Соломенный век: Сутемь

– Смотри мне в глаза и слушай! Я теперь твой командир, ясно? Меня зовут Кира, если что-то нужно, громко кричать моё имя.

Она требовательно оглядела остальных, чтобы убедиться, что её слова не прошли мимо ушей.

– Ни в коем случае не пытайтесь попасть в тех, кто перед баррикадами! Это пустая трата стрел и если вы промахнётесь, можете попасть в спину своим же!

Шагнув в сторону, Кира показала руками на отрезок склона дальше в сторону карьера.

– Это ваше поле! Всё остальное буду я прикрывать. Понятно?

Горе-стрелки робко кивнули, подтверждая полученный приказ. Выполнить его не представляло особых трудностей – на указанном фланге не было воинов. Их для этого было слишком мало. Склон там был круче, взбираться было тяжелее и обходной манёвр не остался бы незамеченным, поэтому этот фланг решили пока оставить открытым. Заботливые мужички-скотоводы привязали там ослов к деревьям, дабы они не разбежались (что очень хотели), создав дополнительную помеху. Знали, что взбешенная от страха скотина может оказаться куда опаснее разъярённого врага.

Оставив свой наряд между собой разбираться, кто будет главным и как лучше занять позицию, Кира окинула взглядом сбившихся позади женщин с детьми.

– Соберите все камни под ногами! – закричала она им. – Прямо сейчас! Сложите их перед собой в ряд. Каждому по камню в руку! Если хоть один враг добежит досюда и попробует залезть – бросайте в него камни! Все вместе бросайте! Никто никуда не будет убегать, пока я этого не скажу!

Подтащив сумку с патронами, она бросила её передним в толпе.

– Мне нужен один доброволец, который будет мне подавать патроны! У кого-то есть платок, который не жалко разорвать? Сделайте мешочки, по десять патронов в каждом, и завяжите двойным узлом, чтобы они не раскрылись, когда упадут. У меня есть свой запас, поэтому у вас есть ещё время.

Ещё раз оглядев своих подопечных и убедившись, что все готовятся защищаться и исполняют её приказы, Кира осталась довольной. Платки сыскались и женщины уже рвали их на части, другие стаскивали в спешке камни. Стрелки пробовали луки. Кира вскользь заметила, что одна женщина умеет лучше других обращаться с этим оружием, раздавая советы менее опытным, и решила, что одного этого учителя будет достаточно.

Пока Кира в скором темпе возводила свою линию обороны, мужчины внизу делали то же самое. Впереди стояли те, кто считал себя бойцом, за ними – те, кто годился в воины только потому, что мог держать копьё в руках. Удобство их позиции заключалась в том, что врагу при штурме не только нужно было подниматься вверх, но и перелазить через баррикады – либо пользоваться проходами, что упрощало дело стрелкам – знай себе, стреляй в поток. Тем, кто прорвётся, предстояло встретиться с ощетинившимся отрядом.

Заложив пальцы в рот, Кира свистнула мужчинам внизу, привлекая их внимание. Не у всех были луки в руках и она не удержалась от того, чтобы не дать и им свой настоятельный совет. Изобразив, как стреляет из лука, она провела пальцем по всей линии. Намёк был понят – луки пошли по рукам. Приглядев выпирающий каменный выступ, обросший кустарником, Кира взобралась на него. Отсюда местность хорошо проглядывалась и ей не мешали деревья ни по бокам, ни прямо перед ней. С этой высоты даже часть дороги в ущелье была видна, и по ней как раз мелькала толпа неприятеля. Затаив дыхание, люди в горах с напряжением всматривались, пытаясь посчитать количество. Лишь спустя четверть часа первые разведчики осторожно заглянули на глухую тропу, в то время, как основное движение текло в ущелье. Маленькая передышка, которая осаждённым пошла на пользу.

Ларс дал воинам знак, чтобы они присели (не стоит сразу показывать врагу своё количество) и оглянулся, бегло осматривая линию фронта. Встретившись с Кирой глазами, он показал ей большим пальцем вверх, говоря: «Мы готовы». Она ответила тем же жестом. Присев на колено, сняла с плеча винтовку, быстро проверила её, расстегнула патронташ и вложила первый патрон в затвор. Оценив на глаз расстояние, переставила прицел.

