– Трое человек доведены до нервного срыва, пять – до предынфарктного состояния. Десять человек – до депрессии. И одного увезла скорая помощь.
– Хорошо, очень хорошо.
Костлявая рука опустилась на голову почтальонши.
– Трудись, чем больше невинных жертв – тем лучше. Удвой показатель по инфарктам, и я подумаю над твоим повышением.
Почтальонша мечтательно улыбнулась – ещё чуть-чуть и заветная должность кассира в банке будет её. И мысленно приготовилась использовать самое сильное средство – пляски на посылках перед их выдачей.
Страсти по завтраку
(заметки о вкусной, но нездоровой пище)
Диета. Как много тоски в этом слове. Сколько кулинарного ужаса в этих буквах. О, кто не сидел на диете, кто не худел в попытке сбросить лишний десяток килограммов, не может оценить, сколько страданий заключено в диете. Всю глубину тоски от невозможности позавтракать чем-то вкусным.
А ведь как прекрасно встать утром, когда за окном только начинается рассвет, и сделать себе настоящий завтрак. Запах, от которого просыпаются домашние и сонные и растрёпанные, сползаются на кухню, чтобы присоединиться к трапезе.
Для начала достать турку и сварить кофе. Сколько ценителей этого божественного напитка, столько же рецептов, и каждый готов отстаивать свой. Но я бы просто добавил в кофе мускатный орех. Не порошок из пакетика, а чуть-чуть стружки, снятой ножом с цельного орешка. Налить в любимую чашечку и подумать над блюдами.
Сделав первый глоток, стоит изваять бутерброд. Взять тонкий кусочек бородинского хлеба, с зёрнами тмина на верхней корочке. Намазать сливочным маслом. Не всякой ерундой вроде спреда, а настоящим, сливочным маслом, холодным, чуть крошащимся под ножом. А сверху уложить ломтики солёной красной рыбы. Сёмга, форель, кета, кижуч. Впрочем, сгодится и горбуша. Особенно если засолить её самому. Тушку на две половины, вынуть хребет, соль и сахар три к одному, натереть, в тряпицу (ни в коем случае не в пакет!) и в холодильник. Идеальная закуска.
Но бутерброд лишь обрамление. К нему подойдут варёные в мешочек яйца. О, человек, замерший с часами в руке над яйцами в кипящей воде, нет никого внимательней тебя! Да, в мешочек. На подставке, острым концом вверх. И, напевая «куда идёт король, большой секрет», маленькой ложечкой на длинной ручке надколоть скорлупу.
Впрочем, можно сделать и яичницу. Глазунью. С зелёным луком. Идеальная яичница получается только на сливочном масле. Разогреть сковороду, бросить кусочек масла. Кончиком ножа подталкивая его, смазать всю сковородку. Бросить мелко нарезанный зелёный лук. Немного обжарить и аккуратно разбить яйца, сохраняя желток целым. Подождать чуть-чуть и острым кончиком ножа поддеть слой сырого белка, лежащего на желтке, и сдёрнуть его, оставляя сырым только желток. Лопаткой разделить на порции и – на тарелки. Поэзия!
О яйцах пашот, омлете с овощами и сыром, яйцах с грибами и фаршированных яйцах сегодня не будем. Но чего-то ещё не хватает… Пожалуй, блинов. Тоненьких горячих солнышек, делающих лучше даже хмурое утро. Просто блины с вареньем в розетках, блины, начинённые творогом, блины с мясом, блины с грибами, блины с малиной, блины с мёдом… Не перечислить их все. Блинный пирог: поджаренные грибы с луком мелко порезать и укладывать блины на тарелку, перемежая слоями начинки. Божественно.
Или просто сделать себе горячий бутерброд. На хлеб тонко намазать горчицу, сверху кусок мяса, колбасы или отварного языка, накрыть листом салата и кругляшом помидора, затем кусок сыра, разложить половинки оливок, снова хлеб и в духовку на десять минут…
Но за окном дождь, и по комнате бродит злая диета. Буду ждать обеда и страстей по нему.
Злой сказочник
– За что? За что, я вас спрашиваю?
Злой Сказочник бегал из угла в угол, раздражённо дёргая себя за бороду.
– Разве я рассказываю детям ужастики? Нет! Я пишу только добрые, поучительные истории. Никогда ни одного ребёнка не напугал. И сказки у меня всегда с хорошим концом. Так почему же эти неблагодарные слушатели называют меня злым? А? Вот ответьте мне.
