Последняя Хранительница
Однако судьба видимо решила окончательно добить меня, потому что именно в этот момент дверь нашего дома слетела с петель, и в комнату ворвались вооруженные солдаты. Один из них, развернув в своих руках свернутый свиток, зачитал:
– Знахарка Марша, вы и ваша племянница, обвиняетесь в колдовстве и убийстве младенца. И по приказу начальника Темной крепости будете находиться под арестом, до момента рассмотрения вашего дела.
Соловей
Составлять план по экстренному высвобождению товарища приступили сразу же. Темная крепость считалась второй тюрьмой, после Королевской каменоломни, откуда узники сбегали очень редко. Но в нашем случае у нас был один большой козырь. Мы знали все тайные ходы из этого места заключения.
– Ласточка, – обратился я к своей боевой подруге. – Дневная вахта за тобой.
– Я с ней.
– Ворон, у тебя рука сломана. Я и одна справлюсь. – осадила его Ласточка. И мы все ее поддержали.
– Я и с одной рукой уделаю дюжину охранников! – возмутился мужчина. – Соловей, как ты можешь отпускать ее одну! Она может наткнуться на патруль. Они же видели, что Дрозд не один!
– Во–первых, я не собираюсь ни с кем драться, – ответила за меня Ласточка. – Во–вторых, если мне все же придется уходить от патруля, то одной мне будет проще.
На это Ворон, хотел было что–то сказать, переполненный недовольством, но вынужден был промолчать. Если кто–то и умел быть незаметным, то это точно была Ласточка.
Девушка взяла мешок со ржаным хлебом и сыром, привязала к ремню на поясе бурдюк с водой, на плечо накинула колчан со стремами.
– Отдыхайте, мальчики! Ночью ваша смена.
И дождавшись, когда я утвердительно кивнул, она направилась в лес, растворившись между деревьями.
– И как она это делает? – завистливо, но с ухмылкой возле меня проговорил Филин. – Всегда восхищался ее даром.
– Это круто, если не знать, при каких обстоятельствах он у нее проявился.
– Да уж. – согласился со мной друг.
– Тем не менее, в одном Ласточка была права, всем нам надо передохнуть.
И после моих слов все побрели к своим палаткам. Я уже ложился, когда в проем палатки пролезла голова Фила
– Как думаешь, Дрозд продержится эти сутки? – сейчас голос друга был серьезный. Для всех он всегда был шутом и балбесом, но истинные чувства он мог показать только мне.
– Ему придется. Как бы я не хотел его вытянуть прямо сейчас, но действовать мы будем обдуманно. С горячей головой мы можем дать маху. А ты ведь знаешь, что мы ни в коем случае не должны застрять в тюрьме. Миссия важнее всего!
– Миссия важнее всего! – повторил Фил, наш девиз, но хмурится не перестал, да и вовсе покинул мою палатку.
Я же, поднес свою руку к глазам и привычно всмотрелся в кольцо на указательном пальце. От черного обсидиана в серебряной оправе, как всегда, исходил холод. Я сжал руку в кулак. «Я все делаю правильно! Миссия важнее всего!» С этими тревожными мыслями и уснул.
Годы упорных тренировок приучили мое тело отдыхать за четыре часа. Правильное дыхание, контролируемое, даже во сне, расслабляло мышцы и одновременно позволяла насытить организм достаточным количеством кислорода. Поэтому я проснулся полный энергии и бодрости.
Возле костра сидел только Страж, двигая угли веткой. Значит, Фил и Ворон еще отдыхали. До смены Ласточки на ее посту еще было много времени, поэтому я решил сходить к реке проверить сети.
Горная река дарила богатый улов, но зачастую течение было настолько сильным, что сети срывало и уносило вниз по устью. И чтобы не остаться голодными, мы всегда ставили их в нескольких местах. Сегодня же она решила не гневаться и ряженки были полные рыбы.
Довольный уловом, я принес рыбу в лагерь, где к Стражу уже присоединились мои товарищи.
– О, вижу, сегодня будет пир! – весело сказал Филин.
После того как рыба была почищена, пожарена и съедена, нам следовало составить минимальный план на сегодняшнюю ночь.
– Ласточка предоставит нам отчет по сменам караула, поэтому в крепость мы с тобой Фил попадем с четким пониманием как действовать. Остается разобраться с дежурным, у которого связка ключей и найти камеру с Дроздом.
