Очищающий огонь. Часть 2. Пламя расширяется

– Зачем же мне, Дрино? Здесь командует принц Карде. Ему и давайте. А, кроме того, в пренде чести, как вы отлично знаете, вожаки клянутся друг другу. Я считаю, что сейчас именно тот случай.

Пираты вновь загалдели, но их настрой был положительным. Они согласились с доводами принца, ведь каждый хотел получить обещанную награду. Обычно планы намечаемой пренды обсуждали на общих собраниях. Если экипаж был не против, то капитаны встречались и прорабатывали детали. Но сейчас принц ставил вопрос о дальнейшем участии судна в военной операции. Отказ от клятвы означал, что корабль должен удалиться. А тогда вожаку предстояло объяснять команде, чем будет кормить людей.

В последний раз окинув взглядом зал, Боко отвернулся и подошёл к Фариму. Он заявил о себе как о личности, которая знает, о чём говорит, и среди капитанов о нём теперь распространится хорошее мнение. А остальное уже зависело от них.

– Клянёмся, качи, вместе воевать до победы… – гул голосов наполнил помещение. Вожаки хорошо знали клятву, и никто из них в этот момент не мог промолчать, поскольку соседи внимательно следили друг за другом. Было множество уловок, на которые шли пираты, когда хотели избежать ответственности. Например, если капитан не проронил ни слова во время произнесения клятвы, то тем снимал с себя все обязательства.

Боко на сцене тоже произносил хорошо знакомые обеты, и это видели все пираты. Качи понимали истинный смысл происходящего, но они уже были повязаны. Своим предложением принц Ратан объединил их корабли в армию. Клятва чести связывала пиратов крепче всех иных договорённостей, поскольку её нарушение было позором для судна. Людей из таких экипажей не уважали, их не брали в дело и не помогали им в случае беды. Они становились изгоями. Это было сурово, но того требовала их честь.

Имелось в пиратской среде и ещё одно правило: тот, кто руководил собранием и призывал к клятве, становился вожаком до конца пренды. Обычно это был один из капитанов, придумавших налёт. Он же затем и командовал. А поскольку принц Карде не знал слов клятвы, и не произносил её, то Кобьер Ратан по закону качи становился главнокомандующим пиратским флотом до завершения войны.

Барон хотя и не знал этих правил, но чувствовал, что произошло нечто важное. А ещё он ощущал, как власть потихоньку ускользала от него, и кусал губы. Алехандер уже оценил, насколько принц Кобьер опасный соперник, и испугался, что его планы могут рухнуть. Ругонди и Ратан встретились взглядами, и их немая дуэль сказала обоим гораздо больше, чем сотня слов: между ними мир невозможен.

– Твои речи мудры, – похвалил наследник кузена, даже не догадываясь, что сейчас произошло. Сам Фарим никогда не выступил бы с подобной речью, поскольку не знал обычаев пиратов. Да и барон Ругонди не имел представления о законах союзников, а потому проиграл.

– Благодарю, Ваше Высочество, – кивнул Боко, довольный собой.

Наследник даже не догадывался, что сейчас новоявленный родственник весьма ловким способом лишил республиканскую армию половины кораблей. Теперь под прямым управлением принца Кобьера Ратана был огромный флот из ста сорока пиратских крейсеров, капитаны которых присягнули ему лично. Ещё никогда Папа Боко не командовал таким огромным соединением, но понимал, что теперь принц Ратан самая могущественная фигура в Галактике, способная одолеть любого врага. Ни одна армия носора не могла сейчас устоять перед его флотом. Но Боко не спешил менять положение вещей – ещё не пришло время.