Последняя Хранительница
– И кто сказал тебе, что ты мне неприятна?
Я уставилась на мужчину, но он, отвернувшись, направился к остальной компании, оставив меня стоять в растерянности. И как мне его понимать? После нашего соглашения на поляне, он ни разу со мной не заговорил, показывая всем своим видом, как ко мне относится. Но, я была полным профаном по делу отношений между мужчинами и женщинами, поэтому я, видимо просто не так его поняла. И, решив не забивать свою голову ненужными мыслями, пошла в след за ним.
Этот день оказался самым спокойным за последнее время. После стольких событий, возможность просто шагать по лесу, вдыхать свежий воздух и слышать, как где–то поблизости стучит дятел, освещала мою душу радостью. Даже тетушка, несмотря на свою бледность, как будто сияла, разговаривая с Вороном. С виду мужчине было лет сорок, в кудрявых черных волосах, достающих до его плеч, кое–где, уже была видна седина. На лбу виднелся старый шрам. Выглядел он достаточно грозно, как и все наши новые знакомые, однако его глаза горели мягким светом. Особенно, это было заметно при разговоре с Маршой. Его вечное недовольство, проявлявшееся довольно часто, куда–то исчезало, а тетушка, то и дело хохотала над его историями, чего раньше за ней никогда не наблюдалось. И сейчас она выглядела такой молодой и красивой, что я не решилась мешать, напомнив себе, что мы скоро разойдемся.
За пару часов до заката нужно было найти место для ночлега.
– И как вы его выбираете? – обратилась я с вопросом к Ласточке.
– Все не так сложно, как может показаться, – охотно стала делиться со мной знаниями рыжеволосая девушка. – Во–первых, место ночёвки не должно находится в овраге. Как думаешь, почему?
– Чтобы нас не подтопило?
– Совершенно верно! – радостно воскликнула она на мой ответ. – Поэтому ищем возвышенность. От реки не отходим далеко, рядом должна быть проточная вода. Однако, близко возле нее мы не будем останавливаться, а то от шума беспрерывного потока могут возникнуть слуховые галлюцинации.
– Как интересно! – к нашей беседе присоединилась заинтересованная Марша.
– Правда, с появлением Стража, это нам не грозит, скорее это укоренившаяся привычка, – Ворон тоже решил поучаствовать в нашем разговоре.
– Да, он у нас мастер, если дело касается искажения пространства, – похвалила Ласточка вечно молчаливого Стража. И хотя он сделал вид, что ему все равно, о чем мы говорим, на лице все же промелькнула довольная улыбка.
– Это его дар? – заинтересованно спросила я.
Девушка вдруг потеряла былой азарт и тихо сказала:
– Любые проявившиеся способности – это дар, но появляется он только у проклятых Бааш.
Ускорив шаг, она обогнала нас и путь продолжила уже с Филом и Соловьем, которые шли чуть впереди.
– Я что–то не так сказала?
– Каждый из нас имеет кое–какие способности, но поверь, появились они у нас не от счастливой жизни, – рядом раздался голос Ворона. – Стража, например, из–за его внешности, всегда дразнили и насмехались над ним. А однажды, пьяные ублюдки, не считавшие его за человека, решили связать его и покидать в него ножи, как в мишень. В конце отрезали ему язык и бросили истекать кровью. Ему повезло, что рядом был мужской монастырь, и его случайно нашли и выходили. И вот именно после этого инцидента в нем и проявились способности. Так что сама суди, можно ли назвать это даром.
Я бросила печальный взгляд на Стража и, задумавшись, столкнулась с кем–то стоящим передо мной. Сделав шаг назад и поднимая голову, я не сразу понимала в кого я все–таки врезалась. «Ох, Боги!»
– Я вроде как не такой уж незаметный, – ухмыльнувшись отозвался Соловей.
– Прости! – буркнула я, но мужчина уже смотрел поверх моей головы, раздавая всем задания. Видимо, пока мы разговаривали, место для ночёвки было успешно найдено.
– Соберешь хворост вместе со Стражем? – вдруг обратился ко мне мужчина. – Нужно успеть все, пока солнце окончательно не село.
– Конечно, – согласилась я. Отношения между нами все еще были натянутыми. Но он со мной хотя бы разговаривал, и уже этого было достаточно, чтобы моя грудная клетка вдруг потеплела с левой стороны.
