей про наших ближайших западных соседей. Слишком скользкая тема, чтобы упоминать. Придется добавить много тонкостей, в которых я и сам не слишком разбираюсь.
– Так ты дал отцу согласие?
– Дал, – признался я. – И его просьба совпадает с задумками, которые предлагал старый Казначей.
– Поделишься? – улыбнулась Аня. – Это более приятно, чем вспоминать и рассказывать о проблемах. Казначей плохого советовать не должен.
– Проекты скоростных дорог. Помимо единственной, что сейчас идет на восток, он предлагал и другие побыстрее реализовать, – ответил я. Уж очень крепко в моей голове засела эта информация. В отличие от исторических дат, уже смешавшихся с местными событиями. – Но ему мешала нехватка денег.
– Нехватка? – недоверчиво спросила Аня.
– Посмотри на этот город, – ответил я. – У нас, в моем мире, вылизана до блеска – и то не везде – одна лишь столица. Я надеялся, что в этом месте все будет иначе. И, кажется, мы к этому и приходим. Только корень проблем разный. Нет, – я тут же перебил сам себя, потому что в голову пришла другая мысль: – Корень проблем один и тот же.
Девушка отпила еще чаю, испытующе глядя на меня:
– Я уже поумничала, твой черед, – хихикнула она.
– Сила притяжения, – ответил я коротко. – Все та же физика, только на людей повернутая. Чем больше объект, тем сильнее к нему тянутся. Здесь живет семь миллионов человек. И почти все они прибыли сюда за сто лет. У нас примерно та же история, только скорость куда выше. А для того, чтобы приезжим было, где жить, нужно больше строить. Чтобы больше строить – нужно больше рук. Приезжает еще больше людей. Обслуживать – тоже. Еще больше людей. И так далее. Получается развитие ради развития. И рано или поздно все либо рухнет, либо этот процесс надо прервать. Нельзя ехать в столицу только потому, что это – столица, – закончил я.
– Звучит логично, но…
– От Казначея я слышал то же самое. И не только от него. Столица имеет хороший доход, но весь его вынуждена тратить на поддержание самой себя. Для развития идут другие деньги. Ну и дальше в силу вступают законы экономики, инфляция и так далее. Это уже не так важно, – закончил я.
– А сейчас откуда-то появились деньги, – сделала верное заключение Аня.
– Да, появились, причем немаленькие. Как именно это удалось провернуть – я не знаю. Но из Вельска золото поступает мимо Казначея. Нового. Который Поликарпов. Император недвусмысленно намекнул, что денег достаточно, а проект уже готов. Как тут не согласиться? Тем более, что мы начинаем создавать на годы вперед. А там, глядишь, и шляхта переименоваться захочет, – улыбнулся я под конец речи. – Чтобы это произошло как можно скорее, нам надо поговорить с Белосельским. Император намекнул, что у того имеются хорошие связи, поэтому мне с ним надо помириться, а потом…
– Что значит, помириться? – перемены настроения у Ани пугали меня все больше.
– Я много с кем успел поругаться, пока шел к тебе, – мило улыбнулся я.
– Нет, я вполне серьезно спрашиваю.
– Собирайся, поедем к нему, там и узнаешь, как мы с ним познакомились, – ответил я.
– Что, прямо сейчас? – ахнула девушка в непонимании. – Так не делается, особенно если мы едем к князю. Надо договориться, предупредить, узнать. Вдруг у него мероприятие…
– К чему сложности, мы с Дитером к нему и так заглядывали, без предупреждения.
– С Дитером… Ну да, часто слухи ходили, что денег он тратит слишком много.
– Поэтому ты пока собирайся, а я возьму немного наличности, чтобы умаслить его… его… он же не Высочество? – сбился я.
– Нет. Но в банк сходи. А я пока приведу себя в порядок, – Аня подмигнула мне и ушла наверх.