– Думаю, чтобы не тратить время, вам надо разделиться, – предложил Ворон, смирившись с тем, что он останется в лагере.
– Тогда на мне дежурный. Усыпить одного человека мне не составит труда.
– Хорошо. – согласился я. – Значит, я найду камеру, потом вернусь за тобой к проходу, и мы вместе освободим Дрозда.
– Договорились! Главное, чтобы не случилось непредвиденных обстоятельств.
– Если будем действовать по плану, все пройдет гладко, – подбодрил я друга, пихая кулаком его в плечо. Тот, долго не думая, пихнул меня в ответ и смеясь встал. Вместе с ним поднялся Страж и воздел свой указательный палец в небо, намекая, что времени у нас осталось не так много и нужно выдвигаться.
Темная крепость была построена на склоне Плачущей горы. Она имела три части. Верхний город – административная часть – часть крепости, где жили казначеи, судебный викарий, епископ, старейшины и другая знать; Нижний город – окруженный тремя линиями стен, за которыми жили простые горожане. И третья часть, каменная Башня, примыкающая к стене с северо–востока. Под ней и находилась темница, в которой держали заключенных. Вход в башню хорошо охранялся, и к нему вела всего одна дорога, которая просматривалась со всех сторон. Однако нас интересовала совершенно другая часть башни.
Мы остановились на окраине леса, откуда и начиналась открытая местность. Ласточки нигде не было видно, и я подал сигнал, имитируя пение птицы. Филин стоял рядом, небрежно привалился к стволу ближайшего дерева и совершенно не ожидал, что на плечи к нему кто–то прыгнет.
Фил поднял свои руки вверх, схватил незнакомца за рубаху, скинул на землю и только потом опознал в силуэте свою подругу.
– Глупышка, – проворчал Фил, нависая над ней сверху. – Я же мог тебя убить!
Но девушка легко улыбнулась, приподнявшись к опешившему другу и быстро согнув ноги, пихнула его в живот. Застигнутый врасплох, он упал на лопатки, а девушка села сверху.
– Кто кого! – победоносно сказала Ласточка и быстро встала на ноги, протягивая другу руку. – Никогда не расслабляйся.
– Учту, – Фил был темнее тучи, но помощь принял.
Такое соперничество было их постоянной забавой с самого детства, но сейчас я не мог им подыгрывать
– Так, Фил, Лас, давайте без баловства и по существу!
Девушка сразу посерьезнела.
– За пятнадцать часов караул сменился пять раз. – сказала она. – Сегодня было тихо, никого больше не привозили.
– Отлично. Когда следующая смена?
Девушка подняла глаза на небо.
– Через два часа, – ответила Ласточка.
– Значит, сейчас приляг, поспи, – посоветовал я. – А потом твой следующий выход. Как только мы скроемся за башней, сразу же возвращайся в лагерь.
– Но если вам понадобится моя помощь? – попыталась она возразить.
– Эй, не будь как Ворон, – поддел ее Фил. – Мы справимся. А если нет, то ты знаешь, что делать, так?
Филин вопросительно поднял одну бровь, ожидая ответа от девушки.
– Да знаю я, знаю! – воскликнула она. – Миссия важнее всего.
– Вот и умница, – похвалил ее тот и попытался погладить подругу по голове, но та проворно отскочила, показав ему язык. И пока девушка укладывалась на земле, чтобы отдохнуть, Фил подошел ко мне.
– Ждем?
– Ждем, – подтвердил я. – Это все, что нам остается.
Стемнело. Караульный стоял, переминаясь с ноги на ногу, время близилось к смене. Я разбудил Ласточку и попросил готовиться. Потянувшись, девушка стала стягивать с себя одежду, а мы с Филином дружно отвернулись. Не чувствуя никакой неловкости полностью обнаженная Ласточка прошла между нами. Освещаемое только светом луны тело притягивало наши взгляды. Однако, с моей стороны это было, скорее всего, эстетическое наслаждение. За мысли Филина я не отвечал.
Тем временем охрана башни зашевелилась.
– Пора, Лас!
И девушка, сорвавшись с места, кинулась бежать. Вдобавок к этому она стала оглушительно кричать, привлекая внимание караульных, тем самым давая нам время для действий.
Когда мы забегали за башню, я обернулся, и облегчённо выдохнул, когда Ласточка растворилась среди деревьев в противоположной стороне, а охрана стояла растерянная.