«Заметят – не заметят?» – загадывали женщины, кусая руки и испуганно поглядывая вниз. Чтобы сдержать слёзы от чрезмерных переживаний, успокаивали ещё более перепуганных детишек. «И нам страшно. Но у нас есть храбрые защитники, они не дадут нас в обиду. А ещё вон та тётя с ружьём. Как её звали – Кира? Помнишь, что она сказала – никуда не бежать и бросаться камнями. Вот, возьми камушек и сожми его в ручке, сразу спокойней станет…»

Неприятельские разведчики быстро смекнули, что к чему. Когда основные силы хлынули в ущелье, они уже выяснили местонахождение добычи. В скором времени вся орда уже текла через перекрёсток, накапливаясь у изножья горы. Остановившись там, они изучали сложившуюся ситуацию. Навскидку воинов было больше сотни – против сорока мужчин, треть которых и воинами трудно было назвать. И одного быка, который с грозным видом смотрел на пришельцев. Эту зверюгу никаким способом не удалось заставить подниматься со своим грузом в гору, который он исправно тащил за собой по дороге, и его отпустили, не желая попадаться под бодливые рога. Недовольный бык гордо сбежал с того места, где заупрямился дальше идти (да хоть десятеро меня тяните – не ступлю ни шагу дальше!), и направился по тропе. Но не назад, откуда они пришли, а вперёд. Почему – одному ему известно было. Поняв, однако, своим бычьим умом, что не туда пошёл, зверь вскоре развернулся. Увидев людей, он остановился, вскинув голову и вынюхивая чужаков. Те в свою очередь не сочли его особенно опасным – он стоял в отдалении, а им не нужно было так далеко идти. Заприметив баррикады, южане после краткого совещания начали растягиваться по склону, формируя свой порядок: впереди воины с щитами и ударным оружием, за ними арбалетчики.

Кира оглянулась на своих стрелков. Те с взволнованными лицами взирали на надвигающееся войско, в рядах которого можно было увидеть достаточно много арбалетчиков, которым им предстояло противостоять. Это было неравное соотношение ни по количеству, ни по опыту. Чтобы придать им немного уверенности, Кира ещё раз показала на направление, которое они должны были прикрывать. Лучники кивнули ей, стараясь унять волнение и испуг.

Вскинув винтовку, Кира прицелилась. Враг был сейчас примерно на расстоянии той первой косули, которую она подстрелила на день своего рождения. Это, конечно, далеко не предел досягаемости её пуль, но на этой дистанции Кира могла уже с уверенностью стрелять. Как всё-таки хорошо, что они выше своих врагов! В обратном случае много пуль ушло бы в землю, не долетев. И свои люди у неё не стоят на линии обстрела, так как они ниже её.

«Дыши ровно и не торопись. Проследи за целью, кто это и как ведёт себя, и попробуй предугадать следующий шаг. Никогда не трать патроны впустую и спускай курок только тогда, когда уверена, что попадёшь. Будь спокойна, как будто ставишь мат в два хода».

Спасибо, папа, за всё, чему ты её научил!

Первый выстрел прозвучал для всех неожиданно. Люди за баррикадами вздрогнули от громкого звука, перебившего общий гомон воинственных криков, которыми южане решили запугать их, прежде чем идти в атаку. Мужчины впереди обернулись на неё с жестами возмущения: «Что ты делаешь, сумасшедшая?! Зачем пускаешь драгоценные пули на ветер – далеко ведь ещё, не попадёшь!»

Во-первых: да, сумасшедшая, и вы это знали с самого начала! Во-вторых: ей нужно пристреляться, и первые пули скорее всего и так пойдут на ветер. В третьих: далеко для луков или если бы в её руках было гладкоствольное ружьё.

Когда гром выстрела долетел до неприятеля, все уже быстро поняли, что она попала: один из вражеских воинов в толпе повалился на землю. Не тот, в которого метилась, но ведь об этом никому говорить не надо. Был ли он мёртв или ранен, Киру больше не интересовало. Любой выбывший из строя вражеский воин был равноценен одной спасённой жизни своих людей. Корректировка прицеливания и можно продолжать в том же духе.

Ларс поднял обе руки над головой и одобрительно захлопал в ладоши. Кира быстро перезарядила винтовку и нацелилась в следующую жертву.

Второй выстрел через пол-минуты и ещё один упавший вдалеке. Теперь вместе с Ларсом, который ещё и восторженно вскрикнул при этом, захлопали ещё несколько воинов. Спустя минуту после третьего выстрела хлопали и громко кричали уже почти все. Ларс сумел своим примером заразить остальных и придать смелости и уверенности даже тем, кто скорее держался за своё оружие, чем держал его.