Только бы князь не обошелся мне слишком дорого.
Глава 3. Правила такие
Как бы пригодился мне сейчас какой-нибудь рычаг давления на Михаила Эсперовича. Должен признаться, имя его я вспомнил с невероятным трудом. Мало того, что видел я его уже давно, так и не очень-то его особа на слуху была.
По этой простой причине после посещения банка, которое утяжелило мои карманы на несколько пачек наличности, я озаботился поисками самого князя Белосельского. Проще всего, я был уверен, стоило воспользоваться услугами Третьего отделения или кого-то рядом – сколько всего отделений существует в государстве я до сих пор не удосужился выяснить.
Обратиться к Быкову тоже не прельщало – вроде бы как и друг, а вроде бы и не слишком-то. Через многое прошли, я его вытащил из тюрьмы, куда он по моей милости попасть умудрился и… все. То есть, сдернуть его с места просто так – вроде бы как и неприлично, а если денег предложить? Вдруг это окажется до крайности пошло?
Портить не слишком понятные деловые и как-то по-шредингеровски дружеские отношения я не хотел. И, поколебавшись, набрал дворец.
– Секретариат Его Величества, – суховато прозвучал немолодой женский голос в трубке телефона-автомата. Сама фраза была выстроена так, что от нее этим самым величием веяло. Аж до мурашек. Правда, ощущение было, что Бонд звонил Эм.
– Абрамов, – представился я на всякий случай. Мало ли, не узнали по голосу.
– Максим Бернардыч, здравствуйте, – тем же тоном, с идеальной постановкой речи продолжил голос. – Чем я могу вам помочь? Его Величество занято.
– Мне нужен… – я замялся. – Помощник, осведомленный в делах высшего света, знающий местных князей и… просто помощник, которого я мог бы отправлять с поручениями.
– Я подыщу вам подходящую персону, – проговорил секретариат. – Если позволите, то не позднее, чем сегодня вечером направлю к вам домой документы по некоторым из кандидатов. У вас планируются поездки за границу?
– Нет, – ответил я. – Пока что – исключительно по стране.
– Хорошо, – голос вроде бы даже зазвучал чуть веселее. – Пол имеет значение?
– Не думаю, – быстро отозвался я. – Возраст тоже. Но лучше, чтобы не выглядело, что я помыкаю людьми, которые мне в отцы годятся.
– Принято, Максим Бернардыч. Чем я могу быть еще полезна?
– Пожалуй, все, – ответил я и добавил после короткой паузы: – Хорошего дня.
– И вам, – последовали короткие гудки.
Ух ты, до чего я дошел, подумал я сам про себя. Помощник. Нужен ли он мне на самом деле? Или это просто попытка взять компаньона, которому можно будет довериться? Или самая обычная неуверенность, так как впервые мне доверили дело, в котором я в настоящее время остался совсем один.
– Соберись! – приказал я себе, повесил трубку и вышел из кабины телефона-автомата.
Предстояло теперь отыскать Белосельского. А вот был бы сразу помощник – дал ему поручение и все, иди пить чай. Все же, наличность отягощала не только карманы, но и разум. Потратить хотелось с поводом и без.
Я глубоко вдохнул и заставил себя отправиться домой. Телефонного справочника, чтобы отыскать Михаила Эсперовича как есть, в кабине не было.
– Ты быстро, – Аню я нашел, лишь поднявшись на самый верх. После комментария она вернулась к зеркалу.
– А мы уже куда-то собираемся? – удивился я. – Всего час назад мы…
– Пока ты ходил в банк, я позвонила и выяснила, что Белосельский планировал сегодня вечером ужин. Мы заявимся туда.
– Ты сделала так, что нас пригласили? Или придем без приглашения? – я и не думал передразнивать Аню, но она в ответ лукаво подмигнула, глядя на меня в зеркало.
– Мы не будем врываться. Нас и так впустят.
