Плохой Волк

Глава 1

На что вы готовы ради лучшей подруги?!

Лично мне ничего не жалко.

Даже свою вагину.

Все просто: подруге нужен самый лучший адвокат по разводам, а номер этого человека знает один крутой мэн.

Но так просто он подругу с адвокатом свести отказался, взамен он от скуки потребовал свидание со мной.

Свидание – громко сказано.

Трахаться ему хочется. Ебаться пошло и грязно.

Подруга мне о нем все честно рассказала, врать бы не стала.

Предупреждала, что с Савелием Волковым связываться опасно.

Мол, и не человек он, и даже не мужик, а так… озабоченный член с ногами.

Ни любви, ни тоски, ни жалости.

Сволочь самая настоящая.

Мудак бессовестный.

Трахарь без устали…

И с этим трахарем я на свидание согласилась. Не сумасшествие ли?

Волку надоели модельки длинноногие и мордашки, как на подбор. Захотелось ему естественности с чертовщинкой, и случайно разглядел он это во мне. Он увидел меня в момент, когда я с подругой отжигала, и решил, что со мной будет не скучно!

Я сразу ему сказала: нет! На свидания не хожу.

Однако он нашел другой способ затащить меня на свидание.

И я бы не пошла. Ни за что!

Я ему что, клоунесса, развлекать заскучавшего мачо?

Нет-нет-нет! Миллион раз твердое, уверенное «НЕТ!»

Однако смотрю на подругу и самой плакать хочется, как она сильно страдает…

Поэтому я согласилась на свидание. Ради благой цели.

Потерплю немного, и Савелий Волков даст Мартине номер адвоката, сведет ее с ним.

Ради лучшей подруги можно потерпеть даже общество самого бессовестного и невероятно сексуального мужика, верно?

Итак.

Вот она я – на свидании. Пришла пораньше.

Заточенный карандаш наготове!

Чтобы не нервничать, заказала бокал мартини.

Но понервничать все же приходится.

Перед свиданием я подготовилась, изучила информацию о Савелии. Ее было непростительно мало в социальных сетях.

Только его чертовы фото.

Взгляд – натуральная блядь в мужском обличье.

Бессовестный, горящий взгляд, и только на эти губы и волнистые волосы можно фантазировать часами в холодной постели.

А если взглянуть на фото, где он крайне нескромно сжимает через трусы свой агрегат, по размеру больше напоминающий молодой кабачок, так вообще дурно становится.

Дурно. Душно. В трусах – водопад.

Так и было буквально вчера.

Пришлось белье менять. Дважды.

Взмокла. До испарины…

Но то – вчера.

Сегодня – другая история.

Я готовилась к свиданию с продолжением, тщательно выбрила киску.

Но я думала, что хоть секс у меня в кои-то веки случится с горячим мужиком, о котором потом ночами думать не стыдно.

Просто секс, ничего личного.

Ничего серьезного не ждала. Мне же не пятнадцать.

Никакой любви и прочей ерунды.

Им, мужикам, так можно.

Почему нам, девочкам, так нельзя?

Девочки тоже, между прочим, потрахаться любят.

Просто секс, думала я… Но хрен там…

У меня что ни день, то непруха какая-то.

Внезапно утром, на два дня раньше привычного срока, у меня начались месячные.

Все бабы, как бабы, в такие дни плаксивые хотят печеньку, конфетку и грелку.

А я… как исчадие ада, которое выпустили из преисподней, на недельный отпуск.

Потому что сами черти устали и взвыли.

На работе продавщицы от меня во все стороны шарахаются.

Сестра получила нагоняй за то, что снова прокутила все деньги, которые я ей отправила.

Мама не рискнула при встрече завести старую песню, когда же она от меня внуков дождется, убежала пить корвалол.

Смотрю на свое отражение – прическу перед свиданием соорудить?

Макияж на лицо нанести?

Нет, даже не подумала!

Пусть этот Савелий скажет спасибо, что я хотя бы просто зубы почистила и расчесалась ради него.

Платье надеть? Да пошел ты…

Сижу в любимой расстегнутой черно-белой рубашке, а под ней – футболка с изображением макаки, которая показывает всем средний палец.

На ногах кожаные лосины и серебристые луноходы.

До назначенного времени остается еще пятнадцать минут.

Внезапно телефон выдает веселую трель.

Звонит моя подруга, отвечаю ей мгновенно.

Больше суток от нее ничего не слышно… Непохоже на Мартину!