Стемнело. Костер задорно трещал, а над ним жарился подстреленный Ласточкой упитанный заяц. Пока готовилась еда, мы с Маршей решили поменять повязку на ее плече.
– Гляну–ка я руку Ворона, раз уж у нас тут такой лазарет развернулся, – сказала мне Ласточка, протягивая склянку с мазью. – никогда же сам не попросит. Ох уж эти мужики!
Мы сели с Маршей в отдалении от всех, чтобы не привлекать большого внимания. Оголять плечо, когда ее жизни ничего не угрожало, в присутствии мужчин тетушка посчитала неприличным.
– Скоро мы доберемся до города, – начала я разговор, на который мы до этого так и не нашли времени. – Как думаешь, Сорша не откажется дать тебе кров?
– Что значит мне? – удивилась она. – Я думаю, первое время мы, конечно, побудем у нее, а потом найдем себе жилище. С нашими умениями не пропадем.
–Тетушка, я не могу остаться.
– Ты что удумала? – громко воскликнула она и вся компания у костра кинула на нас вопросительный взгляд.
– Тс–с–с!
– Только не говори, что ты собралась отправиться «туда»? – уже шепотом спросила Марша, в глазах ее собиралась туча.
– Да!
– Ты с ума сошла! Ты же сама видела то существо! – негодованию тетушки не было предела.
– Как раз поэтому я и должна! Как ты не понимаешь? Это подтвердило все слова матери и если я не успею, весь мир наполнится этими существами!
– Значит, я отправлюсь с тобой!
Я хотела возразить.
– И это не обсуждается! – запахнув ворот платья, Марша, отвернулась от меня, застегивая пуговицы. Я не хотела с ней ссориться, поэтому оставила все как есть. Одно я знала точно: ей придется принять то решение, которое выберу я. Хочет она этого или нет. А сейчас пусть думает, что последнее слово осталось за ней. Я села к Марше поближе и поцеловала в щеку. И тетушка оттаяла, легонько приобняв меня здоровой рукой.
– Лýна. Марша. Вы не могли бы подойти? – раздался с другого конца голос Ласточки, которая озадаченно смотрела на руку Ворона.
Мы быстро обошли костер и направились к девушке с мужчиной. Одного взгляда на руку было достаточно, чтобы понять, что дело плохо. В месте сгиба кисти рука сильно опухла, но больше всего в глаза бросалась сильная гематома.
– И ты молчал! – воскликнула Марша, негодуя. – Вокруг тебя столько людей, способных тебе помочь, а ты не можешь попросить?
– Да она и не сильно–то болела! – захорохорился Ворон, но перестал, увидев обеспокоенное выражение лица Марши. – Что, все так плохо?
Я же, не теряя времени, стала искать вблизи две длинные палки, которые можно было бы привязать к руке.
– Тебе помочь? – за моей спиной раздался вопрос. И голос спрашивающего почему–то вызвал по моему телу мурашки.
– Если не сложно, можешь нарвать лоскутами любую ткань, чтобы мы могли зафиксировать руку Ворона? – ответила я Соловью.
– Почему вы так всполошились? У него и раньше случались переломы. Ему, конечно, долго восстанавливаться, но в итоге рука же все равно срастётся? – прозвучало скептически.
Я выпрямилась во весь рост, чтобы посмотреть мужчине прямо в глаза.
– У твоего друга с каждой секундой все больше вероятность остаться без руки. Мы с Маршей не в силах оказать ему нужную помощь в таких условиях. С этим справятся только городские лекари. – в порыве нахлынувших эмоций я ткнула в грудь Соловья пальцем. – И если ты хочешь, принести хоть какую–то пользу своему другу, то будь так любезен, сделай то, о чем тебя попросили, пока я ищу все остальное!
Видимо выражение моего лица подсказало мужчине, что сейчас со мной лучше не спорить, и он ушел. Когда я все–таки смогла отыскать нужные палки и подошла к костру, Соловей сидел в кругу друзей, а у Марши я заметила нарванную ветошь.
Ворон кривился от боли, когда мы пытались зафиксировать ему руку, но ни одного звука не издал. И мне показалось, что боль в своей жизни он испытывал не единожды. Когда вся работа была сделана, Марша озвучила наши общие опасения:
– Боюсь, если мы не доберемся до города за завтрашний день, то руку Ворона будет не спасти, – тетушка грустно посмотрела на притихшего мужчину, хотя тот и не подавал вида, что его пугает такая перспектива.