– Тебя подменили? – я даже присел на край кровати, так и не раздевшись после улицы.
– Не подменили, – Аня, почти одетая, повернулась ко мне лицом. – Я подумала, что у нас дела пошли немного не в ту сторону. Потому что мы с тобой действуем по-разному. Вернее… Нет, не поэтому. Раньше ты почти всегда действовал один. Ты меня искал, вытаскивал, а потом твои дела были сами по себе, отдельно от меня. Согласен?
– А… абсолютно, – проговорил я, не успев до конца переварить все ей сказанное, когда меня буквально вынудили давать ответ.
– Теперь мы вдвоем, делаем одно дело, но пока что ты не привык делиться своей главенствующей ролью, – продолжила Аня, с каждым словом точно нанося новый удар. – Я хочу проверить, каково будет, если я буду действовать, например, твоими методами.
– А я? – только и хватило сил спросить мне.
– Ты можешь продолжать работать теми же способами или тоже придумаешь что-то иное. Новое. Попробуем найти оптимальную комбинацию. Попробуем же?
– Да, – ответил я, чувствуя, что хуже было бы, скажи я «ага».
– Не совсем тот ответ, которого я ждала, – Аня присела рядом. – Тебя что-то беспокоит?
Признаться ей, что меня тяготит сама задача, которую поставил передо мной ее отец, что мне надо скрывать детали, что есть в принципе тайная часть, о которой Ане знать не следует.
А раз не следует, значит, надо быть осторожным и держать ее подальше от дел с самого начала. Так себе ситуация на фоне того, что девушка предложила мне фактически новый этап развития отношений. Пришлось изобретать ответы на ходу:
Сказать «ответственность» – не получится. Буду выглядеть слабым. Говорить про одиночество – тоже затея плохая. Можно подумать, что не рассматриваю ее всерьез.
– Вот же твоя современная этика, – посмеиваясь, выдавил я из себя. – Я даже не знаю, чего ответить, чтобы оно звучало серьезно.
– Мне ты можешь отвечать все, что угодно. Что тебя беспокоит? – произнесла Аня с ощутимым нажимом.
– Ты как-то сильно в мою роль вживаешься, – неуютно поежился я. – Непривычно и сложно. Раз уж ты позволяешь говорить все, что угодно. А если говорить про дело, – я нащупал тему, которую можно развить без ущерба: – Что случилось за этот час? Что за мои методы? Расскажи! – и теперь постарался улыбнуться искренне. Девушка не задумывала ничего дурного, так что вести себя так, точно я ее в чем-то подозреваю, явно не стоило.
– Я предположила, что твои методы по-своему хороши. Выяснила, что у Белосельских должно быть мероприятие сегодня. Ничего особенного, так ужин для близких друзей. Почему бы нам туда не прийти? Постучаться и войти.
– Вежливо, но напористо, – я поджал губы. – Звучит интересно. Почему бы и нет? Значит, мне тоже стоит переодеться к ужину?
И подумал о вариантах, которые к вечеру мне обещал представить секретариат. Помощники, помощники. Не окажется ли, что варианты придут живьем и будут толпиться у двери?
– Да, стандартно, неброско. Все как всегда, – ослепительно улыбнулась Аня. – Я знала, что ты меня прекрасно поймешь!
С этими словами она направилась вниз, позволив мне переодеться в одиночестве. Похоже, неожиданности начинали меня преследовать. Не только ее отец, но и сама Аня выдавали то, чего я раньше от них не ждал.
Но глупо считать, что их поведение было естественным все это время, учитывая срок, который я провел в этом мире, а также события, в которых мне пришлось принимать непосредственное участие.
Поэтому, может, это и стоит считать нормальным? То отношение, которое проявилось лишь в последние недели со стороны Алексея Николаевича, а сегодня – со стороны его дочери.