– Алло? Мартиш, а ты куда пропала?

Подруга в ответ тараторит так, что я едва слова разбираю.

– Долго объяснять, Рита. Главное, по Адвокату – пока на паузе. Ясно? Не ходи с Волковым никуда! – убеждает она. – Не ведись…

Не ходить с ним?

Здрасьте!

Я уже пришла. Мне что, уходить?

– А что стряслось? Мамань, так-то я уже тут. Во всеоружии.

– Ой, не надо, Рит… – восклицает подруга.

– Мамань, ты уж определись, что ли?..

И все.

На этом мой фонтан красноречия наглым образом прерывают.

Сзади накатывает приятный аромат мужского парфюма, на плечо уверенно ложится горячая, мужская ладонь.

Вторая рука быстро отбирает у меня телефон, и уха касаются губы.

Те самые губы, на которые я вчера мысленно залипала.

– Мадам, я весь – в твоем распоряжении и требую от тебя такой же отдачи.

Через секунду я слышу: буль-буль.

Мой телефон отправился в стакан с водой.

Очевидно, туда же отправилась моя выдержка и самообладание – потонули от мягкого касания губ к шее.

Мягкое, но требовательное, с последующим нажимом.

– Твои волосы пахнут бесподобно… – ведет носом выше, с рыком втягивая аромат волос. – Что это за духи?

Ну нет, дорогой.

Меня таким подкатом не проймешь! Отвечаю уверенно:

– Духи? Нет. Дегтярный шампунь от бабушки Агафьи.

Мужчина за моей спиной замирает на миг, но быстро находится.

Он занимает место напротив.

Волков опускает на пол рядом со мной неприлично огромную корзину алых роз.

Все в нем идеально.

Он одет, как мужчина с картинки.

Тонкие брюки, черная шелковая рубашка с видом на крепкую шею и мощную, покрытую волосками, грудь.

На шее болтается какой-то кулон. Рукава рубашки закатаны до локтей, обнажая крепкие предплечья, с дорожками вен.

На запястье – красная шерстяная нитка, а на второй руке – несколько кожаных браслетов-побрякушек.

Образ неофициальный, но душу женскую прошибает за миг.

Темные глаза сверкают.

Пухлые губы трогает улыбка бабника, которому даст любая.

Но только не я.

Он беззастенчиво разглядывает меня и ничуть не смутился видом рубашки и футболки с дерзкой макакой.

– Я думал, ты будешь выглядеть секси.

– Что для тебя сексуальность?

Потянувшись к рюкзаку, я вытаскиваю из него пухлый блокнот и достаю карандаш.

Натянув на нос очки, бросаю беглый взгляд на Волкова и записываю.

Взгляд – несколько строчек.

Снова взгляд – несколько карандашных строчек.

Расслабленный, пребывающий в состоянии полной уверенности в себе, мужчина приблизился и попытался перегнуться через стол, чтобы заглянуть в мой блокнот.

– Ты что строчишь, Маргарита?

– Минус сто баллов из тысячи! – заявляю, черкнув в блокноте. – Тер-р-рпеть не могу, когда меня Маргаритой называют. Букет – помпезный и тошнотворно неоригинальный. Блядские розы! Еще минус сто пятьдесят! – морщусь.

Отложив блокнот в сторону, я отпила немного мартини.

– Ты меня оцениваешь, что ли? – удивился.

– А то…

Я медленным взглядом скользнула по фигуре мужчины.

Типа изучаю.

Но одному дьяволу известно, чего мне стоило сохранить невозмутимый вид и протянуть с усмешкой:

– М-да-а, Савелий Волков… Положение у тебя, откровенно говоря, незавидное! Вечер только начался, а ты уже баллы роняешь, как моя прабабка свою вставную челюсть!

Волков рассмеялся, открыв рот, потом резко оборвал свой смех и щелкнул белоснежными зубами.

Вышло натурально. Пугающе. Как будто хищник клацнул челюстями.

Натуральный волк. Волчара!

Футболка к спине прилипла.

– Оценивай! – предложил с ухмылкой. – Но запомни. Что бы там у себя ни накалякала, к концу этого вечера ты уронишь на пол свои мокрые трусики…

Глава 2

Какой самоуверенный нахал.

Но если так подумать, трусы у меня вчера были мокрые от простого просмотра фото, а сегодня… он рядом.

На расстоянии вытянутой руки. Его темные глаза напротив моих, взглядом бесстыжим оценивают.

