Кирпичики

– Я тут по случаю пару видиков прикупил, – издалека начал он, – деньги свободные образовались …

– И почём же сейчас видики для народа идут? – перебил его я.

– Вообще-то это коммерческая тайна, но тебе, как родному, скажу – по четыре тыщи… так-то по четыре с половиной, но за малый опт скидку дали.

– Ничего себе, – искренне изумился я, – восемь тыщ это… это сорок моих зарплат, три с лишним года работа. Однако…

– Так овёс-то нынче недёшев, – усмехнулся мой собеседник. – Но это мы отвлеклись. Тема, значится, такая – кабельное телевидение. Для начала в моём доме, там восемь подъездов, триста квартир, если половину хотя бы окучить, неплохие бабки нарисуются.

– Интересно, – призадумался я, вспоминая историю зарождения, стремительного роста и быстрого упадка кабельных каналов. – Восемь подъездов это грубо восемь усилков…

– И один сразу на выходе, итого девять, – поправил меня он. – И кабель придётся протащить по всем этажам, работа несложная, но муторная.

– Согласен, – быстро ответил я, – только денег у тебя, как я понимаю, сейчас нет. Зарплату мне платить нечем будет, верно?

– В корень глядишь… отдам, как только раскрутимся, по стольнику за усилок пойдёт?

– У меня другое предложение – возьми меня в долю лучше. У тебя же юридическое лицо наверняка какое-то образуется, а у него учредители должны быть. Вот мы вдвоём и будем этими учредителями, – быстро протараторил я, чтобы он не успел сдать назад, и так же быстро добавил, – согласен на 33 процента. По рукам?

Он подозрительно посмотрел на меня, потом зачем-то на турникет, потом ответил:

– А вот нахрена ты мне сдался в таком виде, Санёк? Начальные вложения все мои, идея моя, а ты тут при каких делах будешь, поясни? Может, я чего-то не догоняю…

– Вот сам смотри, – так же быстро продолжил я, – надо будет рекламой заниматься и этим… маркетингом. Откуда-то жильцы должны узнать о твоих услугах, верно? А потом репертуар проката надо будет тщательно сбалансировать, чтобы угодить широкой аудитории, а не то разбегутся они к чёртовой матери. А если, не дай боже, мы (хитро ввернул я это мы вместо я) решим ещё что-нибудь включить в программу, кроме Брюса Ли и Греческой смоковницы, я это тоже на себя могу взять.

– Хитёр ты, братец кролик, – усмехнулся он, – считай, что убедил. Только 33 процента это дохера, могу 15 дать. И не с оборота, а с прибыли – стоимость видаков надо будет вычесть.

– 25 и по рукам, – предложил я.

– 20 и по рукам, – выдвинул встречное предложение он.

– Окей, как говорят наши американские друзья, – согласился я, – когда и где начинаем?

– Параметры усилков я тебе завтра-послезавтра выдам… могу домой заехать, я знаю, где эта твоя Свердловка. А там, как спаяешь парочку, протестируем картинку и вперёд.

Тут во входную дверь впорхнула девица весьма откровенного вида, у меня аж челюсть слегка зависла. На ногах у неё были лосины (кто не помнит, что это, смотри картинку) зелёного цвета, далее шла жёлтая, как цыплёнок, блузка и красный платок, повязанный, как бандана. Светофор-стайл. Но самое интересное заключалось в том, что блузка была заправлена в лосины… вот ни разу не видел такого выверта… и все её округлости и впадины ниже пояса были представлены на всеобщее обозрение. Довершало картину лицо с ярко накрашенными губами и ресницами. Женщина со сниженной социальной ответственностью, пришла мне в голову формулировка из будущего. И ещё строчка из песенки в голове закрутилась «Твои зеленые лосины меня сейчас сведут с ума».

Да, это те самые лосины, за рубежом называющиеся леггинсами – разновидность штанов из эластичных материалов обтягивающего фасона.

– О, Любка идёт, – обрадовался ей собеседник. – Притормози на минутку.

– Привет, Саньки, – сказала она, из чего я сделал логичный вывод, что парнишка тоже Александр, – извини, тороплюсь.

– На пару слов буквально, – не отступил он. – Мы тут с Лётчиком совместное предприятие организуем – пойдёшь к нам бухгалтером?

– Это другое дело, – быстро перешла на деловой тон она, – что за предприятие, чем заниматься будет, сколько бабла положите?