Все молчали, и я перевела взгляд на Соловья, который сейчас выглядел более задумчивым, чем за все то короткое время, что мы были знакомы. Он потирал пальцами свою бороду и брови его то и дело хмурились.
– Значит, завтра мы будем идти без перерыва, – наконец произнес он. – И если придется, где–то будем передвигаться бегом.
Соловей обвел всех взглядом и дождался, пока каждый кивнул, соглашаясь с его решением.
– А сейчас, советую всем поспать. Встаем через четыре часа.
Глава 7
Лýна
Вещи мы собирали в темноте. Ворон то и дело пытался навязать свою помощь, но каждый из нас отмахивался, уговаривая его поберечь свои силы. Соловей вел нас умело блуждая между деревьями. Он лавировал так уверенно, что в мою голову закрадывались мысли о том, что этот человек в темноте видит также хорошо, как и днем. И после всего, что я видела за прошедшие пару дней, я бы совсем этому не удивилась, а в нашей ситуации – даже обрадовалась.
Марша шла за мной тяжело дыша. Я переживала за нее, но по решительному лицу было понятно, что она не потерпит ни капли жалости с моей стороны. И потому, я просто взяла ее за руку, скорее для своего спокойствия, чем для ее.
В непроглядной лесной тьме было зябко и сыро, все вокруг казалось смазанным и ненастоящим. Не было понятно, какое расстояние мы уже преодолели и сколько времени на это ушло. От всеобщего молчания настроение было не самым веселым. Хотелось поскорее добраться до города.
В какой–то момент тень передо мной пропала и мне с тетушкой пришлось остановиться, чтобы определить куда идти дальше. Впереди и сзади не было слышно никаких шагов.
– Может, позвать их? – обеспокоенно осмотревшись, спросила Марша.
– Лýна! Марша! – раздавалось где–то недалеко.
Мы спешили на зов, но в какой–то момент моя нога зацепилась за корень и я, выпустив руку Марши, полетела прямо. Полет мой продлился дольше, чем можно было ожидать – впереди был овраг, в который я и упала. Прокатившись по склону несколько раз, я всеми силами пыталась остановить свое падение, цепляясь пальцами за торчавшие из земли корни. Но влажная ночная земля не позволяла мне этого сделать. В итоге проделав еще несколько оборотов, я, со всей силы ударившись боком, оказалась на дне оврага.
Адская боль пронзила тело, выбив дыхание. В нос и горло залилась дождевая вода, заставив закашляться. Скрючившись на боку, полностью испачканная в грязи, я старалась не завыть в голос. Собравшись с духом и переведя дыхание, открыла глаза и уперлась взглядом в острый колышек, торчащий из земли. Приподнявшись, увидела, что все дно оврага усеяно остроконечными, гладко обтесанными кольями. Мне же просто посчастливилось упасть между ними.
Сверху кричала Марша.
– Лýна!
– Все в порядке, – попыталась успокоить ее хриплым голосом.
– Ты не ранена?
Я встала. Тело саднило, но резкой боли нигде не чувствовалось. Ощупав себя, я поняла, что серьезных повреждений нет, однако вся моя одежда была изодрана. Мокрое платье прилипло к телу, и от холода тело била крупная дрожь.
– Нет!
– Мы сейчас ее достанем, – сверху раздался уверенный голос Соловья.
Где–то рядом я услышала глухой удар.
– Лýна, цепляйся со всей силы руками за веревку. Мы тебя вытащим, девочка!
Я нашла ее конец, дернула и почувствовала, как сверху меня начали тянуть. Мокрые руки то и дело соскальзывали с веревки, а ноги не могли найти опоры на влажном склоне. Мне казалось, что это мучение не закончится никогда, пока меня за шиворот кто–то не схватил и не вытащил на прямую землю. Я не стесняясь окружающих, перекатилась на спину и раскинула руки в стороны. Вокруг меня собралась вся наша разношерстная компания, лица которых я могла уже рассмотреть благодаря пробивающемуся сквозь ветки солнцу. Эта картина, где я в мокрой изодранной одежде валяюсь в грязи показалась мне такой комичной, что я сначала прыснула, а потом расхохоталась во весь голос.
– Марша, я бы на твоем месте осмотрел ее голову, – встревоженно промолвил Филин. – Видимо она сильно ударилась!