Только пятая пуля ушла на ветер. Точнее, в ствол дерева. Но это нисколько не расстроило товарищей. Они с каждым разом кричали всё громче и яростнее, показывая врагу зубы. Стрелок, который может бить на таком расстоянии, оказался для южан крайне неприятным сюрпризом. По всему, они не рассчитывали на такой отпор и вообще наличие огнестрельного оружия у обороняющихся. Как не обладали и собственным. Этот отряд был откомандирован заранее не на штурм крепости, а в обход её для разведки тыла и деверсий, как того и следовало ожидать. Видимо, по дороге враг и засёк движение отряда из крепости в горы, двинувшись за ними. Хорошо, что Ларс не стал медлить и в спешном порядке эвакуировал жителей. Днём позже табор угодил бы в устроенную засаду.

Ликующие крики осаждённых и падающие один за другим товарищи посеяли в рядах наступающих нерешительность. Только после нескольких выстрелов им удалось заметить стрелка на высоте, но так как его невозможно было достать снизу из арбалетов (как и из более дальнобойного лука), то это знание мало что давало и первой естественной реакцией было броситься за укрытия: деревья и камни. Недостаток оных: их недостаток. За толстыми деревьями и крупными валунами все не могли спрятаться; за камнями в половину человеческого роста бесполезно прятаться от снайпера, для которого такие игроки в прятки были видны как на ладони, а бегство в кусты вполне предсказуемо. Пока южане думали, что предпринимать, Кира успела попасть уже в шестерых. С каждым выстрелом её движенья становились ловчее: опустить винтовку, открыть правой рукой затвор, достать из сумки на боку патрон, вложить его и задвинуть рычаг в крайнее положение. И всё это уже не глядя, машинально, высматривая за время перезарядки очередную живую мишень. Прицелиться, немного выждать и на выдохе нажать на спуск. Не каждая пуля попадала в цель, но отбитые с камней осколки вместе с искрами и выдранная щепа с корой действовали не менее устрашающе.

Бой был принят без каких-либо переговоров (давайте вы мирно сдадитесь, а мы вас за это бить не будем), и южанам не оставалось иного выбора, как в срочном порядке наступать – либо отступать. Принимая второй вариант, им следовало задать себе резонный вопрос: а зачем они тогда вообще бежали сюда – чтобы, струхнув, сразу убежать назад? И что говорить своим предводителям, вернувшись с пустыми руками? Что их дети забросали камнями? Что сотня воинов с десятью стрелками оказались сильнее их сотни (не признаваться ведь, что их было от силы три дюжины, включая одну бабу, которая перестреляла немало бравых молодцов)? Оплеухи и ругань были бы в этом случае самым мягким наказанием.

Предсказуемость всегда играет на руку противнику, и единственное преимущество, которое у южан в этой ситуации оставалось – это количество. «Это только один стрелок, он не перестреляет всех!» – это, должно быть, кричали самые отважные натуры своим товарищам, науськивая их на врага. Конечно не перестреляет, ибо когда-то закончатся патроны, но чем дольше враг медлил, тем больше он давал времени стрелку спокойно делать своё злое дело.

Собравшись с духом, южане ринулись скопом в атаку. Взбегая по склону, они старались петлять между деревьями, чтобы усложнить стрелку прицеливание. Поначалу казалось, что это помогло – один из воинов, подгоняя других, не упустил случая злорадно громко указать всем на два сделанных промаха. Одно он не учёл – что все, кто останавливался на минуту, чтобы прикрикнуть на других, или передохнуть, становились очень хорошей мишенью. За это и получил пулю в голову (не туда целилась, а чуточку ниже, где тело шире, но какая разница?).

Ещё одним серьёзным недостатком оказалась вынужденная остановка, чтобы выстрелить из арбалета и снова его зарядить. Когда атакующие взбежали на расстояние, которое защитники за баррикадами сочли достаточным, вниз полетел град стрел. Щиты не всегда помогали, а лучникам было совершенно безразлично, в какую часть тела угодит стрела – лишь бы он скатился вниз или остался на месте, превратившись из атакующего в обороняющегося. А против пуль деревянные щиты вовсе не помогали, те их пробивали насквозь. Если у кого-то пуля отлетела рикошетом об какую-то железную часть, то это было диким везением. С этой бедой южанам нужно было что-то делать.

