Обрученные тьмой
– Эльза фон Эрмс? Чародейка и советница Антуанны?
Изумление Дрейка я полностью разделяла. Когда нас заметили, захотелось на Изнанку провалиться.
По случаю приема, чародейка облачилась в темно-зеленое атласное платье с черным корсетом. Вырез, не слишком скромный, но и не вольготный, обрамляли кружева и драгоценные агаты. Каштановые волосы, завитые в кудри, спускались на плечи. Советница императрицы выглядела молодо, но определить возраст чародея задача не из простых.
Эльза хлопнула в ладоши, девушки вспорхнули со своих мест и стайкой направились к противоположным дверям, шушукаясь и поглядывая в нашу сторону.
– Вилла, рада снова увидеть тебя, – она подошла, приобняла и прикоснулась щекой к моей щеке. – Только вот, я никак не ожидала, что ты придешь с этим поганым Червем, – интонациями в ее голосе, можно было лед крошить.
Я в недоумении покосилась на Дрейка. Он конечно знатный повеса, но назвать его червем… А потом советница взглянула на Тирхиса и все стало ясно. Наш новый знакомый действительно походил на земноводное: скользкое и изворотливое, при взгляде на которое испытываешь стойкое отвращение и желание уйти поскорее, дабы больше не встречаться.
– Так уж сложились обстоятельства, Эльза, – пробормотала несколько смущенно.
– Прискорбно. Только вряд ли все это простая случайность, – Эльза поджала карминовые губы и повернулась к мужчинам. – Тирхис, снова пришел оскорблять меня?
– Нет. Я пришел забрать то, что мне причитается.
– Опять? Ты же лучше меня знаешь, что должен…
– Найти того, кто исполнит три твоих желания. Да-да-да. Габриэль Дрейк, к твоим услугам.
– Мое почтение, благородная арда фон Эрмс, – природного обаяния и манер месмеру было не занимать. Лукавая полуулыбка, взгляд пронизывающий до мурашек, до дрожи в коленях…
– Я наслышана о вас, – улыбнулась чародейка, – вы старший помощник капитана Бойла. Как же так получилось, что человек охраняющий наш покой, стал орудием в руках этого?.. – Она снова поморщилась. – Впрочем, не важно.
– Отчего же? – весьма натурально удивился Тирхис. – Это очень интересная история. А я, как тебе известно, люблю хорошие истории, как и помогать тем, кто попал в беду.
– Напомни-ка, кто должен выполнить мои желания?
– Мой помощник – Габриэль.
– Так убирайся прочь, мерзкий Червь! Не желаю тебя видеть!
Эльза превосходно владела собой, но в присутствии этого человека ее выдержка трещала по швам. Я знала советницу холодной и надменной женщиной, чье благословение распространялось только на самых близких. И все же она никогда не снимала маску. Поэтому было непривычно видеть, как нечто темное и нервное разрушает ледяное спокойствие благородной чародейки.
Тирхис заулыбался, и в улыбке этой сквозила самая настоящая издевка, как и в глубоком поклоне. Он попятился и, не разгибаясь, покинул залу. Я почувствовала небывалое облегчение, едва этот мужчина исчез.
Дрейк задумчиво потер щеку.
– Вот и прекрасно, – Эльза сложила руки на пышной юбке и обратилась ко мне: – Вилла, милая, не сочти за грубость, но не могла бы ты составить компанию фрейлинам? Нам с Габриэлем нужно обсудить детали.
Как и всегда, мне не было места в делах Дрейка. А вот он лез в мою жизнь с заядлым упорством, переворачивал все с ног на голову, после чего исчезал, наигравшись вдоволь. Глупо было надеяться, что в этот раз все будет иначе.
– Конечно, арда фон Эрмс, – видят милостивые Боги, мне стоило немалых трудов сохранить лицо.
– Я прошу прощения, – месмер попытался вмешаться, но Эльза прервала его взмахом руки.
– Скупщик отметил тебя. Значит я буду говорить с тобой, Габриэль. Что ты станешь делать после и с кем сотрудничать, решать тебе. Меня не касается, что Червяк вам наобещал. Пока, я лишь прошу уважать мои желания.
Я поклонилась, выражая чародейки свое почтение, и вышла в распахнутые двери, за которыми совсем недавно скрылись фрейлины.
Быть может и нет никакой угрозы. Что такого Эльза может попросить у Дрейка? И как она может быть связана с убийствами преступников? Все это какие-то глупости, а Тирхис, кем бы он ни был, обычный манипулятор. У меня просто не было других объяснений.