– Кабельное телевидение организуем, я руководитель, Лётчик вот ответственный за техническую часть и маркетинг, а ты, значит, главным бухгалтером будешь.

– И лицом канала, – добавил я.

– Как это? – заинтересовалась она.

– Ну рекламу надо будет давать, может интервью какие придётся в СМИ делать… а если хорошо раскрутимся и сами что-нибудь снимать начнём, будешь ведущей и актрисой.

– А денег пока нет, – твёрдо сказал Саня-2, – надо раскрутиться. А пока я могу тебе пообещать 10 процентов от прибылей.

– А ему сколько дал? – ткнула она пальцем в меня.

– 20, – честно ответил я, – но у меня и фронт работ пошире, одних кабелей сколько протащить предстоит.

– Идёт, – очень быстро ответила она, – маякни мне, когда начинать, а сейчас извините, парни, у меня встреча.

И она быстро проследовала через турникет, не забывая, впрочем, очень выразительно покачивать задницей – в зелёных лосинах это было особенно сексуально.

– Да уж, – сказал, глядя ей вслед, второй Саня, – не девка, а мечта поэта.

– Согласен, – кивнул я головой, – только в смысле компаньона она слегка сомнительна.

– Может быть, посмотрим…

– Ну я пошёл, – поднялся я с подоконника, – жду вводной информации по усилкам.

И я тоже проскочил турникет без задержки, сунув под нос вахтёру своё удостоверение. Теперь надо найти отдел автоматизации научных исследований, в котором я числился, судя по штатному расписанию.

Делом это оказалось непростым, потому что институт этот имел четыре отдельных корпуса, а в каждом корпусе значилось от 4 до 7 этажей. Пришлось спросить у случайного встречного в коридоре, тот указал направление в самый новый корпус, на третий этаж.

– Там в правом углу они и сидят, – сказал случайный встречный, – только сейчас по-моему их почти всех на картошку угнали.

Это радует, подумал я, не придётся с большим количеством народа объясняться. Новый корпус был действительно новым, в углах витала ещё пыль от побелки и остро пахло нитрокраской. Но дойти до своего отдела мне сразу не удалось, по дороге в одном кривом коридорчике перехватил здоровенный, как медведь, мужчина со зверским выражением лица.

– Летов? – спросил он, ухватив меня за рукав, – ты как здесь? Ты же, говорят, на стройку ушёл.

– Так точно, – отрапортовал я, – ушёл. Но на стройке тоже выходные бывают, вот решил посетить альму, так сказать, матер.

Больше всего этот товарищ напоминал одну из масок Аркадия Райкина, uораздо моложе, конечно, но брови один в один такие же.

– Пойдём поговорим, – ответил он, продолжая держать меня за рукав, – раз уж у тебя выходной нарисовался.

Отчего же не поговорить, подумал я, за базар денег у нас пока не берут. Он завёл меня в свой кабинет, на двери которого висела табличка «Замзав отделением Бугров Валентин Егорович». Ну теперь хоть буду знать, как к нему обращаться.

– Ты, говорят, хороший специалист по электронике, – без предисловий начал он, – так у меня есть к тебе деловое предложение по профилю.

– Слушаю со всем вниманием, Валентин Егорыч, – скромно ответил я.

– Мы тут организуем малое предприятие в рамках нашего отделения, нам остро нужен электронщик. Хороший.

– А что делать-то придётся? – осторожно справился я.

– Блок управления к туннельному микроскопу, раз, – начал загибать он пальцы, – крейт-контроллер КАМАКа для IBM PC, два… и ещё что-то там было… а, сканер мы хотим сделать. Оптику с механикой уже почти довели, а с интерфейсом пока беда. Это три.

– Фронт работ немалый, – заинтересовался я, – а что насчёт оплаты труда?

– Пока больше тысячи положить тебе мы не сможем, – я сглотнул слюну, после сирых и убогих 200 р на заводе тысяча это практически равнялась космосу, – но вот раскрутимся, тогда можешь смело эту сумму в разы увеличивать. Я не тороплю – подумай, время пока есть.

– А что тут думать-то, Валентин Егорыч, – вылетело у меня, как пробка из шампанского, – согласен. Когда приступать? Я могу работать по полдня, когда у нас первая и вторая смена, а после третьей, извините, не выйдет.

– Вот тебе сопроводиловка, – и он начеркал что-то на бланке, – зайдёшь в бухгалтерию, спросишь Клавдию Петровну, она всё оформит и выдаст аванс. Завтра сможешь прийти?