Руки с крупными, сильными пальцами спокойно лежат на столе.

– Закажем что-нибудь? У нас же, ебать, свидание.

Волков берет меню и начинает листать, но делает это по-особенному.

Он раскрывает листы меню с самой сердцевины, удерживая их средним пальцем и медленно двигает пальцем туда-сюда.

Он будто имитирует интимные ласки, как раскрывает киску пальцами и поглаживает.

Меня бросает в жаркий пот от этой импровизации.

Я отвожу взгляд в сторону, Савелий мгновенно смотрит на меня, усмехается.

Думает, что сработало.

Судя по гулкому сердцебиению в груди – сработало же!

И я не из скромниц, не из тихонь.

Я морально была готова и киску готовила к тому, чтобы поскакать, полетать на его «банане».

Но по сравнению с этим мужичарой я словно малек рядом с акулой.

Пытаюсь держаться увереннее, снова тянусь к блокноту.

Делаю пометку.

– Да что ты там все пишешь постоянно? – не выдерживает Волков. – Снова оцениваешь? Дай сюда!

Он тянется влево к моей руке с блокнотом, я увожу ее в другую сторону и… Оп!

Блокнот оказывается в руках Волкова.

– Обманный маневр, – сверкает белозубой улыбкой. – Слышала о таком?!

– Отдай!

С трудом удерживаю себя на месте. Не хватало еще скакать за блокнотом, как мартышка.

Вместо того, чтобы отбирать, я делаю большой глоток мартини, осушив бокал, и приглашаю официанта, чтобы повторил.

– Ваш спутник уже выбрал, что будет пить?

– Кровавую Мэри.

– Одну минуту.

Официант испаряется.

Волков увлеченно листает мой блокнот.

Он довольно пухлый, из-за того, что в нем куча всего – и вкладыши, и наклейки, и закладки разные.

Можно сказать, Савелий бесцеремонно лезет в святая святых и после просмотра заявляет:

– Черт ногу сломит! – качает головой. – У тебя на одной странице заметки рабочие, важный, судя по яркой обводке, номер телефона и личные заметки о покупке трусов! Как это вообще разобрать?

– А тебе разбираться и не нужно…

– Должна быть в женщине какая-то изюминка и загадка? – усмехается. – Так, что ли?

– Уж простите. Мартина говорила, что ты привык к другим девушкам. У которых вместо мозга – пустота, а уши держатся на веревочке от стрингов.

– А ты?

– Что я?

– Какие на тебе трусишки? Стринги?

– Нет.

– Танга? Бикини? Бразилиана? – перечисляет.

– Ты что, женскими трусами торгуешь? Не должен нормальный мужик знать столько о женских трусах.

– Ты не ответила. Какие на тебе.

– А на тебе? – парирую быстро.

– Сказать?

– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Покажи, – киваю, сделав глоток мартини.

В этом ресторане зоны отделены друг от друга стенками. Зона в виде небольшой, уютной кабинки.

Сейчас официанта нет. Только мы вдвоем.

Волк откидывается на диване и с порочной усмешкой расстегивает бляшку ремня. Потом пуговицу.

Тянет вниз молнию и чуть-чуть сдвигает брюки вниз.

Белые трусы.

Пульс в голове частит даже от вида темной широкой дорожки волос, утопающей под резинкой трусов.

Белые, как парус яхты, на которой можно пересечь море «Множественные оргазмы» и бросить якорь у островка «Безбашенный секс».

Звучит заманчиво…

Боже, какая я пошлая и слабая.

– Мало, – цокаю я. – Плавки или боксеры? Или мужские джогги? Ну, знаешь, такие трусы, где капитан и его два помощника в специальном мешочке покоятся, а попец открыт…

Волк застывает, хищно блестит глазами.

– Начал? Так показывай. И прибор тоже можно, – делаю еще один глоток. – А то у меня впечатление, будто ты на фото подложил себе в трусы кое-что!

Он не дернулся и не пошевелился, лишь медленно погладил себя ладонью через трусы.

Плоть на дыбы встала, до треска натянув ткань.

Бля-бля-бля…

Вагина заныла.

Он реальный. Здоровый. Толстый. Мощный!

– Так достаточно? – уточняет хрипло, обхватывает пальцами толстый ствол.

Я с трудом отвожу взгляд. В голове бухает пульс!

Что за мужик? Совсем без тормозов!