Смирившись с новой реальностью, я переоделся. Ехать к Белосельским устраивать сюрприз было решено на крытом экипаже. Аня знала адрес, в чем не сомневался, однако событийность здесь была крайне низкой.
– Точно что-то будет? – негромко спросил я ее, а потом попросил кучера подождать нас пару минут. – Слишком тихо здесь. Я схожу?
И, получив ее молчаливое согласие, отправился к дверям. Барабанить пришлось долго, пока на пороге не показалось заспанное лицо, ни разу не похожее на Белосельского.
– Вы кто? – спросило лицо.
– Неважно, – ответил я. – Вижу, что вы не Белосельский.
– Ха! – протирая глаза, проговорил встретивший. – Ясен пень, не Белосельский! Он вчера… фьюить… – незнакомец, стоя передо мной в чистом, но пропахшем табачным дымом халате, – свинтил отсюда на свою дачу! А этот прекрасный особняк оставил мне. Здорово, да?
– Ему, наверно, нет.
– Кому – ему? Белосельскому? Пф-ф, – выдал незнакомец. – Должен был, отдал. Минус один долг. Всей семьей перебрался отсюда.
– Куда? – спросил я.
– Да почем знаю! – возмутился новый владелец дома. – Ты-то кто такой, чтобы меня спрашивать? А? Может, я тебя знаю? Ну-ка, постой, я на свет выйду…
Он, как был, в халате и тапках, вышел на улицу, сделав пару шагов прочь от порога. Проморгался, привыкая к свету, но все еще держал ладонь над глазами, которые с каждым движением век становились все больше.
– Я прошу прощения, – он слегка склонил голову.
– Скажи, куда уехал Белосельский, – попросил я.
– На свою дачу. Куда-то к югу от города. Может… под Рязань даже!
– А что, и спросить не у кого? – вздохнул я.
– Мне он точно не говорил, где у него дача. Извиняйте, – незнакомец раскланялся и скрылся у себя.
Несолоно хлебавши мы отправились домой. Каждый глядел в свою сторону, разговор не клеился.
– Ничего страшного не случилось, – первым делом произнес я, когда мы оказались одни. – Всякое бывает.
– Надо же так… – Аня была расстроена так сильно, что даже не пыталась это скрыть. – Не сработало!
– Что не сработало? – спросил я, уверенный, что ее чувства вызваны отсутствием Белосельского на месте и что ее информаторы нас подвели.
– Методы… Не повезло.
Я старательно сдерживал улыбку, но не получалось никак, и Аня это заметила:
– Ничего смешного в этом нет! У тебя получалось, у меня получится! – упрямо заявила она.
– Просто Белосельский был весь в долгах и этот дом буквально вчера оставил этому человеку за долги. Может, стоило с него спросить расписки или иные документы, но он меня узнал. И не думаю, что стал бы врать мне, – объяснил я. – Твоей вины в том, что сегодня мы никуда не попали – нет никакой.
– И что делать дальше?
– Искать дачу нашего будущего спутника, – ответил я, направляясь к почтовому ящику. – У меня тоже появились новые методы работы, которые тебе должны понравиться.
С этими словами я сунул руку внутрь, ожидая схватить несколько тонких листов, но вместо них внутри было пять толстых конвертов из плотной бумаги.
– Что это такое? – нахмурилась Аня.
– Я сегодня позвонил в секретариат, – пояснил я. – И попросил выделить мне помощника.
А потом рассказал о колебаниях и том, что мне, в общем-то, некого выбрать в помощники.
– Исключительно для работы с бумагами, документами и как посыльного. Наверно, – тут я пожал плечами. – Понятия не имею, как это работает. У меня на работе даже у начальства никого не было. Все сами.
– Помощник, – протянула Аня, глядя на пачку конвертов. – Почему бы и нет!
Мы вскрыли первый, и я тут же поморщился:
– Ну я же просил… – и показал девушке папку с фотографией человека лет сорока пяти – пятидесяти. – Чтобы помоложе.