Я скосил глаза на написанное, там в графе «сумма прописью» значилось 500 рублей. А жизнь-то, похоже, налаживается.

– Да, завтра у нас вторая смена, так что с раннего утра и заеду.

– Отлично, познакомлю тебя с коллективом и сразу возьмешься за дело. Засучив рукава.

– Нечего засучивать, – пошутил я, – рубашки сейчас с короткими рукавами носят, август же.

Но он не понял моей шутки и мановением руки отпустил меня на все четыре стороны. Что я немедленно же и исполнил, наконец добравшись до своего затерянного отдела. Возле двери в него стоял и курил у окна одинокий завлаб Александр Иваныч, он тоже мне обрадовался.

– О, Лётчик пришёл? Как работается на кирпичах?

– Отлично, – не стал вдаваться в детали я, – бери больше, кидай дальше…

– Отдыхай, пока летит, – закончил он за меня. – Знаю я такую форму работы. С чем пожаловал?

– Да мимо ехал, – быстро соврал я, – решил заглянуть по старой памяти. Тем более, что у меня сегодня выходной.

– А почему выходной посреди недели? – поинтересовался он.

– Так непрерывка же, кирпичи из сушилки лезут постоянно, нам их надо подхватывать и в печку определять. Так что 4 первые смены-выходной-4 вторые-выходной-4 третьи-отсыпной плюс выходной. Такой вот график. А у вас как тут дела проистекают?

– Потихоньку… – Иваныч выкинул окурок в урну, – половина отдела на сельхозработах, а из оставшихся большая часть в экспедиции.

– И куда экспедиция, если не секрет?

– Не секрет – сначала по Тихому океану, потом по Индийскому, а на закуску к берегам Камчатки прогуляются.

– Здорово, – позавидовал в душе я (хотя с высоты 21 века завидовать тут особо нечему, 50 кажется баксов командировочных и гуляй на все). – А кто остался-то на работе?

– Трое, Шанов, Трошкин и Штейман, можешь пообщаться.

И мы зашли в отдел – Иваныч скрылся в своём кабинете налево, а я двинул направо… но там совсем никого не было, обед что ли у них случился. Своей столовой в нашем институте не было, поэтому все ходили в обкомовскую, и занимало это все два часа. Ну нет, значит нет, не судьба – пообщаюсь позже. А пока у меня в голове созрела ещё одна мысль… набрал номер телефона напарника Мишани, надеюсь, он дома сейчас.

– Алло, – сказала трубка его голосом.

– Привет, Миша, – ответил я, – извини, что беспокою, но тут у меня один вопросик созрел – не подскажешь, кто в райкоме курирует наш МЖК?

– Подскажу конечно, Мишин Геннадий Палыч, можно просто Гена. Второй секретарь райкома.

– Спасибо, заскочу сейчас.

– А что за вопрос-то?

– Потом расскажу, если выгорит, – ответил я и повесил трубку.

Далее я спустился на первый этаж, там у нас вся бухгалтерия обитала. Пришлось подождать под дверью, когда у них обед закончится. Слава богу, в обком они не ходили, с собой всё приносили. Ровно в час дверь распахнулась, и мне оттуда было сказано: «Ну чего топчешься – заходи, раз уж пришёл». Я зашёл и огляделся – на Клавдию Петровну тут что-то никто похож не был, все работницы были молодые и частично даже красивые.

– Я от Валентин-Егорыча, – робко начал я.

– Это значит ко мне, – откликнулась одна сотрудница от окна, молодая, но увы, не слишком красивая, – давай свою бумажку.

Я тут же плюхнулся на стул рядом с её рабочим местом и протянул начертанную начальником сопроводиловку.

– Ты третьим будешь на этой неделе, – лениво сказала Клавдия, черкая что-то в своих бумагах, – Егорыч круто за дело взялся. Пропуск покажи?

Я достал из кармана пропуск и положил его на стол, она очень внимательно изучила его от корки до корки.

– Не забудь продлить в январе, – заметила она, возвращая мне пропуск, – а с этим вот в кассу, туда как раз деньги завезли. В трудовую книжку потом запись внесу, не горит. Ну что, Александр, поздравляю с новой работой – с тебя простава.