– У нее получилось, – ободрил я друга, и он тоже смог немного расслабиться. Однако это была самая лёгкая часть плана. Дальше оставалось найти тайных вход.
–Белый крест увидишь сверху, от него три камня справа, и ко стыку, что под камнем, приклони свое колено. – стали шептать мы хорошо заученную детскую считалочку.
– Разведи двумя руками, очень крепко в это веря, и разъедутся, как в масле заколоченные двери.
Раздался щелчок, и глухой камень сдвинулся, открывая темный узкий лаз.
–А наш старик дело говорил! – хмыкнув, сказал Фил.
– Рад, что и в этот раз он не ошибся.
Я протиснулся в проход первый, Филин зашёл за мной и задвинул каменную дверь. Темнота обступила со всех сторон, а дышать затхлым воздухом было мучительно. Однако мы не могли позволить себе остановиться. Нас ждал друг.
В конце туннеля я упёрся в стену и слегка надавил. Так же как и снаружи, двери легко сдвинулись в бок. Путь теперь нам преграждал лишь кусок ткани, скорее всего старый гобелен.
Прежде чем отодвинуть его, я замер прислушиваясь. Безумно хотелось выйти и глотнуть немного воздуха, но рисковать было непозволительно.
Шум шагов приблизился и стал отдаляться.
– Пошли! – прошептал я и вылез из нашего укрытия. Мы стояли на круглой площадке, на стенах которой горело несколько факелов. По бокам виднелись два прохода. В одном виднелась круговая лестница вверх, а в другом – прямая вниз.
Я хотел уже подать знак Филу и разделиться, но сверху послышался шум открываемой двери и караульный отрапортовал:
– Примите заключённых.
– Бааш вас забери! – тихо ругнулся Филин.
Глава 4
Лýна
Темная крепость всегда пугала меня, а истории про ее башню вызывали болезненную дрожь по всему телу. Люди в деревне говорили, что попав сюда, тебя либо казнят, либо отправят на Королевскую каменоломню, где ты все равно долго не протянешь. Но даже если тебя все–таки отпустят, то ты вернешься уже не тем человеком, которым был раньше.
А теперь мы с тетушкой сами находились в этом подземном «царстве», сидя на соломе, на влажном от сырости земляном полу, рискуя никогда не покинуть это место. В плохо освещаемом помещении было ужасно холодно, а воздух был пропитан вонью и застарелой кровью. Единственным плюсом в этой ситуации было то, что нас не разделили.
– Не переживайте. Таким красавицам не дадут долго мерзнуть. – ехидно произнес толстый охранник, закрывая двери. – И скучать тоже не дадут. Особенно сейчас, когда вы единственные на этом ярусе!
В ответ на эти пошлые намеки Марша плюнула в сторону охранника. Но тот лишь засмеялся, а потом произнес, подмигивая:
– Люблю дерзких!
Усмехаясь остроте своего ума, мужчина развернулся и пошел по длинному проходу к выходу. Вдалеке еще пару раз были слышны бормотание и недобрый смех.
Когда настала полная тишина, я подскочила с гниловатой земли и кинулась к железным прутьям. Схватившись за них двумя руками, я стала трясти их изо всех сил, не замечая, как на ладонях появились царапины и начали кровоточить.
– Лýна, перестань, – тихо попросила меня Марша.
– Не называй меня так! – услышав непривычное мне имя я разозлилась еще сильнее. Я трясла решетку, а из груди стал вырываться нечеловеческий рык.
– Хватит! – Марша схватила меня за плечи и развернула к себе. – Побереги силы.
– Но мы должны что–то делать! – не могла успокоиться я. – Нельзя сидеть сложа руки!
– Но и трясти железо – это не выход из ситуации.
– И что ты предлагаешь?
– По крайней мере, не наносить себе увечий. Если ты занесешь заразу в кровь, спасать тебя никто не будет. А так у нас есть все шансы остаться до суда живыми.
– Ты что, не слышала, на что он намекал? Да я лучше умру от заразы, чем позволю прикоснуться к себе.
В этот момент я заметила темную тень, которая прокралась мимо нашей клетки и направилась дальше по коридору.
– Эй! Стой! – крикнула я, припадая всем телом к решетке.
Но силуэт не остановился, хотя шаг не ускорил. Было видно, что он ищет кого–то среди заключенных.
– На этом этаже никого кроме нас нет, – крикнула, уже не веря, что это подействует.
Мужчина остановился, а это точно был мужчина, судя по его широким плечам, потом повернулся и направился прямо к нашей камере.