Габриэль Дрейк
Я проводил Виллу взглядом, ощущая некоторое смятие. Свое или ее? Наше общее. Эльзу совсем не чувствовал. Глыба льда: неприступная и холодная, в чистом потоке головокружительной силы.
Не удержался и заглянул за Завесу.
Мы очутились в зале с выбитыми окнами, обвалившимся полом и обшарпанными стенами. Гобелены, золотая парча, тяжелая мебель из лучших пород дерева, скульптуры и растения в горшках – здесь не было ничего. В воздухе кружились хлопья пепла, через дыру в потолке проникал свет небесных тел и холодных звезд.
Эльза фон Эрмс стояла напротив. Выше меня. Иссиня-черные крылья, поднимались и опускались за спиной. Дорогая ткань платья расползлась, истлели кружева, а драгоценные камни потрескались, утратив блеск. Кожа серого оттенка, настолько тонкая, что проступали кости. Лицо с впалыми щеками и темными кругами под глазами. Маска смерти, старости… Чародейка была не молода, но я и представить себе не мог насколько.
– Я нравлюсь тебе такой, Габриэль?
Моргнул, возвращаясь обратно за черту.
– В нашем мире сложно отыскать красоту.
– Потому-то, ты так держишься за нее? – Эльза усмехнулась. – За онейромантку? Вилла красива и молода. Когда-то и я была такой же.
– Вы чародейка… – я не договорил. Но нетрудно догадаться, что я хотел сказать. Истинная суть чародеев никакая не тайна. Нет в этом ни красоты, ни чистоты.
– Понимаю, ты считаешь нас монстрами, и себя тоже. – Судя по взгляду она действительно поняла, и не обиделась. – Что-то мы заболтались, и совсем не подумали о защите.
Советница императрицы легким движением руки начертила в воздухе руну сокрытия. Ярко-оранжевый знак, затрещал, заискрился и погас, как один из праздничных огоньков. Полог легким покрывалом лег на дворцовую залу. Теперь нас не услышат и не потревожат.
На резном столике в фигурной пузатой вазе, стоял букет сухоцветов, среди которых проглядывал чертополох. Ничего особенного, обычный веник для отпугивания тварей Схождения и злых духов. Подошел ближе и вытащил ветку с колючим бутоном.
– Знаешь, а у меня мог бы быть сын. Возможно, сейчас он бы был твоим ровесником. Но я все потеряла, и Тирхис тому виной.
Я слушал ее краем уха. Бездумно сжал бутон в кулаке, превращая его в труху.
– Эльза, я должен вас спросить.
– Тебя, – она остановилась у окна, выходящее в сад-лабиринт, – к дрыхгу эти глупые формальности.
Кивнул с легкой усмешкой.
– Тирхис сказал, что тебе известно, кто стоит за последними убийствами.
– Этот Гад, скажет что угодно, лишь бы ты согласился заключить с ним сделку.
– Я не заключал с ним сделок.
– Знак на твоем лице говорит об обратном.
Щека снова зачесалась.
– Ты знаешь, что это?
– Ничего хорошего, уж поверь. Дай угадаю, он однажды помог тебе, а теперь требует вернуть долг? Так?
– Да.
– Сочувствую. Не просто будет избавиться от него, потому что мои желания невыполнимы. Но не переживай. Сделай все, что сможешь и твой долг будет выплачен, а я и дальше буду жить спокойно, пока Червяк не найдет нового помощничка.
– Кто Тирхис на самом деле?
Не человек, не чародей, уж точно не вампир и не химера. Никогда прежде я не сталкивался ни с чем подобным. Он не мог быть и монстром с Изнанки.
– А как ты думаешь?
Я пожал плечами.
– Есть вопросы, ответы на которые лучше не знать.
Возможно.
– Наверное, проще будет если я спрошу прямо. Что мне нужно для тебя сделать?
– Дай подумать, дорогой. Не торопись.
Труху от бутона я рассыпал по гладкой лакированной столешнице. Помедлил, затем смахнул на пол. Эльза молчала, стоя у окна. Она находилась здесь, и в тоже время далеко отсюда. Взгляд чародейки был обращен по другую сторону Завесы. Я сам так часто делал, желая поразмыслить, отвлечься от дел насущных.
– Ты видел сияние, месмер?
Она точно пребывала за чертой. Из-за огней города, почти невозможно рассмотреть звездное небо, и как сияют луны, выстраиваясь в одну линию накануне праздника Огня.