Прочие бухгалтерши хихикнули на своих местах, а я взял бланк и скромно ответил, что непременно, в течение недели точно. А сам быстренько покинул эту комнату, не понравилась мне там атмосфера. Касса располагалась на первом же этаже, но в другом корпусе, пришлось выйти во двор и обогнуть завалы из сосудов Дьюара, их почему-то все здесь складировали.

– Пропуск! – первым делом каркнули мне из окошка кассы.

Я пожал плечами и выложил требуемое, после чего очень быстро получил аванс. Почему-то все купюры полтинниками, итого десять зелёненьких штук… надо ж, как на сто-евровые похожи, подумал я, только размером поменьше.

Сроду такими деньгами со мной никто не расплачивался, а тут целых десять штук… сложил их пополам, сунул в карман и вышел из гостеприимного института радиотехники на свет божий. Слава богу, больше никто из бывших знакомых меня не затормозил. Райком комсомола у нас находился неподалёку, на площади Ивана Сусанина, прямо там куда показывала его длинная рука – по этому поводу в народе много шуток ходило. Смело толкнул дверь и тут же нарвался на дежурного, то есть на дежурную, строгую деваху в очках, одетую в классический офисный костюм, белый верх, чёрный низ.

– Вы к кому, молодой человек? – строго вопросила она меня.

– К Мишину я, к Геннадий-Палычу, – ответил я и зачем-то добавил, – по вопросам МЖК.

– Нет его, по делам уехал, – облегчённо сказала деваха, садясь на своё место. – За него Патрикеев по этим вопросам – пойдёшь?

– Наверно нет, – покусал губы я, – лучше уж прямо к главному лицу. Когда он появится-то, Мишин?

– Сегодня уже вряд ли. А завтра с утра должен быть, у него как раз и приём граждан с 9 часов значится.

– Вот завтра с утра я и подскочу. Записываться на приём не надо?

– Нет, у нас всё демократично – в общей очереди посидишь.

– Спасибо, товарищ, – улыбнулся я девице, она хоть и изображала из себя злого цербера, на вид была довольно симпатичной. – Меня кстати Сашей зовут.

– А меня Катей, – буркнула она, – ну пока, Саша.

Доехал я до дому без приключений, отоварил по дороге три талона, на сахар, по коему выдавали шоколадные конфеты, на колбасу (2.90 докторская) и на сигареты (сам-то я не курю, но обменять этот дефицитный товар всегда можно). А вот в нашей коммуналке как-то приключений не удалось избежать. Когда жарил себе яичницу с только что купленной колбасой, на кухню вывалился тощий и весь волосатый гражданин определённо кавказской национальности. Права он начал качать ещё из коридора.

– Ты зачем к Марусе пристаёшь? – спросил он у меня свистящим шёпотом.

– Я? К Марусе?? С чего ты взял??? – ответил я с искренним изумлением.

– Она сама мне сегодня сказала.

Разборки были долгими и муторными, яичница успела остыть к концу. Сама-то Маруся на работе была (надо будет с ней поговорить что ли, подумал я, чего она меня так подставляет, сучара), поэтому обошлось без её привлечения… короче, сумел я как-то убедить этого Вахтанга, что у нас с его подругой ничего нет и не намечается.

– Мне совсем другие женщины нравятся, зёма, – втолковывал я ему, – похудее и повыше… и чтоб с бигудями на голове не ходили.

– То-то я смотрю, – с подозрением возражал мне Вахтанг, – на твою жену – не худая она ни разу.

– Это со временем случилось, – вздохнул я, – а поначалу у неё всё в порядке было…

Разошлись мы с ним, короче говоря, краями, слегка только ободрав краску на бортах. А вечером ещё и с Ируней поддерживать как-то беседу пришлось… я очень быстро выяснил, что ума у неё, как у курицы, даже меньше. И куда Саня-прежний только глядел, что посадил себе на шею такое сокровище? От супружеских обязанностей сумел отбояриться, сказавшись что устал очень…

3 августа. Райком-стройка-происшествие в цеху

Утро началось с того, что в дверь зазвонили условным звонком, вызывающим нашу комнату, это я успел уже выучить, два коротких. Встал, натянул треники, открыл – там стоял парень лет 20 с небольшим и у него в руках был блокнот.

– Ты это, Лётчик, – так начал он свою речь, – завязывай мой телефон разным ханурикам давать. Вот ей-же-ей, последний раз передаю тебе, что они там хотят, дальше посылать буду.

– Хорошо, не буду больше, – хмуро ответил я, совсем ничего не понимая спросонья, – а что передают-то?