Я лишь хотела сбить с него спесь, а вышло наоборот…

Он поверг в шок меня.

– На слабо меня не бери, Мар-га-ри-та! – разделяет по слогам, неторопливо застегивая брюки.

Я по капле цежу мартини.

Впервые мнусь, не знаю, как быть дальше. Может быть, после того, как я осушу бокал с напитком, мысли появятся и пропадет ощущение, что на меня открыли охоту.

– Итак, теперь посмотрим… Дата сегодняшняя. Что ты обо мне накалякала. Баллы какие-то списывала! Посмотрим… Посмотрим… Во. Написано – Волк! – хмыкает. – То бишь я. Блядь.

Пауза.

Мужчина медленно тянет.

– Не понял. Тут написано – «Савелий Волков, т. е. Волк. Волк – блядь». Это что такое?!

– Подруга сказала, что ты девушек меняешь. Если женщина меняет партнёров, её зовут блядью. Почему бы точно так же не назвать мужика, который меняет баб?

– Тогда другой вопрос, почему напротив «Волк – блядь» минус двести баллов стоит?! – возмущенно воздевает брови вверх.

– Потому что! Блядская, неверная натура – минус двести баллов. Минимум.

– Минус двести баллов за блядство, минус сто баллов за то, что назвал тебя полным именем, и минус сто пятьдесят за то, что принес тебе шикарный, дорогой букет роз. Минус четыреста пятьдесят баллов из тысячи!

– Оу… В уме считаешь верно!

– Охренеть! И что все это значит?

– Не фаворит ты, – качаю головой. – Не фаворит!

Крепко сжав мой блокнот обеими руками, Волков наклоняется в мою сторону.

Его взгляд пронизывает насквозь.

Нужно запретить ему смотреть вот так и вспарывать все, что на мне надето.

Я будто голая, что за беда.

– Эй, шальная… Что, если я тебе скажу… Ты оцениваешь неверно?!

– У меня своя система.

– Фуфло твоя система… Ты сваливаешь разные, по сути, показатели в одну кучу. Надо подводить итоги по каждому разделу. Типа, поведение на свидании, отдельная строка. По стобалльной шкале. Внешность, черты характера, и так далее. Досье должно быть полным, тщательным. Иначе картинка сложится неверная! – швыряет в мою сторону блокнот. – Но я и без оценок знаю, что ты мне сегодня дашь!

– Вот еще.

– Дашь. Мне все дают. Даже царицы.

– Какие еще царицы?

– Самые настоящие. Потомки царской семьи… – роняет небрежно и улыбается сыто. – Скажу по секрету, пизда женщины с царской родословной мало чем отличается от пизды самой обычной женщины. Пизда, она и в Африке – пизда, – довольно громко говорит он.

Официант ставит перед ним напиток, мельком посмотрев на мудреца, излагающего прописные истины.

– Все, вали. Будешь нужен, позову!

Волк небрежно отправляет официанта прочь и смотрит на напиток, скривившись.

– Что за дрянь? Я Кровавую Мэри не пью.

– А я не даю.

– Сегодня дашь.

– Увы, – развожу руками. – Сообразишь за десять секунд, почему я тебе сегодня не дам, подумаю насчет новой системы оценки. Для тебя сделала скидку, и подсказка совсем рядом. Десять секунд, время пошло. Алиса, – прошу голосовую помощницу, – поставь таймер на десять секунд.

Волк хмурится, смотрит на меня, потом обводит медленным взглядом кабинку, меня, розы, столик.

На предпоследней секунде взгляд Волкова останавливается на бокале с напитком, он поднимает взгляд на меня.

– Менстряк, что ли?!

– Бинго.

Ну все, думаю обреченно. Свидание провалено. Можно долакать мартини и уползать в свою квартиру.

В одиночестве.

Но не тут-то было!

Волков резко поднимается, хватает меня за руку и тащит за собой в направлении дамской комнаты.

Я даже не сразу спохватилась. Опомнилась, когда дверь с изображением платьица оказалась перед моими глазами.

– Эй! Куда ты меня тащишь?

– Покажешь мне хвост от мышонка.

– Хвост от мышонка?

– Тампон, бля. Пока не увижу, не поверю!

Глава 3

Мы в туалете.

Одни!

Унитаз, умывальник.

Персональная кабинка, таких несколько!

Никто не помешает. И при других обстоятельствах я бы даже глаза закрыла… Но!