– Ты уверена? – спросил незнакомец, лицо которого было скрыто за черной маской. Голос его был низким, с едва заметным намеком на хрипотцу. Даже в этих двух простых словах чувствовалась скрытая мощь. С такими не шутят.
– Так сказал охранник, который посадил нас сюда.
– Ясно. – ответил он. И стал уходить.
– Стой! – крикнула тетушка.
– Ты не можешь бросить нас тут, – вторила ей я. Но мужчину это не остановило.
Облокотившись на каменную стену, я сползла по ней вниз. Тетушка села рядом.
– Я не верю… Он просто ушел? – сказала я, уставившись в одну точку. Потеряв последнюю надежду, мое тело окончательно покинули силы.
– Скорее всего, этот преступник пришел освободить своего напарника. Ему нет до нас никакого дела.
– Как ты можешь быть такой спокойной? – удивилась я.
Марша прижала меня к себе, уткнувшись своим лицом мне в макушку. И заплакала. До меня дошло, что все ее спокойствие было напускным. Тетушка, как и я, боится ожидающей нас участи. Просто в силу своего возраста, смогла ненадолго сдержать этот страх в себе. Мы всегда жили уединенно вдвоем, но именно сейчас, в этой тесной камере, я поняла, что роднее и ближе человека у меня нет. И, учитывая нынешние обстоятельства, скорее всего и не будет. Я прижалась к Марше еще сильнее и, закрыв глаза, до боли их сжала. «Пусть бы это оказалось лишь сном, кошмарным, но нереальным плодом моего воображения!» – тихо и безмолвно просила я, сама не зная к кому обращаясь.
Мой утомленный организм, все же решил дать возможность мне передохнуть, окутав меня блаженной дремой, которая была прервана скрипом открывающейся двери. Двое незнакомых мужчин грубо вырвали Маршу из моих объятий, оттащив ее в дальний угол камеры.
– Нет! – закричала я, что есть сил, увидев, как они целенаправленно задирают подол ее платья. И сразу же получила оглушающую пощёчину, от того самого толстяка, который нас здесь и запер.
– Молчи, ведьма! – рявкнул он, нависая надо мной.
Из–за его огромной туши, я не видела того, что происходила с моей тетушкой, но слышала, как она яростно борется. Насколько ее еще хватит, уставшую, униженную женщину защищаться от двух крепких мужчин. Я ощутила на своей щеке, влажный, зловонный поцелуй, от которого меня замутило. Время что–либо обдумывать у меня не было, и я сделала первое, что пришло в голову: обхватила, его лицо своими руками и со всей силы вдавила большие пальцы в глаза. И пока он, потеряв ориентацию, отпустил меня, я ногой ударила в его самое уязвимое место. Сжав ноги от боли и издав звук, напоминающий писк свиньи, мужчина отошел от меня на пару шагов.
За долю секунды я поднялась с пола и кинулась на шею одного из мужчин, мучивших мою тетушку. Однако для него я была небольшим препятствием, которое он с легкостью скинул с себя, и я больно ударилась головой и животом об землю. Мое сознание на мгновение помутилось. Этого времени хватило отошедшему от боли охраннику, чтобы схватить меня за ноги и протянуть по полу к себе. Я пыталась задержаться руками, хоть за что–нибудь, но земля была скользкая от влаги. Руки мужчины тем временем переместились на мои бедра, задрав юбку. Подняв голову, я увидела Маршу, сдавшуюся после изнурительной борьбы и мужчину, радостно раздвигающего ее ноги. Этот момент растянулся в моем сознании, как тягучая смола, окрасившись красным цветом ужаса. «Это конец!»
Тяжелое тело толстяка придавило меня к полу, и я закричала от страха и отвращения. Из последних сил я попыталась вырваться и только потом поняла, что охранник меня не удерживает. Что–то откинуло его бездыханное тело в сторону. Мужчина в черной одежде, покинувший нас ранее, перешагнул через меня и воткнул меч в спину, стоявшего между коленями Марши, мужчины. Его же друга, не успевшего отреагировать, поразил брошенный кем–то из–за моей спины кинжал, угадив ему прямо в шею. Меня оторвали от земли крепкие руки. Мимо прошел еще один незнакомец, облаченный в такой же темный наряд, выдернул кинжал из шеи охранника, обтер об рубаху умирающего и засунул себе в рукав.