Тетушка растерянно смотрела то на меня, то на стоящего перед ней мужчину, а я так и продолжала смеяться.
– Я просто представила, как смешно бы было, после победы над демоном погибнуть в ловушке, словно животное! – заикаясь, произнесла я и почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота от пережитых эмоций. Чтобы окончательно не опозориться, встав на колени, я отползла к соседним кустам, где из меня вышла вся вечерняя еда.
Сбоку ко мне подошла Ласточка и опустилась на корточки.
– Как ты себя чувствуешь? – заботлива спросила девушка.
Я обтерла рукавом своего изодранного платья рот и, пожав плечами, произнесла:
– Пугалом?
На лице у рыжеволосой красавицы отразилась улыбка. Ее мягкие зеленые глаза лучились добротой и заботой. Никто не смотрел на меня так, кроме Марши, отчего я была еще больше смущена.
– Ну, раз ты шутишь, значит все не так уж плохо. Вставай!
Она крепко ухватила мою руку и помогла подняться. Затем завела за дерево и, порывшись в своей необъятной сумке, начала доставать оттуда одежду. Штаны, укороченную котту и кожаный корсет, который она помогла мне зашнуровать у меня на животе. Теперь я стала похожа на воительницу. С натяжкой.
– Спасибо!
– А тебе идет!
– Но почему ты мне помогаешь? Какое тебе до меня дело? – непонимающе спросила я, уставившись на девушку.
– Во–первых, Соловей признался, что это ты предупредила его про демона… – начала девушка.
Я попыталась возразить, но Лас подняла указательный палец к своим губам и продолжила.
– Я ни о чем тебя не спрашиваю. А во–вторых, вы все же на короткое время часть нашей команды, а мы привыкли помогать друг другу! – весело сказала девушка, подмигнув мне. – Пошли, мы и так сильно задержались!
Из–за всей суматохи я совсем забыла про Ворона, а по моей вине мы растратили непозволительно много времени. Подходя к нашей группе, я боялась, что на меня обрушится шквал осуждения, но все смотрели с тревогой и сочувствием. Только один взгляд отличался от остальных. Впившись в мое лицо, будто изучая или силясь что–то понять, Соловей держал меня под гипнозом казалось целую вечность. Но потом, как и обычно, отвернулся.
– Нам надо торопиться!
Так как время поджимало, нам пришлось бежать. Благо, света стало больше и продвигаться было намного проще, не боясь свалиться в очередную звериную ловушку.
Тело болело, в горле начинало драть от подступающей простуды, но жаловаться было выше моего достоинства. Тем более рядом бежала Марша, рана которой была намного серьезнее. Ворон бежал за нами, придерживая свою руку другой, и то и дело выдыхал из своего рта воздух. Его темные усы подскакивали в такт бега. Нам всем сейчас было нелегко.
Вдруг тетушка остановилась и закашлялась.
– Я больше не могу! – простонала она. – Мы только задерживаем вас! – воскликнула Марша, обращаясь к подошедшему Ворону.
– Передохни, время еще есть, – легко похлопав ее по спине, сказал мужчина, но смутившись, убрал руку. Все остальные, заметив, что мы вновь отстали, спешно вернулись обратно. Это явно не доставляло лидеру группы никакого удовольствия.
– Что опять? – раздражённо спросил он.
– Марша устала.
– У нас нет на это времени!
– Но она не может больше бежать!
– Ей придется, если мы хотим успеть в город до начала ночи! – Соловей был непреклонен.
– Оставьте нас, мы доберемся сами, – мои слова звучали твердо, хотя внутри такой решительности я не ощущала. – Нам не к чему так спешить.
– Тогда и я с ними останусь, – подходя к Марше, Ворон уверено сжал ее ладонь.
– Ворон, не глупи! – попытался вразумить его Филин, но его друг лишь яростно полыхнул глазами.
– Мы не бросаем своих, так ведь, Соловей?
– И когда же они успели стать своими? – голос мужчины был пропитан негодованием.
На удивление в разговор встряла Ласточка:
– Тогда, когда мы отправились в путь все вместе!
– Не забывайте, что мы находимся совсем рядом с главной дорогой, – напомнил всем Филин. – И если мы продолжим в том же духе, то нас точно кто–то услышит.
Соловей воздел глаза к небу, прикрытому кронами высоких деревьев и вдруг замер, как будто в его голову пришла мысль.