Когда спина касается кафеля и холодок пробирает даже через футболку и рубашку, я вдруг трезвею.

Волк тем временем возится с пуговицами на моих лосинах.

– Блять, зачем их несколько?

Еще и возмущается.

– Чтобы ты спросил! Блин! У меня же месячные! Месячные, кретин!

Бью его ладонью по уху, но удар скользит лишь по макушке.

Более того, Волков поднимает левую руку и локтем меня придавливает повыше груди.

Опасно. Жестко.

Игры кончились.

В легких спирает воздух от вида красивого мужского лица.

Минуту назад он выглядел, как мужчина с обложки модного журнала, брутальный, но гламурный! Но сейчас у него вид человека, на счету которого много сомнительных делишек и жестоких побед.

Черт, в кого я вляпалась?!

Взгляд как у уголовника тертого…

Мне бы свалить.

По-тихому.

Все.

– Харе ломаться в целку. Видел я, как ты чуть ли не облизывала резиновый агрегат в ментовке. Напоказ с ним миловалась. Значит, баба ты недотраханная и самый лучший способ усмирить твою бешеную матку – вставить по самые яйца. Оттрахать так, чтобы визжала! – надавливает сильнее, полностью меня парализовал.

Я среднего роста, он выше сильнее.

Волков не такой исполин, как Георгий Декабрин, муж моей подруги. Но тоже физически развит, а еще он… дурной.

Дурной, хоть убейте!

В нем чувствуется темное, яростное и неконтролируемое.

Звериное что-то. Действует быстрее, чем разумный человек. Инстинктами ведомый, берет быстро и жадно желаемое.

Сейчас он дергает мои лосины вниз.

– Ну епта… Ритуля! – присвистывает он, увидев, какие на мне трусы надеты.

Страх уступает место стыду, которым меня ошпаривает до самой макушки.

На мне одни из самых удобных, много раз надетых трусов.

То есть вид не как у тех, что на прилавке и в рекламе женского белья.

Потертые, любимые, удобные, словно вторая кожа, трусы!

И не надо говорить, что другие женщины в месячные порхают в стрингах! Может быть, феечка, которая протекает двумя капельками розовой водички, и может себе позволить подобную роскошь…

Но я… у меня все серьезно.

В такие дни я вооружена до зубов.

Слипы.

Тампоны.

Прокладки и запасные трусы в сумочке на всякий несчастный женский случай…

– Слипы!

Волков оттягивает резинку моих трусов и щелкает по животу.

– Слышь… Я тут до одного дойти не могу.

– Конечно, не можешь. У тебя умишко неразвитый, все в член пошло. Даже до одного не сосчитаешь!

– Ррр…

Натурально рыкнув, Волков дергает лосины вниз и смачно щиплет меня за половые губки.

Прямиком через трусы.

Буквально сжал, как щипцами, и держит.

– И что это у нас тут? Нежная пися под некрасивыми труселями… – трет пальцами. – Без единого волоска.

Его дыхание учащается. Порочные губы движутся к моим. Застывают в сантиметре от них, выталкивая ужасные пошлости, но такие жаркие, от которых потекла бы даже святая.

– К сексу готовилась. Член принять хотела. Стиснуть. Похоронить в себе. Кончать без перерыва. Признайся… Хочешь, чтобы тебя вздрючили. Чтобы все дырочки спермой отметили… Хочешь мужиком пропахнуть, самка.

– Сам ты…

– Самка! – кусает меня за шею. – Ох, какая ты самка. Ебливая. Но своенравная. На такую писю, – снова сжимает, растирая пальцами, – хороший наездник нужен. Дикости чтобы не побоялся. Без устали чтобы в тебя поршнем толкался. Сваи вколачивал в твои дыры…

– Прекрати!

Поневоле я задышала чаще.

– А еще… Еще я тут ничего похожего на предмет женских штучек в дни менстряка не чувствую! – хмыкает. – Так что врешь ты, сука моя.

– Охренел совсем!

Я пыталась двинуть коленом.

– Сука. Моя! – возразил алчно и присосался к моим губам. – Ох, су-у-ука-а… Ебабельная.

«У него слишком грязный язык, матерный. Пошлый… Фу, просто!» – подумала я.

Мне такое не может нравиться. Но в реальности с моим телом творилось что-то дурное.

Вероятно, гормональный взрыв.

Определенно.

Всегда в такие дни секса хочется больше, чем обычно.