– Не старый, с образованием, шустрый и понятливый? – уточнила у меня Аня, вмиг назвав основные параметры моего будущего помощника.
– Да. Это я в дом, который до сих пор никак не могут привести в порядок, хотел бы нанять кого постарше и поаккуратнее, – я взял в руки следующий конверт, вскрыл, развернул папку. – Вот это уже лучше.
– Из дворян? – предположила Аня, даже не взяв эту папку из моих рук. – Что я говорю, конечно… – она мотнула головой и буквально выхватила у меня данные о следующем кандидате.
– Перестань так грузиться, – снова повеселел я.
– Грузиться? Я не собираюсь пить спиртное!
– Нет же, я про твою задумчивость! – воскликнул я. Девушка отложила в сторону вторую папку:
– Это действительно неплохо, – согласилась она с моим мнением.
Так мы перебрали всю корреспонденцию, которая пришла из дворца.
– Ты действительно хочешь уговаривать Белосельского при помощи денег, как и прежде? – спросила Аня, когда мы сделали первоначальное распределение кандидатов на тех, кто нам совершенно не подходит, и тех, кого можно взять в помощники.
– Не уверен, что я готов пожертвовать ему средств на выкуп собственного дома. К тому же я и правда не видел тех документов, по которым князь передал имущество. Вероятно, лучше в это вмешаются профессионалы. А мы попробуем уговорить Белосельского как-нибудь иначе. Но ни я, ни твой отец не будем выкупать его жилье, чтобы передать обратно этому игроману, – со вздохом я снова взял в руки документы.
Осталось пять кандидатов, каждый из которых подходил на роль помощника хотя бы некоторыми характеристиками. У кого-то в списке достижений значилось хорошее образование, кто-то неплохо знал пару языков. И я решил уточнить:
– А в Штеттине основной язык какой?
– Русский, конечно же.
– А местный? – поморщился я
– Польский? По желанию. Как и в других местах.
– То есть, переводчик мне там не пригодится?
– Внутри родной страны – переводчик? – Аня впервые за весь вечер вышла из вихря мыслей, что дор сих пор крутился в ее голове. – Смешно.
– Не совсем родной, – поправил я. – И у нас в некоторых случаях переводчик бы не помешал.
– Шутишь?
– Нет, я вполне серьезно. Есть пара мест, где встретить говорящего по-русски весьма проблематично.
– Даже предположить не могу, где это!
– Не стоит, не угадаешь, – многозначительно ответил я.
– Не может быть! Прямо в…
– Угу, рядом, в некоторых районах. Но ведь во Владимире сейчас тоже много переселенцев. И в Коврове тоже итальянцы живут… – я замедлился, поняв суть разницы. Даже в итальянском квартале я почти не слышал их родной речи.
– Как можно быть переселенцем, мигрантом, – начала Аня выразительно, – как можно перебраться в другую страну, не умея говорить на местном языке? Если ты не знаешь языка, как ты можешь знать культуру? Это неуважение не только к тем, к кому ты переехал, но и к самому себе. Потому что ты себя дураком выставляешь!
– Это точно, – немного невпопад воскликнул я, продолжая рассматривать документы на помощников. Но слова Ани напомнили мне про рунглиш и жуткий бред вроде «слайсить пай». Аж передернуло. – Так, нам надо кого-то выбрать уже.
– Да, надо, – согласилась Аня, и, посматривая на меня искоса, тоже взялась за пачку документов. – А каково тебе жилось? Ты чувствовал гордость за страну?
– У нас много патриотов и…
– Я сейчас говорю только про тебя, – с легким нажимом произнесла она. – Да или нет?
– В этот раз других вариантов не предвидится?
– Только эти два, – ее глаза блестели. Аня смотрела на меня иначе, но что поменялось в ее взгляде, я объяснить не мог.