Первым в рукопашную ринулся Ларс, как и следовало ожидать. Он не стал дожидаться, когда противники преодолеют преграду из баррикад, и сам бросился им с топорами навстречу. Его взбешенный вид действовал устрашающе. Одни огромные топоры, которыми он махал направо и налево, чего стоили. Изрубив двоих-троих, он с дикой яростью набросился на следующих. Рядом с ним просвистел болт, вонзившись в дерево. Не успев натянуть тетиву арбалета, стрелок в стороне повалился на землю после очередного прозвучавшего с высоты выстрела.

Не потеряв ещё ни одного человека в своих рядах, обороняющиеся сообща вывели из строя около двух дюжин вражеских воинов. Раненые искали укрытия за деревьями и камнями, с искажёнными от боли лицами и воплями переламывая стрелы в своих ногах и плечах, чтобы выдернуть их. Но штурмующих было всё ещё больше в два-три раза. И они были настроены крайне злобно. На баррикадах противники уже сошлись в рукопашном бою, где решающим критерием было не оружие в руках, а удачно нанесённый удар. Не важно куда, не важно чем. Здесь ни у одной стороны не было решающего преимущества. Обороняющиеся встречали врага копьями, рогатинами и секирами, с помощью которых нетрудно было держать врага на расстоянии, махая яростно вправо-влево. Лучники во втором ряду старались использовать вынужденные остановки врага, чтобы пустить в него стрелу. Нападающие пользовались количественным преимуществом и отсутствием у защитников щитов (ими прикрывались женщины наверху, выставив стенкой).

Теперь, когда пришлось простреливать между своими воинами, выбирать подходящую цель стало трудней. С обеих сторон заметна была сходная тактика: первый ряд штурмовал, а второй поддерживал обстрелом. Кира переключилась на второй ряд, высматривая вражеских стрелков и стараясь уничтожить их. Стрелы и болты летели в двух направлениях, не всегда настигая цель, и только пули – в одном, лишая почти каждый раз кого-то возможности бежать, стрелять или махать рукой. Кого-то и всё вместе взятое. Ларс со своими лучшими воинами довольно хорошо держали центр, сдерживая натиск. Подобно волне, нахлынувшей на корабль и разрезанной стальным носом пополам, неприятель начал перебегать на фланги, увидев там огромную брешь и возможность прорвать линию обороны. И скоро ему это удалось.

Кира краем глаз постоянно следила со своей позиции за общей обстановкой и видела, что часть южан заходит со стороны, намереваясь взять её на прицел. Пока им это не удавалось, и она продолжала поддерживать своих воинов. Снабжение патронами быстро наладилось. Воспрянув духом после весьма удачного открытия боевых действий, женщины смотрели на Киру, как на свою защитницу, и старались помогать, чем могли. Мешочки с патронами были сложены в кучку и бравый юнец исправно доставлял их, подбегая к ней при условном знаке. Как только патронташ опустел на треть, Кира потребовала первый мешочек.

– Высыпь в сумку! – приказала она юнцу, не отрываясь от стрельбы. – Мне некогда развязывать. И говори мне каждый раз, сколько у вас ещё осталось.

Встретившись глазами со своими лучниками, она показала им на опасность, которая неминуемо надвигалась с упомянутого фланга. С другой стороны враг не решался подниматься – там одному лучнику без труда удалось бы сбрасывать скалолазов вниз. Махнув рукой своим лучникам, Кира дала им понять, что они могут действовать на своё усмотрение. Им тоже нужно было пристреляться, и пока свои воины внизу отбивали атаку в центре, они не могли попасть под неудачно пущенные стрелы. Самая опытная лучница решилась первой сделать пробные выстрелы. Одна стрела не долетела, вторая угодила в крону дерева. Бывает, что ж поделаешь. Вслед за ней начали пристреливаться и другие стрелки. Противникам их обстрел пока не нанёс значительного урона – лучники не могли похвастать такой точностью, как единственный снайпер. Учуяв свой шанс, всё больше южан торопливо смещались на фланг и взбирались всё выше. Когда от камней рядом отскочили первые долетевшие болты, Кира поняла, что не сможет долго оставаться здесь. Отряд южан уже зашёл во фланг и явно намеревался идти ещё выше. Пятёрка недоучков на высоте была в их глазах более лёгким противником, чем матёрые воины в стороне.