Тетушка, опершись об руку первого незнакомца, неуверенно встала на ноги. Все ее тело била крупная дрожь.
– Идти сможете? – спросил кто–то из них.
– Да, – осипшим голосом сказала я. Марша лишь кивнула.
– Тогда, если вы хотите выбраться отсюда живыми, тихо и без всяких вопросов следуйте за нами, – сказал незнакомец и вложил руку Марши в мою.
Так мы и пошли, один мужчина впереди нас, а другой позади. В тишине мрачной темницы были слышны только наши шаги и тяжелое дыхание. Поднявшись на несколько пролетов вверх, мы вышли на круглую площадку, где на стене висел выцветший и потрепанный временем гобелен.
Мужчина, шедший впереди, замер и прислушался. Затем шагнул к тканевой картине, отодвинул ее в сторону, показав черный узкий проход, уходящий в никуда. Он отступил, пропуская туда друга, а потом, давая и нам последовать за ним. Я хотела спросить, куда же все–таки ведет этот туннель, но вовремя спохватилась. Вдохнув побольше воздуха, покрепче перехватив руку тетушки, я сделала шаг вперед.
Соловей
Это была она. Та самая девушка, которую я видел прошлой ночью на берегу. Короткие белые волосы. Тонкая невысокая фигура. И те самые глаза. Глаза, наполненные яростной отчаянностью, смотрели на меня через ржавую решетку. Что она делала тут? Кто эта женщина, стоящая с ней рядом? И где, демоны вас возьми, Дрозд? Мне нужно было закончить поиски друга. Уходя, во мне боролись разум и совесть: первый говорил убираться отсюда побыстрее, а другая просила помочь. И хотя я ничего не знал об этой девушке, но чувствовал, что эта встреча, вторая, за такой короткий период, что–то значит.
Я успел обследовать все нижние ярусы Темной башни, но среди грязных и обездоленных пленников не нашел своего друга. Этот пролет оставался последним, но и он не принёс никаких плодов. Мне нужен был Фил.
На условленном месте его не оказалось, а времени ждать у меня не было. Я кинулся по лестнице, поднимающуюся в верхнюю часть башни. В месте, где факелы успели прогореть и образовывали черное пятно, в темный незаметный проем меня втащил мой напарник. И одновременно с этим мимо прошла охрана.
– Ты что творишь? – прошипел он на меня.
– Где ключи? – оставив друга без ответа спросил я.
– У дежурного!
– И почему они все еще у него?
– Может потому что это его работа – охранять ключи? – огрызнулся друг.
– Я серьезно.
– Я, как видишь, тоже! Из–за новых заключенных вся охрана стоит на ушах, а этот жирдяй, – он кивнул в сторону прошедшей охраны. – Носится туда–сюда. Но он нам и не нужен!
– Ты о чем? – не понял я намеков друга.
– Я пролистал книгу записей арестантов. Вчера никто сюда не поступал!
Я замер, ошарашенный этой новостью. Значит, пока мы готовились вызволить друга, тратили время на проникновение в башню и искали его по камерам, его увозили в неизвестном направлении.
– Соловей, Дрозда здесь нет. – подтвердил мои мысли друг. – Уходим.
И Филин вышел из нашего укрытия и стал спускаться по лестнице. Я последовал за ним, но возле гобелена, остановил друга.
– Раз мы здесь, то помоги мне в кое–чем.
Фил вопросительно посмотрел на меня, но я не мог тратить время на объяснения. В груди заныло от предчувствия, что если мы не поспешим, то случится нечто непоправимое. Я бежал, перепрыгивая через ступени, друг не отставал. И, услышав вдалеке женские крики, понял, что интуиция меня не подвела. В железной клетке, где сидела беловолосая девушка, царила ужасная суматоха. Увидев, как прямо на полу в дверях камеры уродливый толстяк, задрав юбку, пристраивается к той самой незнакомке, глаза застлало красной пеленой. В состоянии аффекта, я вытащил из ножен на спине меч и проткнул им спину охранника. Откинув его, я заметил еще двух и, не раздумывая, шагнул к ближайшему, и его постигла та же участь. Рядом просвистел кинжал, и третий охранник начал оседать, зажимая рану на шее.
Удостоверившись, что женщина с девушкой способны идти самостоятельно, мы с Филом повели их к тайному выходу из башни. Я отодвинул ткань, и Филин исчез в темноте. Девушка же, крепко сжимая руку женщины, немного помедлила, но потом, что–то для себя решив, расправила спину и шагнула в проход. Я последовал за ними, закрывая каменную дверь и отрезая от последнего источника света.