– Миры соприкасаются, снова и снова. Далекие, недосягаемые для нас. Мы застряли здесь, в Междумирье и все, что нам остается, наблюдать за всполохами чьих-то удивительных жизней. Моя мать знала столько историй, а уж как она любила праздники и веселье. Но то было раньше… – Чародейка повернулась стремительно, явно довольная возникшей идеей. – Поэтому, ты сделаешь так, чтобы она отвела душу за все это время.
Развлекаться со старушкой? Сколько должно быть лет ее матери? И где мне искать старую ведьму если она, конечно, жива?
Но вслух задал другой вопрос:
– Какие еще будут пожелания?
– Ты самоуверен, Дрейк, – советница императрицы приблизилась, с укоризной взглянула на мусор под столом, – и напоминаешь мне кое-кого. Хм… До того, как жизнь свела меня с Тирхисом, дрыхги его раздери, я любила одного мужчину, благородного арда Ксандора Хогга. Когда мы расстались, я написала ему письмо. Принеси мне это письмо, Габриэль. Хочу освежить воспоминания, много лет прошло.
Сто пятьдесят, не меньше.
– Куда идти? С чего начинать?
– Ты рехнулся? Я не стану облегчать тебе задачу, месмер, – Эльза щелкнула пальцами и полог стал медленно исчезать. На Изнанке это выглядело так, будто с потолка падают горящие листы бумаги.
– А третье желание? – я немного растерялся.
– Выполни сначала эти два, а после поговорим, – насмешливо бросила она через плечо.
Чародейка удалилась с гордо поднятой головой, шурша платьем.
Я потер затылок, ослабил воротник рубашки. И ощутил, как по позвоночнику ползет ледяная змея, подбирается к шее, чтобы затянуться смертельной петлей. Щеку обожгло болью.
Тирхис стоял в тени за раскидистым цветком. Чутье подсказывало, что он находился тут все это время и чародейские фокусы для него никакая не проблема.
– Как ты это делаешь? Появляешься из ниоткуда без портала, гуляешь по Изнанке, как по Дворцовой улице, а в должниках у тебя сама советница императрицы. И как я успел понять, она боится…
Всякий, даже самый могущественный и самоуверенный человек, чего-то да боится. Эльза страшилась смерти. Ее истинный облик за Завесой говорил о том, что она измучена, истощена и давно должна была умереть. Что-то неведомое и могущественное до сих пор держало нити ее жизни.
– Правда хочешь знать?
– Хочу.
– Ты нравишься мне, Эл. И поэтому, я не стану исполнять твое желание. Ведь тогда, мне придется тебя убить. Каждый, кто узнавал обо мне слишком много, после долго не жил. Так что, лучше тебе задать вопросы по делу, пока я в хорошем настроении.
– Разве я не должен выполнять все задания сам?
– Так написано в договоре, но там нигде не значится, что я не могу тебе помогать.
– Она попросила принести письмо, адресованное некоему Ксандору Хоггу и сделать так, чтобы ее мать погуляла на предстоящем празднике. Где мне искать этих двоих?
Проговорив вслух, осознал всю абсурдность просьб чародейки. Невыполнимые желания? Тут явно крылся подвох, и я пока не понимал какой.
– У тебя есть помощница, которая ходит по снам.
– Вилле нужна личная вещь и… я не желаю ее впутывать.
– Не обманывай ни себя, ни меня, Габриэль. Ты хочешь, чтобы она была рядом с тобой, – он сделал шаг вперед. – Вы связаны, а ваша любовь – как спелое, но подгнившее яблоко: и выбросить жалко, и съесть страшно.
Стоило немалых усилий, не поддаться желанию отойти. Никогда прежде я не испытывал такого удушающего чувства собственного бессилия. Ни подчинить, ни прочитать собеседника. Не просто глухая стена, а беспросветная Бездна.
– Но вернемся к делу, – Тирхис протянул руку и разжал кулак. На его ладони перекатывалась тоненькая колба с тугой крышкой. Таких в ящике у Фергюса хранилась целая коллекция, для реактивов и проб снадобий. В этой же, судя по цвету, была…
– Кровь Эльзы, – скользкий Гад смотрел пристально, ожидая когда я возьму подношение. – Обязательно пригодится, когда узнаешь, где искать Октавию фон Эрмс – мать Эльзы. Видишь ли, она давно умерла.
Я забрал колбу, удивленно изогнул брови. Вот и подвох.