Решив не доставлять радости первому арбалетчику-удальцу, Кира сошла с валуна. Пронзительно свистнув вниз, чтобы обратить внимание мужчин на возникшую угрозу, она перебралась немного в сторону, заняв новую позицию. Долго так делать она не могла, ибо арбалетчики брали её усиленно под обстрел, мешая сосредотачиваться. Склон тоже не везде позволял присесть или привстать на одно колено, и несколько выигранных метров не служили гарантией того, что в неё рано или поздно не попадут.

– Пять! – сообщил доставщик патронов.

Чтобы не подставлять своих лучников под обстрел и усложнить задачу противнику, Кира начала перебираться дальше на другой фланг. Стрелять стоя было менее удобно, и она теперь промахивалась чаще. Сказывалась и усталость в руках от карабканья по кручам. На болты, которые по большому счёту не долетали и вонзались в землю в нескольких шагах перед ней, она скоро перестала обращать внимание. Бойцы после её свиста заметили обходной манёвр, которым их брали в клещи. Атаку в центре можно было считать отбитой – враг понёс там большие потери, а страшная горилла с топорами продолжала наводить ужас, сбрасывая со склона одного за другим.

В данной ситуации южане приняли решение смять слабый фланг противника и броситься наверх, чтобы перебить пяток стрелков и захватить заложников, а затем подавить сопротивление окружённых защитников. Крича и ругаясь, на чём свет стоит (и эта чёртова девка), южане полезли толпой дальше вверх, раздваиваясь: половина прямо, половина к снайперу, которому дальше было некуда уходить. Из первой дюжины четверо опять скатились вниз: один от пули, двое от стрел и ещё один оттого, что неудачно подскользнулся. Бывает, что ж поделаешь.

Самое важное правило, которое Кира выучила в свой жизни, гласило: попав в отчаянное положение, делай то, что от тебя меньше всего ожидают. Перезарядив винтовку, Кира зажала запасной патрон в зубах, и пошла навстречу врагу. Она видела, что не у всех арбалеты в руках – в такой горячке мало у кого хватало терпения возиться с этими штуками, – и так же враги видели, что ей со своей штукой тоже возиться приходится. Из троих одного подстрелить только успеет, а двух других уже нечем будет пугать – это ведь не та яростно ревущая горилла снизу. Это просто девка с винтовкой в руках, не больше.

Первого Кира уложила в пяти шагах перед собой. Выхватив изо рта патрон, быстро перезарядила и уже не целясь, по инерции движения, выстрелила почти в упор во второго. Пробив щит, пуля угодила воину в живот, он болезненно крякнул и скрючился, сползая на землю перед ней. Дурень, нашёл чем прикрываться. На следующую перезарядку времени больше не было. Столкнув пинком раненого вниз, Кира отскочила в сторону навстречу следующему силуэту и нырнула под замахнувшуюся руку с дубиной. Увернувшись, она ударила нападавшего сзади винтовкой в колено, чтобы вывести из равновесия, и следом врезала тыльной стороной приклада по голове, вложив в развороте всю силу в удар. Послышался гулкий хруст, и воин без сознания полетел вниз. Перекатившись несколько раз по склону, его тело осталось неподвижно лежать.

– Кира! – отчаянно закричали стрелки сверху, предвидя неминуемую опасность.

– Камни! – закричала она в ответ, срывая голос. – Бросайте камни!

Шею обожгло, Кира инстинктивно схватилась за больное место и отпрянула в сторону. Оступившись, она потеряла равновесие и упала, больно ударившись об камни и соскользнув вниз по склону. Удар от падения отшиб дыхание, в глазах потемнело, но руки не выпустили оружия. Откашлявшись и сделав спасительный глоток воздуха, она машинально нащупала патронташ. Какое счастье, что она так «удачно» упала, что не рассыпала патроны! Ушибленная рука и ободранная кожа на боку жгла всё сильнее. Ладонь, которой она схватилась за шею перед падением, была в крови. Вокруг стоял невообразимый шум – все кричали на самый разный лад. Только у Киры не было сил, чтобы крикнуть.