– Миша какой-то передал, что сегодня в два часа тебе надо быть на вашей стройке, чего-то там корчевать будете. Всё, я пошёл, – и он развернулся.

– Спасибо тебе (как хоть его зовут-то…) и это, извини за беспокойство.

Так, значит у меня ещё одно дело образовалось, подумал я – с утра в райком надо, потом забежать в институт обещал, чтобы обозначить начало кипучей деятельности, влезать с головой в эти туннельные микроскопы наверно не получится. К двум часам на место нашего будущего дома… деревья там, кажется, надо выпилить будет. А дальше и на завод пора, вторая смена в три-тридцать начинается. Работаем, Санёк, сказал я себе, лучше день потерять, зато потом за час долететь.

Проводил супругу на службу, помахав рукой, выдержал на кухне нравоучительную беседу с дядей Петей (он белорус был, как выяснилось, а жена у него, тетя Галя которая, она натуральная цыганка – ничего себе семейка) и выдвинулся в центр города тем же самым маршрутом, через сороковой автобус… вспомнил анекдот из замшелых советских времён: один товарищ прогулял день на работе, начальник у него спрашивает назавтра, чего это так, а тот отвечает – мол, стоял и ждал сорокового автобуса, тридцать девять проехало, а сорокового так и не дождался.

Итак, райком комсомола, здание где-то начала девятнадцатого века, на углу висит табличка, что здесь, дескать, была гостиница, где в 1833 году останавливался Александр Сергеич Пушкин. Ну привет тебе, тёзка, у меня тоже дела здесь намечаются. Пропустили меня вообще без запинки, просто никого на месте вахтёра не было, забежал на второй этаж, нашёл кабинет второго секретаря, никакого предбанника с секретаршей, рылом, видимо, пока не вышел товарищ Мишин для секретарши. Стучусь, невнятный ответ, захожу.

– Здравствуйте, – говорю, – Геннадий Палыч, я по вопросу МЖК.

– Можно Геной и на ты, – ответил мне невысокий чернявый товарищ в светлом костюме. – Садись и рассказывай, что там у тебя накопилось.

– Я из отряда 90-го года, командир у нас Ванечкин, а меня Сашей зовут, – начал я.

– Аааа, ну вспомнил-вспомнил, – улыбнулся он, – и Ванечкина, и тебя тоже, и какие проблемы в отряде, Саша?

– Страшные и ужасные, – сказал я словами Винни-Пуха, – полгода уже прошло, а ни коня, ни воза не наблюдается.

– Это ты про вашу контору, как её?

– МПСХО, – подсказал я, – про неё, родимую. Они же совсем ничего не делают, эти мпсхо-шники, даже зарплату нашу, которую им завод перечисляет, и ту выдать вовремя не могут.

– Я с ними поговорю, – перешёл на серьёзный тон Гена, – задерживать зарплату это никуда не годится.

– Да тут не в зарплате дело, – с горечью продолжил я, вспомнив историю настоящего Сани, – за полгода можно было бы нулевой цикл закончить и стены уже вести, а как выясняется, там на нашем участке лес густой растёт. Сегодня вот по разнарядке корчевать их будем.

– Да? – удивился Гена, – не знал. Ну допустим, допустим… знаешь, есть такая поговорка – критикуя-предлагай. А то ругаться вы все мастера, а как до дела доходит, никого не сыщешь.

– Пожалуйста, – пожал плечами я, – предлагаю – выгони в шею этих Коль и Володь и поставь начальником меня. А замом еще одного парня из нашего отряда, Мишу Шубина. Мы этот дом за год построим, это раз…

– Что же ты замолчал, – неожиданно развеселился секретарь, – выкладывай и два уже.

– А два заключается в том, что я… мы с Мишей то есть, заработаем гораздо больше денег, чем эти Коли-Володи. Райком же в этом заинтересован, верно?

Гена удивлённо окинул меня взглядом, а потом бросил:

– Коль и Володь я, положим, знаю по предыдущей работе, а вот ты кто такой, чтобы я тебе на слово поверил?

– А ты и не верь, – откликнулся я, – а проверь, как говорил этот, Рейган что ли… для начала введи меня в руководство этой конторой с испытательным сроком каким-нибудь. Пара месяцев допустим. А по итогам этого срока всё видно будет.

– Хорошо, оставь свои координаты и иди, я подумаю, – задумчиво ответил Гена.