– А это хорошая идея! – похвалил он Фила, хотя тот, так и не понял за что.
– О чем ты?
– Дорога! – глаза его блеснули озорством. – Нам нужны лошади!
Соловей
«Эта девчонка просто приманка для неприятностей» – думал я, сидя с Филом в кустах возле дороги. Сейчас мы очень рисковали наткнуться на патруль, отправленный на наши поиски. А все из–за лишнего груза, привязавшегося к нашей компании. Нам нужно было найти подходящих проезжих и незаметно свести их с дороги. Страж стоял в отдалении от нас и ждал, чтобы вовремя исказить дорогу и привести их прямо к нам. Вредить кому–либо мы тоже не собирались, поэтому Филин сейчас медитировал. Ему предстояло усыпить не одного человека, а это было очень энергозатратным занятием.
Время безудержно бежало, а на дороге не было никого. Я заметно занервничал. Хотелось плюнуть на эту дурацкую затею, но наконец–то вдалеке послышался цокот копыт. На дорогу выехала карета, запряженная двумя лошадьми. Я понимал, что возможно, другого варианта у нас не будет, поэтому тихонько свистнул Стражу. Тот даже голову в мою сторону не повернул, но мир вокруг вдруг смазался, а дорога искривилась.
Возница на секунду замешкался, пытаясь понять, что произошло, но, видимо, списав все на сильный солнцепек и обман зрения, не придал увиденному никакого значения. И только когда, прорвав реальность и заметив перед собой трех незнакомцев, он попытался закричать. Но не успел – глаза его закатились, и он кульнувшись в сторону, упал на бок.
Я в это время успел запрыгнуть и ухватить лошадей за вожжи. Кони резко затормозили, и из кареты послышались недовольные возгласы. Дверца открылась, представив нашему взору великовозрастную леди, на тощем иссохшем лице которой отразилось все ее негодование. А потом уже и понимание, что сейчас происходит что–то из ряда вон выходящее. Фил стянул ее со ступеней и посмотрел в глаза. Та сразу рухнула на землю.
– Колотильда, что стряслось? – послышался раздраженной голос. Принадлежал он молодой девушке, что еще была скрыта внутри. Не дождавшись никакого ответа, леди решила проверить все своими глазами. В проеме двери сначала появились поля необъятной шляпки лимонного цвета, из под которой невозможно было разглядеть их хозяйку. Пышное, в тон шляпе платье с трудом протиснулось в дверь. И только после того, как элегантная особа смогла спуститься вниз на землю, она посмотрела на нас.
Пухлое, по–детски наивное, в обрамлении двух ловко завитых локонов, лицо можно было назвать милым, однако тонкие поджатые губы и блеклые голубые глаза портили всю картину. В отличие от своей наставницы, девушка, видимо, не понимала, что сейчас происходит.
– Кто вы такие? – чуть ли не топая своей ногой, спросила она. – Я, леди Эльзабэт тир Коннант, требую представиться!
Ее писклявый голос разносился по округе, что грозило нам еще большими неприятностями. Фил сделал к ней шаг.
– Боюсь, леди, мы те, кто позаимствуем вашу карету! – и, не дав девушке полностью осознать смысл сказанного, пристально посмотрел ей в глаза. Отчего та, так же как и ее спутница, упала в руки слегка покачнувшегося Филина. Сил он потратил больше, чем планировал.
Мы оттащили три тела и привязали их к ближайшим деревьям, где их не было бы видно, но можно было бы услышать, когда они придут в себя.
– И что теперь? – спросила Ласточка, когда мы все собрались возле кареты. – Вроде ты говорил только про лошадей.
– Нам придется довольствоваться тем, что предоставила судьба.
– Но карета очень заметная!
– Что мы будем делать, если нас остановят в воротах города?
– У меня есть план! – я прервал поток вопросов.
– И какой же? – спросил Ворон, скептически глядя на меня.
Я же перевел свой взгляд на привязанных к дереву барышень, а потом на наших спутниц. Конечно, у Лýны не было таких пухлых щек, а об острые скулы вообще можно было порезаться, но по комплекции, она вполне могла сойти за леди Эльзабэт. Главное – шляпу не поднимать. Марша же идеально подходила на роль наставницы девушки.
– Устроим представление с переодеванием.