Помогите же ей кто-нибудь! Ларс, где этот хвалёный охранник, которого ты приставил к ней? Аскар, чёрт бы тебя побрал…

Сверху под крики женщин и детей сыпались камни, сбивая вниз очередную волну южан, карабкающихся вверх. Пока Кира приходила в себя, на помощь подоспели и отступившие от баррикад защитники. Стихшие выстрелы не могли быть ничем хорошим, и несколько воинов уже спешили к ней, чтобы прикрыть от штурмующих. Первым подоспел Дарий. Взбежав по склону, он сбил несколько воинов, по которым не попали камни и стрелы, и теперь с невиданной яростью разбрасывал врагов на уступе.

Кое-как приподнявшись, Кира зарядила винтовку. Ушибленная левая рука плохо держала оружие, затрудняя прицеливание. Кира переползла к ближайшему дереву и прильнула к нему больным боком. Ей нужна была какая-то опора. Оперев левую руку на поднятое колено, она навела винтовку на штурмующих. Долго целиться времени не было, битва сейчас для обеих сторон стояла на изломе, где каждая минута и каждый удар решал – всё или ничего.

Точный выстрел и одним врагом стало меньше. Пусть знают, что она опять в строю. Ещё выстрел и болты перестали лететь в своих. Не убит, но с раненой рукой из арбалета не постреляешь. Из винтовки – да. Кира не могла больше стрелять так часто и перезарядка давалась трудней, но смертоносности летящих пуль от этого не убавилась. В каждый выстрел она вкладывала всю свою злобу и боль за пережитые кошмары плена. Стиснув зубы от боли, она мстительно уничтожала врага, который всё ещё рвался вперёд. Но уже не с такой решительностью, как несколько минут назад. Ряды южан заметно поредели и продолжали неуклонно редеть, ибо защитники отчаянно дрались, удерживая уступ и умело пользуясь преимуществом высоты. Надёжные стрелки сверху за их спинами придавали им уверенности. А тем придавали уверенности зажатые в детских кулачках камни.

После возобновившихся выстрелов неприятель дрогнул. От топоров и пик можно было уклониться. Стрелы могли пролететь мимо, особенно если петлять – а это постоянно приходилось делать, взбираясь на кручу и обегая камни и деревья. От пуль невозможно было увернуться, они настигали любого вне зависимости от расстояния. Это врагу пришлось усвоить уже с первым выстрелом, открывшим бой. Может, это вовсе не человек, а робот? Таких человекоподобных никто никогда не встречал, но ведь только машины могли с такой мизерной погрешностью попадать в цели! Нет более устрашающего врага, чем стрелка с холодным расчётом и выдержкой бездушной машины. Единственным спасением было бежать от него. Разворачиваться, пока ещё не поздно, и бежать изо всех сил, что ещё оставались в ногах. И надеяться, что в тело не вопьётся железный коготь, сбивая с ног.

Стоило струхнуть одному, как за ним последовали и другие. Верно говорят, что дурной пример заразителен. И пусть за спинами радостно ликуют победившие! Для тех, кто убегал, большей радостью было после очередного бичевавшего их звука выстрела осознание того, что стреляли не ему вдогонку. Кое-кто всё ещё медлил, ожидая своей очереди стать мишенью. Лучники теперь тоже осмелели и стреляли намного точней.

Ещё больше смятения в ряды врага вносил бык. Долгое время он стоял в стороне на тропе, непонятливо взирая на происходящее, но в какой-то момент битвы его что-то взъярило – возможно, злобные крики людей и гром от выстрелов, который усилялся в горах эхом, – и он бросился на ближайших людей. Ему было всё-равно, кого топтать и бодать – здоровых, которые лезли вверх, раненных, которые сползали вниз, или уже мёртвых, которых он уже забодал. Попавшие в него болты привели животного окончательно в полное бешенство, и южане, отступая, шарахались от него ещё больше, чем от гориллы. Можно сказать, бык один держал слабый фланг своих хозяев, попавших в беду. Даже ослы внесли свою посильную лепту, брыкнув от испуга двух-трёх южан, решивших использовать их как прикрытие.

Когда южане схлынули с горы и ринулись прочь, к ликующим крикам на горе добавился рёв быка, который грозно выл им вслед во весь звериный голос.

Уронив выскользнувшую из рук винтовку, Кира зарыдала, не в силах больше выдерживать нервное напряжение. Боевые товарищи внизу на уступе смотрели друг на друга так, словно боялись поверить в свою победу – которая далась большой ценой. На ногах осталось стоять дюжина воинов, да и те выглядели неважно. Кто-то уже опускался на землю, прислонившись спиной к деревьям или камням, чтобы закрыть глаза и передохнуть.