И, если бы у меня были хотя бы одни нормальные длительные отношения с качественным сексом, я бы не хотела мужика так сильно.

Не было бы, как сказал Волк, бешенства голодной матки.

Но мне не везло.

Катастрофически.

Я просто магнит для неприятностей, неудачников, соплежуев, маменькиных сынков, жлобов и прочего дерьма, которого природа по ошибке наделила членом и мешочком с яичками.

Поэтому ничего. Никого. Так долго.

Мой дружок вибратор – не в счет, верно?

Он, конечно, мне не отказывает, входит плотно, туго, мощно. Но это не то.

У него нет вкуса. У него нет мужицкого запаха, от которого кружится голова и поджимаются ноги.

Даже самая хитровыдуманная и приближенная к натуральным ласкам стимуляции точки G – просто ничто по сравнению с приятной тяжестью мужского тела, с этим бескомпромиссным давлением и четким знанием того, чего хочется. Его желание – в каждом жесте и прикосновении.

Пусть это только желание секса, но оно яркое, возбуждающее, уверенное.

Твердое. Ох, какое твердое.

Его бедра коснулись моих, и толстый дружок, спрятанный за кроем тонких брюк, чувствовался прекрасно.

Волк продолжал меня прижимать к стене, то целовал, то отступал, смотрел через полуопущенные ресницы, наблюдая, как опухают мои губы.

Его рот оказался снова напротив моего.

Мужчина тоже часто дышал.

В его взгляде клубилось нечто темное, порочное и безумно сексуальное.

Грех во плоти.

Я поерзала, пытаясь освободиться, но лишь еще крепче прижалась к нему.

Или он ко мне?

Это было неконтролируемо!

Еще и ограниченное, запертое пространство.

Простор для фантазии.

Нас никто не увидит. Максимум, услышат.

Но, боже мой, это такая чепуха…

Хотя в присутствии этого грешного и сексуального мужика упоминать имя божье казалось непростительным проступком.

Волк медленно облизнул свои губы, посмотрел на мой рот. Он автоматически приоткрылся. Как у собаки Павлова, честное слово.

Вот же дерьмо…

Соберись…

Но все, что мне удалось собрать – это тесно сжать попку и стиснуть бедра, сжать киску так, что даже вставленный тампон казался провокационным орудием.

Волков наклонился, провел ладонью по моему бедру. Прикосновение безумно горячее, неторопливое.

Он знал, что делает, водя пальцами по моей ноге, и снова поднялся вверх, колдуя над киской.

Я ощутила его дыхание – свежее, но дымное. Он точно сегодня курил. Дымный аромат прекрасно соседничал с запахом дурманящего парфюма и его собственным мужским запахом.

Мои ноздри трепетали, вдыхая эту адскую смесь пряностей, призванных сводить с ума.

Лизать. Кусать. Сосать. Вбирать этот грех всеми чувствами – и на расстоянии, и близко.

Очень близко.

Вот чего мне хотелось.

Гормоны шалят. Точно. Именно они, сбрендившие кошки, устроили адские пляски и приподняли хвост трубой повыше, умоляя оттрахать немедленно.

Удовлетворить недолюбленное.

– Поцеловать тебя? – спросил с победными нотками.

Его губы провели по моим.

Так сочно.

Волк высунул язык и просто облизал мой рот.

Влажно, горячо.

Потом спустился ртом ниже, начал покусывать мой подбородок, переместился на шею.

Клацнул зубами несколько раз и медленно, шершаво лизнул – вновь вверх до самых губ, которые мучительно дрожали.

Мое дыхание вырывалось с хрипом.

Я боролась с желанием крикнуть: «Да, целуй!»

Глава 4

Но вместо просьбы я выдохнула:

– Дурак. Отпусти. Я не шутила насчет месячных! А ты… Бесстыжий совсем, если лезешь к девушке в трусы в такие дни! Бесстыжий говнюк.

В ответ мужчина и ухом не повел.

– Это неэтично!

– А? – фыркнул и загоготал. – Ты мне еще про мораль басню расскажи.

Совсем ничего его не берет.

Волк смотрит мне в глаза, будто расстреливает в упор, и медленно оттягивает вниз резинку моих трусов.

Легкая прохлада коснулась лобка.

Я резко вдохнула воздух через стиснутые зубы. Чувствовала себя ужасно неуютно!

А он…

Держался невозмутимо. Король положения.

Дернув вниз трусы еще немного, Волков опустил взгляд, присмотрелся.