Лýна
Сидя в тесной карете, в пышном желтом платье, усеянном мелкими переливающимися камнями, я не верила, что мы это сделали. Я не верила, что мы вообще на это согласились. Закрытая повозка была рассчитана на шесть человек, но наши новые знакомые явно имели более широкую комплекцию, на которую рассчитывали проектировщики. Соловей и Филин вдвоем сидели напротив меня, тетушки и Ворона, который не отходил от Марши ни на шаг. Страж сидел снаружи, изображая немого извозчика, а Ласточке пришлось забраться на крышу и стать невидимой.
Я не могла расслабиться, все повторяя про себя: «Я, леди Эльзабэт тир Коннант». Чтобы в случае чего не забыть. Шляпу я держала у себя в руках, нервно перебирая каждый миллиметр изделия. Но больше всего меня нервировал обжигающий взгляд мужчины напротив. Я старалась не обращать на это внимание, отчего мне пришлось уставиться в окно, на мелькавший пейзаж, от которого меня то и дело мутило.
Не выдержав больше этого мучения, я резко повернулась к мужчине лицом, и мы сцепились взглядами. Вообще, все наше общение сводилось именно к этому – к постоянному переглядыванию. И сейчас, когда мы смотрели так открыто, мне безумно хотелось влезть в его голову и понять, о чем он думает. Он был резок со мной с самого начала, хотя я не могла вспомнить, по какой причине он так себя ведет. Он был груб и молчалив. Но тот шепот у реки… Что же это все значит?
Глаза у него были не то чтобы карие, скорее цвета засахарившегося меда. И такие бездонные – задержишь свой взор, и этот омут затянет тебя на самое дно. Если раньше я видела его взгляд, и гневным, и раздраженным, то сейчас он смотрел вопросительно, возможно даже заинтересовано. Наверное, то же самое он мог увидеть на моем лице. У нас обоих было очень много вопросов друг к другу, на которые, к сожалению, мы не сможем никогда ответить.
Эта дорога кончится и мы разлетимся в разные стороны. «Скорее бы» – думала я, но сама уже не верила своим мыслям.
– Тпру, останавливай лошадей! – послышался голос за пределами кареты, и сердце мое застучало от нахлынувшего волнения. Сейчас мне нужно было сыграть отведенную роль.
– Колотильда, почему мы остановились? – как можно громче воскликнула я. – Выгляни, посмотри!
– Да, мадам, – так же громко ответила мне тетушка. Стараясь не задевать больную руку, она открыла дверцу и выглянула наружу. Она начала причитать, отвлекая стражников, в то время как трое мужчин выбрались из кареты с другой стороны.
– Кого вы сопровождаете? – скучающим голосом спросил подошедший к нам мужчина, и Марша, занырнув обратно в карету, села напротив, давая стражнику возможность меня разглядеть. Я же лишь слегка приподняла шляпу, которую спешно одела мгновением раньше и возмущенно произнесла:
– Я, леди Эльзабэт тир Коннант! А это моя сопровождающая, Колотильда. По какому праву вы задерживаете нас?
Было заметно, что стражнику знакомо произнесенное мною имя, потому что голос его вмиг потерял былую скуку.
– Это наша работа, миледи, – уже более учтиво ответил он. – Не случалось ли с вами ничего неприятного за время вашего пути?
– Не считая неровной дороги и бессмысленных разговоров – то нет, – ответ прозвучал резко и полностью был оправдан положением недовольной леди.
– Не смеем вас больше задерживать, – лицо мужчины не выражало никаких эмоций. – Но будьте осторожны, сегодня ворон прилетел из Темной крепости.
– И что это значит?
– Говорят, два дня назад темным ведьмам помогла сбежать банда головорезов, и теперь их разыскивают по всей округе, в том числе и в Виферне.
– Буду иметь в виду, – ровным голосом ответила я и отвернулась, давая понять, что наш диалог закончен. Внутри меня все заледенело.
Мужчина закрыл дверцу и ударил по боку кареты.
– Поезжай!
– Стойте! – вдруг крикнула Марша и просунула голову в маленькое окошко, загораживая собой происходящее внутри кареты. – Спасибо вам, что предупредили нас! Леди Эльзабэт еще слишком юна, чтобы оценить вас широкий жест.
Повозка тронулась, но тетушка все также торчала из окна, махая рукой недоумевающему стражнику, пока за ее спиной не послышался звук закрывающейся двери.
– Мы привлекли к себе слишком много внимания, – раздался рядом голос Соловья.