– Как это понимать?
– Тебя ждет непростая работенка, Эл, – он хлопнул меня по спине, словно мы закадычные приятели. – А с ардом Хоггом, проблем не возникнет. Ты же актор Тайной службы, проведешь еще одно расследование. Не вижу энтузиазма. Это же так весело!
Обхохочешься.
Я покрутил в руке колбу. Мертва…
– Предлагаешь заняться некромантией?
Тирхис потер бороду.
– Можешь призвать духа.
– Это выбор между чумой и халерой.
– Развлекайся.
Он широко улыбнулся, сунул руки в карманы широких штанов и направился к окну. Покрывало Изнанки всколыхнулось. А я стоял и не мог собраться с мыслями. Просто потому, что их оказалось слишком много. Одно цеплялось за другое: сделка, желание узнать о «Стреле Зари», исключительно ради Виллы, желания чародейки и…
– Эльза отрицает, что связана с убийцей, – бросил вслед, но он уже исчез.
И тем неожиданнее и зловеще прозвучал ответ. На грани двух реальностей, как эхо, прокатившееся по пустому помещению.
– Всему свое время, Габриэль.
Интерлюдия третья,
где происходит новое убийство
Хозяин мясной лавки расщедрился на колбасные обрезки для черной пушистой химеры. Вдоволь налакомившись и сыто урча, зверек вылизывал лапки и намывал за ушами, развалившись под козырьком.
Ночь стояла тихая, толпы горожан разбрелись по домам после зрелищного салюта, устроенного по окончанию приема во дворце.
Зверьку нравилось наблюдать за людьми, гулять по крышам, заглядывать в окна, слушать разговоры. Глупые люди. Смелые люди. Добрые люди. Все они разные. Были они такие непостоянные и непохожие друг на друга: воины и трусы, богатые и бедные. Не взращенные за одним и тем же столом, они жили под одним и тем же солнцем – ласковым и добрым.
Черной химере нравилась эта сторона двойственного мира, это самое солнце и с наслаждением греться в его лучах. Но порой, случалось и такое, от чего шерсть на загривке становилась дыбом. Зверек позабыл, каково это – испытывать первобытный страх, предчувствие чего-то неизбежного, темного…
Хозяин лавки часто задерживался допоздна. Он никому не доверял и потому сам вел учетные книги, сводил дебет с кредитом, подсчитывал выручку за день. Недаром ведь целых пять лет обучался грамоте в Колдире. Вот и этой ночью, когда все пели, плясали и выпивали на площади, скряга-лавочник сидел в каморке и чах над своим добром. Засобирался домой, когда фонарь стал коптить (артефакторы драли три шкуры за свои осветительные приборы, а ворвань стоила копейки). Он убрал бумаги в сейф, ключ, как всегда, спрятал за пазухой, погасил фетиль и косолапой поступью направился к двери, не забыв при этом проверить холодильные шкафы и другие помещения.
У порога к его ногам метнулась химера. Принялась урчать и тереться о брюки, пропахшие копченым беконом и немного ворванью.
– Ну чего тебе еще, ненасытная ты зверюга?
Черный комок шерсти зашипел, но не зло, а предупреждая. Только вот человек понял все наоборот. Разозлился, топнул ногой.
– Брысь, нечисть прожорливая!
Химера юркнула под крыльцо, поджала хвост, затряслась. Глупые люди. Не видят, не чувствуют. А смерть близко, смерть рядом.
Причитая, мясник закрыл двери, спустился с крыльца, посмотрел по сторонам… и увидел монстра. Костлявое тело в струпьях, морда – самый страшный кошмар – глаза-бусины, широкая пасть с рядами мелких зубов.
Смердящее болезнью страховидло замерло напротив мужчины. Оно не нападало, но скалилось, и его зловонное дыхание отравляло ядом.
Лавочник обмочил портки, тяжело рухнул на колени и принялся молиться Богам, махать руками и плакать. Тварь тем временем прыгнула, припечатала грузное тело к земле, повела башкой, принюхиваясь и облизываясь. Мясник молотил ногами по брусчатке, попытался схватить монстра за шкуру, но пальцы проваливались в прогнившую плоть, на руки и грудь потекла мерзкая липкая жижа. Его замутило, перед глазами потемнело.
Страховидло открыло пасть и пространство перекосило. Лицо человека вытянулось, кожа начала чернеть и иссыхать, из горла вырвался предсмертный хрип. Ни крови, ни оторванных конечностей, ни ошметков плоти. Из здорового сбитого мужчины, просто выпили душу и жизнь. Человек превратился в высушенную мумию.