– У нас два вида патриотов. Одни любят родину из-за границы: там солнце ярче и вода теплее. Другие любят, оставаясь в России.
– И с каких пор ты наловчился такие ответы давать, – девушка притворно удивилась, а потом положила передо мной только две папки на выбор. – Есть Евгений Ларин, наш ровесник, хорошее образование – истинный дворянин, каким он должен быть. А второй…
– Беру, – я отодвинул рукой все прочие документы. – Я не могу понять, что в них хорошего или плохого. Все образованные, все с титулами, все… Вроде бы все, как я того хочу. И в то же время непонятно!
– Потому что при личной встрече тебя может смутить внешний вид или что-то еще, – ответила Аня. – Документы из имперского секретариата нельзя подделать. Тех, кого туда отбирают для последующей работы во дворце, проверяют не раз. Бездари там не нужны.
– Тогда у меня другой вопрос…
– Почему нет девушек? – она перехватила инициативу, играя улыбкой на губах. – Потому что они были бы помощницами мне. Да и к тому же иметь помощника противоположного пола – слухи, сплетни. Правила такие.
Ее улыбка стала чуть шире, рука потянулась к моему пиджаку. Документы мы рассматривали на кровати – далеко уходить не пришлось. Разве что пока Аня тянулась, я схватил ее за другую руку, локтем которой она упиралась в матрас.
Девушка тут же оказалась на спине, а от наших движений документы россыпью свалились на пол.
– Стоит позвонить в секретариат, – шепнула она.
– Поздно уже, – ответил я, касаясь ее губ.
Глава 4. Помощник
Утром следующего дня я, с трудом выбравшись из кровати, позвонил в секретариат сообщить о своем выборе.
– Прекрасно. Когда вы сможете прийти во дворец, чтобы вас официально представили? – невыносимо бодро для половины десятого утра проговорил секретарь.
– А можно сделать это в другом месте? – представив, что мне придется одеваться прилично вновь, я уже потерял половину запала на знакомство с будущим помощником.
– К сожалению, нет. Процедура официальная, – без какого-либо сожаления проговорил секретарь.
Я вздохнул. Правила есть правила. Пришлось назначить время пораньше, чтобы успеть дать помощнику первое поручение.
Но мне тут же возразили, что надо дать не меньше шести часов: предупредить, разобраться, собраться и прочее. Как будто я сразу же помощника хватаю с собой и везу на край страны.
Вчерашний вечер и утро, впрочем, отвлекли меня от мыслей о предстоящем путешествии. С Аней мы прекрасно позавтракали, и точно не было тех попыток использовать «мои методы». День точно выпал из истории. День, но не вечер.
К назначенному времени я успел собраться, опустошить карманы – с пачками денег и пистолетом во дворец я не ходил и не планировал. В секретариате к моему приходу никого не было, но я заявился минут на пятнадцать раньше положенного.
– Ларин скоро придет, – пообещали мне, выделив небольшой кабинет на первом этаже, внутри которого спрятался стол и пара стульев. – Здесь вы сможете все обсудить, – и, глядя на мое плохо скрываемое недовольство, секретарь добавил: – Простите, но иначе никак. Правила. Регламент.
В маленьком кабинете не было ничего, даже утренних газет, чтобы хоть как-то скрасить время. Ожидание проходило томительно. Официоз все же утомлял больше.
Почему нельзя было провести встречу где-то в нормальном кафе. Кофе, чай, бутерброды, закуски. Я и помощник. Все.
Но нет, так нельзя, правила такие. Я нервно покачивался на стуле, когда дверь приоткрылась и внутрь проскользнул Ларин. Узнать его было несложно – фотография в документах была свежей.
Овальное лицо, узкие скулы, ровные, не запавшие щеки. Кудрявый, черноволосый. Прямой нос, узко и глубоко посаженные глаза, которым явно просились очки, начисто выбритые щеки.