Бросившись к книжной полке, Злой Сказочник стал перебирать толстые и тонкие тома. Хватал один за другим и бросал на пол.
– Вот, сказка о спящей красавице. Проснулась? Проснулась. Мачеху выгнала? Выгнала. Что не нравится?
– Или вот. Сказка о коте в сапогах. Младшего сына в люди вывел, на принцессе женил, бароном сделал. А ещё людоеда победил. Что не так?
– Ещё: сказка о Красном рыцаре. Гоблинов победил. Дракона убил. Принцессу спас. А вы что? Ваша мерзкая комиссия ставит на неё штамп «ужасы, детям после 16 лет». В чём причина? За что вы лишаете детей добрых сказок?
Глава комиссии цензоров, старый горбатый гоблин, почесал бородавчатый нос и поднял взгляд на Злого Сказочника.
– Я перед вами, конечно, извиняюсь, мастер. Но не кажется ли вам, что вы пишете немного для другой аудитории? Как можно читать гоблинятам этот ужас? Чтобы у них с детства была психологическая травма и страх перед этими вашими рыцарями и добрыми героями? Вы в своём уме? Вы понимаете, что мы «по другую сторону баррикад».
– А это уже не мои проблемы. Вы же выпросили себе сказочника по распределению? Выпросили. Вам прислали меня? Прислали. А у меня специализация – добрые сказки. Где добро всегда побеждает. Не нравится – пусть вам нового присылают, – и Злой Сказочник обиженно отвернулся к окну.
Гоблины сбились в кучу, долго шушукались и через пять минут вытолкнули к Сказочнику старого главу комиссии.
– Мастер, а мастер. А давайте вы страшилку напишете? Ну там, например, как рыцаря дракон съел. Или гоблины принцессу украли. А, мастер?
Злой сказочник презрительно фыркнул.
– А мы её большим тиражом издадим. Для самого младшего возраста.
Сказочник зашевелил ушами, будто прислушиваясь к предложениям. Гоблин намёк понял правильно.
– А вам премию дадим, литературную. Как самому доброму сказочнику, – и гоблин подёргал сказочника за мантию, – а, мастер?
– Ладно напишу вам страшилок. И концы кошмарные придумаю, с ужасами всякими.
Гоблины обрадованно загалдели.
– Но учтите, – Сказочник многозначительно поднял палец, – гонорар за книгу – вперёд!
Ангел-хранитель
Таня самозабвенно рыдала в подушку. Всё было ужасно. Хуже некуда. Костик бросил её, на работе начальство устроило разнос, а в трамвае сегодня вытащили кошелёк. И как контрольная неприятность – пропал Барсик. Вышел погулять вчера в форточку и до сих пор не вернулся. Жизнь словно специально подкидывала одну гадость за другой. Если у неё есть ангел-хранитель, то он явно прогуливает работу.
– Подлец, – в сердцах буркнула Таня, имея в виду и Костика, и ангела одновременно, – козёл…
– Полeгче, дамочка.
Девушка вздрогнула. Чужой хриплый голос заставил испугаться. Откуда здесь посторонний? Залез к ней в окно? Таня медленно оторвалась от подушки и повернула голову.
На окне сидел ангел. Да, скорее всего – белые крылья, светящийся нимб. Только странный: в спортивном костюме, кепке-аэродроме, чёрных начищенных туфлях. И на подоконнике он сидел на корточках, как шпана около соседнего подъезда.
– Я бы попросил, – ангел погрозил ей пальцем, – за козла можно и ответить. Ну да, не было меня рядом. Отошёл за пивом, всего-то на пару месяцев. А ты уже сопли развесила.
Таня ещё раз придирчиво осмотрела неожиданного визитёра. Нет, точно ангел – нимб не подделаешь. Но его прикид…
– А ты почему, – девушка обвела его рукой, – в таком виде? Ты же в белом должен быть.
Ангел спрыгнул с подоконника.
– Ты себя-то давно в зеркале видела? Где скромность, где целомудрие? Одна мини-юбка чего стоит. А в церкви давно была? Не положено тебе в белом. Скажи спасибо, что меня выделили.
Таня растерянно хлопала глазами.
– Ничё, я пришёл, ты меня увидела, будем делать из тебя человека.
И ангел со значением подмигнул.