Все случилось быстро.
Монстр встряхнулся, щелкнул зубами и без интереса обернулся на единственного свидетеля. Рыкнул и растаял в воздухе.
Глава шестая,
житейская
Нильдар. 27-й день месяца огня.
Габриэль Дрейк
– Какого дрыхга? – простодушный Майрон, как всегда выразился емко и озвучил мысли всех собравшихся.
– Будто вампир поработал, – подметил кто-то из студиозов-практикантов.
– Жертвы вампиров не выглядят, как столетние истлевшие мумии, – оскорбился единственный присутствующий вампир.
– Я видел такое лишь однажды. Запах тот же, – я поморщился, разглядывая лужу гнойной, липкой зловонной жижи. – Здесь был Анку, – встал и отряхнул брюки.
– Ага, а в императорском саду водятся феечки.
Остроумную шутку Эрдмана оценили студиозы, прыснув в кулаки.
– В переводе с колдирского Анку означает смерть, – отозвался самый серьезный из практикантов. – Они были первыми тварями попавшими на Изнанку. Так в Бестиарии значится, – в конце юноша смутился, уши у него стали пунцовыми.
Самое большее, что светит этим недотепам – работа в канцелярии Капитула – разбирать бумажки и разносить напитки.
– Мало нам маньяка, так теперь еще монстр по городу слоняется?! Дрейк, дело по твоей части! Плевать я хотел, как эта тварь там зовется. Возьми Кристин и еще кого-нибудь в помощь, и начинайте поиски, – он замахал руками, подзывая ожидающих в стороне лаборантов из Кадвана. – Уносите его поскорее, скоро народ в лавку повалит, а тут такое.
Да, зрелище было не для слабонервных.
– Капитулу следует подумать о комендантском часе, – Эрдман наблюдал за тем, как тело кладут на носилки.
– Шутишь? Завтра день Огня, – откликнулся один из помощников Бойла, на ходу составляя протокол.
Я слушал их постольку поскольку, разглядывая следы по ту сторону. Вернее, их отсутствие. Монстр не возвращался за Завесу и пришел он из-за нее давно. День, может два назад.
Мышцы на спине напряглись. Я зарычал, возвращаясь, и увидел у ног Эрдмана черную химеру. Зверек ластился, урчал и выгибал спину колесом. Вампир наклонился и подхватил его на руки. Тот заурчал громче, удобно устроился у Августа на сгибе локтя и вперил в меня желтые глазищи с вертикальным зрачком.
И я увидел… смерть. Страшную вытянутую морду, покрытую гнойными рытвинами, белые как молоко глаза, сплюснутый нос и пасть полную ядовитых клыков.
– Что? – от Эрдмана не укрылась эта внезапная ментальная связь.
– Уж точно не феечки, – сложно было удержаться и не задеть вампира. – Анку. Старый, матерый, очень голодный.
Но голод свой держал в узде. Прятался. Умный. Как выбрался – загадка. Если гули и прочие паразиты лезли через бреши, возникающие там да сям, то для такой твари нужен открытый переход. Кто-то выпустил его специально или случайно, не сумев совладать?
Август выругался, машинально почесал химеру за ухом.
– Бойлу следует отдать рапорты в Ложу, пусть рассмотрят введение комендантского часа.
– Анку не нападает в толпе, – мне решительно не нравилась идея комендантского часа. Потому, что первое желание Эльзы никто не отменял, пусть я и не знал пока, как его исполнить. Но праздник отменять нельзя! – Хватит и усиленного патруля из ловчих чародеев. Народ пугать не стоит. Зачем нам лишние волнения и беспорядки? Начнут обвинять Капитул в некомпетентности.
– Габриэль прав, – хмурый капитан подошел сзади. – Ложа получит все бумаги, а дальше пусть решают сами.
Решать Совет может от нескольких дней, до недели, если на него не давят обстоятельства. Начальник Тайной службы пока не стремился упорствовать, что играло мне на руку.
В конце концов Нильдар переживал и не такое. Монстры живут среди людей, но чаще сами люди, куда опаснее слюнявых тварей. Утром патрульный сообщил о выловленном в канале трупе с ножевыми ранениями. И таких происшествий за ночь случалось не мало.
– Поздравляю с новым питомцем, – я раздраженно почесал зудящее плечо, – возьмешь его с собой во дворец?