Тишина. Темнота. А потом долгожданный свет и освежающий воздух. Но даже когда мы наконец–то вышли наружу, расслабляться было нельзя. Начало светать, а значит уйти незамеченными было невозможно – охрана увидит нас сразу, как только мы направимся к лесу.
Я выглянул за угол и заметил, что у входа вдруг началась беготня. Видимо, обнаружили тела убитых нами охранников. И нам стоило воспользоваться эффектом неожиданности и добежать до леса, пока охранники отвлекают сами себя. Я посмотрел на Фила, и он все понял без слов. Я взял незнакомку за локоть, друг проделал то же самое со спутницей девушки.
– На счет три, мы с вами побежим! И от того, как быстро вы будете бежать, зависят все наши жизни. – не смотря на них, сказал я. – Раз! Два! Три!
И мы побежали. Надо отдать должное, после событий, произошедших с этими незнакомками, тяга к жизни помогла открыть им второе дыхание. Преодолев половину пути, я был уверен, что наша сумасшедшая затея увенчается успехом, и на нас просто не обратят внимание. Но мимо просвистела первая стрела. Я продолжал тянуть за собой тяжело дышащую девушку, зная, что сбавлять шаг и оборачиваться нельзя. Однако девушка этого не знала и все же повернулась, а потом упала на колени, потянув меня за собой. В месте, где была моя голова, пролетела еще одна стрела.
Я подскочил, поднимая девушку, и побежал дальше. О том, что она спасла мне жизнь, думать было некогда. Сзади послышался крик, бежавших за нами караульных и уверенности, что мы доберемся до леса живыми не оставалось. Но потом, на краю леса, я заметил хорошо знакомую женскую фигуру, натягивающую тетиву и выпускающую стрелы в наших противников.
«Ласточка, я тебя убью!» – разозлился я на непослушную подругу, однако в глубине души был рад, что она не ушла. Когда мы все вчетвером поравнялись с лучницей, она развернулась и кинулась в лес вместе с нами. Я с трудом мог поверить, что мы это сделали. Но замедлять бег было рано, деревья, конечно, мешали погоне, но шанс нас догнать все равно был велик. И только тогда, когда мы перебежали через тонкий мост, перекинутый через реку, я позволил нам остановиться.
Девушка рядом быстро и глубоко вдыхала воздух. Ее полная грудь поднималась и опускалась, невольно привлекая мое внимание. И когда ее дыхание пришло в норму, она, наконец повернулась лицом ко мне.
– Спасибо! – сказала она тихо и упала в обморок, прямо мне в руки. Рядом, в таком же бессознательном состоянии Фил держал ее спутницу, из плеча которой торчала стрела.
Повисло неловкое молчание, а потом моих друзей прорвало:
– Парни! Я, конечно, понимаю, что вы еще те ловеласы! Но кто это вообще такие?
– Не поверишь, Лас, я хотел сам узнать это у Соловья! – недоумевая спросил меня Филин. – Друг, какого демона, тут происходит?
А потом, присмотревшись получше к моей ноше, удивленно поднял брови.
– Это что, та самая?
Отпираться не имело смысла и я просто кивнул. Ласточка же осматривала раненую женщину и хмуро сказала:
– Предлагаю закончить наш разговор в лагере, иначе мы рискуем потерять одну из спасенных. Там же вы мне и объясните, почему с вами нет Дрозда!
Я был благодарен этой временной передышке, потому что и сам не знал, что сказать друзьям. Впервые в жизни я поступил против своей главной цели и даже не имел никакого для этого мало–мальски приемлемого объяснения. Девушка в моих руках мирно спала, восстанавливая потерянные силы. На бледном некогда лице, была грязь с запекшейся кровью, а на щеке налился огромный синяк. Также синяк можно было разглядеть на локте, за который я так упорно ее тянул. И это не говоря про все остальные царапины и ссадины. Столько событий выпало на голову этой хрупкой девушки, однако она держалась до последнего. А это заслуживало уважения: знавал я девиц, которые лили слезы, сломав лишь ноготь.
Наш дуб возник внезапно. Я совсем потерялся в своих мыслях, что было непозволительной роскошью. Слава богам, что обошлось без внезапных происшествий. Страж встретил нас в своей молчаливой манере, однако даже по его взгляду было видно, как он удивлен внезапным гостям.