Эрдман поведал о своем рандеву со стрыгой в казематах штаба. Занятная вырисовывалась ситуация. Моя несостоявшаяся убийца – бывшая придворная чародейка, бесследно сгинувшая много лет назад. В последние дни мне везло на придворных чародеек. Дело казалось подозрительным, и казалось не только мне. Август решил заполнить дыры в биографии чародейки Вяземской. К удивлению вампира, затею я поддержал. Докладывать Бойлу не стали. Возможно позже, если выяснится что-то интересное.
Август посмотрел на задремавшую химеру. Пушистая черная нечисть хорошо устроилась у него на руках и явно никуда не собиралась. Эрдман же делал все мне на зло.
– Оставлю его в штабе, после решу как быть.
Зуд перешел на лопатки.
– Дрейк!
Из-за угла мясной лавки показалась Кристин. Как всегда собранная и строгая. Светлые волосы затянуты в хвост, волосок к волоску. В элегантном брючном костюме. Обычно ловчая предпочитала одежду попроще, которую не жалко грязью и кровью забрызгать, или чем похуже.
– Долго мне тебя дожидаться? Ты слышал капитана?
– Удачи, месмер, – злорадно ухмыльнулся вампир и поспешил убраться, пока Кристин не решила, что чем больше помощников, тем лучше.
– И тебе доброе утро, Крис.
Улыбнулся, сунул руки в карманы пальто и нащупал пустую пачку из-под сигарет. Паскудная привычка, от которой я безуспешно пытался избавиться. Но минувшая ночь, вытрясла из меня последние крупицы спокойствия. Достал из второго кармана латунную зажигалку – подарок Виллы, так кстати отыскавшийся в ящике стола – и бездумно щелкнул крышкой.
– Расставим сигнальные руны: тут, вокруг Главной площади и…
– Боюсь, может не сработать.
– Почему это? – чародейка осеклась, удивленно вскинула брови.
– Анку принимает невидимую форму и почти не восприимчив к магии. Даже к чистому потоку энергии. Только физическое воздействие.
Страсть, как хотелось закурить.
– Капканы на него ставить предлагаешь?
– Хорошая идея.
В глазах Кристин отразился высверк холодных искр.
– Но обойдемся рунами. Какое-то движение они все равно должны засечь.
Меня окатило раздражением, как ледяной водой из бадьи.
Со стороны могло показаться, что мы просто гуляем по городу, останавливаясь то тут, то там. Руны ловчая чертила легко, запечатывая собственной кровью. Я наблюдал за действиями Кристин с Изнанки. Крылья за спиной чародейки были белее снега, а лицо, как будто закрывала карнавальная маска. В ней угадывался профиль гордой хищной птицы: острый клюв и темные провалы глазниц.
Когда она уставала, рисунки выводил я: на обшарпанных стенах домов, на брусчатке под ногами. И между делом принюхивался, искал страшную тварь, затаившуюся, дрыхг пойми где. А еще разжился сигаретами, когда мы оказались неподалеку от табачного развала.
– Фу, – морщить носик у чародейки получалось умилительно.
– Слушай, Крис, – я затоптал окурок носком ботинка, покосился на часовой механизм за стеклом какого-то очередного ломбарда. Время неумолимо приближалось к обеду. Расставлять ловушки в мои планы не входило. Вилла обещала разузнать, где искать прах матери Эльзы. Еще вчера она забрала у меня флакон с кровью, высказала все, что думает и даже не попрощалась.
– Чего тебе, Дрейк?
– Что ты знаешь о чародеях из рода фон Эрмс?
Кристин оторвала взгляд от недорисованной на стене ломбарда руны. Прохожие косились на нас с неодобрением, но высказывать его вслух не торопились.
– Род достаточно древний, ветвей много, но Истоки только женщины. Насколько мне известно, советница Антуанны, последняя в роду. Детей у нее нет, и вероятно уже не будет. С чего вдруг интересуешься?
Истоки – читай чародеи. Есть еще Одаренные, как Вилла, получившие силы из-за Схождения, и Непригодные – обычные люди. Такая терминология давно не входу, чаще ее используют только чародеи, которым с детства вдалбливают о их высоком происхождении. Они все как один рождаются в слюнявчиках из серебряных нитей и с золотым горшком. На голове.
– Да так…
– В какое дрыхгское дерьмо ты влип, Габриэль? – ругательства у нее выходили не менее умилительными и она почти никогда не повторялась.
– Ни во что я не влип, – отправдание прозвучало совсем по-детски.